Мой мальчик, я нашел тебя в лилиях.

"Я люблю тебя, киса", - слова подпьяневшего Ричи проносятся снова и снова в голове Каспбрака. Мальчик понимает, что это абсурд чистой воды, ведь Тозиер божится, что натурал, каких ещё не видели на земле, гетеросексуальнее всех гетеросексуалов, которые только были, есть и будут. "Что вы ко мне приебалсь, братцы-кролики? Я вам тут должен болтать о себе? Или, может, вы хотите услышать мои величественные оды в честь мамаши Эдди?", - и, конечно, всякий раз на ехидные вопросы Стэна насчёт ориентации Ричи отвечает вот так, именно так. Да, шаблонно. Да, не очень оригинально и творчески, но, как говорится, что имеем. А сейчас перейдем к делу и накопившимся вопросам. Где вообще, где, мать его, этот очкастый придурок взял алкоголь? Он несовершеннолетний, ему всего-то несколько лет от роду, он совсем ребенок, да и ведёт себя, как младенец, но откопал же кудрявый вино, да? Да. Эдди это кажется непонятным и тупым поступком от слова "совсем". Но в груди екает. Это сердце, оно самое, но мальчишке это кажется какой-то назойливой, но приятной нехваткой воздуха. Странно? Нет, что вы, просто Эдди Каспбрак не верит в чувства. Он слишком упорно и хорошо учится в школе, ведь знания важнее. Он слишком занят. Он слишком сильно занят для того, чтобы тратить бесценные минуты на такую ерунду. И все же иногда, в свободное от учебы время, юноша занимался тем, что ему действительно нравится. Его комната, всегда чистая, словно идеал, без единой маленькой пылинки, во время эдакого творческого беспорядка наполнялась лилиями. Лилиями, да, такими миниатюрными, яркими и не очень, бесцветными совсем и иногда даже сверкающими цветами. Но цветы эти были мертвы. Они не увядали, но и не пахли. Кажется, они застывали слабыми нераскрывшимися бутонами в отрезке времени, а Эдди, будто чародей, управлял этим временем, раскрывая их, собирая в осмысление - одну большую коробку, которая хранилась под кроватью и старалась, правда, очень-очень сильно старалась остаться незамеченной для любых посетителей комнаты. Какой бы то ни было цвет означал для Каспбрака многое. Состояние души и настроение соединялись с потоком мыслей и окружающей обстановкой, сливаясь в один оттенок. Яркими лилиями рабочий стол был усыпан, когда все было радостно и спокойно, жизнь шла тихо, размеренно; серой, белой или черной унылой массой сложенной бумаги пространство заполнялось, когда неведомая и неприятная пустота охватывала липкими сетями сознание... А нежные и теплые пастельные оттенки... Они, в понимании юноши, символизировали безоговорочную и неугасающую... любовь. И Эдди в последнее время начинает сильно напрягать, что таковых становится больше, а ещё и то, что бумага этих цветов перевелась в его залежах целиком и полностью, карманные закончились тоже, а мать не разрешает тратить лишние деньги на "неизвестно что". На уроке Каспбрак благоразумно старается сдерживать свои эмоции и творческие порывы, теребя угол тетради, то сворачивая его, то разворачивая меж пальцев. Учитель бубнит что-то невнятное и уходит из класса, давая самостоятельную, а юноша все пялится на пустую парту Тозиера, на которой лежит цветок. Лилия. Да, придя одним из первых в школу, заспанным и злым он не совсем осознает правильность своих действий, но все же быстро чиркает на последней оставшейся розовой бумажке "Ты слишком очарователен", не ставя подпись(а кому это надо на анонимной записке?), аккуратно складывает оригами и кидает на чужую парту, оставляя несчастную бумажку на произвол жестокой судьбы, но, как ни странно, Ричи не приходит на первый урок. А, нет, он приходит. Тихо проскальзывает в класс посреди занятия, стараясь несильно привлекать внимание уже вернувшегося учителя к своей персоне, благо дело, он, Тозиер, сидит на последней парте. Когда кучерявый видит на столе одинокий цветок из бумаги, он крутит головой по сторонам, стараясь подловить чей-нибудь взволнованный взгляд, но Эдди знал, что Тозиер сделает именно так. Именно так, справа налево повернет голову, именно так укусит нижнюю губу, именно так сведет брови к переносице, только так, как может это именно он. И Каспбрак все пытается не обломиться, пытается, сильно пытается, чтобы не бросить на заинтересованное лицо друга даже беглый взгляд. Боится "непринужденно" скользнуть взглядом по классу, лишний раз шевельнуться, привлечь к себе ненужное внимание. Он терпеливо ожидает момента, когда Ричи развернет уже этот гребаный лист, не тревожа преподавателя. На все манипуляции у очкарика уходит достаточное количество времени, поэтому Эдди практически засыпает от монотонного голоса из противоположного угла класса, но когда ловит боковым зрением непривычно резкое движение, сон как рукой снимает. Тозиер дергается как-то загнанно и с непониманием пялится на бумагу. Хотя Эдди всю жизнь считал что у него довольно понятный почерк. Но... Ричи же не знает как этот почерк выглядит? И от этой мысли юношу начинает потрясывать нехило себе так. Все потому, что он часто давал кудрявому списывать домашнюю. А это Эдс вспомнил только сейчас? Нет, серьезно? В мозгу происходит взрыв атомной бомбы, глаза превращаются в две огромные плошки, с ладоней можно хоть воду пить, а волосы на голове, кажется, шевелятся. И мальчишка, думая, что обламывается знатно, сразу вскакивает и просит выйти, от чего учитель даже подпрыгивает на стуле, но, чуть погодя, кивает в согласии. Когда Эдди выбегает из класса, в груди продолжает колоть приятно, но он игнорирует это и несется со всех ног к мужскому туалету, чуть не сбивая непонятно как оказавшуюся на пути уборщицу, после чего та вздыхает с сожалением, качает головой и смотрит на удаляющегося юношу, пятки которого так и сверкали. Спотыкаясь о свои же ноги, он забегает в помещение и с оглушительным грохотом захлопывает дверь. Упирается обоими руками в раковину и рваным движением трясущихся рук поворачивает вентиль крана, включая холодную воду, опускает руки и в забытии тычется головой в стену. Он, Эдди Каспбрак, все до малейшей вещи понял. Но он до сих пор не знает, почему делает так. Почему, узнав, что Тозиер и малейшего представления не имеет о его почерке, подкидывает изо дня в день эти записки-лилии, эти неправильные цветы, в которых неправильно истолкованы неправильные чувства. Но Эдди же не верит в чувства! Как можно о таком забыть? И он, в конце концов, собравшись с силами и уверенностью и взяв себя в руки, плюет на свои убеждения. Почему? А потому, что Тозиер, Ричард Тозиер, кудрявый казанова, чтобы, блять, черти его дрючили. И все. А Ричи, ничего не подозревая и не помня своих сказанных по пьяни слов, собирает эти мятые листочки, прикрепляет их к доске с напоминаниями. И когда чувствует себя ненужным, подавленным, опущенным, перечитывает написанное мягким изящным почерком на них. И на душе становится легче. Ему кажется все это невозможным и каким-то волшебным, потому что никто так не заботился о нем, как делает это тот человек, что пишет эти записки. Через несколько дней лузеры собираются в доме Эдди, "В-ведь договар-ривались же", - бубнит обиженно Билл и все согласно кивают. И Каспбрак тоже, ему не хочется подводить компанию. Он пытается обсудить все с матерью, но на ночь остаться она все равно не разрешает и уходит на ночную смену, а Эдди, подавленный, говорит, что можно только до десяти. Ребята хоть и расстраиваются, но несильно, войти разрешили - и на том спасибо. Они весело болтают, изредка затыкая Ричи с его неуместными шуточками, а Каспбрак даже каким-то образом на некоторое время забывает о нем. - ...В "бутылочку"! - долетает до Эдди обрывок фразы и последнее слово, на котором Бев сделала акцент с огромнейшим энтузиазмом, пугает юношу, потому что всем сразу становится весело, а самому Каспбраку вот совсем не хочется. Хэнском начинает протестовать, но компания уже нашла бутылку, которая осталась из-под принесенной Майком газировки и игра начинается. Внезапно Тозиер, отшучиваясь, пытается выскользнуть из комнаты в туалет, но не испугавшись, а потому, что действительно прижало, а друзья все не отпускали. Обернувшись снова, кучерявый замечает бумажку у своей ноги, придумывая новые шутки о Эдди, и его "неряшливости". Но присматривается и просто безвольно застывает, а новая порция колкостей ныряет обратно, потому что на полу лежит сложенная из бумаги лилия. Маленькая и практически незаметная, Ричи даже не понимает, как можно сложить что-то настолько миниатюрное. На взволнованное Билла "Что там?" Тозиер вздрагивает и говорит, что задумался, быстро вытекая из пределов комнаты и захлопывает дверь. У Эдди проскакивает ужасающая мысль о том, что кудрявый смог найти потерянный цветок, которого Каспбрак не досчитался, но сразу отгоняет ее, потому что он все перерыл и облазил в поисках. Прерывая его раздумия раздается сказанное синхронно остальными "В прихожей еще три бутылки с колой" и юноша понимает, что эта фраза адресована ему, потому он лениво встает, кивает как-то обреченно и идет вниз. Когда он возвращается, прихватив на всякий случай с собой еще несколько упаковок печенья, Ричи еще нет, но этого парнишка не замечает, а руки его быстро пустеют. Охваченные азартом "неудачники" приглашают вернуться в игру, на что Эдди, продумав наперед все возможные варианты развития событий, отказывается. Тозиер возвращается минут так через десять, но никто не интересуется у него, где же пропадал очкастый герой, плюс ко всему к этому времени всем уже частично надоедает игра, а Стэн все устало бубнит о том, что сейчас дома его уже ищут, а время позднее, почти полночь, и вообще, они задерживаются. Билл поддакивает и они, попрощавшись с друзьями, под ручку уходят в закат. Беверли тоже долго не думает, берет за руку Бена, а с ними, догоняя еле успевающего вслед за девушкой Хэнскома, вприпрыжку исчезает и Майк. Ричи, стоявший все это время в дверях, всё ещё немного в шоке от того, как быстро все рассосались, и поэтому, поворачивая голову, он прерывает тишину: - Эдс, слушай, я тоже, наверное, пойду... - выходит неуверенно настолько, что самому Тозиеру стыдно. - А где ты был? - нагло переводит тему Каспбрак, смотря на друга, а сердце о ребра бьется сильнее, чем раньше и, кажется, прямо сейчас проломит грудную клетку. - Где ты был все это время? - Мамку тво... - Бип-бип, Ричи. Хватит. Правду давай, - расстроенно, но не зло выдыхает Эдди. И ждет. А в ответ молчание. - Я знаю, что ты курил. Тут и тупой поймет, ведь от тебя несет за километр. - И что? - резко вскипает Тозиер, подходя к другу в упор. - Что? Ты мне не мамочка, чтобы так заботиться и трястись надо мной. Я же просто друг. Друг, совершенно обычный, понимаешь, Эдс? - Не называй меня так, - хмурится Эдди и поднимает глаза. Собственные слова каким-то вязким осадком остаются в горле. В висках стучит, а в носу покалывает, и кажется, сейчас он расплачется. Но юноша все так же смотрит в черные глаза друга. И кучерявый подвисает, смотря на Каспбрака, потому что сейчас он до жути красив. Ричи не знает, когда именно лед его сердца дал трещину и как заполнить пустоту в душе. А Эдди не знает, где допустил оплошность и как влюбился в Тозиера. Каспбрак уже видит юношу напротив настолько близко, что, кажется, может разглядеть каждую веснушку на его лице, и думает, что сосчитав их, откроет целую вселенную. И Эдди уже не покидает странное ощущение правильности ситуации. Внезапно он чувствует пухлые влажные губы Ричи на своих. Сердце встает комом в глотке, а потом ухает вниз, разлетаясь бабочками. И он прижимается к Тозиеру, а тот и не собирается отпускать.