Неизбежная участь

Это же ведь не может быть правдой?.. Черные пятна, пляшущие веселой каруселью перед глазами, удушающий запах горелого дерева – это все просто кошмар, страшный правдоподобный сон, неожиданно наведавшийся в черноволосую курчавую голову без приглашения. Кошмар, который вот-вот оборвется, развеется, как плотная мрачная дымка, от громкого разрезающего воздух крика. Юноша, подскочивший на кровати, не сразу узнает свой голос, чужой и хриплый, звучащий как будто со стороны, и часто заморгает, не понимая чем так обеспокоил прибежавшего к нему вмиг Гаюса с какими-то целебными настойками в руках. Ободряющая улыбка до ушей и смех - Мерлину, вытирающему рукой испарину с раскрасневшегося лба, не придет в голову ничего другого, кроме как тихо рассмеяться, чтобы хоть немного успокоить старика. Это же естественно, правда? Все так и должно быть… Стоящая перед глазами ужасная картина слишком реальна, чтобы в нее нельзя было поверить – тело мага сотрясает сильная дрожь, а в голове надолго заседает пугающий образ мигающего маленького огонька, яркий свет которого испуганно дрожит в синей радужке мутных глаз. Горожане, столпившиеся посмотреть на очередную жестокую расправу, тихо, почти неслышно перешептываются, мысленно, уже в который раз, проклиная суровые законы королевства. Их печальные лица и взгляды, обращенные на костлявую фигуру у деревянного столба, лишь добавляют красок в общую жестокую сцену, решившую вдруг разыграться посреди бела дня. Мерлин безотрывно смотрит на полыхающий факел, который все ближе и ближе подносят к сухим веткам под его босыми ногами. Рыцарь мелко дрожит, потерянно смотря по сторонам, безмолвно ища помощи, натыкаясь только на строгий подгоняющий взгляд старшего Пендрагона, гордо стоящего на верхних ступенях замка. «Нет, Мерлин!» - слышится истошный вопль откуда-то со стороны. Артур кричит во весь голос, не сдерживаясь, хватаясь за плечи и удерживающие его руки рыцарей, неожиданно приобретших недюжинную силу, способную с легкостью подавлять пыл принца, не давая ему никакой возможности вырваться на свободу. Он попал в одну громадную ловушку сильных чувств и бурлящих внутри эмоций, ослепляющих и опьяняющих. Сердца обоих колотятся, как ненормальные, готовые в любую секунду вырваться из груди, переломав все ребра. Волнение, страх, глухое отчаянье. Артур отбивается от воинов, бессмысленно протягивая руку к юноше, будто бы надеясь дотянуться до него, одним своим прикосновением спасти и успокоить. Маг уже не может различать отдельных голосов, не может слышать надрывных криков своего принца: его уши залепила ужасная какофония шепотков, странного треска и медленных, почти что неслышных, шагов, отдающихся болью где-то в висках. Вскинув подбородок, пытаясь отогнать жуткое эхо в голове, волшебник расплывается в своей последней, как он думает, улыбке, медленно закрывая влажные глаза. Он не сразу понимает, что его трясут за плечи две сильные руки.