Насильно сердцу мил не будешь

Солнце бесжалостно палило, намереваясь сжечь город дотла. Но местные жители к этому привыкли, в отличие от меня. Нацепив круглые солнцезащитные очки в оправе из тёмно-коричневого дерева, я глазами искала укрытие. Желательно, с кондиционером. И как люди тут живут? И ладно ещё мужчины, они одеты более свободно, а вот женщины... Мало того, что им приходится носить паранджу, так еще и чёрную, в основном. А ведь чёрный цвет притягивает свет. Как бы хорош Дубай не был, но дольше, чем на месяц, задерживаться не следовало. По крайней мере, тем, кто родился в более северных городах с умеренным климатом. Пройдясь по широкой аллее, по которой сновали туда-сюда арабы и их женщины, я с почти диким визгом обнаружила кафе. На двери по-английски хозяева кафе обещали холодное помещение, благодаря каким-то супер мощным кондиционерам и прохладительным напиткам. И радовало не только это, но и что кафе, по большей части, предназначалось для туристов. Внутри действительно было прекрасно: висевшие по всему помещению аппараты с невероятной силой остужали воздух, давая возможность вздохнуть полной грудью. Интерьер был приятным: стены нюдового окраса, круглые столы с мягкими стульями, шторы, закрывающие все окна, отчего в кафе, если бы не висевшие люстры из хрусталя, было бы темно. Выбрав себе свободный столик, прямо под кондиционером, я открыла меню и заказала себе два сока из холодильника и мороженое с шоколадным топингом. Пока мой заказ несли, я достала из своей маленькой серебристой сумочки телефон. — Наконец-то, — тихо, на чистом русском, произнесла я, смотря на текст пришедшего от мамы сообщения. Софья Гроттер была преуспевающей бизнес-леди, владеющая сетью магазинов модной одежды. У неё всегда много работы, и даже сюда, в Объединенные Арабские Эмираты, она приехала не для отдыха, а для заключения сделки. Всей душой желает открыть магазин в Грозном, где преимущественная религия — Ислам. А продавать в этом магазине хочет одежду для женщин, шагающих в ногу со своей религией. И почему я согласилась на эту поездку? Лучше бы отправилась куда-нибудь… Во Вьетнам, например. Отпив яблочный сок, я с каким-то детским восторгом и благодарностью посмотрела на официанта. Тот, улыбнувшись, откланялся. — Таня, ты должна приехать. Тут столько всего. Золотого. Давай, я буду ждать. А то завтра уже обратно на Родину. Оглянувшиеся на присланное мамой мне голосовое сообщение посетители кафе как-то недобро посмотрели. Чёрт бы побрал всех, кто пытается утопить Россию. Через каких-то полчаса я уже зашла в двухэтажное помещение, где всё блестело. Ювелирный магазин, куда меня позвала мама, занимал все два этажа, а территориально находился недалеко от отеля, в котором мы остановились. Маму я увидела сразу. Вообще трудно было не заметить такую женщину: стройная фигура, красивое лицо без единой, как должно быть для сорока двух лет, морщинки. Но, конечно, притягивали взгляд волосы, которые «пылали» огнём. Длинные прямые ярко-рыжие, как и у меня. Господи, ну как такую женщину можно было бросить? Темно-синий брючный костюм с белой шелковой блузой подчеркивал элегантность. И по возможности скрывал достоинства матери. Она чтила здешние традиции, хотя бы отчасти. — Танюша, — подойдя к маме, я могла увидеть, что она разглядывала до моего прихода. Шикарные серьги с самыми разными драгоценными камнями. Сам металл был либо из чистого золота, либо из платины. Серебра, на данный момент, я пока не видела. — Конечно, дорого, но чем чёрт не шутит? Я вполне себе могу позволить эти серьги, — мне протянули золотые каффы , которые надевались на всё ухо. Были они в виде змеи, голова которой «кусала» мочку уха. Выглядели они шикарно, и как я могла заметить, глазами змеи были два маленьких черных бриллианта. — Неплохо, — возможно, в моём голосе проскользнула доля зависти, так как мама тут же всунула мне какую-то небольшую бархатистую коробочку. В ней я обнаружила браслет под стать этим серьгам. — Я подумала, что будет круто, если у меня будут такие серьги, а у тебя браслет. Я посмотрела на маму с улыбкой. Она любила меня всей душой, я это чувствовала, но из-за огромного объёма работы всегда уделяла мне мало времени, поэтому компенсировала своё невнимание к моей персоне подобными штуками. Вот, например, на мой последний день рождения она подарила мне чёрный «BMW x6». А на двадцатилетие отдала мне в управление один из филиалов своего магазина, который находился в Крыму, отчего последние три года я практически жила там. И крайне неплохо жила, надо сказать. Интерьер магазина чуть поменяла, цены чуть прибавила. И несмотря на подъем цен, прибыль была бешеная. — Я и сама могла купить, ты же знаешь. — Знаю, но мать я тебе или не мать? — с улыбкой сказала Софья. Вот встретить бы мне отца, просмотреть в глаза. Помню, как спрашивала у мамы про него, как и помню, что она мне ответила: «Мудак он, вот и все. Узнал про беременность и свинтил. Не ожидала, конечно, такого. Именно от него». На этом наши разговоры об отце заканчивались и плавно перетекали в беседу о пройденном дне и так далее. — Вот, купила ещё кольцо. Ладно, пошли в отель, тебе нужно сменить это длинное платье на что-нибудь покороче. Пойдем в ресторан. Вдруг найдем тебе красавца-араба. — Мама, — покачав головой, я вышла вслед за ней из магазина. И зачем идти в ресторан, если ужин нам могут и в номер принести? Или мама просто хочет выйти в свет? Иногда я её не понимала. Хотя если подумать, не зря же она взяла целый чемодан всяких разных нарядов, зная, что мы тут надолго не задержимся. Как же я люблю после принятия душа поваляться в кровати. Но настойчивые призывы мамы о том, чтобы я собиралась по шустрее, не давали мне расслабиться на минуту, поэтому на принятие ванны, укладку волос и макияж у меня ушёл почти час. Стоя перед зеркалом, я думала, что мне надеть. Волосы я собрала в красивый аккуратный бант, скрепив его на затылке маленькой золотой заколкой-тюльпаном. Запах этих цветов я не переносила, а вот их вид мне нравился. Из косметики я использовала светло-коричневые тени, подчеркнув размер глаз, тушь и помаду цвета марсала. Помнится мамино правило: «Выделяй что-то одно: либо глаза, либо губы». Решив, что глаза у меня и без того выделяются своей зеленью, я и решила, что губы — неплохой вариант. Теперь мне оставалось подобрать под всё это наряд. Я выбрала костюм: кружевной бледно-розовый топ с рукавами, но открывающий плоский живот, и такую же юбку-миди. Туфли с острым носом и высокой шпилькой были на тон светлее цвета моей помады. Схватив свою сумочку, с которой я проходила целый день, вышла из своей комнаты (номер-то двухместный). Мама, одетая в белое короткое платье, на фоне котором сильно выделялись её рыжие кудри, разговаривала с кем-то по телефону, явно не заметив меня. — Кажется, двадцать три года назад ты мне ясно дал понять, что ничего не хочешь и знать. Так к чему ты вообще звонишь мне спустя столько времени? — мама была рассержена, отчего походила на разъярённую кошку. — Хватит. Тебя я за все эти годы ни разу не увидела рядом, поэтому дальше и речи не может идти. И мне плевать на те обстоятельства, которые не могли тебе дать остаться. Я тихо зашла обратно себе в комнату, прикрывая плотно дверь и прижимаясь к ней спиной. Я нутром чую, что нельзя мне было слышать этот разговор. И навряд ли мне мама расскажет о нём в ресторане. Я почти на все сто процентов уверена, что звонил отец. Но… Что ему понадобилось спустя столько лет? Уж явно не я, ведь он ушёл от мамы, которая была тогда беременна мной. Тогда что ему нужно? Мамино состояние? Ведь она сама всего добилась. Сама взяла кредит, сама открыла первый магазин, в котором работала сама продавцом, пока со мной сидела бабушка. Хотя не думаю, что отец мой — человек бедный. Значит, у него другие планы на маму. Стук в дверь охладил мой разум, который уже хотел взвыть от поступившей информации, и заставил дернуться вперед, позволяя маме зайти в комнату. — О, наконец-то. Я думала, ты и к утру не успеешь, — пошутила мама. Я, конечно, успела натянуть маску беззаботности, но по всей видимости, плохая из меня актриса. — Что случилось? Ты какая-то бледная. — Всё хорошо, — мысленно проклянув себя и отца самыми страшными проклятиями, я улыбнулась. — Очень душно просто, косметика сейчас сползет. Поэтому пойдём в ресторан побыстрей. — Хм, — мама явно мне не поверила. Но говорить ничего не стала, лишь пропустила вперед.