Dark Walk.

Ходячий появляется внезапно. Тебе сложно назвать жуткое и неприятное существо привычным словом «зомби», потому что это ни черта не зомби, честно говоря. Оживший труп, неподвластный нормальным законам разложения – вот кто это. А зомби бывают только в глупых и дешёвых фильмах ужасов, где герои всегда побеждают, справляясь с самыми большими волнами подобных тварей. Вот только это не фильм, вы не персонажи, а зомби существуют в реальности. Нет, не зомби. Ходячие. Ты считаешь глупо называть их так, тот сериал выглядит лишь насмешкой над настоящим апокалипсисом, но больше тебе в голову ничего не приходит, как ты не стараешься придумать хоть что-нибудь другое. И когда эта дрянь появляется в радиусе пятидесяти метров, вы замираете, словно по команде. Никакого шума, только слабое дыхание десяти человек, не готовых к встрече с монстром. По какой-то причине зомби начинает двигаться в сторону вашего временного убежища, об этом сообщает Паркер, и его голос срывается. Ему страшно, всем вам страшно. Вы делаете то, о чём говорили десятки раз, не меньше – облепляете стены, Джоуи и Пит переворачивают стол и прячутся за него, стараясь не попасть в обзор с окон, Мэдди распластывается на полу, забираясь под кровать со скоростью мангуста. В другой ситуации восхищение её способностями охватившее тебя уместно, сейчас ты едва ли замечаешь её действия. – Двадцать пять метров, – шепчет Паркер, у него на голове нацеплен армейский бинокль, через который он и узнаёт расстояние до цели. Сам его модифицировал, вместе с Вэл, конечно же. Ты ощущаешь лопатками деревянные панели ровно под окном, к которому двигается ходячий. Выбираешь именно это место не потому, что лучшего не нашлось, да их полно, нет, ты просто знаешь – находящееся на виду не бросается в глаза. Особенно, для монстров, не способных на умственные упражнения. У зомби не поворачиваются глаза, он не сможет увидеть тебя, если ты не будешь двигаться и привлекать к себе внимание. Ну и к тому же, кому-то ведь придётся оглушить его, если он всё-таки решит пробраться в дом через окно. – Десять, – голос младшего из Руни дрожит, не так он представлял себе свою жизнь в будущем. – Восемь. Лив неожиданно срывается с места, пригнувшись и быстро перебирая ногами, как это возможно в полусогнутом состоянии, она перемещается к тебе, опускаясь рядом. Ты давишь в себе вопрос, рвущийся наружу, но Паркер опасливо махает рукой, заставляя вас обоих замереть. Он здесь. Он пришёл. В комнате практически ничего не слышно, но ты чувствуешь, как бьётся сердце Лив, когда она прижимается к тебе слишком близко. Этот стук раздаётся едва ли не грохотом в безмолвной тишине, сложно поверить, что ходячий его не слышит, настолько он громкий. Пальцы блондинки стискиваются на твоей руке, она утыкается лицом в твоё плечо и закрывает глаза, тщательно пытается дышать ровнее, но у неё не сильно хорошо получается. Тебе больно, Лив действительно сильная, возможно, она была такой всегда, возможно, последние несколько месяцев заставили её такой стать. Существо всё ещё стоит над вами, осматривает помещение, ищет людей, пытается понять, зачем находится здесь, если никого в комнате нет. С каждой секундой, которую он проводит, щерясь в окно, напряжение растёт. Одна малейшая ошибка, мельчайшая деталь, незаметная и дьявольски опасная – и зомби решит зайти и посмотреть ближе. Сможете ли вы убить его сразу или придётся задержаться? А что если его крик приведёт остальных? С толпой вам уж точно не справиться, ну, а даже если и получится, где гарантия, что все останутся целы? Лив напевает что-то под нос, почти неслышно, ты обнимаешь её, притягивая к себе, но не заставляешь перестать. Все чего-то боятся, и у каждого свои способы преодолеть страх, пусть они порой и опасны. На всякий случай за спиной Руни ты держишь в руке охотничий нож, в новом положении вещей он никогда не помешает, верно? После долгого, очень долгого стояния, ходячий двигается дальше. Паркер всё так же тихо отсчитывает его шаги, наконец, после восьмидесяти метров, он приподнимается и с неуверенностью смотрит в сторону отца. Тот кивает, только тогда распрямляются все остальные, кроме вас с Лив. Пит честно пытается что-то сказать дочери, но встречает твой взгляд и замолкает на полуслове, так и не произнеся ничего внятного. Лишь кивает тебе и двигается к выходу из комнаты, проверить, не повредил ли ходячий ловушки и систему оповещения. Собственно, если вы заметили его до того, как он подошёл близко, значит, всё-таки что-то повредил. Надо восстановить. За старшим Руни из комнаты медленно вытекают и все остальные, Паркер и Вэл берут на себя другую часть заминированного поля, а Джоуи, естественно, никуда не пускают, он и сам почище зомби все растяжки снесёт. Наконец, вы остаётесь в помещении вдвоём. Ты всё ещё обнимаешь её, она не пытается оттолкнуть тебя, но уже не поёт, просто сидит на грязном полу и молчит. Одежда девушки порвана местами, ты можешь видеть следы на куртке, рассказывающие историю жизни этой вещи. Вот здесь Руни зацепилась за трубу, пока вы пробирались через канализацию, спасаясь от орды. А тут она попыталась неумело заштопать рваный край, не получилось особо, но уже не так важно. На краткий миг ты улыбаешься, одежда Лив не напоминает тебе её такой, какой ты помнишь до всего этого ада. Нет больше блёсток, красивых, но непрактичных вещей или абсолютно бессмысленных украшений. Всё, что напоминает о прежней личности – юбки, которые оказались выиграны с боем у отца, настаивающего на брюках, и волосы. О, да, волосы она завивает каждое утро с упорством, превращая их в идеальную укладку. И хотя в зомби-апокалипсисе такое добавляет исключительно лишь проблем, Лив отказывается срезать их, отвечая, что это её личные дела. – Зачем ты это сделала? – твой голос режет собственный слух после длительного молчания. – Зачем?! Ты встряхиваешь её за плечи, как маленького нашкодившего котёнка. Блондинка продолжает молчать, выводя из себя ещё больше. Она ведь знала, как опасно двигаться в поле зрения ходячих. Она легко могла подставить всех своим глупейшим порывом. И она отлично понимает это, поэтому молчит, ей просто нечего тебе ответить, а, может, она не желает отвечать. – Лив! – тебе честно хочется назвать её Оливией, чтобы восклицание звучало более грозно, но ты никогда не зовёшь её так, зачем же начинать сейчас? – Лив, пожалуйста… – Если мы умрём, я хочу быть с тобой, – эта фраза – единственное, что она произносит. Затем Лив поднимает взгляд, смотрит с вызовом тебе прямо в глаза, и ты не можешь ей возразить или найти слов, которые бы образумили упрямую девушку. В её глазах всё ещё горит тот огонь, заставляющий твоё сердце биться чаще, а его обладательница растягивает губы в кривой и слегка виноватой улыбке. И ты находишь в себе силы лишь улыбнуться в ответ.