***
— Что ты делаешь, так нельзя! — с возмущением проговорил мальчик с тёмными, как смоль, волосами. Он со строгим выражением лица, и так по-детски обиженно, смотрел на «нарушителя порядка». — Тебя разве родители не учили? Нельзя воровать! — он даже, показалось, топнул ногой. — Не твоё дело. — Грубо ответил тот. Его глаза, в которых на радужке прожигалась уверенность, словно тавром, притягивали к себе. Он словно знал что делает, знал и не сомневался в своих действиях. Это был взгляд взрослого, того, кто прошел тернистый путь. Он был немного выше самого Чонгука. Кожа светлая, а волосы пепельно-белые, совсем не опрятно уложенные на его голове. Но и этот маленький нюанс действовал на пользу мальчишки, ведь они так подчеркивали те же самые, наполненные жизнью глаза. Чонгук немного растерялся, ведь давно не слышал нахальных слов в свою сторону, точнее, никогда. Но он сразу взял себя в руки, как настоящий мужчина, и уверенно ответил: — Король не простит таких, как ты! — это вырвалось прежде, чем мальчик осознал, а ведь он сам не особо то и верил в свои слова. — Король? Хах, — мальчик, из-за которого всё началось, рассмеялся. — Да твой король, это всего лишь титул, дарованный ему, не смеши меня! Чхал я на это королевство и слепых людей, которые верят в превосходство Его Величества, — последнее он проговорил с особой язвительностью в голосе, словно ядом прыснул, ведь фраза глупого мальчишки напротив разозлила его. — Твой обожаемый король даже не смотрит на таких, как ты. Ему всё равно на то, что люди голодают, живут в нищете, так он ещё и дань повысил. Не доверяю я такому королю. — Парнишка опустил взгляд, который успел наполниться ненавистью и горькой детской обидой. Впервые, за три года Чонгук встретил человека, который не побоялся выступить против Короля, не беспокоясь за свою жизнь, и которому было всё равно на его указания. Мальчик с волосами вороного крыла улыбнулся, его лицо так и сияло от счастья. Он не удержался и обнял мальчика со светлыми, как лучи солнца, волосами. — Ты что, сумасшедший?! — мальчишка уронил украденное яблоко из повозки, которая направлялась как раз во дворец. — Пусти! — Нет! — Чонгук ещё крепче обнял неугомонного мальчика, — Нет. Я никогда не отпущу тебя, ведь ты… ты единственный, кто может помочь мне. Спаси меня… пожалуйста, — его дрожащий голос, сильная хватка, чем-то проняла маленького вора. Светловолосый парнишка перестал сопротивляться, он со смущением обнял мальчика в ответ и начал, успокаивая, поглаживать того по спине. Всё-таки он был слишком добр к таким людским слабостям, как страх, ведь и самому доводилось его ощущать, и в каждый из этих моментов он сам хотел испытать ласку другого человека. — Не переживай, — подбадривал светленький, — я обязательно спасу тебя, вот увидишь. Знай, что твоего спасителя зовут Тэхён, — мальчишка так ярко улыбнулся, что в некий момент показалось, будто этот юнец сможет со всем справиться и сам, что он сможет сделать то, что другие не осилили бы. Его улыбка притягивала и словно завораживала, крича о том, что ему можно довериться.***
Уже взрослый, двадцатилетний юноша с всё теми же тёмными волосами проснулся в холодном поту. Он тяжело вздохнул, прикрывая свое лицо руками, пытаясь осмыслить свой сон, а точнее свои воспоминания. Чонгук помнил данное обещание мальчиком, которого встретил десять лет назад, которому доверился, и ждал до сих пор его помощи. Гук с неохотой и неким призрением посмотрел на свою рабочую форму. Чёрная, плотная ткань, без лишних деталей, всё строго по стандартам солдатской одежды. Широкие белые полосы, симметрично расположенные на плечах и брюках с внешней стороны. На рукавах — две пуговицы из серебра, которые указывали на рабочий статус, положение Чонгука. Серебро — лейтенант. Так же незаменимой деталью его формы была повязка на левой ноге тускло-красного цвета. А вот эта деталь указывала на службу солдата, то есть, в каком подразделении проходила его служба. Красный — цвет короля, поэтому Чон был одним из личных бойцов Альфонса Вестрюнерга. Да, он в свои двадцать лет достиг такого звания, но только ради своей цели. Цель — всё, что могло помочь удержать горечь и остановить агрессию. Он спрятал обиду, гордость и всё то, что могло погубить его, поэтому, поклявшись верой и правдой служить Его Величеству, ждал времени, когда тот ослабнет. А обещание Тэ смогло утихомирить желание испачкаться в крови этого гнусного человека. Чонгук сел на край кровати, опустил голову, прикрыв глаза от непреодолимого чувства беспокойства. «Он убил брата, только потому, что тот не был согласен с некоторыми приказами и состоял в довольно хороших отношениях с одним дорогим человеком для Альфонса. Этот мальчик принадлежал королю, и все во дворце это знали, ведь он часто наведывался в покои короля. Другими словами, этот юнец был подстилкой Его Величества. После того, как поступил на службу, я узнал, что король пристрастен к молодым мальчикам. Мой добрый брат часто играл с этим пареньком, как рассказывали старшие солдаты, и походу, сам того не понимая, влюбил глупца в себя. Хотя, возможно, что мой братец сам был заинтересован в нём, ведь в письмах упоминал его довольно часто. Так, король-эгоист отправил на эшафот моего брата, не желая делить юношу с другими. Мать и отец тогда сильно горевали, но виду перед королем не подавали, потому что боялись и не хотели перечить его решению. Но и их скорбь продлилась недолго. Они не смогли вылечить болезнь младшего сына Альфонса, ведь наблюдали что-то подобное впервые на своем веку. Они были хорошими врачами, но не учёными, чтобы быстро узнать причину никогда раньше не встречаемой болезни. Для IV-того короля люди — всего лишь скот. И он решил покарать моих родителей за то, что они, по его словам, были ничтожествами. Он приказал отрубить им руки. Сами можете представить: отнятые руки у врачей, это отнятые надежды, отнятый смысл жизни и отнятая помощь другим. Так, мать и отец не выдержали нагрузки и вскоре покончили с собой, оставив меня одного против короля. Вот такая история моей жизни.»***
Сегодня король решил представить своего третьего сына народу. Принцу исполнилось уже двадцать два года, он был старше Чонгука. Спросите, почему люди не знали о нем или не видели его воочию? Так это потому, что у них были не самые хорошие отношения, как думал сам народ. Люди знали, что принц слыл достаточно импульсивным человеком, непокорным, а Его Величество таких не терпело. Но почему-то сегодня Альфонс уступил своим принципам и, наконец, решил представить своего преемника. Чонгуку не было интересно, кто он такой, ведь все отпрыски короля были похожи на своего отца. Ему представился шанс познакомиться с ними в прошлом, но лучше б этой встречи никогда не было. Чон покорно стоял возле короля, пытаясь скрыть свою кровожадность. Он научился держать себя в руках и лицемерить главному в королевстве. Много людей собралось на площади, и даже ни у одного из присутствующих на лице не было видно скорби, злости или гнева. Они сияли… сияли от надежды. Все ожидали нового принца, они свято верили в то, что этот юнец сможет помочь их королевству, как и нынешний король. Всё утро жители украшали улицы золотыми лентами, делая изящный сверкающий путь во дворец. Это давний ритуал, и люди свято верили, что если золотом укрыть путь наследника, то он, в годы своего правления, принесет только мир и благополучие стране. Король встал, взмахнув руками: — Поданные, люди, которые живут в моем королевстве. Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы почтить моего третьего приемника, моего сына, Тэхёна, который вернулся домой, — старшие солдаты, которые уже больше двадцати лет служили королю, отвели свои взгляды, проглатывая вранье Его Величества. Сам Гук не понимал из-за чего, поэтому решил спросить у своего капитана. — Почему все солдаты отвели взгляд? Король лжет сейчас? Я, правда, ни разу не видел третьего сына… так что в его словах не так? — шепотом спросил парень, не меняя выражения лица, чтобы не выдавать того, что вопрос исходил именно от него. — Ты юн, поэтому можешь этого не знать. Скажу только, держись от него подальше, с недавних пор он перестал посещать покои короля, и сам король решил открыть своё сокровище миру, своего любимого сына, которого так бесстыдно использовал для плотских утех.***
Чонгук смотрел на темноволосый затылок говорящего Тэхёна. Он до сих пор пребывал в прострации. Несколько минут, и громкий звук от салюта привел юношу в чувства. Тэ возвращался и проходил как раз мимо Чонгука. Парень опустил взгляд и сжал ладонь в кулак, ведь его спасителю, оказывается, было намного труднее. Тэхён сделал вид, словно не заметил странного поведения солдата и, как было запланировано, прошептал: — Давно не виделись, ровно в шесть жду на веранде западного крыла, приходи. — И со спокойным выражением лица, направился вглубь дворца. « Он не изменился, всё те же наполненные обидой, ярые глаза; всё те же аккуратно уложенные чёрные волосы, которые словно прятались в тени дневного солнца и, как казалось, играли с цветовой гаммой вокруг; всё та же бледная кожа. Форма ему невероятно шла, прекрасно подчеркивая поджарое тело. Мне показалось, что он уже не тот избалованный, слепо идущий вперёд мальчишка. Я увидел перед собой хорошего солдата и достойного мужчину. Возмужал за эти десять лет. Я так хотел подойти и расспросить его о том, как для него проходили эти долгие годы, как он попал в личную гвардию отца, как смог приглушить боль, если конечно смог?» Тэхён не спеша направлялся в зал к своим братьям, которых он совсем не воспринимал как родных людей, а они, в свою очередь, ненавидели его за привилегии и за то, что всё внимание отца доставалось только ему одному. Он, не колеблясь, уверенно прошел в комнату, где сразу словил на себе пристальные холодные взгляды пяти братьев. — Это было громко с твоей стороны заявлять такие вещи. — Старший брат, Ло, начал вести бессмысленный разговор. — Я так не считаю, братец Ло. Вам ли не знать, как на самом деле звучат громкие, пустые слова? — он довольно улыбнулся, пытаясь напомнить старшему брату его ошибки прошлого. Тэхён прекрасно помнил об обещаниях старшего сына Вестрюнерга перед народом, которые он так позорно не осилил. — Ах, ты! — оскалился Ло, сжимая свой кулак в жажде разукрасить симпатичное личико младшего брата. С виду старший сын был довольно хилым, но вовсе не глупым мужчиной. Люди его любили только потому, что он умел красиво говорить и имел довольно симпатичное лицо, но не более того. — Успокойся, старший брат. Он того не стоит. Если шавка научилась лаять, стоит просто проучить её, чтобы знала, где её место и кто её хозяин. Кому этого не знать, как не Тэхёну? — второй брат язвительно улыбнулся, ударив Тэ «ниже пояса». Все понимали к чему эта фраза, особенно третий принц. Когда-то в детстве он слушался только одного человека, свою мать. Он был честным, в меру эгоистичным, но до черта упрямым мальчиком. Говорил прямо, никогда не тая своих истинных чувств, и Его Высочество, после смерти своей второй жены и матери третьего сына, видел в оставшемся «наследстве» её саму. После этой всеобщей трагедии маленький Тэхён полностью заменил мать, став развлечением короля и его драгоценной собственностью. — Верно. Но разве это помогло? Я намного ценнее для короля, нежели все вы. Убитый горем человек отдаст всё, чтобы удержать наследство от дорогого человека. — Тэхён ухмыльнулся, наливая себе немного красного, переливистого вина. Он любил этот напиток, ведь он чем-то напоминал мальчика, которого тот встретил десять лет назад. Такой же на вид лёгкий и одурманивающий аромат притягивал принца, как темноволосый мальчишка. — Прошу простить, братья, я должен удалиться, ведь наша беседа заходит в тупик. Обдумайте ещё несколько тем для разговора и я, возможно, поучаствую в беседе, если конечно она будет не так примитивна, как пару минут назад. Всего хорошего. — Он допил алкогольный напиток и гордо ушел от них. На самом деле ему было интересно к чему приведет их разговор, но время поджимало. Тэхён не мог заставлять Чонгука ждать ещё дольше. Стрелки часов не спешили. В обычном для себя темпе двигались на циферблате. Они словно издевались, замедлив свой ход, как казалось Чонгуку, ведь так медленно двигались к нужному для него времени. Парень облокотился на красиво оформленные перила балкона, не отрывая свой взор от стрелок серебряных часов, украшавших его руку (которые, между прочим, достались ему от брата). Солдат даже не обратил внимания на то, как солнце спряталось за видимый для людей горизонт, погрузив весь мир в сумерки. Он не заметил, как появилась первая звезда, сияющая не хуже дорогостоящего алмаза. Чон уже не мог терпеть, он ждал так долго, один, в тишине, в которой были слышны лишь неспешно двигающиеся стрелки часов. Парень на мгновение прикрыл глаза, но даже мгновения хватило для того, чтобы застать парня врасплох. Когда он открыл глаза, то заметил, как на противоположной стороне Тэхён стоит вместе с королем. В этот момент Чонгук пожалел о том, что открыл глаза. По мимике Тэ было видно, что ему неприятны действия отца. Король ласково поглаживал его плечо, затем провел большим пальцем по нижней губе. Чонгук вцепился в перо, со всей силы сжимая его в своей руке, чтобы успокоиться и выпустить частичку гнева. Ему хотелось подойти и врезать Его Высочеству не только за свои обиды, но и за Тэхёна, ведь он не мог наблюдать за тем, как тот сжимается от страха, как отводит глаза с отвращением. Но что мог Чонгук? Если бы ударил, то ситуация могла только ухудшиться, а сам он стал бы ещё одной жертвой на эшафоте. Парень прикусил губу, он больше не мог смотреть на это, поэтому быстро направился к своим покоям.***
— Что случилось, Чон Чонгук? — спросил один из солдат. Уже прошла неделя, а он так и не смог поговорить с Тэхёном. Сейчас ему казалось, что он глупец, раз поверил мальчишке, которого видел лишь раз в своей жизни. Ему казалось, что всё это бессмысленно. Он опустил взгляд к тускло-красной повязке. Больше всего ему хотелось избавиться от неё, ведь она словно цепь, удерживающая его возле короля. Молодой человек смотрел на кусок ткани с такой ненавистью, словно во всех бедах была виновата эта повязка. Она словно из когда-то белой превратилась в алую из-за дождя крови, в котором тонуло королевство на протяжении войны, а из-за того, что дождь не прекращался, потускнела. Синяки под глазами, усталый вид. Гук рассыпался на глазах. Все эти ночи он пытался найти выход, выкарабкаться из дерьма, в котором пребывал, наверное, с рождения. Помощи ждать было неоткуда. Человек, который должен был стать спасением, сам нуждается в нём больше Чонгука. Он молодой, поэтому не знает, что делать. А солдат, который спросил его о его состоянии, точно не догадывался обо всей горечи положения Чонгука. — Всё хорошо. Просто плохой сон, не выспался, — словно заученную фразу проговорил Гук на одном дыхании, а затем посмотрел на ярко сияющее солнце, которое так слепило глаза, как в тот раз, когда он впервые встретил своего мнимого «спасителя». — Лейтенант Чон Чонгук, ты поедешь со мной. Будешь моим сопровождающим, — донесся знакомый голос. Лейтенант поднял взгляд и безошибочно определил местонахождение человека, обратившегося к нему. Он резво встал на колени, как и солдат рядом, и склонился в поклоне. — Третий принц, я Вас понял. Когда отправляемся? — не поднимая взгляда, спросил лейтенант. — Сейчас, поэтому поднимись и иди за мной. «Вот он! Шанс поговорить с ним. А он… в прошлом, он был выше меня, а сейчас моего роста. Думаю, в его возрасте я буду все же выше, чем он. „ Четырёхколесный экипаж, в который запрягли одну пару лошадей, уже был готов для использования третьим принцем. Карета была сконструирована из лучшего металла, который был умело обработан позолотой. Конечно, особь королевских кровей не могла передвигаться на обычном транспорте, поэтому карета была сделана из дорогостоящих материалов. На вид она была довольно красиво украшена узорами, что напоминали величественных жар-птиц, которые, в свою очередь, являлись символом столицы и изображались на гербе Вестрюнергов. В целом, каждый бы догадался, что на ней перевозят знатного человека. Принц подошел к карете, слуга тут же открыл резную дверцу, приглашая господина внутрь. Тот не заставил себя долго ждать, проворно влез в кабину и жестом пригласил солдата за собой. — Извольте, принц. Мое место возле кучера, чтобы я смог, в случае нападения, защитить вас. — Чонгук смотрел прямо в глаза Тэхёна, пытаясь таким образом сказать, что лучше будет так, как говорит он. — Абсурд. Я желаю видеть телохранителя возле себя. Или ты решил ослушаться моего приказа? — с хитрой улыбкой поинтересовался Тэ. Он и в прошлом умел добиваться своего. Несмотря на тяжелую судьбу, он был слишком умён и хитёр, а если бы не обстоятельства, он бы точно смог побороться за корону и насладиться этой войной. Чонгуку казалось, что взгляд, которому он доверился десять лет назад, совсем не изменился. Он послушно последовал указанию принца, ведь тогда он сможет поговорить с ним с глазу на глаз. И вот они оказались друг напротив друга. Тэхён оперся о подлокотник, наблюдая за меняющимися красотами природы, а Чонгук… Он смотрел на принца, боясь прервать тишину своими допросами. — Как ты поживал всё это время? Смог… смог ли ты утолить свою обиду? — Тэ лениво перевел взгляд на лейтенанта, желая стать свидетелем того, с каким же выражением лица ответит ему парень. — Нисколько. Она столь же сильна, как и была десять лет назад, Ваше Высочество, Тэхён, — и как бы пристально принц не смотрел на лицо солдата, он не смог уловить ни единой тени лишней эмоции на его юном лице. — Сами то… пообещали спасти, хотя и нуждаетесь в помощи гораздо отчаянней. — Лейтенант сжал руку в кулак и отвел взгляд, посмотрев за окно. — Тогда мне казалось, что я смогу спасти тебя, если только убью отца. Но, как видишь, мои попытки провалились, — принц расстегнул рубашку, демонстрируя уродливый шрам, — и, как видишь, меня всегда за это наказывали. Поверь мне, пытки бывают весьма разнообразны. Я стал птицей, запертой в, казалось бы, золотой клетке и только недавно смог доказать миру, что существую. Слушай, Чонгук, лучше беги. Уезжай в другую страну, на запад, я обещаю, что спасу народ и, наконец, убью короля своими собственными руками. — Он грустно посмотрел на солдата и взял его за руку, поглаживая тыльную сторону его ладони. Он искренне хотел защитить своего… друга? Но Чон, не отдавая отчета своим действиям, перенял инициативу, схватив светловолосого парня за руки. Он сжал его ладони в своих, пытаясь, таким образом, показать, что не отпустит его никогда и ни за что. — Вы хотите спасти меня, но тут неувязка. Я ведь Ваш телохранитель, и мой долг оберегать Вас, во что бы то ни стало, — он приблизил руки принца к своему лицу и едва ощутимо поцеловал белые пальцы, вкладывая в это невесомое касание всю свою нежность. Тэхён покраснел, но руки не выдернул, чем несказанно обрадовал своего друга. Наследник погладил солдата по голове, утешая, таким образом, самого себя. — Ты же знаешь, что твой брат умер из-за меня? Потому что мы оба полюбили друг друга… Я потерял единственного человека, которому мог доверять, я остался один. И если сейчас я влюблюсь в тебя, глупец, то потеряю. Я больше не смогу противостоять отцу, если с тобой что-нибудь случится. — Не бойтесь, мой принц, я защищу Вас даже от короля. — Гук медленно приблизил свою ладонь к лицу принца. Он нежно прикоснулся к его щеке, аккуратно обведя её контур. Наследник прикрыл глаза, а солдат наклонился и поцеловал своего повелителя. Нежно переминая губы принца своими, а языком исследуя полость рта Тэхёна, Чон чувствовал небывалую легкость и свободу. Это был первый поцелуй Гука, и он получился довольно хорошим. Тэ ещё никогда не целовался с тем, кто видит в нём его, а не кого-то другого. Он впервые чувствовал эту нежность и заботу, которая обволакивала его сквозь поцелуй.***
‚После того, как мы вернулись во дворец, я больше не виделся с Тэхёном. В порядке ли он, я не знал. Довольно тихо стало во дворце, короля почти не было видно. Своего капитана я тоже не видел, а ведь хотел спросить еще об одной вещи. Возможно, что-то случилось? Неужели…‘ Плохие мысли Чонгук хотел выкинуть из головы, но как ни старался отвлечься не мог. Мысли постоянно возвращались к вопросам, как там Тэ, что с ним, в порядке ли он. Чон чувствовал, что скоро сойдет с ума, если не увидится с молодым наследником. День сменялся ночью, а на утро всё повторялось. Чонгук ждал принца, пока однажды его не вызвал к себе капитан. — Капитан, что-то произошло? — - Лейтенант обеспокоенно смотрел на мужчину. — Чон Чонгук, запомни, чтобы не случилось, когда войдешь в покои короля, не смей предавать его. Помни, что в первую очередь ты — солдат Его Высочества. — Двери, что вели в личную комнату короля, открылись, и Гук, собрав всю волю в кулак и спрятав глубоко в себе всё своё беспокойство, прошел в покои. Дверь за ним наглухо закрылась. — Здравствуй, лейтенант моей гвардии, сын врачей и моего бывшего капитана. И всё-таки кровь вашей семьи настолько плохая, что мне не стоило принимать тебя и брать под своё крыло. Но, увы, я милосердный человек и пожалел тебя. — Чон поджал губы, ведь эти слова были пропитаны ядом и желчью самоуверенного короля. ‚Неблагодарный сучий сын. Как же хочется размазать эту твою ухмылку по твоему уродливому лицу! Как ты вообще смеешь так говорить о моей семье? Пожалел меня? Да мне не нужна это служба, лживый король! ‘ — Я благодарен Вам, Ваше Высочество, —Гук склонил голову. Какая же тонкая грань между мыслями и словами. — Ты осознаешь, в чем ты согрешил? — Нет, Ваше Высочество. Король похлопал в ладоши. Из узкой двери сбоку вышел Тэхён. Парень прикрывал свое обнаженное тело, изуродованное многочисленными порезами, синяками, глубокими рваными ранами от плети, которые так ярко выделялись на бледной молочной коже юноши. Его покрасневшие и опухшие глаза, говорили о том, как сложно и больно ему было все эти дни. Чонгук замер, не в силах произнести и звука. Его взгляд, казалось бы, застыл на покалеченном теле. — Теперь понимаешь? Ты прикасался к нему. Ещё и у обоих чувства возникли. Знаешь, у моего кучера прекрасный слух. — Он зло посмотрел на Чонгука, всем своим видом показывая, как сильно тот его разозлил. Король позвал солдат, которые охраняли его покои. Он сделал жест рукой, и лейтенанта окружили. — Я дам тебе то, что ты так сильно желаешь. Это, — он указал на Тэхёна, — мне больше не нужно. Порченый товар не для королей. Но так просто я не могу отпустить тебя, — король схватил Гука за чёрные волосы и приблизился к его лицу. Тэхён дернулся, когда заметил проблеск боли на лице солдата, — если ты так сильно желаешь его, воспользуйся его телом сейчас. Ослушаешься, убью вас обоих. ‚Чёртов маньяк! ‘ — Лейтенант не знал, что ему делать, что предпринять, чтобы спасти принца, ведь если ослушается, то они оба погибнут, так и не отомстив королю, а если Гук выполнит приказ, то растопчет гордость Тэхёна. — Ничего, Чон. Я выдержу, ты должен выжить, помни это. — Тэ уже сам всё решил. Лучше пожертвовать собой, нежели угробить цель юного черноволосого мальчишки. Принц хотел спасти хоть одного человека, который был дорог его сердцу, поэтому решил пожертвовать собственным благополучием. Гук закрыл глаза, в глубине души матеря себя за нехватку сил. Солдаты его отпустили, и он снял перчатки, нервно отдергивая белую ткань, пытаясь, хоть немного, но держать себя в руках. — Будь в этой форме. Не сбрасывай её. Ещё я хочу, чтобы ты обращался с ним, как с вещью, не жалей его. — Король расположился на удобном кресле, которое более походило на трон. Щелкнув пальцами, тем самым подозвав к себе служанку, которая налила ему в бокал самоё дорогое вино, король с наслаждением принялся наблюдать за разворачивающимся спектаклем. — Как прикажете — Чонгук без оглядки подходит к Тэхёну. Солдат резко схватив его за потемневшие пепельные волосы, потянул принца на себя, заставляя встать на колени. Сердце Чонгука сжалось, ведь он не хотел причинять боли дорогому сердцу человеку, он не хотел делать того, чего от него требовал сумасшедший король. Но нетерпеливый злой взгляд тирана заставил его продолжать начатое. Всё рухнуло в одночасье, и это понимали оба мученика. Чонгук ослабил кожаный ремень на своих штанах и расстегнул ширинку. Он потянул принца за волосы, подчиняя того своим действиям. Он приблизил лицо юного наследника ближе к своему паху, подталкивая его к скорым постыдным действиям. — Вы знаете, что должны делать, принц. Приступайте, — тихо проговорил Чонгук, не скрывая в голосе отвращения к самому себе. Он отвел взгляд, когда встретился с глазами Тэ. Этот парень понимал и принимал всё, что происходило в покоях, как данность. От этого лейтенанту хотелось взвыть от бессилия. Тэхён ничего не ответил. Он послушно приблизился, продолжая молчать, и, не поднимая глаз, невесомо прикоснулся губами к паху солдата, даря легкий поцелуй сквозь мягкую ткань трусов. Столь незначительное и, казалось бы, лишнее действие со стороны юного принца возбудили Чонгука, а его нижнее белье заметно натянулось. Ему было стыдно признавать, что поступок принца взбудоражил его неприступную личность и подло заставил покраснеть. Тэхён не стал останавливаться и вытащил член парня, предоставляя себе возможность продолжить более активные действия. Тэ ощутимо обхватил член Чонгука у самого основания, заставляя того вздрогнуть от своих холодных пальцев. Другой рукой наследник убрал образовавшуюся естественную смазку, распределив её на участке головки, доходя к самому вуздечку. Принц сделал несколько резких движений пальцами, сжатых в кольцо, по всей длине ствола. Гук не мог дальше выносить эту сладостную пытку, поэтому не удержался и рукой надавил на затылок парня, заставляя того приняться за работу. Тэхён открыл рот и обхватил головку губами. Солдат приблизил лицо принца ещё ближе, заставляя вобрать член полностью. На глазах у Тэхёна проступили слезинки от резких действий подчиненного. Чонгук больше не смотрел на Тэхёна, он больше не чувствовал сожаления или боли в сердце. Всё это затмила волна наслаждения. Кто же знал, что глубокий минет так хорошо расслабляет. Гук двинул бёдрами, вталкивая член в рот Тэ. Он периодически менял темп, словно издеваясь над принцем, не позволяя тому привыкнуть. Вечно отдергивал наследника за волосы, словно напоминая о том, что тот принадлежит ему. В последний раз двинув бедрами, он резко оттянул от себя голову Тэхёна, оставляя тонкую нить слюны, протянувшуюся от губ принца до красной головки члена. Солдат выдохнул и левой рукой обернул принца к себе спиной. Он довольно быстро и умело опустил руки к запястьям наследника и одним резким движением заломил их к спине, заставляя болезненный стон сорваться с губ Тэхёна. Чонгук опустил правую руку, ведь мог свободно удерживать принца и одной рукой, обладая достаточной силой для этого. Он, не сняв обувь по приказу короля, наступил сапогом на спину молодого парня, тем самым заставляя прижаться всем оголенным телом к полу. Тэхён тихо всхлипнул, ведь подобный жест был очень грубым и унизительным. Чонгук прикрыл глаза, потому что услышал столь давящий на сердце звук. Вина душила его, заставляя сердце учащенно биться. — Не стоит церемониться с ним! Открой глаза и воспользуйся, наконец, этим телом! — донесся грубый голос короля. Чон поджал обескровленные губы. Он никогда еще не хотел убить человека столь сильно, как сейчас… Темная челка закрыла его глаза. Тэ притих, вслушиваясь в учащенное дыхание солдата позади. — Да, — прозвучал краткий ответ Чона. Он убрал свою ногу и присел, опершись на одно колено. Свободной рукой Гук обхватил свой член и поднес головку к сфинктеру принца. Он несколько раз провел по анусу и одним резким движением вошел в него почти до основания. Тэхён не удержал громкого протяжного стона, а король гневно сжал подлокотник своего кресла. Он был в ярости, ведь этот глупый мальчишка никогда не издавал подобных звуков при их половом акте. Юноша бесстыдно кончил на пол, задрожав от удовольствия. Он обернулся, чтобы посмотреть на выражение лица Чонгука, и, к своему удивлению, увидел только хладнокровность в его глазах. Чон поменял темп, а Тэхён продолжил царапать пол, в попытке утолить откуда-то взявшуюся боль. Несмотря на страдания наследника, Чонгук делал точное количество толчков. Солдат почти выходил из промежности принца и, в ту же секунду, заталкивал член обратно, вгоняя его практически до самого основания. Тэ ощущал, как его половой орган пульсирует, словно в такт с самим сердцем лейтенанта. Слишком быстро. Тэхёну казалось, что вскоре он потеряет сознание, ведь сил почти не оставалось, но Чонгук решил удивить юного принца. Он протолкнул в попку наследника свой указательный палец вместе с резким глубоким толчком. Это помогло расширить угол проникновения для Чона. Тэ снова судорожно простонал, словно моля прекратить всё это, но, казалось, Чонгук полностью игнорировал своего принца. Ещё несколько резких движений, и Чонгук с тихим стоном кончил внутрь, а Тэ, упав без сил на поверхность кафельного пола, потерял сознание. Король громко хлопал в ладоши. — Браво! Ты даже сумел вырвать из его уст стоны. Он был слишком упрямым со мной, но ты… — Альфонс встал с насиженного места и приблизился к лейтенанту, который приводил себя в надлежащий внешний вид. — Но, боюсь, вы оба умрёте сегодня, — ехидная улыбка всего на мгновение озарила лицо короля, а через секунду из его рта брызнула кровь. Король опустил свой взгляд и увидел, как тонкая игла торчит из его груди. Он чувствовал, как она, пробив грудную клетку, вошла в его сердце. Из лейтенанта получился хороший убийца, ведь с первого удара он попал в основание аорты. — Я не сделал этого раньше только потому, что ты мог в любой момент вызвать солдат. А поскольку, в конце концов, ты решил бы убить меня самолично, то, не задумываясь, подошел бы ко мне вплотную. Это стало твоей ошибкой. Вы проиграли, Ваше Величество. — Чонгук с равнодушием наблюдал за тем, как король падает ниц. Он снял свою ‚цепь‘, тускло-красную повязку, и бросил на тело своего бывшего повелителя. — Простите, капитан, я был плохим солдатом, — он стянул с себя пиджак, укрыл им голое тело спящего Тэхёна и поднял принца на руки, направившись в сторону выхода. Он решил уйти вместе с ним…