Evil is betrayed Good

Эклипса не казалась Стар злой. С самого начала. Это было странно, потому что все остальные воспринимали Королеву Тьмы именно злой, чего принцесса, как ни пыталась, понять упорно не могла. Ещё с первой их встречи в розовом саду, когда Стар отчаянно пыталась поймать Глоссарика, Эклипса показалась ей очень приятной и дружелюбной, и явно не тянула на воплощение всего Зла. Вот Тоффи - другое дело: хладнокровный, расчётливый, без тени улыбки и льдом в жёлтых глазах, злорадно ухмыляющийся от осознания своей победы - вот что было злом. А уж никак не интеллигентная волшебница среднего возраста, легкомысленно взирающая на мир ("Это просто цветы", - лениво сказала она, улыбнувшись - "Не принимай всё близко к сердцу") и обожающая сладкое. Тем более странной казалась Стар реакция её матери, Гекапу и прочих членов Магической комиссии, которую совершенно точно нельзя было назвать не то что дружелюбной, но даже и адекватной. Постоянные утверждения "Эклипса - зло" казались Стар голословными и высосанными из пальца - даже будучи совершенно варварски схваченной и прижатой к стене, Эклипса не возмущалась, не скандалила, и даже не злилась - лишь улыбнулась и дружелюбно поздоровалась с Мун. Подобное поведение казалось Стар параноидальным, в чём она убедилась окончательно, когда её поволокли на обследование, ведь вдруг у неё обнаружится "симпатия к злу"? И это только лишь из-за того, что она каких-то пару минут переговорила с Эклипсой Баттерфляй, магической преступницей и могущественным адептом Тёмной магии. К самой Тёмной магии Стар особых симпатий не питала - те несколько раз, что она её использовала - случайно, конечно же, - ничем хорошим не обернулись. Хотя принцесса не могла не признать, что некоторые из заклинаний, придуманных Эклипсой, оказались весьма полезны, например Всевидящее Око - хоть ничего хорошего для себя она в результате и не увидела... Но серьёзно, заковывать в кандалы человека, который, в сущности, не сделал пока ещё ровно ничего, да ещё и оставлять его в тёмном сыром подвале Стар считала дикостью. Какой бы не была Эклипса - плохой ли, хорошей ли, - она явно не заслуживала подобного обращения. И, возможно, именно благодаря её врождённой натуре вечно идти наперекор общепринятому мнению, она смогла добиться того, чтобы Эклипсе, по крайней мере, обеспечили человеческие условия проживания. Поначалу она и сама особого доверия к Эклипсе не испытывала - главным образом из-за Тёмной магии, хотя Эклипса тёмной волшебницей не казалась даже с натягом. В своей старой башне она сразу же попыталась организовать хоть какое-то подобие порядка, хотя если учесть, что, мало того, что само здание нуждалось в ремонте, так в нём ещё за годы отсутствия постояльцев чего только не завелось, её потуги смотрелись, в общем, незначительно. Хотя, надо отдать ей должное, сад около её башни рос замечательный. Впервые в жизни Стар встретила человека, у которого было определённое чувство прекрасного - может быть, не настолько яркое, взрывное и сумасбродное, как у Стар, но ведь и Эклипса уже давно не была маленькой девочкой. Постепенно она стала приходить к ней чаще. Поначалу - лишь затем, чтобы попытаться узнать что-то о магии или планах монстров - в конце-концов, уж она-то должна была знать о извечных врагах мьюнианцев гораздо больше, чем кто-либо ещё, - но постепенно их разговоры стали... разговорами, в отличие от предыдущих попыток, которые больше напоминали допрос. Эклипса оказалась вежливой и интеллигентной, любила пить горячий чай и всем своим видом показывала образец идеальных манер и элегантности, а её пристрастие к сладкому Стар почему-то находила невероятно милым. Она ходила к ней всё чаще и чаще, они говорили часами, обо всём на свете, и вскоре Стар уже воспринимала Королеву Тьмы, как одну из самых близких своих подруг. Иногда Стар казалось, что Эклипса - единственный человек, вообще способный её понять. С ней Стар не чувствовала себя неловко, как это было с матерью, ведь Эклипса не учила её жить, не читала нотаций, не напоминала постоянно о долге, да и вообще, вела себя с ней, как настоящая подруга. Мун не уставала повторять, что Эклипса - зло, но Стар это не очень-то останавливало. И главным, что тянуло её к Королеве Тьмы, было то, что именно в ней, а не в ком-либо ещё, Стар разглядела родственную душу. Она так и не поняла, когда именно она стала рассказывать о своих проблемах не матери с отцом, а именно Эклипсе, с каких пор она вдруг так стала доверять её мнению? Но, возможно, дело было в том, что её советы действительно помогали, плюс, Эклипса не держалась с ней холодно и отстранённо, как родители - она отвечала, проявляла сочувствие, была добра к ней. Мун подобное поведение дочери не нравилось. Да и вообще, как думала Стар, это не нравилось никому. Охранники, стоявшие у двери Эклипсы, смотрели на неё с неодобрением, и чем чаще принцесса Мьюни забегала к ней, тем больше эта неприязнь становилась. Мун много раз пыталась отговорить дочь от того, чтобы посещать пленницу, но успехов не добилась ровно никаких. - Да как же ты не понимаешь, Стар! - восклицала Мун, - Она - зло, опутанное Тёмной магией! Разве ты до сих пор не убедилась в том, насколько она опасна?! Разве не из-за неё ты чуть не погибла в той чёрной дыре на Земле?! - И что? - яростно воскликнула Стар, и Мун, собравшаяся выдать новое возражение, поперхнулась, словно что-то попало ей не в то горло. Они со Стар, конечно, довольно часто препирались, но ни разу ещё дочь не повышала на неё голос, - Мне совершенно не важно, использует ли она Тёмную магию, или нет! Она не пыталась околдовать меня, убить или вообще нанести какой-либо вред! - Зло не всегда ограничивается лишь этим! - в сердцах воскликнула Мун, - Оно может быть куда коварнее, чем ты думаешь! Ты же умная девочка, Стар! Очевидно же, здесь что-то не так! - Вы видите Зло там, где его нет - вот что здесь не так! - крикнула Стар, и сердца на её щеках треснули с характерным звуком, - Эклипса - не плохой человек, как же вы не можете этого понять? Она поддерживает меня и помогает всё то время, пока находится здесь! Даже Глоссарику она нравится! А вы? Вы все! Есть ли вам какое-то дело до меня? Говорите мне о добре, а сами истребляли монстров целыми поколениями! И никто, никто не попытался остановить эту войну, нет, все вели себя так, словно это нормально, словно так и должно быть! А теперь вы заперли её в башне лишь потому, что она решила жить по-другому! Стар яростно развернулась на каблуках и, взмахнув длинными светлыми волосами, толкнула двери покоев королевы, которые громко хлопнули об стены, после чего побежала прочь по коридору, еле-еле сдерживаясь, чтобы не разреветься. Треснувшие сердца на щеках саднили, словно с них содрали кожу, внутри кипела ярость и горечь. Принцесса чувствовала себя как-никогда никому не нужной, несчастной и непонятой, отчаяние от, казалось бы, абсолютного одиночества захлёстывало её, лишая возможности нормально дышать, и Стар, смаргивая выступающие слёзы, знала, что есть лишь один человек, который точно утешит её и поймёт. Потому что и его судьба была такой же, как у неё. Потому что её тоже никто не понимал. - Пропустите! - крикнула Стар стражникам, всхлипнув и шмыгнув носом. Те посмотрели на неё чуть ли не как на врага народа - и это стало последней каплей. Слёзы брызнули из её глаз, и принцесса, пинком распахнув дверь, бросилась в покои Эклипсы. Сама Королева Тьмы сидела на балконе, читая какую-то книгу. Мьюнианское солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багровые тона. Скоро алый свет сменится тёмно-синим, и настанет ночь, лишённая и звёзд, и луны. Эклипса удивлённо обернулась и, увидев мчащуюся к ней Стар, поднялась с кресла, спрашивая: "Стар, что случилось...?". Но ответа не последовало - принцесса кинулась ей на шею, стискивая в объятиях так, что Эклипса едва удержалась на ногах. Она аккуратно присела в кресло и, отойдя от шока, стала гладить Стар по золотистым волосам, мягко улыбаясь и прикрывая глаза. - Тише, девочка моя, не плачь... - шептала она, чувствуя, как тело Баттерфляй содрогается от рыданий, а лёгкие судорожно хватают воздух, - Расскажи мне, что случилось? - Я... я... Они не понимают меня! - с новым потоком слёз выпаливает Стар, - На меня всем плевать! Родители постоянно говорят о троне, статусе, королевском долге! Они хотят, чтобы я перестала с тобой общаться! Мои проблемы их совершенно не волнуют, они ни разу не сказали, что любят меня или что я им хотя бы симпатична! И... и... Марко-о-о... - простонала она, вновь залившись рыданиями. - Ну-ну... - ласково проговорила Эклипса, - Не нужно плакать... Всё хорошо, я понимаю тебя... На то, чтобы успокоить Стар, у неё ушло ещё минут десять. Когда, наконец, всхлипывания стали чуть потише, Королева Тьмы устроила принцессу на своих коленях, положив её голову к себе на плечо и успокаивающе гладя по волосам. - Ты ведь любишь его, не так ли? - тихо спросила она. - Что? Марко? - встрепенулась Стар, слегка покраснев, - Пфф... Ну... Мне грустно, что он мой лучший друг, но... - Но тебе хочется большего, так ведь? - продолжила за неё Эклипса. - Ох... Ну да... Возможно я испытываю некоторые чувства к нему, но это не означает... - попыталась возразить Стар, всё больше и больше краснея, но Эклипса перебила её. - Это не просто "некоторые чувства", Стар. Твои глаза говорят за себя - ты любишь его больше, чем всё, что есть в этой Вселенной. Стар промолчала, отведя взгляд в попытке скрыть уже пунцовые щёки. - Я тоже когда-то любила так же, как ты, - негромко сказала Эклипса, рассеянно глядя на закатное солнце. - Я знаю... - тихо ответила Стар. - Это... произошло случайно, - продолжала Эклипса, - Я и не собиралась никого предавать, и отрекаться от трона тоже не собиралась... Но я не могла не помочь тому, кого я любила. Когда я была с ним, я чувствовала себя такой... живой. В отличие от моих подданных, его не волновало то, что я была мьюнианкой, даже то, что я была королевой - правительницей враждебного ему народа. И то, что моя магия несколько... отличалась от общепринятой, тоже не волновало его. Он видел лишь меня, а не всю эту мишуру, на которую обращают внимание Мун и эти болваны из Комиссии. И я точно также видела лишь его... Но они решили всё сами... И забрали его от меня... - Эклипса прикрыла глаза, промакнув их своим кружевным платочком. - Забрали... - повторила Стар, - Забрали, хоть вы этого и не хотели... А Марко... Марко... Он ушёл... Сам... Он... разбил меня! - и без того покрасневшие глаза принцессы вновь наполнились слезами, - Ты была права, Эклипса! Всё так и случилось! Они просто использовали меня, как наивную дурочку, на мнение которой не стоит обращать даже внимания! За что мне это, Эклипса, за что?! А теперь они хотят лишить меня общения с тобой, и тогда моя жизнь окончательно превратиться в ничто! - Успокойся, Стар... - прошептала Эклипса, прижимая девочку к себе, - Да, Стар, мир таков. Каждому приходится выбирать между тем, что правильно, и тем, что легко. И большинство считает свой выбор правильным - вот только люди всегда выбирают то, что для них является наихудшим. Они не терпят возражений, не терпят, чтобы кто-то не был согласен с их мнением. В одиночку выстоять против них - почти нет шансов, Стар, но я уверена - если мы будем держаться вместе, то сможем доказать, что и наш взгляд на мир имеет право на жизнь. - Вместе... - прошептала Стар, поднимая глаза на Эклипсу и смотря на неё с бесконечным доверием, словно она была последним буем, последним якорем, последним спасательным кругом, лишившись которого Баттерфляй окончательно сойдёт с ума, - Да... Конечно... Конечно вместе... Обещаю... - Ты хорошая девочка, Стар, - продолжала Эклипса, заправляя золотую прядь ей за ухо - совсем, как мать, - Тебе не доверяют, а не доверяют потому, что боятся. Когда ты убила Тоффи, они радовались, но ещё больше испугались, Стар, потому что увидели твою настоящую мощь - колоссальную, неукротимую силу, настолько могущественную, что даже регенерация Тоффи не смогла ничего ей противопоставить. И они поняли, Стар, что теперь, с двумя половинками звезды, ты уже не поддаёшься контролю, и твоя сила больше им не подвластна. Она аккуратно встала с кресла и поставила Стар на пол, приобняв её за плечо и взяв в руки её палочку. Звезда мерцала золотистым светом, который несколько потускнел, но у её краёв свечение разгоралось всё ярче и ярче - но то было уже зелёное пламя, пламя Тёмной магии. Стар слушала Эклипсу, словно заворожённая, впитывая каждое слово, а та продолжала говорить: - Они пытаются задавить в тебе эту мощь, Стар, вновь взять тебя под контроль, загнать в рамки. Они всё любят загонять в рамки, вместо того, чтобы разбираться в реальном положении вещей. Им так проще, Стар, им и их "светлой" магии. Они говорят тебе, что Тёмная магия нестабильна, что она неуправляема, но это ложь - просто их ограниченного восприятия не хватает для того, чтобы усмирить эту мощь. Я же сделала это, - голос Эклипсы стал иным, словно бы металлическим, а глаза полыхнули зелёным. Зелёное же свечение звезды в палочке Баттерфляй разгоралось всё ярче и ярче, затмевая всё больше тускнеющее золото. На небо стали набегать тучи, становилось темнее. - Даже когда их ограниченность приносит им проблемы, они слишком бояться расширить своё сознание, чтобы их решить. Война мьюнианцев с монстрами длится уже несколько поколений - но никто, кроме меня, не попробовал разобраться, а почему эта война идёт? Что побуждает разные народы идти и убивать друг друга миллионами в кровавых сражениях? Но нет, ведь для них всё куда проще - просто монстры плохие, а мьюнианцы - хорошие. Так просто. И так глупо! Зелёное сияние сверкало всё сильнее. Тучи за окном полностью скрыли солнце, на горизонте полыхали зарницы. - Так, всё так... - шептала Стар, по щекам её струились слёзы, - Они просто не понимают... Не понимают, что можно жить по-другому... Что бесконечную войну можно сменить на мир, а хаос - на стабильность... Но я поняла... Теперь я всё поняла, Эклипса. Я буду учиться у тебя, буду помогать тебе всем, чем смогу. - Твой талант - невероятен, Стар, - улыбнулась Эклипса, прижимая принцессу к себе, - А когда я завершу твоё обучение, ты станешь прекрасной королевой. Вместе мы остановим эту бесконечную войну между разными народами, принесём мир, свободу и справедливость исстрадавшемуся королевству Мьюни. И тогда наши страдания, наконец, закончатся. - Закончатся... - шептала Стар, сердечки на щеках которой окончательно треснули надвое, а глаза медленно наливались зеленью, - И не будет больше войн... Не будет больше зла и гнева... - И воцарится мир на тысячи и тысячи лет... - сказала Эклипса. Ослепительно сверкнула молния, разрезав грозовое небо пополам. И в этот момент палочка Стар вспыхнула ярко-зелёным пламенем. Взметнувшись под потолок, она зависла и стала изменяться прямо на глазах - почернела, рога выросли, а белые крылышки превратились в жёсткие и кожаные, как у летучей мыши. Фигурка сердца сменилась на пик. Выстрел зелёного луча охватил Стар облаком пламени и поднял её вверх, а стоящая рядом Эклипса смотрела на то, как торжествовала Тёмная магия, и губы её рта растянулись в широкой, радостной улыбке, улыбке, которая не оттеняла красоту её черт, но почему-то делала их менее человеческими. *** Мун бежала со всех ног к комнате Эклипсы. Она знала, что Стар наверняка была там - в последнее время при любой проблеме она обращалась к Королеве Тьмы, что причиняло Мун завидное беспокойство. Равно как и грозовая туча, возникшая из ниоткуда, и нависшая над королевством, погрузив его во тьму. Она знала, что подобное может вызвать лишь концентрированная Тёмная магия, что означало одно - что-то пошло не так. Ещё больше её убедила в этом тишина, повисшая во дворце, и отсутствие караула у полуоткрытой двери комнаты Эклипсы... Сжав руки в кулаки, Мун твёрдым шагом двинулась к двери, мысленно обещая себе, что если Королева Тьмы хоть пальцем тронула Стар, заточением в кристалле в этот раз всё не ограничится. Распахнув дверь, Мун уже собиралась что-то сказать - но замерла на пороге, раскрыв рот в немом крике ужаса. На полу прямо перед ней валялись разрубленные пополам тела стражников. Их срезы тлели, словно угли в костре, от них исходил запах горелого мяса. Но больший ужас королева Мьюни испытала, увидев, кто стоял прямо напротив неё. Эклипса словно стала выше в несколько раз, её плечи расправились, глаза полыхали зелёным, и весь её вид был как у торжествующего гения Зла. Рука её лежала на плече Стар, стоявшей прямо перед ней с палочкой, крепко сжатой в ладони. Стар... Нет, Мун уже видела, что эта девочка - кто угодно, но не её родная дочь. Её лицо было пустым, губы - сомкнутыми, брови - опущенными. Тёмно-серые, треснувшие надвое сердечки ярко контрастировали с мертвенно бледной кожей, что, - Мун не могла этого не признать, - делало Стар ещё красивее. Глаза полыхали гипнотизирующим, утягивающим в себя зелёным пламенем, в нём не было ни жалости, ни сочувствия, ни раскаяния. Чёрное платье в пол и чёрные же перчатки до локтей матово отражали призрачный зеленоватый свет новой палочки, звезда в которой также светилась светом Тёмной магии. В этот момент Мун хотела сказать своей дочери многое. Хотела извиниться, сказать, что жалеет. Хотела сказать, что по-прежнему любит её не смотря ни на что, сказать, что все нотации и наставления - лишь попытка защитить, уберечь, спасти от тёмного будущего. Сказать, что они все действительно беспокоятся о ней, что Зло может быть гораздо опаснее, коварнее и хитрее, чем она думает, и что, может быть, у неё даже есть шанс на настоящую любовь с Марко... Но Мун, чувствуя, как горячая слеза стекает по щеке, поняла, что опоздала. Волшебная палочка и её собственная дочь были готовы служить новой королеве этого измерения.