Когда все это началось

Когда это все началось? Чангюн всегда хорошо общался со старшими друзьями, которые не видели в нем младшего, беззаботные прогулки, сытные походы в рестораны и зажигательные выходные. Что может быть лучше и интереснее в повседневной жизни студента. Нагловатый и брутальный Хосок всегда втягивал в пучину страстей, шума. Это скорее ночной персонаж, днем он может блеснуть своей красотой и силой, но ночью все его нутро пробуждается и наружу выползает роковой мужчина- соблазнитель. В такие моменты Чангюн застывает и пристально наблюдает за старшим, когда тот плавно выгибается на танцполе очередного клуба. Сильная спина напряжена, плечи расправлены, а к бедрам и вовсе прикованы все взгляды. Чангюн не понимает, как хену так удаётся — соблазнить всех, получить, по возможности, бесплатный напиток от бармена, номерок красивой девушки и уйти. Не понимает и когда тот возвращается весь разгоряченный, с испариной на лбу от жары танца, сглатывает и отворачивается. Они шутят вместе и идут домой. Заботливый Хосок всегда подвозит до дома. Кихен более домашний, теплый и добрый. Он любит готовить, любит читать книги и очень душевный. У Чангюна сердце замирает, когда он слышит сладкий голос хена, а по телу разливается тепло и яркая улыбка озаряет лицо. В гостях у Кихена хорошо. Уютная, но не большая квартира, запах чего-то печеного. Чувствуется свобода, расслабление, а разговоры с мудрым хеном лишь улучшают настроение и смывают весь негатив. Чангюн уходит от хёна легким, словно бабочка пархает по улицам и улыбается. Кихен и Хосок. Два хена, такие разные. Такие индивидуальные, но есть то, что их объединяет — оба добиваются того, чего хотят любыми силами и средствами. Когда все это началось? Когда они втроем — взрывная смесь. Люди на улице обходят стороной и осудительно качают головой — слишком громко. А это не прилично. Кихен поет, поет своим мелодичным голосом, Чангюн подхватывает, задает ритм и читает рэп. Хосок тоже поет и размахивает руками. Чангюн всегда идет в середине, Кихен справа и чуть дальше. Хосок всегда ближе, иногда касается. Все трое смеются и с заходом солнца прощаются, расходясь каждый в свою сторону. Когда все это началось? Хосок хватает за руку, крепко сжимает ладонь и хмурится. Он снова немного выпил, его движения на танцполе более горячие и от этого горячее становится Чангюну. Отдернуть ладонь не получается, а сильные руки тянут танцевать. — Хен о тебе позаботится, — усмешка и вот уже чужие руки нагло ложатся на бедра, заставляя двигаться в танце. Чангюн никогда не танцевал, он лишь наблюдал. Наблюдал за Хосоком. Танцевать с ним жарко, как он и думал. Руки Хосока не слушаются и блуждают по телу Чангюна, от чего тот вздрагивает и чувствует вожделение. Конец песни и пухлые губы впиваются страстным поцелуем — просто услада. Как Чангюн жил без этого? Это вообще реально? Младший целует так же страстно, с полной отдачей, позволяя чужим рукам гладить живот и зад, но вспоминает и словно над ухом слышит мелодичный поющий голос Кихена. Этим вечером Чангюн убегает из клуба, игнорируя попытки хена остановить его, да и вообще всех и всё игнорируя. Когда все это началось? Чангюн улыбается, когда хен запускает его в квартиру и ерошит волосы. — Рад, что ты пришел, — Кихен забирает из рук младшего пакеты и отправляется на кухню. Сегодня снова будет что-то вкусненькое, Кихен так старается порадовать его. За разговорами время летит незаметно, но звонок Хосока все портит. Конечно, Чангюн его игнорирует, но Кихен подозревает что-то. Кихен все знает, он видит. Он знает Хосока на сквозь и его тайные желания. Кихен меняется в лице, он не будет уступать, это ни к чему. Они с Хосоком никогда не были друзьями. Кихен и Хосок. Два хена. Такие разные, каждый — личность, но есть то, что их объединяет — Чангюн и желание собственничества. Чангюн напрягается и под строгим взглядом хена рассказывает их ночь в клубе. Кихен разбивает чашку в ярости, но делает вид, что успокаивается и садится на колени младшего, подальше от себя убирая скалку. Это для Хосока потом пригодится.. — Не ходи к нему больше, прошу тебя, — мягкий голос щекочит ухо, а губы кусают, оттягивая мочку. Чангюн замирает и неровно выдыхает, закусывая губу. Тысяча мурашек бегут по телу. Кихен пользуется чувствительностью младшего и переходит на шею, оставляя свои следы. Это метка, он будто зверь — метит своё, чтобы чужой не забрал. Сознание Чангюна путается, он мягко отталкивает хена и снова убегает. Грандиозный ужин Кихена пошел по чертям. Теплая летняя ночь. Ветер приятно освежает лицо. Только Чангюн не может наслаждаться погодой и пейзажами. Кихен и Хосок. Два хена. Такие разные, разные! Но определиться Чангюн не может и утопает в своих чувствах. Как все это началось? Чангюн просто молодой, молодой и ни разу не любивший. Чангюн просто без ума от двух хенов. Чангюн просто влюбился. Решая, что самый ранимый это Кихен, Чангюн отправляется в уже любимую квартиру, дарившую уют и умиротворение. Но сегодня что-то не так: сообщение на телефон от Хосок-хена:" Приходи." и открытая дверь в любимой квратире.. Чангюн задрожал, а руки вспотели, он меденно вошёл, снял обувь и ступил на мягкий бежевый ковер. Приятно. Тёплые руки накрывют плечи младшего — Кихен как всегда приветствует своей улыбкой и тёплыми обьятиями. Чангюн хочет объяснить, сказать, что запутался, сказать, что не понимает себя, но тут же еще одни сильные горячие руки накрывают его талию, обнимая и прижимая к себе. Хосок всегда появляется из неоткуда. Неожиданный и бурный, он накрывает с головой. Оба стоят и обнимают, оба не против. За три недели отрешенности и игнорирования Чангюном они, кажется, готовы уступить любимого младшего друг другу. Разделить свою жертву пополам, тело и душу — абсолютно все. И оба поглотят это без остатка. Чангюн наконец расслабляется и закрывает глаза, закидывая голову на плечо Кихена и обнимая каждого из них, громко выдыхая: — Это не правильно, — но никто его и слушать не желает. Теплые губы приятно ласкают тело, а руки блуждают, кто куда доберется и кто сделает приятнее. Температура в комнате повышается, а шторы будто специально задернули перед его приходом— знали, продумали. Влажные поцелуи, любимые губы, горячие тела и неистовое желание в прогибающейся мягкой кровати. Они вторем надолго запомнят эту ночь и повторят ее еще тысячу раз.