No words needed

Уже поздно, но EXO, похоже, недавно откуда-то вернулись: на Бэкхёне не самая домашняя одежда и мейк на глазах. Наверное, у них тоже не приветствуются гости, особенно полуночные: Чунмён-хён появляется в коридоре, смотрит с укором. Но что-то в лице Тэхёна заставляет передумать, и он лишь делает загадочные знаки Бэкхёну, а потом снова скрывается за дверью. В комнате хён молча расстёгивает рубашку, взгляд у него какой-то взрослый и... настоящий что ли. Тэхён со вздохом откидывается на спину и с облегчением понимает: наконец-то можно ничего не изображать. Однажды Минсок-хён сказал, что Бэкхён из них самый сообразительный. Тэхён думает: не только среди них - среди всех, кого он знает. Не хочется шутить, нет желания лить слёзы на полу ванной, меньше всего нужны глубокомысленные беседы. Чужие руки скользят по телу, избавляя от одежды, чужие губы целуют влажно и уверенно, а кажется, будто свои. Тэхён тянет за тёмные волосы на затылке, заставляет оторваться от себя. Первое дурманящее возбуждение плещется в глазах напротив. Они разные. Разные, но такие похожие. Он смотрит словно на себя плюс три года. И облизываются они, отзеркаливая. Его язык скользит по члену невообразимо нежно, щекочет головку, и у Тэхёна закатываются глаза, дышать тяжело. Ни один из тех двоих так не умеет. Пусть тренируются друг на друге. Часть мрачных мыслей улетучивается из головы. Остальное теряется, когда Бэкхён берёт сзади, обнимая, прижимая к себе, и чёрт! это уже не секс, это другое. Страшно хочется целоваться, Тэхён выгибается, запрокидывает голову до хруста в шее, тянется к нему. Гнетущий мир перестаёт существовать. Тэхён давится удовольствием, утыкается в подушку пока хватает воздуха в лёгких. Погасшее внутреннее солнце перестаёт походить на страшную чёрную дыру, взрывается термоядом. Высвободив руку из его хватки, Бэкхён накрывает ему рот опьяняюще тёплой ладонью, глушит слишком громкие стоны. В посторгазменный угар врывается боль - стараясь в свою очередь не закричать, хён кусает за плечо. Мучительно и потрясающе-хорошо одновременно. Не до конца опавший член вздрагивает, пальцы поджимаются, Тэхён всё же не сдерживается - выдыхает в голос. - Там, в коридоре, - что показывал Сухо-хён? - всего лишь вторая произнесённая фраза после обязательного "Привет" на входе. - Что у нас полчаса, - Бэкхён протягивает салфетку. Они оба синхронно смотрят на тикающее на запястьях время. Ещё десять минут в запасе. - Хочешь поговорить? - спрашивает хён. Кажется: если сейчас раскрыть рот, хрупкое воскресшее внутри тепло бесполезно улетучится. Как объяснишь кошмарное одиночество перед бездной, в которой год за годом исчезают близкие? Не всё можно выразить словами. Не всё нужно словами выражать. - Не сегодня, - просто отвечает Тэхён. По-прежнему безмолвно они одеваются, и тишина внезапно расслабляет. Она как верх уважения и заботы одновременно. Можешь вывернуть душу наружу, если хочешь, но не обязан. В полумраке прихожей Бэкхён легко проводит двумя сложенными пальцами ему между бровями и просит: - Не хмурься. Впервые за день получается слабо, наверное, немного вымученно, но искренне улыбнуться. - Спасибо, хён.