***
После прослушивания чудесной мелодии, которая навеяла мне еще больше грусти, я отправляюсь к ближайшему свободному месту, где смог бы присесть. Теплый желтоватый цвет окружения внезапно начинает раздражать более обычного. Ненавистные мною розы становятся более красными, будто более яркими и насыщенными. Я не могу понять причину столь необоснованного, но сильного негодования. Это чувство превратилось в некое состояние души, в котором я пребывал постоянно в последнее время. Все кажется таким идеальным, таким неестественным. Бесконечные переплетающие аллеи, больше напоминавшие лабиринты, угнетают. Однообразие и пассивная безмятежность постепенно начинают зарождать во мне недовольство. Все, казавшееся ранее привычным, теперь же вызывает протест. Я ощущаю нескончаемый круговорот мыслей, быстро проносящихся в голове одна за другой, в основном бессвязных. Каждую минуту возникают все новые вопросы, на которые я не знаю ответа и не имею понятия, как его получить. Отчего стало так невыносимо находиться здесь? Почему я не могу свободно наблюдать за людьми? Как-то пианино издает такие разные по звучанию, но одинаково прекрасные звуки? Что делают другие, когда не встречаются у фонтана? Почему я не знаю имен тех, кого я вижу довольно часто? И почему они никогда не интересовались моим? Я знаю свое имя. Юнги. Оно мне нравится. Короткое и легкое для произношения. Только вот нет в нем смысла, если оно не используется. А так и есть. Когда-то давно кто-то позвал меня так еле слышным голосом. После этого я открыл глаза и поначалу увидел желтый туман. Позже начали вырисовываться очертания круглой площади с фонтаном посредине. Он отличался от остальных. Светло-серый камень, из которого он был сделан, был меньших размеров. Из-за этого фонтан казался более аккуратным, будто сделанным по подобию мозаики. Сколько я не ходил по аллеям, но не встретил такого же. А что, если я никогда не набреду на него? Все кажется до жути бессмысленным. Зачем я здесь? Для чего я здесь нужен? Нужен ли вообще… Но ведь я был пробужден не для того, чтобы потом слоняться по аллеям и не знать себе место в таком окружении. Я не способен найти здесь того, с кем могу поделиться своими мыслями. Я как-то пытался начать разговор, но быстро убедился, что никого это не интересует. Никому это не надо. В голове творится полная неразбериха. Копаясь в своих мыслях, я незаметно дохожу до цели. Передо мной предстает белая скамья с ажурным узором. Небольшие по ширине прутья сплетаются незамысловато, но красиво. Мне уже все равно. Я вижу такое каждый день, и ничего не меняется. Внезапно на ум приходит одна идея, от безумности которой бросает в дрожь. Тут же начинает возмущаться внутренний голос, пытаясь отговорить. Совесть говорит, что это будет неуважительно по отношению к другим. Логика вопит, что скорее всего ничего не получится. Однако я понимаю, что единственным выходом будет попробовать сейчас. Решение дается легко. Я начинаю подниматься ввысь над сплетениями аллей, быстро и стремительно набирая высоту. Я представляю, что переношусь отсюда в другое место, неважно куда. Меня не волнует, где я окажусь через пару секунд. Я готов увидеть что угодно. С этими мыслями я закрываю глаза и падаю, позволяя воздуху подхватить мое тело. План правда срабатывает. Я чувствую, что проваливаюсь сквозь густые облака, которые видел раньше и всегда хотел их потрогать. Что меня ждет под этими облаками? Где я окажусь? Опять мысли. Я не могу здраво рассуждать в данный момент. Резко мои раздумья прекращаются, и я погружаюсь в сон.начало.
21 ноября 2017 г. в 21:17
Я смотрю ввысь на монотонное голубое небо без единого облачка. Кажется, будто оно раскрашено детьми, только-только научившимися держать кисточку в руке и сразу же допущенных к созданию своего первого творения на белом листе. Невероятно просто, но и невероятно обыденно.
Опустив свой взор вниз, я вижу широкую аллею удивительно чарующего своей красотой сада. От нее расходятся другие, разнообразные по своей длине и ширине. Везде, куда не кинешь взгляд, растут разные цветы, однако в большинстве своем преобладают белые и алые розы. Я никогда не понимал, почему именно их выбрали самыми красивыми и решили усеять ими почти все пространство сада. Несмотря на всю их красоту и величественность, они не вызывают доверие. Их острые шипы не допустят близко к себе, а скорее ранят твою незащищенную плоть, когда ты потеряешь внимание. Они как бы хотят намеренно хотят поддеть тебя, показать свое превосходство. Видимо, такие мысли возникали только у меня, ведь остальных все устраивало.
Тем не менее мне удается находить отраду в те редкие моменты, когда вездесущие розы разбавляются несколькими ромашками, которые отчаянно пробиваются среди бело-алых кустов. У меня нет желания срывать их, а только хочется любоваться на них вечно. Я могу подолгу задерживаться около них.
Все позволенные мне занятия сводятся к блужданию по саду и лишь иногда присмотром за абсолютно разными людьми, когда приоткрывается невидимая пелена, словно с чьего-то позволения. А ведь хочется часто. Всегда. Мне неизвестно, почему нельзя наблюдать за жителями той земли, когда хочется именно мне. Я как-то пробовал взлететь и рассмотреть хоть что-нибудь внизу, будучи недавно уже сделав это. Однако все было как в тумане. Белая мутная пелена облаков застила пространство между лабиринтами аллей. Невозможно было даже предположить, какое время суток было на данный момент. Мне спускаться нельзя было вовсе. Это был один из немногих строжайших запретов. Лишь некоторые побывали там.
Иногда я вижу других ангелов. Мы можем случайно встретиться у одного из многочисленных каменных фонтанов в саду, которые расположены на каждой аллее через внушительное расстояние. Фонтан — любимое и, пожалуй, единственное место, где все любят подолгу проводить свое время. Это обширная круглая площадка, куда сводятся множество аллей. Она вся застелена мягким серым песком и усеяна разноцветными маленькими лепестками каких-то цветов. Это были не всеми любимые розы, нет. Ведь они были использованы не как предмет восхищения красоты и любования, а как предмет декора, как-то, что не боялись испортить. Я никогда не видел хоть один такой целый цветок, чтобы он рос здесь. Только на той земле, в месте, похожем на наш сад, только ничем не ограниченный. На лугу с зеленой травой, пробивавшейся из россыпи очаровательных маленьких цветочков. Меня привлекала та атмосфера уюта и беззаботности, особенно когда я видел его в летнее время. Легкий ветерок колышет лепестки цветочков, и-за чего слышится их мягкий звон. Вот пролетает красная бабочка с красивыми красными крыльями с черным пятнышком на них. За ней летит вторая. Они кружатся вместе. Их не беспокоит ветер. Он им не мешает. Да и с чего бы вдруг так было, если для них будто не существует остального мира, у них есть свой… Как бы мне хотелось побывать там самому.
Я всегда один. Брожу в одиночестве, восхищаюсь и ненавижу тоже. Вокруг меня множество других, таких же как я. Хотя, должен признать, они тоже не имеют никого в компании. При этом они и не стремятся. Иногда бывает, стоят пара-тройка ангелов и рассуждают о невообразимой изящности роз. К таким нет смысла подходить. Однако даже такие разговоры не продолжаются долго. Все как-то очень скоротечно и непродолжительно. Куда все так спешат и почему? Неужели есть какие-то важные дела, которых нет у меня? А если нет, то зачем тогда прерываться.
Около фонтана всегда слышны истории о жизни на той земле. Вокруг повествующих ангелов, возраст которых уже сложно было припомнить, всегда собирается много других. Рассказчик говорит тихо, пока остальные жадно внимают его словам. За свое довольно длинное, как мне казалось, существование я успел послушать множество таких интересных рассказов о людях и их мире в разные эпохи. Говорят, что раньше в нас действительно верили. Кто-то боялся, а кто-то, напротив, восхищался. Как это было возможно, если о нас не могли ничего знать. Раньше лишь иногда мы могли приходить в снах, дабы утешить человека, но кто бы подумал, что люди все воспринимают всерьез. Мне сложно представить такое. Кажется, не один я так считал, ведь общество постепенно начало меняться в отношении ко многому. Менялось и содержание рассказов. После этого я узнал много нового об устройстве их жизни, порядках. Однако истории об этом тоже зачастую повторялись. Да и недавно, как мне довелось услышать, произошла какая-то неприятная ситуация, после которой нам в меньших группах начали разрешать спускаться на ту землю, поэтому теперь новых впечатлений становится все меньше. Об этом сильно не говорят, но нельзя отрицать, что слухи здесь разлетаются быстро.
В те моменты, когда я понимаю, что новая для меня история подходит к концу, то начинаю обращать внимание на музыку. Она всегда приглушенно играет на фоне. Она создается различными музыкальными инструментами. Звуки, доносившиеся из каждого, переплетаются так нежно и плавно, что сердце и фантазия, разыгравшаяся от услышанной истории, успокаивались. Наступает умиротворение в душе. Всего лишь несколько арф, флейт, скрипки и пианино. Именно последнее всегда привлекало мое внимание.
Инструмент стоит немного в отдалении на пересечении двух аллей, имеющих зеленые от листочков арки. Это своего рода уединенное место, на которое мало кто обращает свой взор. Пианино выглядит чарующе. Его строгие симметричные грани пробуждают во мне интерес каждый раз, как я его вижу. Оно еще больше контрастирует со светлым окружением и выделяется из него из-за темно-коричневого цвета. Мне нравится абсолютно все в нем. Я всегда ощущал некую связь с ним, от этого оно влекло еще больше.
Я мог часами сидеть, наблюдая за игравшим. Пальцы двигаются по клавишам, заставляя их издавать приятную для слуха мелодию. Мне всегда хотелось присесть рядом и тоже попробовать, хоть ненадолго. Но я не осмеливался даже подойти, потому что боялся. Боялся пошатнуть присутствующую гармонию. Отчего-то все прекрасные вещи склонны разрушаться от малейшего воздействия на них. И я так не решился сделать это, нет. Но ничего, вскоре я изменю это. Благо, у меня достаточно времени.