you are so gorgeous, it makes me so mad

”You make me so happy it turns back to sad, there’s nothing I hate more than what I can’t have. You are so gorgeous it makes me so mad.” Как член компании, любящей говорить, что женщины все усложняют, Хаджиме думает, что мужчинам не так-то просто понять самих себя. Говоря даже не чисто гипотетически. Это доказанный факт, и он использует свой случай, как доказательство. С мужчинами не легче. - Ну так что, тебе нравится Ойкава? – Макки стреляет вопросом прямо в Хаджиме. - Неужели термина «нравится» хватит, чтобы описать его вновь обретенную одержимость? – Маттсун посмотрел на своего парня со вздохом – Он полностью под каблуком. Даже обычные люди это видят. - Ну тогда Иваизуми под каблуком. В этом даже больше смысла, вообще. Но есть проблема: если это так, то какого хрена Иваизуми должен игнорировать Ойкаву и потешаться над тем, как он говорит и ходит, когда в стельку пьян? Думал, что он пытается бросить ему вызов. - Да просто Иваизуми ужасно флиртует. – выносит вердикт Маттсун. Вначале Ивайзуми не хотел отвечать своим предательским друзьям. Просто думал, как глупо он выглядел, будучи запуганным Ойкавой. Но то, как безумно красиво выглядел он, когда пришел на Хэллоуин-вечеринку Нишинои в костюме вампира, уже заставило уши Иваизуми заалеть. Он знает, что он должен был довериться своей интуиции и не приходить в это жуткое место. Он был так запуган и смущен, что очень холодно отшил Ойкаву, когда тот пытался заговорить с ним. - Эй, эй, Ива-чан, почему ты оделся как Зомби? И что еще хуже, после того, как он хлебнул пива, вместо того, чтобы быть милашкой, по пьяни признавшейся Ойкаве в любви, он позволили себе забраться на длинный стол и показать всем своим друзьям пародию на Ойкаву. Основываясь на видео, которое снял Нишиноя (и отправил всем, кто был на этой шумной вечеринке и тем, кто попросил), у Хаджиме неплохо получилось смутить Ойкаву. Он пронзительно визжал и напевал фальшивую мелодию, пока бродил туда-сюда, показывая всем вокруг два пальца и все такое. Основываясь на том же видео, было заметно, что Ойкава смеялся через силу. - У Ойкавы, скорее всего, есть парень. – Хаджиме прикусил губу, постукивая верхней стороной ручки по своей книге. – Черт. У него должен быть парень. Я бы удивился, если б его не было. Взгляд Ханамаки прожигал его насквозь. - Когда ты научился говорить, как подавленный лузер? Это не Иваизуми Хаджиме, которого я знаю и люблю. – Он щелкнул языком. – Зачем тебе внезапно понадобилось создавать драму в своей жизни? Ты без ума от Ойкавы, да? Это неприлично, спрашивать у Иваизуми, без ума ли он от Ойкавы. Особенно, если тот, кто спрашивает – лучший друг, который прекрасно знает, каким неуклюжим бывает Хаджиме каждый раз, когда Ойкава рядом. Но он также знает, как Хаджиме, не умолкая, говорит о нем, когда он на безопасном расстоянии. Это грубо, заставлять парня признаться, что он втюрился. Утомленный этим диалогом, Матсукава берет в руки телефон. - Эй, Иваизуми, ты влюблен в Ойкаву или как? – продолжает давить Ханамаки. - Влюблен… - Хаджиме раздраженно закрывает свою книгу. – Да, влюблен, придурок. Но я не могу смотреть на его тупое прекрасное лицо и говорить с ним. Он безумно красив, это делает мне больно. И это я еще не говорю о том, что он очень умен. Он… он прелестный, высокоинтеллектуальный, и у него не лицо, а произведение искусства. Но какая разница. Так даже лучше. Я в порядке, меня это устраивает, я просто его фанат. Ханамаки быстро взглянул на Матсукаву, потом посмотрел Хаджиме прямо в глаза, хлопая по его ладони в знак поддержки. - Ты не в порядке, Иваизуми. Мы друзья, и мы понимаем, что никто не будет в порядке, если ему приходится смотреть на объект своего воздыхания и думать: «Я просто его фанат». С таким же успехом ты можешь быть каким-нибудь сталкером, который крадет его трусишки. Нет. Ты лучше этого. Ты стоишь большего. Ты заслуживаешь попытки, Иваизуми. Так что, давай, пригласи его на свидание. В глазах его друга вспыхнула решительность. Хаджиме не знает, что с ним, но кажется, это оно. Ханамаки прав. Он никогда по-настоящему не говорил с Ойкавой, потому что он слишком застенчивый; он боялся, что Ойкава может подумать, что он странный или что-то вроде того, в то время как Ойкава сам пытался с ним заговорить, даже звонил ему, называя его этим прелестным прозвищем (это почти так же убийственно для его сердца, как Тетрадь Смерти). Но Хаджиме всегда был холоден, поэтому их беседа попросту застывала. Все, что ему оставалось – это встретиться с ним один на один, признать свою прошлую трусость, признаться в своих настоящих чувствах и пригласить на свидание. Тогда он перестанет притворяться мудаком. Хаджиме стал казаться смелее. - Что ж… если ты так думаешь. Я попробую его пригласить. Но он все равно мне отка- - Он – Ойкава – сказал «Да». Он хочет сходить с тобой на свидание. – перебивает его Матсукава. - КАКООООООООГО… - начинает Ханамаки. - Черта? – проговорил Хаджиме. Благодаря переписке между Матсукавой и Ойкавой, которая началась с Маттсуна, отправившего аудиосообщение с раскрытием романтических чувств Хаджиме , и которая продолжилась Ойкавой, ответившим на это кучей смайлов с сердечками и набором случайных знаков , Хаджиме ничего не мог сделать, кроме как скрыть свое краснеющее лицо за книгой. Переписка продолжалась Матсукавой, спросившим, не хочет ли он пойти с Иваизуми на свидание, на что Ойкава ответил текстом, излучающим счастье и чистое волнение. Проклятье. Черт побери его замечательных друзей и черт побери этого Ойкаву. Он так смущен, думая об этом, но, кажется, Ойкава тоже… тоже… … что-то чувствует к нему? Это вообще возможно? Нет, нет. Забудь. Есть ли в этом какой-либо смысл? _____________________________________________________________________________ Пройдя через Врата Ада только для того, чтобы найти подходящую одежду для свидания, Хаджиме чудесным образом выходит из квартиры в синих джинсах, белой футболке и джинсовке. Повседневно. Даже не скажешь, что выбор одежды заставил его мучиться от мигрени. Ойкава ждет его напротив кинотеатра, копошась в своем телефоне. Так же как и Хаджиме, он выглядит повседневно. Но мило. Черные джинсы, белая футболка и крутой темно-синий блейзер. - Привет, - начал Хаджиме, потирая шею. – Долго ты здесь? Движения Ойкавы медленные, почти как открытие занавеса, скрывающего самый важный экспонат. Кажется, как будто около минуты прошло, прежде чем Ойкава все-таки посмотрел на него, удивление в его хорошеньких глазах заставило Хаджиме захотеть повернуться и уйти, потому что, возможно, его друзья просто подшутили над ним, и Ойкава, по совпадению, оказался здесь, ожидая кого-то другого. - Ива-чан! Привет, Ива-чан, - Улыбка Ойкавы великолепна. Очертания румянца на его щеках заставляет его выглядеть застенчивым. – Ива-чан, ты здесь. Я ждал тебя одиннадцать минут. - Правда? Ну, это круто. Идем. Краем глаза Хаджиме смотрит на Ойкаву, дергающего свой синий воротник, запускающего пальцы в свои пушистые волосы, смотрящего на других людей в кинотеатре. Хаджиме хочет дотянуться до его руки и сжать ее, но он нервничает так же, как и сам Ойкава – намного сильнее, если быть точным – но он привык вести себя стойко при этом парне, поэтому он решил, что это не так уж заметно. Никто больше не должен знать, сколько это свидание значит для него. Тусклый свет зала смехотворно ошеломляющий, сердце Хаджиме как-то нездорово бьется в груди. Он пригласил Ойкаву в кино, потому что думал, что сможет использовать фильм как тему для разговора, и ему не придется разговаривать с ним около двух часов, так что он может подготовить себя к этому. Но он не подумал о том, что кинотеатр – это значит сидеть с Ойкавой очень близко в темноте, не знать, куда деть свои руки, как расположить ноги и так далее. «Иваизуми Хаджиме, ты идиот» - Я куплю нам поесть. – Хаджиме встает с места, постукивая по бедрам. - Хех… - Ойкава поправляет свою коричневую челку. – Нет необходимости. Не уходи. Давай я куплю. - Не уходи? – думает Хаджиме. - Нет, Ойкава, ты оставайся здесь. Держи наши места. Что именно ты хочешь? Он не смотрел на него. Но сказал: «Карамельный попкорн». Когда он увидел, что карамельному попкорну нужно около десяти минут, чтобы приготовиться (машина делает его в данный момент), Хаджиме не знал, что ему чувствовать, потому что он колебался между беспокойством за то, что оставил Ойкаву на слишком долго и облегчением, что он может воспользоваться дополнительными минутами, чтобы набраться мужества для близости с самым захватывающим существом, которое он когда-либо видел в своей жизни. Он был рад, что к моменту, когда он получил огромную картонную коробку карамельного попкорна и две банки Спрайта, он уже знал, как будет сидеть, когда вернется. Фильм – как и его волнение – началось какое-то время назад. С фонариком от телефона Хаджиме ищет свое место, как вдруг чья-то рука потянула его вниз к сидению. - Что за… - Я думал, что Ива-чан сбежал или что-то такое! – вполголоса говорит Ойкава. - Я не сбежал. – Хаджиме фыркнул. – Была очередь за карамельным попкорном. Вот и все. С помощью темно-голубого света от широкого экрана Хаджиме видит, что Ойкава беспокоен. Он сосредоточенно смотрит на его лицо. - Я волновался… - смутно пробормотал он. - Почему ты волновался? - Я не уверен. – Ойкава отворачивается. – Просто Ива-чан сложный. На протяжении фильма Хаджиме продолжал думать над его словами. Он старался узнать скрытый смысл, выяснить, почему Ойкава мог подумать, что он убежал, только потому, что он не попал на начало фильма, и он понял, что, должно быть, Ойкава привык, что Хаджиме все время его отталкивал, игнорировал, попросту говоря, воспринимал как друга. Есть смысл в его волнении насчет того, что Хаджиме мог в смущении отступиться. У Хаджиме внезапно появилось огромное количество извинений, которые он хотел принести Ойкаве. Это – без сомнения – самый первый раз, когда он понимает, что его глупость заставила его прекрасный объект воздыханий чувствовать себя небезопасно и неопределенно. Парень хотел извиниться перед Ойкавой за то, что он сделал, но он не думает, что у него был другой выбор, потому что был не уверен, сможет ли он справиться с кем-то вроде него. Ойкава все еще выглядит кем-то недосягаемым, несмотря на то, что сидит в паре сантиметров от него. Не его поля ягода, очевидно. Но он не хотел позволить этим дурным мыслям застрять в голове и разрушить их свидание. А если Ойкава и правда не его круга? Это неважно. Важно лишь то, что Ойкава сейчас рядом с ним, красивый, и это их чертово свидание. Возможно, тело начало двигаться само по себе, но Хаджиме кладет свою руку на руку Ойкавы, медленно сжимает ее, и он чувствует эту теплую и влажную ладонь, которую он напряженно держит. Дерьмо, это так мило. Должно быть, полчаса прошло, когда Ойкава, наконец, сжал свою руку в ответ. Их пальцы переплелись. Хаджиме знает, что у него в сердце расположена бомба, и кнопка, чтобы ее активировать, находится где-то на его руке. И Ойкава успешно нашел и нажал на нее с первой попытки. Неизвестно, как, но они продолжали держаться за руки, когда вышли из кинотеатра на ночную улицу. Множество торговых автоматов мигает своими цветными огнями, другие люди проходят мимо них. Хаджиме был не удивлен, узнав, что Ойкава зависимый фанат потоптать хрустящие листья. - Ива-чан. – проскулил Ойкава. Хаджиме смотрит вниз на своего партнера, указывающего на землю. - Что такое? - Листик не хрустнул… - ответил он душераздирающе. – Обманул бедного меня! - Что ж, есть много листьев, на которые ты не сможешь наступить. Это, кажется, вдохновило его. Ойкава продолжал идти, наступая на столько листьев, на сколько он только мог, в то время как Хаджиме, используя указательный палец, помогал ему найти подходящие. Они, должно быть, выглядели, как два дурака для окружающих, но они были двумя счастливыми дураками, и это хорошо. У Ойкавы замечательный смех, кстати. Напротив пекарни Ойкава подошел ближе к нему, их плечи практически соприкасались, так что это выглядело, как будто они обнимались. - Какой торт может сделать мальчика счастливым, если дать его ему? - Ну, если мальчик любит торты, то, я думаю, любой торт сделает его счастливым. - Какой торт сделал бы Ива-чана счастливым? - Хммм… Блэкфорест, я думаю. Не знаю. Я все равно не ем много такого. Что насчет тебя? Ойкава стреляет в него дерзкой усмешкой. - Я не очень люблю торты. Но я хочу купить один для моего племянника, потому что у него просто потрясающие оценки за тест. Думаешь, ему понравится Блэкфорест? - Если его даришь ты, то я уверен, что он будет рад. – Хаджиме ответил, не думая. Он осознал, что его ответ был слегка похожим на флирт, когда Ойкава уставился на него. Его глаза слишком большие, слишком яркие, слишком ищущие. Да что он вообще за существо? После того, как замороженный Блэкфорест был куплен, Хаджиме решил составить компанию Ойкаве и подождать с ним поезда (потому что Ойкава собирался в дом своей старшей сестры). Из-за того, что они были в толпе людей, он не мог придвинуться ближе и поцеловать его. Не потому, что ему было не все равно на мнение окружающих, а потому, что он беспокоился, что Ойкава не будет рад, если его поцелуют на глазах у стольких людей. Когда по громкоговорителю объявили, что поезд Ойкавы прибудет через три минуты, Хаджиме сильно старался не выдать того, что он очень хочет поцеловать Ойкаву. Он просто смотрел по сторонам, нервно топая ногой. - Эй, Ива-чан, - Ойкава протягивает ему свои руки. – Хочешь обнять меня? Объятие – это не то же самое, что и поцелуй. Но, все равно, Хаджиме протягивается и прижимает тело Ойкавы плотно к своему. Все, о чем он может думать сейчас, это: «объятия так недооценены». Потому что для всех, кто обнимал долбанного Ойкаву Тоору, это должно быть почти намного лучше, чем испытать первый поцелуй. У Ойкавы сильное тело, у него крепкая спина, его руки надежные, а пахнет он настолько соблазнительно, что это заставляет Хаджиме хотеть одолжить его блейзер на выходные и нюхать его до тех пор, пока весь запах Ойкавы не окажется в его легких. Но намного приятнее стало, когда рука Хаджиме двинулась наверх к голове Ойкавы и встретилась там с пушистыми локонами, которые кажутся такими мягкими. - Береги себя, - прошептал Хаджиме ему под ухо. - Спасибо, - прошептал Ойкава в ответ. – Мы можем сделать это снова, Ива-чан? Что значит «это»? Свидание? Объятия? Быть честными и посвятить друг другу самих себя полностью, не думая ни о чем другом? Или все перечисленное? Кажется, все перечисленное. Потому что Хаджиме провел так много времени, наблюдая за Ойкавой, что он знает, каков его возлюбленный. - Конечно. – Хаджиме делает шаг назад, улыбаясь. – Спасибо, что дал мне шанс. - Столько, сколько потребуется, Ива-чан. Хаджиме клянется всей вселенной, что он безумно влюблен в него.