Утро разбудило его прохладным ветерком из раскрытого окна. Билл натянул на плечи простынь, повернулся, чтоб укрыть ночную спутницу, и тихо застонал. Постель была пуста. Слабая надежда, что
она в ванной, растаяла: не было шума льющейся воды. Её вещей не было тоже. Парень накрылся с головой простынёй. Почему те, которых он не хочет видеть с утра, всегда остаются? А девушка, с которой он бы с удовольствием проснулся, ушла вместе с темнотой? Еще немного пострадав, Билл выглянул из сатинового убежища и взглянул на часы. Пора вставать, скоро к нему завалится брат с Густавом и Георгом. Их четверка как на сцене, так и в жизни была практически неразлучна.
Он встал и, шлёпая босыми ногами, поплелся в ванную. Не прошло и десяти минут, как в дверь позвонили, и Билл, быстро надев на мокрое тело мягкие домашние штаны, пошел открывать.
— Привет, пропажа! — поприветствовал его брат, переступая привычной вальяжной походкой порог квартиры.
Билл не ошибся: вся шайка-лейка в сборе.
— Куда ты вчера исчез с длинноволосой мэдхен? — с нескрываемой иронией в голосе поинтересовался Георг, падая в кресло.
— Да так, — замялся Билл. — Пойду-ка я оденусь.
— А ну, стоять, — воскликнул Том, и его резкий властный голос заставил Билла замереть в центре комнаты. — Это что за боди-арт?
— Боди что? — а голосе Билла прлскользнул оттенок искреннего недоумения.
— У тебя на спине надпись, — с умным видом подал голос Густав.
Все подошли к стоящему посреди комнаты Биллу.
— Судя по строчкам, — заметил Георг, невесомо касаясь пальцами кожи парня, — это стихи.
— Да, — кивнул Том. — Я тоже так думаю.
— Интересно…
— Ну что? Может кто-нибудь уже прочтёт меня? — встрепенулся Билл, пытаясь устремить взор, куда были направлены все взгляды.
Парни замялись, недоуменно переглядываясь.
— Так написано на иностранном языке, — сказал из-за спины Листинг.
— Ты хоть знаешь, кто она? Какой нации? Из какой страны? — расспрашивал брата Том, вглядываясь в незнакомые слова.
— Нет, — смутился Билл. — Кроме имени — ничего.
— Думаю, это написано на русском, — снова вклинился в разговор Густав, привычно натягивая на лицо профессорское выражение и аккуратно указывая пальцем в смазанную букву. — Это вроде бы буква «Я». А вот это, — он передвинул палец на спине, — называется мягкий знак.
— Может, сфотографируете надпись, чтобы я мог тоже посмотреть? — спросил младший Каулитц.
Том послушно достал из заднего кармана телефон, щёлкнул камерой и протянул гаджет брату.
— Возможно, ты был так хорош, что тебе оставили комментарий, как в книге «Отзывы и предложения»? — пошутил Георг.
Билл зло зыркнул на друга, и тот решил прикусить язык, приостанавливая рвавшиеся с него шутки.
— Может, переведем через гугл-переводчик? — предложил Том.
— Нет, — покачал головой Билл. — Стихи, как и наши песни на-немецком, переводить в гугле не стоит: весь смысл теряется. У кого есть русскоговорящие знакомые?
Все одновременно посмотрели на Густава.
— Хорошо, хорошо, — поднял руки Густав, словно сдаваясь. — Сейчас позвоню одному другу.
Быстро переговорив со знакомым, он отослал фото:
— Сейчас пришлет перевод, постарается перевести точно и сохранить стихотворную форму, — и подмигнул Биллу. — Может, кофе напоишь?
Друзья прошли в просторную, светлую кухню, пока хозяин заправлял кофе-машину, парни устроили перекур у открытого окна, закидывая Билла с вопросами.
— Как её зовут?
— Что у вас было?
— Как она в сексе?
Билл, доставая чашки из шкафа, отмалчивался.
— Она была «не очень»? — предположил Георг, но даже в его наигранно строгом тоне проскальзывала нотка иронии. — Поэтому ты не хочешь о ней говорить?
Густав затушил окурок в пепельнице:
— Я думаю, она была «очень», поэтому он и не хочет говорить, — телефон в его руке завибрировал. — О, перевод пришёл.
— Дай мне, — Билл быстро выхватил телефон из рук. И застыл на несколько минут, перечитывая текст снова и снова.
***
Проснись, посмотри на меня,
Мы этот миг не можем потерять.
Запутались в чувствах своих
Быть может мне не стоит улетать…
Осталось лишь небу сказать спасибо,
За этот внеземной сюжет.
Всё начиналось так красиво,
Но продолженья у романа нет.
***
Он медленно положил на стол телефон, молча отошёл к окну и прикурил сигарету. Парни за его спиной передавали друг другу телефон, читая сообщение с переводом.
— Хорошее стихотворение, — начал Том и тут же замолчал, не решаясь продолжить.
В кухне наступила долгая пауза. Парни переглядывались, пытаясь понять, что нужно сказать и нужно ли вообще что-то говорить. Билл закурил вторую сигарету. От прохладного утреннего ветерка по коже побежали мурашки, но он не обращал на холод внимания. Прошло еще несколько долгих минут, молчание тяготило всех, но никто не решился его нарушить. Наконец Билл повернулся к Густаву:
— Перешли мне сообщение, я хочу это сохранить.
Друг кивнул и нажал пальцем на экран телефона.
— Мне нужно минут пять, чтобы собраться, и мы можем идти, — парень прошел мимо сидящих за столом друзей.
— Билл, — осторожно начал Том.
— Я в порядке.
— Я не об этом. Билл, у тебя на пояснице ещё что-то написано. Раньше приписку не было видно из-за пояса штанов.
Билл выгнулся, пытаясь разглядеть надпись. Но ему это не удалось.
— Сейчас, стой ровно, — Том снова сфотографировал спину брата. — Надпись смазанная, наверное, из-за пояса на штанах.
Билл взял телефон, посмотрел на экран, молча вышел из кухни и скрылся за дверью своей спальни. Прошло больше получаса, но Билл так и не вышел оттуда. Старший брат постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл в комнату.
— Ты как? — спросил он у парня, присаживаясь на не заправленную кровать.
Билл поднял на него покрасневшие глаза:
— Это был номер телефона.
Том согласно кивнул: он тоже понял это.
Написанный номер был так смазан, что его невозможно было прочитать.
