Я помню, когда

      Когда я заметила его в первый раз, я подумала, что он чертов придурок. У него были странные жесты, странная мимика, он вообще странно двигался и напоминал беспокойную выдру. По крайней мере, мне так казалось. Говорил что-то ломающимся мальчишеским голосом, что-то возмутительно не смешное, а я и не слушала даже, лишь мечтала, как-бы сбежать. Глаза его были смешливыми, и он проявлял ко мне абсолютную взаимность. Это был первый раз, когда я его видела.       Почти каждый день наши дороги пересекающимися прямыми сходились воедино и я каждый раз замечала что-то новое. Как же все-таки странно, как странно, насколько его лицо было… абсолютным. Как для меня! Скажи мне вообразить идеальное лицо, тут же бы его возникло перед глазами. Сказал бы и ушел, а я бы весь оставшейся день ходила с его чертами в сознании, закрывай не закрывай глаза., и что хочешь вообще делай — не пропал бы, и голос бы его звучал отовсюду. А он и звучал. Его речи — всё та же околесица, так почему же смех клокочет в горле? Странно. Сердце болит.       Когда я видела его в последний раз, я просто не могла позволить себе оторваться от его красивого, красивейшего лица! Его руки, как флаги, были спущены вдоль тела, и его чайные глаза смотрели серьезно и немного мрачно. А в моих глазах лишь его молодая фигура и летний туман. Потом помню, он искрился, помню смеялся, говорил глубоко и уверенно, и улыбался мне, поджимая губы, а я смотрела и морщилась от слёз и смеха, немного безумная.

«Ты так изменился!»

А мозг оплетают лианы сожалений о том, что как же всё-таки печально, что изменила тебя не я.