***
— Запомни, Джехё, ты наделён огромной силой, и ты должен распоряжаться ею должным образом! — говорит ему папа и наставительно поднимает палец вверх. — Большая сила предполагает великую ответственность, и если ты будешь использовать её не на благие цели, то тебя ждёт жуткая кара! — Могущественные высшие силы ударят меня молниями, как в том фильме с большими дяденьками? — с любопытством спрашивает Джехё. Это позже он узнает, что все проникновенные фразы папенька черпает исключительно из комиксов про Человека-Паука и Халка, а пока он кажется на редкость внушительным и крутым. Особенно сейчас, когда на нём красуется нарядная военная форма и фуражка, которую он надвигает на себя настолько низко, что становится похожим на смешную угрюмую черепашку. — Нет, твоя мама надаёт тебе по попе моим самым толстым ремнём, — категорично заявляет мужчина, и Джехё замирает, мысленно содрогаясь, потому что перспектива на редкость пугающая. Ладно ещё всякие злодеи или преступные группировки, вооружённые огромными пушками, но никто из них не может быть страшнее в гневе, чем прекрасная и очаровательная госпожа Ан. Джехё сглатывает и невольно сжимает в руке железную машинку. Та издаёт жалобный скрип и моментально превращается в сплошное разноцветное крошево. Мальчику хочется разреветься в голос, потому что машинка по-настоящему классная, её ему подарил его друг Тэиль, но он героически держится, только предательски хлюпает носом и издаёт невнятный вздох. Папа одобрительно хмыкает и треплет его по волосам. — Из тебя выйдет самый потрясающий супергерой, — проникновенно говорит он и улыбается. — Лучший в мире защитник добра и справедливости! Только никогда не берись вот так за какие-то части моей машины. И за телевизор дома. И за мамину любимую китайскую вазу. У родителей Джехё и его старшей сестры нет никаких странных и крутых способностей. Мама — домохозяйка, которая, правда, печёт самые вкусные пирожки с вареньем на свете, а папа — военный, который, хоть и стреляет далеко и метко и дерётся, как всякие крутые дядьки из боевиков, не может, как Джехё, взять и с лёгкостью поднять их машину голыми руками. А она у них огромная и внушительная, самый настоящий джип с большими колёсами и грозным выражением металлической морды. Мама говорит, что это не предел его возможностей, ведь Джехё всего десять лет, а по мере того, как он будет расти, его сила будет расти вместе с ним, как маленькое ветвистое деревце в саду у их дома. Сам Джехё не знает, откуда у него такая силища. Папа что-то объяснял про гены, про какую-то уникальную «мутацию», которая есть лишь у единиц, про то, что человечество эволюционирует и развивается, вот почему у него нет таких способностей, а вот у его сына есть. Есть они у Тэиля, который может поджигать предметы голыми руками, есть они у Минхёка, второго друга Джехё из школы. Сам Минхёк и так смотрит настолько пугающе, что по коже бегут огромные мурашки, а когда ещё из этих его глаз вырываются страшные красные лазерные лучи, Ану всякий раз хочется взять и спрятаться под стол. Судя по выражению лица госпожи Чхве, их школьной учительницы, и того же Тэиля, им хочется сделать то же самое, и Минхёк каждый раз обижается, говоря, что они — какашки и предатели. Джехё не хочет быть какашкой и предателем, но почему-то всё равно боится, хотя при желании запросто может закинуть друга одним махом на верхушку высотного здания. Но нельзя: госпожа Чхве строго-настрого запрещает показывать кому-либо свои особенные навыки до того, как они поступят в выпускные классы и получат свои первые миссии, пугая огромными страшными злодейскими дядьками. Не то чтобы Ан боялся каких-то там дядек, но учительницу всё равно предпочитает слушаться. Говорят, что в обычных школах учится огромное количество детей его возраста, в то время, как в классе Джехё всего несколько человек. В гимназии для детей с необычными способностями «Нанлина» их тоже наберётся не так много, но папа рассказывал ему, что в реальности таких, как он, Минхёк и Тэиль, намного больше. «Нанлина» — это лишь корейское представительство международной сети «Звёздная волна», где из детей с особыми силами готовят будущих защитников человечества. Кто стоит во главе суперсекретной организации, которая занимается их обучением и тренировками, Джехё не знает, но в школе ему нравится. Ведь, помимо скучной математики и корейского языка, им устраивают по-настоящему интересные и увлекательные занятия! Например, уроки по детонации взрывных механизмов или физкультура, на которой специально запрограммированный робот швыряется в них всякими тяжёлыми опасными предметами. Мама порой расстраивается и говорит, что ему даётся слишком мало свободы. Что обычные дети могут ходить, куда им вздумается, что все эти занятия слишком опасны и что в таком возрасте Джехё взвалил на себя огромную ношу, которая не по силам большинству взрослых. Ему жалко маму, да и порой действительно становится грустно. Ведь на то, чтобы общаться с другими ребятами, помимо Минхёка, Тэиля и прочих учеников из «Нанлины», времени практически нет. Надо постоянно контролировать свою силу, чтобы случайно не сломать одним прикосновением пальца какой-нибудь почтовый ящик, надо держать язык за зубами и никому не рассказывать, кто он есть на самом деле, где находится его школа и чем он будет заниматься в будущем. Но Джехё твёрдо знает, что это не напрасно, ведь из него получится самый потрясающий супергерой! Такой, что Человек-Паук и Бэтмен будут жевать сопли в сторонке! — Джехё, тебе пора, автобус из школы будет у дома уже через пару минут! — кричит мама, и Джехё поспешно срывается с места, закидывая на плечи рюкзак. Он кивает папе и бежит прочь из комнаты. — Не забудь свой обед! — Мама появляется в прихожей, и он подбегает к ней, в прыжке целуя в щёку и забирая у неё бумажный пакет. — Пока, мама, пока, папа, пока, нуна! — громко говорит он, и мама машет ему на прощание и улыбается. — Передавай привет Минхёку и Тэилю! И скажи им, что я больше не сержусь за твои сожжённые кроссовки и шорты. Шорты Минхёка попросил сжечь сам Джехё, потому что они были розовые, страшные и девчачьи. Но в этом он не признается маме ни за что на свете. Он открывает входную вверь и выбегает из дома. На ходу пытается засунуть пакет в рюкзак и недовольно цокает языком: тот так и норовит выскочить из неловких рук. Поравнявшись с забором, он слегка тормозит и открывает дверь калитки с максимальной осторожностью: в прошлый раз, когда он слишком сильно дёрнул за ручку, она отвалилась, и папа очень долго ругался, сокрушённо разглядывая помятое железо. Автобус всегда приезжает быстро: опасаясь за безопасность будущих супергероев, водитель господин Хан всегда водит с безумной скоростью, удивительным образом ухитряясь соблюдать все правила дорожного движения. Но так, что несчастного Тэиля и Мину, девочку-телепата, что учится в их классе, начинает мутить. Директор Чан объясняет это тем, что на них могут напасть всякие злодейские дядьки и тётки из вражеских организаций и что поэтому ни за что на свете не стоит разговаривать с незнакомцами. Последний раз подобный случай произошёл несколько месяцев назад, когда какие-то голландские мафиози захотели украсть Минхёка, чтобы использовать его способности в своих преступных целях. Последствия похищения потом пришлось ликвидировать в течение нескольких недель, а друг Джехё долго и плаксиво жаловался на то, что ему было страшно и что он нуждается в поддержке и понимании. Но Ану почему-то было жалко самих похитителей: щедрый на лазеры Минхёк превратил их в нечто среднее между курицами гриль и подгорелыми вафельками. Джехё смотрит на наручные часы и скучающе вздыхает. Сбоку раздаётся тихий кашель, и Ан моментально вздрагивает, резко оборачиваясь. И видит перед собой мальчишку, приблизительно своего возраста, с всклокоченными тёмными волосами и большими карими глазами, который таращится на него с нескрываемым любопытством. — Слава Богу, я думал, ты — злая тётка из вражеской организации, — брякает Джехё и, спохватившись, мысленно даёт себе щелбан. Про такие вещи нельзя распространяться, даже другим детям, хотя этот мальчик выглядит вполне себе безобидно. — Я видел, как ты тут выдрал калитку неделю назад, — внезапно говорит незнакомец и громко шмыгает весьма внушительным носом. — Было круто! Особенно, когда ты её смял и попытался спрятать в кусты! Джехё моментально покрывается холодным потом и нервно сглатывает. Ох, он же был готов поспорить на всё, что угодно, что у его дурацкого промаха не было никаких свидетелей! — Тебе показалось, — неловко бормочет он и, хихикнув, машинально облокачивается на забор. Тот немедленно начинает заваливаться назад, и Ан, испуганно выдохнув, моментально хватается за прутья, ставя конструкцию на своё законное место. Он переводит дыхание и косится на мальчика, который всё это время наблюдал за ним с самым что ни на есть живым интересом. — И сейчас тоже показалось, — вякает Джехё и с лёгкой тоской думает, что опять придётся просить Мину о помощи, чтобы она стёрла незнакомцу память. Интересно, что она попросит за очередной сеанс телепатии? Наверняка какой-нибудь блеск для губ или другие идиотские девчачьи штуки. — Ты такой неудачник и дурак, — внезапно заявляет мальчик и принимается громко смеяться. Джехё обиженно надувает губы, а тот скользит по нему внимательным взглядом и внезапно округляет глаза, таращась на эмблему «Нанлины». — О, так ты из этой школы? — внезапно спрашивает он, переставая смеяться. — Для богатеньких добрячков? — Что? — переспрашивает Джехё, на что мальчик внезапно насмешливо хмыкает и скрещивает руки на груди. — Так вот вы какие, оказывается, — тянет он и прищуривается. — Эти загадочные «хорошие ребята»! Со стороны дороги раздаются громкие гудки. Ан машинально косится в сторону и видит школьный автобус, который несётся к ним на всех парах. Мальчик кидает быстрый взгляд на приближающуюся махину, затем резко поворачивается к нему и неожиданно спрашивает: — Тебя как зовут? — Ан Джехё, — машинально отзывается тот и, опомнившись, мысленно бьёт себя по губам. Вот же! Мало того, что опростоволосился перед этим носатым дураком, так ещё вдобавок и выболтал собственное имя! — Значит, Джехё, — задумчиво бормочет незнакомец. — А я Зико. Зико Крутейший. Запомни это имя, Ан Джехё, ибо скоро оно будет сеять хаос и раздор в этом скучном правильном мирке! Выдав эту тираду, он внезапно подмигивает Ану и делает приветственный жест рукой. — Что за пафосная еру… — начинает было Джехё, но осекается, когда Зико резко срывается с места и стремительно исчезает из поля его зрения, так, как будто его только что здесь не было. Ан таращит глаза и открывает рот, а сбоку тем временем раздаётся громкие гудки. — Джехё, что ты застыл, ты что, привидение увидел? — орёт из открытого окна господин Хан и тут же смеётся над своей дурацкой шуткой. Джехё трясёт головой, силясь справиться с наваждением, и заходит в автобус, едва не спотыкаясь на высокой ступеньке. Он плюхается на свободное место возле зелёного Тэиля, и тот, окинув его страдальческим взглядом, склоняется над бумажным пакетом. — Он сегодня идёт на рекорд, — доверительно сообщает ему Минхёк. — Его тошнит уже шесть минут подряд. — Иди ты нафиг, — стонет Тэиль и приветственно машет Джехё. — Что ты такой кислый? И, кстати, что это за пацан был рядом с тобой на остановке? — Пацан? — переспрашивает Ан. — Ну, тот, который потом в дом забежал. Он просто так резко пропал из поля зрения, что я даже подумал, что у меня галлюцинация. — Значит, у меня тоже была галлюцинация, — вздыхает Минхёк, и автобус резко виляет в сторону. Тэиль издаёт задушенный всхлип, а Ли сердито орёт на весь салон: — Господин Хан, полегче! Вы же всё-таки не картошку везёте, так хён все внутренности вытошнит к концу поездки! Джехё косится в окно и громко выдыхает. В памяти возникает насмешливое лицо этого Зико, его внимательные цепкие глаза и то, как он стремительно унёсся прочь, буквально за считанные секунды обогнав несущийся автобус. Значит, не показалось. Значит, настоящий, тот, кто почему-то знает про «Нанлину» и назвал его «богатеньким добрячком». Он такой же, как он. Со странными, необычными способностями, этот странный вреднючий Зико. Джехё думает, что надо рассказать о нём госпоже Чхве или директору, ведь они постоянно твердят о том, что по всему миру ищутся новые таланты, которые в будущем станут поддержкой и опорой справедливости и добра. Перед глазами возникает нагловатая рожа этого Зико, и Джехё понимает, что нет, говорить не надо. И не потому, что тот явно знает его секрет и это наверняка опасно и чревато последствиями. Просто почему-то он уверен, что тот никому не расскажет. А значит, как настоящий крутой парень, Джехё должен соблюсти кодекс чести и не выдать его тайну, хотя, какая это тайна, когда этот хвастун носится со скоростью ракеты среди бела дня, никого не стесняясь? Ан откидывает голову назад на спинку сиденья и с лёгким раздражением думает, что имя у него какое-то дурацкое. Он, когда станет супергероем, придумает себе какое-нибудь получше. Намного мужественнее и внушительнее. Например, Мачомэн. Мачомэн Ан Джехё, вот это действительно звучит гордо и мужественно!***
— Вяленая килька! — рявкает господин Чан и в сердцах бьёт кулаком по столу. Тот издаёт жалобный треск, и Джехё вздрагивает, с интересом опуская взгляд вниз. Интересно, на этот раз выдержит или развалится, как тогда, когда директор вызвал их на ковёр и полчаса орал из-за спаленных Минхёком занавесок? Занавески были старые и страшные, но директору почему-то очень нравились. Нецензурщину директор принципиально не использовал, самоотверженно считая, что тем самым подаёт правильный пример воспитанникам «Нанлины». Вместо этого мужчина выдавал на-гора совершенно потрясающие лексические обороты, которые за глаза и полушёпотом цитировала вся академия, включая преподавательский состав и даже пожилого уборщика, страдающего старческой глухотой. Тэиль рядом издаёт деликатный зевок, а Чан продолжает кипятиться, переходя на откровенные ругательства: — Помидорная жижа! Тухлые сосиски! Швартовый якорь им в бухту! Да, как несвежий маргарин на булочку, возьмём и размажем этих гадов! Вот так возьмём и размажем, как плавленый сыр на ножик! Как муху на липкой ленте! Как… как… — Как какашку на асфальте, — услужливо подсказывает Джехё, и Чан кивает: — Да, именно так! — Опомнившись, он сердито говорит: — Ан Джехё, «какашка» — это слово, не достойное настоящего героя. Герой не должен ругаться, он обязан быть воспитанным и всегда держать лицо! — Нам показывали учебный фильм времён вашей полицейской юности, где вы задерживаете банду наркоторговцев и обзываете их всякими словами, — немедленно оживляется Тэиль. — Сказать какими? — Не надо, — помолчав, категорично отвечает Чан и, насупившись, показывает взглядом на стулья. Минхёк громко хихикает, Джехё поджимает губы, стараясь не рассмеяться, а директор, видимо, осознав собственное педагогическое Ватерлоо, поспешно добавляет: — Хватит об этом, времени и так мало, я должен ввести вас в курс дела. Садитесь и слушайте, курсанты! Ан опускается на свободный стул и смотрит на полковника в упор. Рядом плюхается Тэиль, а Минхёк, тяжело вздохнув, занимает последнее оставшееся свободное место в лице колченогой неустойчивой табуретки. — Я должен рассказать вам о кое-чём очень важном, — внезапно серьёзно говорит Чан, и по выражению его лица Джехё понимает, что дело и впрямь чрезвычайно серьёзное. Сердце ёкает от радостного предчувствия, и Ан думает с нарастающим ликованием: неужели пришло их время идти на настоящую миссию? Видимо, подобная мысль посетила не только его, поскольку Тэиль приосанивается, а Минхёк радостно улыбается, отчего полковник невольно вздрагивает и косится на него с нескрываемым подозрением. — Все вы знаете, что наша школа — это лишь крошечная капля в огромном море, — заявляет Чан и хмурится широкими внушительными бровями. — «Нанлина» — это кузница новых кадров для «Звёздной волны», суперсекретной организации, занимающейся спасением мира от сил зла. Долгое время мы были заняты тем, что вербовали детей с необыкновенными способностями, которые должны сформировать новое поколение супергероев, мы думали, что наша затея уникальна и гениальна, но… — Уши полковника заметно багровеют, и он с силой бьёт кулаком по столу. — Как оказалось, у нас есть конкуренты! Причём, не просто конкуренты, а те, кто преследует прямо противоположные цели! — Они вербуют не детей, а пенсионеров? — задает идиотский вопрос Минхёк, и полковник Чан закатывает глаза и сердито отзывается: — Нет, сельдерей мне в салат! Эти наглые, отвратительные людишки, среди которых, кстати, есть и перебежчик, наш бывший преподаватель Чхве Минхён, создали собственное учебное заведение, но предназначено оно не для будущих героев, а для настоящих злодеев! Которые будут грабить, разрушать и сеять хаос в больших городах, пугая мирных невинных жителей! Вы можете себе такое представить?! А какое название они придумали для своей клоаки, это же надо было до такого вообще докатиться! «Нилили Мамбо»! Что это вообще обозначает, сыр мне в чиабатту! Тэиль громко шмыгает носом и округляет глаза, а Джехё чувствует лёгкий укол в груди. Почему-то слова Хана кажутся до боли знакомыми и важными, на редкость значимыми, есть в них нечто такое… — И чего вы от нас хотите? — врезается в его сознание въедливый громкий голос Минхёка. — Если что, то мы уже слишком старые для того, чтобы косить под новичков их учебного заведения, разве что, Тэиль-хён с его ростом и объёмами вполне себе сойдёт за пятиклассника… Договорить он не успевает: Ли, насупившись, лёгким движением руки поджигает его форменные брюки, и Минхёк с громким воплем срывается с места, принимаясь тушить пылающие штаны. Чан издаёт совершенно непедагогический смешок, затем громко кашляет и хлопает ладонью по столу. — Достаточно! — Минхёк садится обратно, бросая на Тэиля совершенно убийственный взгляд, а полковник тем временем продолжает: — Ситуация ухудшается ещё и тем, что они не просто воспитывают будущих злодеев. С недавних пор они отправляют их на задания, дабы, так сказать, потренировать их в полевых условиях. Позавчера был ограблен ювелирный магазин, на прошлой неделе — склад домашних тапочек. — Зачем им домашние тапочки? — забыв о чувстве такта, перебивает его Джехё, и Чан, видимо, застигнутый врасплох его внезапным вопросом, машинально отвечает: — Да хер их знает, может, ноги у них мёрзнут или кот туда всё время ссыт. — Спохватившись, он добавляет: — Но всё это неважно. Важно то, что с помощью нашего гениального хакера Чонопа нам удалось взломать их систему безопасности, благодаря чему мы узнали, что банда их малолетних преступников планирует напасть на банк в центре Сеула. Вот почему я хочу поручить вам, как одним из самых способных студентов «Нанлины», помешать им совершить подобное вопиющее преступление! Тэиль издаёт контуженное мычание, а Джехё ощущает, как нутро заполняется нарастающим волнением. Все они с нетерпением ждали своей первой миссии в качестве полноценных защитников порядка и справедливости, но, как правило, это было что-то на редкость скучное и заурядное, вроде мелких грабителей супермаркетов или эксгибиционистов, которые самозабвенно показывали свои причиндалы отчаянно визжащим девушкам в центральном парке. По крайней мере, Мина рассказывала, что её вообще заставили разнимать дерущихся футбольных фанатов, а Ёнгук и Химчан три часа гонялись за каким-то престарелым дядькой, ограбившим секс-шоп и сперевшим большую надувную женщину из Китая. И тут такая удача! Первая миссия, и уже серьёзное дело! Джехё моментально расправляет плечи и, выпятив вперёд грудь, торжественно заявляет: — Можете даже не сомневаться, господин Чан, мы покажем этим нилилимамбовцам, где раки зимуют! Что прикажете делать далее? Вы дадите нам боевое оружие? А нам разрешат надеть наши персональные супергеройские костюмы? И кто будет командиром миссии? И что у нас с транспортом? — Выступаете вечером, ориентировочно в районе девяти часов, — отзывается Чан, явно сражённый его воодушевлением. — Костюмы вам выдадим, а оружие — нет, справляйтесь собственными силами, соль мне на крендель! А насчёт командира миссии… — По его напряжённому лицу Джехё понимает, что полковник пребывает в мучительных раздумьях. Он скользит по ним внимательным взглядом, и Ан видит горящую в его глазах неоновую надпись: «Маньяк, Коротышка или Смазливенький?». Джехё раздражённо выдыхает и с трудом сдерживается, чтобы не швырнуть в главнокомандующего чем-нибудь тяжёлым, например, идиотским бронзовым бульдогом или здоровущим муляжом боевого пулемёта. Природа одарила Ан Джехё недюжинной силой, нечеловеческой выносливостью, а также внешностью смазливой модели из журнала для пубертатных девочек-подростков, совсем не пугающей и уж точно не внушительной. Только вступив в подростковый возраст, Ан отчаянно надеялся, что природа возьмёт своё и придаст ему необходимый для истинного героя небритый щетинистый вонючий шарм, наградив мужественным носом картошкой и не менее мачообразным квадратным подбородком. Но шли годы, и из очень хорошенького мальчика Джехё превратился в очень красивого парня, начисто лишённого корнеплодности и четырёхугольности в чертах лица. Ан грустил, кручинился привлекательным лицом и просил Минхёка поработать глазами и сделать ему какой-нибудь малопривлекательный шрам. Тот в ответ сочувственно хлопал его по плечу и говорил, что это нормально, когда лавры Гарри Поттера и принца Зуко не дают тебе покоя. Тэиль же принимался хихикать и заявлял, что подобная внешность Ана им только на руку. Мол, никакие злодеи не захотят с ним сражаться, максимум — пригласить в кино или засосать на заднем сиденье автомобиля. Джехё в ответ мужественно держался, чтобы не кинуть в противного приятеля партой или шкафом. Останавливало его только, что Ли явно говорил это не со зла, а из чувства своей концентрированной гномьей зависти. Ибо Джехё плавно перерос большую часть своих одноклассников, в то время как хён смахивал на чересчур мускулистого семиклассника. — Вашем командиром будет Тэиль, — наконец-то определяется Чан, и Ан разочарованно выдыхает. Чёртовы самодовольные внешнесисты, мрачно думает Джехё и насупливается. Ну, ничего, на сегодняшней миссии он покажет, кто тут истинный начальник! — На место вас привезёт господин Хан на нашем автобусе, — добавляет полковник, и по коже моментально пробегается агрессивная стая мурашек. Тэиль зеленеет, а Минхёк моргает и вкрадчиво спрашивает: — Это вы нас так угробить хотите? За всё хорошее? Что мы вам сделали, ну, помимо занавесок? — Это я надеюсь, что он собьёт кого-нибудь из них в процессе, и нам не придётся тратить время и силы, — вздыхает Чан и, спохватившись, поспешно добавляет: — Это я так шучу. Это же не гуманно и плохо, так нельзя! С этими словами он встаёт из кресла и смотрит на них в упор пронзительным взглядом. Джехё машинально вскакивает и вытягивается по струнке, остальные следуют его примеру. Чан грозно шевелит бровями, затем скрещивает руки на груди и торжественно говорит: — Поздравляю вас с первой миссией! И пусть она пройдёт успешно, бойцы! — Вы так за нас переживаете, — прочувственно вздыхает Тэиль. — Даже приятно стало. — Я не за вас переживаю, — вздыхает Чан. — А за город. Постарайтесь его не сильно порушить. А то у нас бюджет вообще-то не резиновый.***
— Ты же говори-и-ил, что умеешь води-и-и-ить! — громко орёт Минхёк и цепляется руками за подлокотники кресла. Джехё выцепляет краем глаза несущийся прямо на них столб и, издав совершенно не мужественный вопль, резко дёргает за рычаг. Автомобиль моментально поднимается в воздух, пролетая над столбом, и Ан судорожно выдыхает, ощущая, как по спине градом льётся холодный пот. — Я умею водить! — орёт в ответ Тэиль, вцепившись в руль, как белка в самый аппетитный жёлудь. — Я сдал на права аж две недели назад! Полковник Чан всё же сменил гнев на милость и вместо того, чтобы отправить их на миссию со школьным водителем, щедрой рукой истинного благодетеля оторвал им от сердца служебный супергеройский автомобиль. Машина была точь-в-точь, как тачки Джеймса Бонда и Людей Икс из фантастических фильмов: внушительная, хромированная и оснащённая великим множеством самых разных примочек и секретных гаджетов. Она была прекрасна, если только не допускать к её управлению Тэиля, который клятвенно обещал, что будет вести в лучших традициях гонщиков «Формулы-1». Стиль вождения хёна больше напоминал гладиаторский бой между ним, попадающимися на его пути объектами и асфальтом, и Джехё, вжавшись в сиденье, с ужасом наблюдал за тем, как Ли входит в поворот, элегантно задевая бампером почтовый ящик. — Скоро будем на месте, — удовлетворённо бормочет он, косясь взглядом на экран бортового компьютера. — Всего каких-то двести метров… — Это не двести метров, это два метра, глазожопая ты мудачина! — истерически визжит Минхёк и буквально прыгает на педаль тормоза. — Осторожно, стена! Стена-а-а, сука, тормози-и-и! Машина громко гудит и на полной скорости летит прямо в стену неумолимо приближающегося здания. Минхёк орёт, Тэиль кричит, играючи беря какую-то очень высокую ноту, а Джехё от испуга хватается за руль, лёгким движением вырывая его к херам. — Система защиты включена, — меланхолично откликается автомобиль, и двери услужливо открываются. Ан моргает, силясь собрать себя в кучку, и видит перед собой совершенно обалдевшую сотрудницу банка и старушку, судорожно прижимающую к себе сумочку. Он неловко вываливается из салона, дергая за собой Минхёка, и, пошатываясь, оглядывается. Он видит перед собой нескольких людей, явно посетителей, пару местных сотрудников, одетых в светло-синюю форму, и группку парней их возраста, при виде которых в сознании Джехё моментально загорается ослепительная надпись: бандиты! Вот они, мерзкие суперзлодейские воришки! Воришек оказывается целых четверо, и они выглядят не менее контуженными и потрясёнными происходящим, чем присутствующие в банке гражданские лица. Высокий темноволосый парень, который таращится на него, открыв рот, второй, чем-то смахивающий на хитрого прищурившегося кота, третий, явно чуть повыше Тэиля, который, не стесняясь, пялится на него в ответ совершенно бесстыжими глазами. И четвёртый, с выкрашенными в кислотно-рыжий цвет волосами, при виде которого у Джехё внутри возникает странное нарастающее беспокойство. Он кажется ему смутно знакомым, и Ан открывает было рот, делая шаг назад, но вздрагивает, когда слышит позади себя грохот и совершенно омерзительный скрежет металла. — Ага! — орёт Тэиль, выскакивая со стороны водителя и воинственно потрясывая рулём. — Вот мы вас и накрыли! Сдавайтесь, пидоры, а не то мы заставим вас это сделать! Услышав слово «пидоры», старушка неодобрительно трясёт головой, а высокий жалобно тянет неожиданно низким, басовитым голосом: — Но мы только что пришли и даже ничего не успели сделать! — Мы и так знаем, что вы хотите сделать, — отбивает атаку Минхёк. — Вы собираетесь ограбить этот банк! Услышав эти слова, малочисленная публика вздрагивает и стремительно исчезает из помещения через проделанную супергеройским автомобилем дырку. Сотрудница банка, округлив глаза, хватает свою явно впавшую в транс коллегу и быстро тянет её за собой, ловко бросаясь в сторону служебного помещения. Джехё не успевает и глазом моргнуть, как она оказывается внутри и нажимает какую-то кнопку. Дверь захлопывается на замок, и один из злодеев, похожий на кота, горестно вздыхает: — Качественный, немецкий. Хер откроешь без мерзлячки. А ещё она наверняка уже полицию вызвала, стерва этакая! — Сами вы пидоры! — отмирает бесстыжий. — Вы себя хоть в зеркало видели? Что за гейские латексные костюмы, вот это и есть подлинное извращение! — Мальчика за что в эту срамоту обрядили? — гудит высокий, сочувственно поглядывая на Тэиля. — Он же такой маленький, миленький, а вы его в эту садомазную гадость! — Я тебя явно старше, питекантроп! — орёт выведенный из себя «мальчик» и топает ногой. — Сдавайтесь, немедленно, а не то нам придётся применить силу! Мы — супергерои из академии «Нанлина», и мы здесь для того, чтобы помешать вашим мерзким деяниям! Я, я, … Суровый Нагибатор, сейчас вас всех тут порешу! Я и мои соратники… эм… — он поворачивается к Минхёку и вопросительно смотрит на него. — БиБомб, — меланхолично выдаёт тот и скрещивает руки на груди. — Просто БиБомб. Я не хочу позориться. — В вашу академию принципиально берут только придурков? — хмыкнув, говорит тот, что с кислотными волосами. Он скользит насмешливым взглядом по багровому Тэилю, напряжённому Минхёку и, наконец, останавливается на Джехё, который немедленно принимает самую что ни на есть устрашающую позу и, вытянув руки вперёд, готовится атаковать неприятеля в ответ. Глаза противника расширяются, и он присвистывает: — Впрочем, кому-то костюмчик-то очень идёт. Да, милашка? — Ан не успевает моргнуть глазом, как чувствует на своей талии чужую тёплую ладонь, а хрипловатый низкий голос шепчет прямо ему на ухо, обдавая кожу жарким дыханием. — Спорим, тебя специально взяли на задание только ради того, чтобы ты отвлекал всяких нехороших дяденек своей классной задницей? Меня вот, кстати, и отвлёк… — Ан чувствует, как пальцы опускаются ниже, и едва сдерживается, чтобы не завизжать, когда ощущает достаточно сильный щипок. Тэиль багровеет и делает шаг вперёд, а бесстыжий вздыхает и недовольно говорит: — Блядь, Чихо, какого хера ты тут гомосятину разводишь? — Я тебе не Чихо, — сердито шикает тот и ойкает, когда Ан хватает его за руку. — Я — лидер нашей бригады, зови меня Зико, как и положено! Ух, ты ж блядь!.. С этими словами он стремительно влетает прямо в противоположную стенку и неловко обваливается прямо на мирно стоящий банкомат. «Кот» издаёт тихий смешок, а в голове Джехё яркой вспышкой загорается внезапное осознание. — Молодец, Джехё, так его! — кричит Минхёк, и глаза Зико округляются. — Джехё? Ан Джехё? — Зико? — практически в унисон бормочет Ан. — Наглый мерзкий тип со сверхскоростью! — Ого, так вы, оказывается, знакомы, — насмешливо хмыкает «Кот». — Если что, то меня зовут Юквон. А мой злодейский псевдоним — Ю-Квон. Это как «Юквон», только через дефис. — Я вижу, ты тоже не хочешь позориться, — одобрительно отзывается Минхёк, и Юквон быстро стреляет в него прищуренными карими глазами и приветливо улыбается: — Тот, который коротышка, — Кён, но вы должны называть его Адский Огурец. Дылда с басом рожающего кита — Чихун, но у него псевдоним — ПиО. — На большее фантазии не хватило? — язвительно шипит Тэиль, на что ПиО по-детски насупливается и немедленно отбивает подачу: — Всё лучше, чем «Суровый Нагибатор». — Ты зачем раскрыл наши секретные имена? — громким драматическим шёпотом спрашивает Кён и с силой пихает Юквона локтем в бок. — Нам же адмирал Ким за такие финты ушами трусы на затылок натянет! — Так, откуда ты знаешь этого носатого хмыря? — меланхолично интересуется Минхёк, весьма невежливо тыкая пальцем в сторону слезающего с банкомата Зико. Джехё ощущает, как к лицу приливает краска, а Чихо потирает вышеупомянутый нос и внезапно бодро заявляет: — Мы с ним просто трахаемся! — Что за бред! — взрывается Ан и с силой бьёт кулаком по капоту машины. Та жалобно тренькает, а на месте удара появляется весьма внушительная вмятина. ПиО присвистывает, а Джехё гневно продолжает, поднимая руку и указывая на нагло ухмыляющегося Зико: — Я последний раз видел этого придурка лет восемь назад! Он просто заметил, как я выдёргиваю забор, и пристал ко мне с расспросами! Я уже давным-давно забыл о его существовании, а вот сегодня бац! — и вот он здесь, со своими злодейскими прихвостнями! — Ты вот меня забыл, а я тебя нет, — внезапно серьёзно отзывается Чихо и пристально смотрит на него в упор. — Маленький смешной несуразный зануда. То ты ломал калитку, то ты выдёргивал забор, то ты срывал дверь с петель, когда торопился в школу… — Джехё это может, — горестно вздыхает Тэиль. — Годы идут, а Джехё не меняется. — Позавчера он с разбега сел на наш боевой танк и попой проделал в нём вмятину, — неожиданно подхватывает Минхёк, и у Джехё аж волосы дыбом встают от такого наглого и откровенного предательства. — Ну, почему же, меняется, — Чихо ухмыляется и окидывает Ана раздевающим взглядом. Таким, каким обычно смотрит на девочек Дэхён с рентгеновским зрением и способностью становиться невидимым, когда те не ловят мышей и не замечают его извращённых инсинуаций. — Очень даже меняется. Вжик, и он оказывается рядом с Джехё. Нагловатые карие глаза встречаются взглядом с его собственными, и Зико выдыхает прямо ему в губы: — Тогда я хотел с тобой подружиться. А теперь я ещё хочу тебя тра… — Транспортиром огреть по башке, ля-ля-ля, я ничего не слышу и не хочу этого слышать! — внезапно орёт Адский Огурец и резко выстреливает в их сторону какой-то вязкой зелёной жидкостью. Джехё от неожиданности издаёт сдавленное хрюканье и пытается пошевелить намертво склеенными конечностями. Зико прилипает к нему всем телом и, оказавшись практически вплотную, раздражённо кричит, так, что у Ана закладывает уши: — Блядь, Пак Кён, ну какого хуя?! — Такого, что нам надо расправляться с ними и бежать! — сварливо отзывается тот и стреляет жидкостью в сторону Тэиля. — Полиция уже на подходе, нам и так надают по шапке за то, что колупались тут почём зря! Тот ловко уворачивается и ловким движением руки подпаливает ему брюки. Кён громко верещит, Чихо злорадно хмыкает и внезапно разворачивается к Джехё, пристально глядя ему в глаза. Ан ощущает на своих губах чужое жаркое дыхание и нервно сглатывает, чувствуя, как к лицу позорным образом приливает краска. — Я извиняюсь, но так нужно, — воркующим тоном заявляет Юквон и, подскочив к БиБомбу, прицельно замораживает его морозной волной. Некоторое время Минхёк стоит, как собственный ледяной памятник сомнительной художественной ценности, затем его голова загорается алым цветом, и лёд рассыпается с громким треском, являя миру мокрого, маньячно сверкающего красными глазами БиБомба. — Я принимаю извинения, Эльза с пенисом, — говорит он и стреляет лазерами почему-то в сторону ПиО. Тот немедленно приседает на корточки, образуя вокруг себя защитное поле, и смотрит на Минхёка с нескрываемой обидой. — Меня-то за что?! — А мне он просто нравится, — меланхолично отзывается БиБомб и приветственно машет рукой Юквону. — У него глаза добрые. Как у маньяка с лесопилки. — Ты так и будешь тут стоять, скотина? — отмирает Джехё и гневно смотрит на Чихо. Тот облизывает пухлые губы и пытается пожать плечами. — А что ты мне предлагаешь сделать с этими жидкими кёновскими соплями? — Он улыбается, и сердце Ана пропускает удар. — Сожрать их, что ли? — Чужие бёдра притираются к бёдрам Джехё, и он застывает, ощущая себя поруганной девственницей в руках престарелого сластолюбца. — И меня, кстати, вполне всё устраивает. — Это не сопли, это эктоплазма, пидорас несчастный… — начинает было Адский Огурец, но в этот самый момент с улицы раздаётся громкий вой сирены, и Ан слышит низкий мужской голос, усиленный мегафоном: — Мерзкие злодеи, сдавайтесь, вы окружены! Выходите отсюда с поднятыми руками, а не то мы начнём штурм! — Вот же, блин, — сплёвывает Юквон и бросается в сторону пробоины в стене. — Валим отсюда, валим! С этими словами он ловко выскакивает наружу. Оттуда немедленно раздаётся грохот и шокированные вопли: — Что ты творишь?! Как ты это делаешь, абхвоов, я замерзаю аххово! — Лет ит гоу, лет ит гоу, на-на-на-на-на-на-на, — доносится до Ана насмешливый голос злодея. — Стой, гад, не уйдёшь! — орёт Тэиль и выскакивает сквозь дырку за ним. Минхёк громко зевает и бредёт следом. Пак Кён и Пио переглядываются и выбегают за ним, на ходу подтягивая съезжающие лосины. — Мне пора идти, — внезапно говорит Чихо и резко подаётся в сторону. Зелёная жижа громко чавкает, и Зико отлепляется от него, так, что Джехё от сверхскорости резко бросает назад, и он не удерживается на ногах, позорным образом падая прямо на свою супергеройскую задницу. Он сдавленно чертыхается сквозь зубы, а Чихо смотрит на него и громко смеётся. — Ещё увидимся, — он подмигивает Ану и внезапно наклоняется. Тёплые губы касаются губ Джехё, пальцы Чихо оказываются на его плечах, Ан контужено мычит, а Зико отстраняется и салютует ему измазанной в эктоплазме рукой. Затем разворачивается и молниеносно пропадает, оставляя Джехё одного, ошалело моргающего глазами. Из пробоины в стене раздаются громкие вопли, грохот и скрежет. Ан тщетно пытается отлепить обтянутую скользкими латексными брюками задницу от пола и остервенело трёт пальцами горящие губы. Брюки рвутся с треском, оставляя Джехё с большой дыркой на попе. Ан стыдливо заворачивается в оставленный кем-то из посетителей пиджак и с нарастающей яростью думает, что при следующей встрече открутит этому мерзкому Зико уши за всё хорошее. За то, что опять дразнится. За то, что ущипнул за задницу, ту, что сейчас неприятно холодит доносящийся из дырки в стене ветерок. И, конечно, за его злодейские деяния, в частности, за то, что вновь ворвался в его жизнь и самым наглым образом украл его первый и пока единственный настоящий поцелуй. Джехё соврал, когда сказал, что не помнил его все эти долгие годы. Такую бесстыжую образину невозможно забыть ни при каких условиях.***
Зико и его команду они упустили самым что ни на есть позорным образом, позволив скрыться на припаркованном неподалёку суперзлодейском автомобиле, до безумия похожим на их супергеройскую тачку, только почему-то лиловой. Джехё смотрел вслед виляющей туда-сюда и беспорядочно подскакивающей машине и с лёгким злорадством думал, что шайка противников тоже не сборище Шумахеров и Кубиц. Затем они освободили погрязших во льду и зелёной слизи полицейских, после чего Джехё аккуратно перевернул покорёженные служебные автомобили и снял с фонарного столба офицера, который сидел там, сжимая в руках смятый мегафон, и контужено моргал в сторону банка. Затем доморощенные супергерои загрузились в руины автомобиля и поехали обратно в «Нанлину», прямо под карающие очи полковника Чана. Директор орал на них долго и самозабвенно, ругая Джехё, Минхёка и Тэиля самыми изощрёнными ругательствами. Мерзкие сардельки, безрассудные сардины, наплевательски относящиеся к казённому имуществу таёжные дятлы и почему-то сатанинский зелёный горошек. На робкий писк Ана, что миссию они, в принципе, выполнили, ведь банк в итоге не был ограблен, Чан выпучил глаза и устремил на него такой уничтожающий взгляд, что Джехё скукожился и затравленно поправил висящий на пояснице чужой пиджак. Промурыжив их два часа, директор сжалился и отпустил курсантов на все четыре стороны, клятвенно пообещав, что «он с ними, степлер ему в ящик, ещё разберётся». Перспектива самая что ни на есть пугающая, и они понуро бредут в сторону автобусной остановки, где их уже ждёт мама Ана на машине. При виде живописной компании у неё округляются глаза и вытягивается лицо, но она мужественно молчит, только с громким вздохом поправляет висящую под потолком ёлочку-освежитель. И Джехё благодарен ей за это спокойствие и невозмутимость от всего сыновьего сердца. Дома у Ана они сначала отмываются в ванной, оттирая от себя копоть, грязь и застывшую эктоплазму, затем за один присест съедают подсунутый мамой тёплый ужин и располагаются в комнате Джехё. Помещение наполняется контуженной тишиной, и Минхёк, тяжело вздохнув, громко изрекает: — А ведь во всём виноват ты, Джехё! — Точно, — поддакивает Тэиль, кутаясь в банный халат Ана. Халат ему намного велик, и посему он чем-то смахивает на сердитую мышь. — Это ты во всём виноват. Джехё кажется, что он ослышался. Он разворачивается к Минхёку, силясь выдавить из себя хоть звук, а Ли вытирает спутанные влажные волосы и спокойно добавляет: — Это же ты друг этого носатого придурка, вожака шайки злодеев! Сам же сказал, что знаешь его с самого детства, и вот, результат! Какого рожна ты тогда не предупредил нас о его существовании? Мы бы хоть подготовились и смогли напасть, используя их слабые стороны, а то против зелёных соплей этого коротышки попросту не попрёшь! — Потому что он меня тоже никому не выдал, хотя мог, — поколебавшись, признаётся Джехё. — Ябедничать нельзя же. Это не по-пацански! — Вечно вы в своём Пусане всё заливаете про какие-то пацанские законы, — вздыхает Тэиль и качает головой. — Хотя да. Не по-пацански. — Он тебя лапал, — внезапно говорит Минхёк и слегка смущается, что ему обычно не свойственно. — Вы с ним… — Нет! — чересчур громко кричит Джехё, так, что снизу раздаётся стук и угрожающий кашель папы. — Я же сказал, первый раз за много лет его вижу! А тут он взял и стал домогаться, и я понятия не имею, почему он это делал. — Ну, это логично, — пожимает плечами Тэиль. — Ты же у нас красавчик. — Плохие девчонки на таких западают, на сладких лоховатых мальчиков, — подхватывает БиБомб. — Правда, в твоём случае западают, как оказалось, и плохие мальчики тоже. — У тебя, кстати, штаны после сражения были на заднице порванными, — вспоминает Тэиль и, зардевшись, косится на Ана. — Вы что, с ним… ну, того? — Нет, это я с полом, — поспешно говорит Джехё. Минхёк округляет глаза, и Ан награждает его негодующим взглядом. — Я имею в виду, жопой к полу приклеился. Пришлось жертвовать брюками, чтобы отцепиться. — Ага, — хором отвечают Тэиль и БиБомб и смотрят на Джехё так, что ему сразу же становится понятно: ему явно не верят и подозревают в грязных гейских инсинуациях. В памяти моментально возникает нагловатое лицо Чихо и его мягкие губы, которые легко касались его собственных губ, и Ан встряхивает головой, в сердцах ударяя кулаком по кровати. Та жалобно скрипит, но не разваливается: после третьего капитального ремонта в комнате мама уговаривает руководство «Звездной волны» сделать для сына суперпрочную мебель из какого-то очень секретного материала. Какого точно, Ан не помнит: местный юный гений Ю Ёнджэ называл слово, состоящее из порядка двадцати шести слогов, но мозг Джехё отключился ещё на двенадцатом. — Я попрошу, чтобы нас больше не отправляли на миссии, связанные с командой Зико, — категорично говорит Ан и хмурится. — Пусть другие с этим мудилой разбираются. — Я — руководитель нашей команды, и я против, — тут же возражает Тэиль и картинно выпячивает грудь. — Наоборот, ты — наше главное оружие. Наденем на тебя в следующий раз короткие шорты и, пока этот носатый сластолюбец роняет на пол слюнки, быстренько повяжем его и всех его приспешников. Упоротого, Мелкого и Чихуна! — Почему ты всех называешь убогими кличками, а этого дылдистого кита-переростка — по имени? Почему ты вообще запомнил его имя? — удивлённо спрашивает Минхёк и подозрительно щурится. Вид у него при этом такой, будто он собирается закопать несколько свежих трупов в уютном сосновом лесу, и Ан невольно ёжится. Тэиль поджимает губы и отвечает: — Он просто высокий. И представительный! Джехё замечает, что кончики ушей хёна резко краснеют, и думает, что это действительно очень загадочно. Он тяжело вздыхает и машинально ерошит влажные волосы. — Не надену я никакие шорты, — бурчит он. — Мину в следующий раз с собой возьмите. У этого Зико попросту недотрах и спермотоксикоз, вот и лезет к самому симпатичному подвернувшемуся человеку. — Это ты нас так деликатно обозвал старшенькими? — элегически вопрошает Минхёк и почёсывает уши. — Ах ты, нарциссичная шалашовка! — А недотрах тут у всех нас, — грустно добавляет Тэиль и громко вздыхает. — Как же без него, с такими перспективами на будущую профессию. Ни у кого из супергероев не было нормального секса и отношений, понимаете? Ни у Спайдермэна, ни у Бэтмэна, ни даже у Зелёного Фонаря. Тут не только на Джехё, на резиновую женщину полезешь! Он замолкает, и комната наполняется атмосферой всеобщего нарастающего уныния. Джехё грустно ковыряет ногтем пол и мрачно думает, что тут даже и не поспоришь. — Жопа! — веско говорит он, и остальные молча кивают с серьёзными, печальными лицами. Жопа. Полная, но зато очень героическая.***
У знакомых Джехё было немало недостатков, например, совершенно отвратительное чувство юмора и мерзкая склонность всячески изгаляться над его случайными сиятельными промахами. Но к вредным привычкам оных совершенно точно нельзя было отнести жажду общения в три часа ночи, и потому, услышав писк телефона, Ан молниеносно выныривает из пучины сна и ощущает нарастающее волнение. В голове моментально возникают ужасающие образы, один страшнее других: директора Чана похищают вражеские силы, Тэиль или Минхёк попались в лапы боливийских наркодилеров, и теперь Джехё придётся спасать наркодилеров от впавшего в кокаиновый раж Минхёка с бензопилой, на Землю нападают инопланетяне, и президент США шлёт ему суперсекретное сообщение, чтобы Ан надел короткие шорты и кроп-топ и попытался соблазнить зелёных чешуйчатых захватчиков с щупальцами. Перед глазами вырисовываются тентакли из какого-то древнего японского порно-аниме, которое в своё время подсунул ему Минхёк, и Джехё невольно передёргивается. Он нервно хватается за телефон и снимает блокировку. Сообщения поражают своим содержанием и будоражат воображение дерзкой откровенностью. «Привет, неуклюжий красавчик! Эй, ты спишь?» «Не молчи, я жду твоего ответа!» «А что на тебе сейчас надето?» «Только не говори, что ничего, я тогда возьму и спущу прямо в трусы». «Знаешь, кстати, какие у меня трусы? С апельсинами». «Тебя заводят апельсины, Ан Джехё?» «Зико!» — сразу же догадывается Джехё и ощущает нарастающее негодование. «Как ты узнал мой номер телефона, козёл?» — быстро печатает он. Ответ приходит незамедлительно: «У „злодеев“ свои источники. Так, что сейчас на тебе? Ты в трусах? Или только что из душа? Мокренький и розовенький от горячей воды?» Сообщение Чихо сопровождает смайликом, вполне невинным, но в глазах Джехё одинокая скобочка кажется настоящим олицетворением разврата. «Пошёл ты в жопу!» — в сердцах отзывается он и громко чертыхается, когда практически в ту же секунду получает ответное сообщение: «А можно? Ты приглашаешь?» Телефон вибрирует и принимается громко тренькать. От неожиданности Ан едва не роняет его, затем машинально нажимает на зелёный значок и тихо сипит: — Алло. — Так приглашаешь? — врывается в его сознание нетерпеливый голос Чихо. Ан скрипит зубами, затем набирает полную грудь воздуха и гневно шипит: — Какого хуя ты вообще не спишь?! Почему ты мне пишешь ночью, ты совсем ебанулся?! — Чихун очень громко храпит, так что я всё равно не могу заснуть, не переживай, — спокойно парирует Зико. — Как ты поживаешь? Вы отмылись от той липкой паковской херни? — Вы что, живёте все в одной комнате? — ляпает Джехё, потому что и впрямо становится интересно. О школе будущих злодеев известно только то, что это школа и там учатся злодеи, но этого как-то не особо хватает, чтобы составить в голове полную и подробную картину о быте главных стратегических соперников. — Обычно мы живём в общежитии на территории школы, но нас поселили в отдельную квартиру, — охотно отвечает Чихо. — Мы тут с Юквоном немного экспериментировали с ураном, да там реакция пошла не так. Общежитие уже почти отстроили заново, но нас почему-то всё равно обратно не зовут. Так… — его голос понижается до интимного шёпота, — ты один в комнате? И ты одетый или нет? — В шубу и панталоны! — рявкает Джехё. — И в кирзовые сапоги! Мёрзну я по ночам, понимаешь? — Вау, классно, ты наверняка похож на дорогую пусанскую проститутку, — хмыкает Зико, и Ан отчаянно жалеет, что не может добраться до него через телефонную трубку и выкрутить ему оттопыренные уши. — Я бы тебя снял. Несколько раз подряд. Я могу много раз за ночь. Хочешь проверить? — Сука, Чихо, ты задолбал уже со своими гейскими игрищами! — раздаётся в трубке громкий раздражённый голос Кёна, затем грохот и сердитый вопль Зико. — Привет, Джехё, — слышит Ан приглушённый меланхоличный баритон Юквона. — Не обращай внимания на Чихо, он всегда был у нас немного ёбненький. Это он просто так ухаживает, как придурок. Ложись-ка ты спать и ни о чём не думай. — Ай, за что в меня-то кидаться? — оглушительно вопит ПиО, затем раздаётся грохот, треск и торжествующий смех Зико. Джехё вздрагивает, когда слышит в динамике какой-то подозрительный скрежет, хлюпанье и жалобный возглас Кёна: «Ай, только не холодную лапшу в трусы!» Раздаётся приглушённое шуршание, и Чихо спрашивает запыхавшимся голосом: — Ты всё ещё на связи? Извини, у меня тут просто напряжённая ситуация — Кён начал стрелять в меня эктоплазмой, а я засунул ему… — Холодную лапшу в трусы, — обалдело отзывается Ан, и Зико удовлетворённо вздыхает: — Именно так, — воцаряется тишина, и Чихо, помедлив, спрашивает: — Хочешь знать, какого размера у меня член? Кстати, ты в курсе, что те, у кого большой нос, богаты на мужское достоинство? Чаша терпения невыспавшегося, ошалевшего от подобного аудиального шока Джехё переполняется с громким хлюпом. Он стискивает в руке телефон и истерично вопит, так, что родители внизу наверняка просыпаются: — Судя по тому, какой у тебя шнобель, он виден из космоса, причём невооружённым глазом! — На заднем плане беззастенчиво хихикает Юквон, а Ан распаляется ещё больше: — Ты охуел совсем? Сначала ты грабишь банки, потом ты меня домогаешься, потом ты… ты… — он запинается, не в силах подобрать слов. — Целую тебя? — ничтоже сумняшеся заканчивает Зико. — Это даже не был нормальный поцелуй, так, невинный чмок! Хочешь, в следующий раз попробуем нормально? Я умею делать языком совершенно охренительную штуку, называется «шаловливый осьминог»! Это, когда… Что именно надо делать при исполнении «шаловливого осьминога» Джехё так и не узнаёт. Сперва раздаётся громкий треск, а затем въедливый голос Чихо сменяется резким писком и долгожданной сладкой тишиной. Ан медленно переводит взгляд на свои руки и понимает, что только что превратил новый смартфон в крошево. Не просто новый, а разработанный лучшими умами «Нанлины», суперпрочный и несгибаемый, который выдержал даже прокат танка и испытания во всех возможных экстремальных условиях. Танк оказался не таким фатальным противником, как объятый праведным гневом Джехё, переживающий вторичный стыд и откровенные сексуальные домогательства. Ан с грустью во взгляде смотрит на останки телефона, аккуратно пересыпает их на тумбочку и укладывается на кровать, с ужасом думая о предстоящей встрече с Ёнджэ и его закадычным приятелем Чунхоном, которые явно не будут рады тому, что он превратил их шедевральное творение в стальную пудру. В этом снова виноват Зико, наглый, беспардонный и очень носатый. «Интересно, а у него и впрямь прямо пропорционально размеру шнобеля?» — мелькает в голове Джехё одинокая мысль и тут же пропадает, сметённая удушливой волной смущения и нарастающего гнева. Хорошо, что телефон сломан, а значит, Чихо ему не дозвонится. Хорошо, что он больше не будет его беспокоить. Ану страшно представить, что творится у них в злодейском общежитии. Страшно, но почему-то безумно интересно.***
— Нет, — категорично говорит ему телепат Мина, стоит Джехё лишь только к ней приблизиться. Маячащие позади Минхёк и Тэиль сдавленно хихикают, а Ан возмущённо восклицает: — Да я даже ничего не сказал! — А я уже успела прочитать твои мысли, — парирует Мина. — Нет, я и мои девочки не будем заступать на миссию вместо тебя только потому, что тебя домогается какой-то носатый парень! — Немного помолчав, она грустно добавляет: — Радоваться ты должен, что кто-то проявляет к тебе интерес. А то тут одни извращенцы учатся, что ни мысли, то сплошная порнография. — Кроме меня, конечно, — тут же влезает БиБомб, и Мина смеряет его уничтожающим взглядом и едко хмыкает: — У тебя — особенно. — Я же не за просто так, — поспешно говорит Ан. — Я куплю тебе полный набор косметики «Моли Толи». — Ты хочешь купить меня за косметику? — округляет глаза Мина. — Я, по-твоему, такая приземлённая и лишённая нравственных ценностей мещанка, которую заботит лишь её внешний вид и привлекательность? О, нет, Ан Джехё, это оскорбительно, я не продаюсь за какие-то там материальные блага… — Я оплачу тебе подписку на все журналы с гейскими комиксами, которые тебе так нравятся, — перебивает её Джехё, и Мина осекается. На её немещанское лицо наползает выражение крайней задумчивости. Ан понимает, что рыбка клюнула на аппетитную наживку, и поспешно говорит: — И полное собрание манга «Самая крутая во Вселенной первичная страсть»! Со спецвыпусками. Супергероиням чужды презренные материальные блага, но даже они не в силах устоять перед зазывающей силой мужской любви. Мина прикусывает хорошенькую розовую губку, затем вздыхает и отвечает: — Ладно! Я упрошу господина Чана поменяться с вами объектами. Ан не сдерживает ликующую улыбку, а Минхёк и Тэиль коллективно переглядываются и вздыхают. Мина разворачивается и собирается было уходить, как внезапно разворачивается и, поколебавшись, спрашивает: — А он правда тебя домогается? «Этот говнюк даже щипал меня за задницу и пытался целовать!» — мелькает в голове Ана опрометчивая мысль, и он поспешно осекается, но поздно: бдительная Мина уже успела проникнуть в его сознание. Но, вопреки ожиданиям Джехё, подруга совсем не проникается его страданиями. На её лице возникает мечтательная улыбка, и она, вздохнув, заявляет с нескрываемой завистью в голосе: — Везёт же тебе, Джехё-оппа! — Прежде, чем Ан успевает что-то ответить, она разворачивается и быстро идёт в сторону кабинета директора. Джехё ошалело моргает, а Тэиль внезапно вздрагивает и возмущённо говорит: — Эй, я же руководитель нашей команды! Почему это ты решаешь, что нам нужно отказаться от миссий, связанных с командой Зико? — Потому что меня сексуально домогаются, и это ужасно, — отбивает подачу Джехё. — Вот представь, что этот огромный тролль Чихун внезапно стал бы к тебе клеиться, что бы ты сделал? Он ожидает громкого возмущения и моментального раскаяния со стороны миниатюрного хёна, но тот почему-то молчит и принимается задумчиво сковыривать со стенки слегка слезающую штукатурку. Джехё терпеливо ждёт, но Тэиль продолжает молчать, пребывая в глубоких раздумьях. — Вау, — изрекает Минхёк. — А пауза-то подозрительно затянулась! Тэиль вздрагивает и смотрит на него пронзительным взглядом. Затем подбоченивается и заявляет: — Я просто прикидывал все возможные сценарии. Представлял варианты развития событий и так далее. Потому что, в отличие от Джехё, я привык ко всему подходить рационально. — От подобного наглющего перевода стрелок на свою несчастную персону у Ана невольно отвисает челюсть, а Тэиль поспешно добавляет: — И если хотите знать, то я не согласился бы! Вот так сразу взял и послал бы его, поняли? Ладно, пошли в класс, сейчас госпожа Бэ будет проводить урок маскировки. Он разворачивается и быстрым шагом идёт по коридору. Минхёк вздыхает и, закатив глаза, движется следом за ним, а Джехё молча таращится на прямую спину хёна и испытывает двойственные чувства. С одной стороны, конечно, хорошо, что Тэиль перестал лезть в бутылку и принял проблемы товарища как необходимую данность. С другой же, какого чёрта только что было?***
Директор Чан с трудом, но всё же соглашается поменять команду Джехё и команду Мины объектами для миссий. Ан подозревает, что, несмотря на все демонстративные колебания и раздумья, полковник счастлив и доволен сложившейся ситуацией. Мина, хоть и известна своим на редкость неустойчивым характером, была намного более аккуратной и расчётливой в своих стратегических решениях, а значит, вряд ли она и её сокомандницы спалят полгорода к чертям, увлёкшись битвой со спермотоксикозными одногодками. Взамен им досталось патрулирование улиц весьма благополучного района, и это было на редкость скучно и не интересно. Хулиганов тут не водилось, все окрестные алкоголики были достаточно обеспечены, чтобы наливаться соджу дома или в кафе и не буянить на улицах Сеула, а болельщики местной футбольной команды пребывали в крайне благостном и миролюбивом расположении духа. Футбольный клуб проводил свой самый лучший сезон, выигрывая игру за игрой, и единственное, что оставалось на долю Тэиля, Джехё и Минхёка, это вполне безобидный дядечка, периодически выпрыгивающий из кустов с членом наперевес, и банда неудачливых грабителей, которые с переменным успехом крали всякую мелочь из местного магазинчика. Тэиль кручинился и кидал на него уничтожающие взгляды, БиБомб грустил молча и срывал свою нереализованную ярость на несчастного эксгибициониста, а Джехё был счастлив и полностью доволен жизнью. Потому как в этом почти утопическом парадайзе не было места носатому мудаку У Чихо, а значит, домогательствам, дурацким шуткам и постоянным поползновениям к самым сокровенным и дорогим сердцу местам. Казалось бы, жизнь наладилась, но Джехё задницей чуял, что что-то тут не так. И, как позже оказалось, родной филей не обманул его депрессивные ожидания. — Я, мать твою, Суровый Нагибатор, — ругается сквозь зубы Тэиль и с силой пинает пустую банку из-под пива. Минхёк бросает на него укоризненный взгляд и, поднявшись с лавочки, идёт к банке, подбирает её с асфальта и выбрасывает в мусорный бак. На него демонстративный акт примерного поведения не оказывает никакого действия. Тэиль корчит рожицу и тоскливо заканчивает свой пламенный спич. — Я — супергерой, я могу взять и сжечь все плащи местного эксгибициониста парой движений рук! И что я тут делаю? Я сижу на лавочке и морально деградирую, в то время, как остальные веселятся на интересных и классных миссиях! — Ну, положим, не у всех они интересные, — вздыхает БиБомб. Они сидят на пресловутой лавочке уже пару часов кряду и медленно дуреют от внезапной жары и яростно пекущего солнца. — Вон, Чонопа и Чунхона послали решать вопрос с пожаром на заводе удобрений. Ты бы хотел копаться в горящих какашках? Джехё хихикает, а Тэиль открывает рот и багровеет, становясь похожим на удивлённую рыбку. Он бросает на смеющегося Ана негодующий взгляд и, набрав воздуха в лёгкие, явно собирается проехаться по приятелю по всем фронтам. Джехё спасает внезапно зазвонивший телефон, и он поспешно хватается за аппарат, с преувеличенным интересом глядя на горящий голубым светом экран. На дисплее высвечивается имя Мины, и Ан недоумённо щурится. — Привет, — говорит он в трубку. — Что-то случилось? Обычно ты мне просто пишешь сообщения. В трубке раздаётся громкое сопение, затем шебуршание и смутно знакомый мужской баритон: — Давай, скажи! — Не хочу, — слышит Джехё приглушённый голос Мины. — А если я тебя заставлю? — Раздаётся звук удара, громкое ойканье, сдавленное хихиканье, и голос уже другим тоном спрашивает: — А если я тебя хорошо попрошу? — Ладно, — тяжело вздыхает Мина. В динамике вновь слышится шебуршание, и Ан едва не роняет телефон на асфальт, когда тишину нарушает оглушительный вопль девушки: — Джехё-оппа, Тэиль-оппа, Минхёк-оппа, спасите нас! Нас поймали, связали и держат в заложниках на заброшенном рыболовецком складе в доках Сеула! Приезжайте как можно скорее, а не то будет худо! — Мина, как это случилось?! — орёт Джехё, вскакивая со скамейки. Тэиль и Минхёк, слушавшие их диалог, открыв рты, поднимаются в едином порыве и таращатся на него широко распахнутыми, круглыми глазами. — Они сделали вам больно?! Попробуй связаться с директором Чаном, он пришлёт подкрепление, и… — Нет, на место должен прибыть исключительно ты, Джехё, а не то Кён всех заплюёт эктоплазмой по самые уши! — Ан слышит в трубке самодовольный голос Чихо и едва сдерживается, чтобы не швырнуть смартфоном в дерево. Останавливает только то, что второй уничтоженной суперсекретной разработки местная исследовательская лаборатория ему точно не простит. — А Юквон ещё и задницы всем подморозит в придачу. А ПиО… блин, ПиО, что ты можешь сделать? — Спеть весь последний альбом Бритни Спирс целиком, подражая её голосу! — вклинивается недовольный голос Кёна. — Пусть едут поскорее, а не то он сейчас разогреется и начнёт! — Ребята, вот это реально страшная перспектива, — слышится откуда-то в отдалении голос Хёри. — Приезжайте скорее, а то мы… Связь резко обрывается, и Джехё с силой сжимает телефон в руке, багровея от переполняющей его ярости. К счастью, смартфон мужественно выдерживает мощь гнева Ана и на этот раз остаётся целым и невредимым. — Эти ублюдки захватили Мину и её девочек и требуют, чтобы мы немедленно примчались в доки Сеула и спасли их из плена этих узурпаторов! — пылко говорит он, оборачиваясь к застывшим Тэилю и БиБомбу. — Мы в курсе, — вздыхает Минхёк. — Мы слышали ваш восхитительный диалог. — Мы им покажем, надерём их мерзкие злодейские жопы! — кровожадно шипит Тэиль и, подбоченившись, встаёт в самую что ни на есть супергеройскую позу. — Вперёд, в наш супермобиль, ворвёмся же в доки, как вихрь, и явим им всю свою ярость и мощь! — Какой супергеройский автомобиль? — моментально возражает Джехё. Его тоже переполняет азарт и безумное желание поскорее разобраться с Зико и его придурковатыми друзьями раз и навсегда, а ещё нечто такое, в чём Ан боится признаться даже самому себе. Что-то среднее между любопытством и необходимостью увидеть Зико как можно скорее. — Господин Чан после наших последних похождений торжественно обещал, что не подпустит нас к служебному транспорту. У нас есть только безлимитные проездные на общественный транспорт. Со скидкой на посещение колеса обозрения. Воцаряется тишина, прерываемая лишь громким сопением Тэиля. Минхёк выпячивает губы куриной жопкой и, тяжело вздохнув, изрекает: — Ну, значит, мы появимся там на автобусе. Пусть это будет не так эффектно, но ведь мы можем выйти пораньше и сделать вид, что мы прикатили на чём-нибудь классном? — Тогда поднимайте задницы и пойдём, — командует Джехё и кивает в сторону остановки. — А то по расписанию автобус придёт уже через десять минут, а следующий через полчаса. — На твоём месте я бы гордился, — внезапно говорит Минхёк. Ан непонимающе округляет глаза, а Ли спокойно добавляет: — Это насколько же Чихо в душу запала твоя тощеватая задница, что он ради неё готов на такие финты! — Надо было надеть на тебя короткие шорты, — задумчиво тянет Тэиль. — Или школьную форму. Вдруг у него фетиш на школьную форму? — Пошли вы в жопу, — бурчит Джехё и отворачивается. И в глубине души действительно гордится. Совсем немножечко. Пусть даже Зико этого совсем и не достоин. В автобусе они, точнее, их специально разработанные лучшими умами «Звёздной волны» костюмы, производят самый настоящий фурор. Бабушки таращатся на них с нескрываемым подозрением и громко бормочут что-то про малолетних проституток, девушки хихикают и снимают на телефоны, а какой-то быдловатого вида парень подаёт агрессивные гудки в их адрес, но тут же сникает, наткнувшись на фирменный взгляд Минхёка. Джехё слегка потряхивает от нетерпения, и, как только они выходят из автобуса, он стремглав несётся в сторону доков. — Как мы вообще поймём, в какой нам нужно? — запыхавшись, бормочет бегущий за ним Тэиль. — Нам сюда, — спокойно отзывается Минхёк и ловко тормозит возле большого, зловеще выглядящего здания. — И как же ты догадался? — с нескрываемым скепсисом спрашивает Ан. — Интуиция? Или ты, как Кюхён-хён, обладаешь рентгеновским зрением и в состоянии видеть даже невидимые следы биологической активности? БиБомб молча показывает на стены дока, и Джехё видит до боли знакомые зелёные следы. Непроизвольно начинает чесаться задница, а ещё он чувствует себя на редкость глупо. Минхёк великодушно молчит, а Ан поспешно разворачивается и, кашлянув, громко говорит: — Вперёд! На штурм! — Ага! — воинствующе кричит Тэиль, сокрушительным движением снося плечом дверь и врываясь в здание. — Вот вы и попались! Минхёк и Джехё врываются следом и замирают, нервно оглядываясь. Их взглядам предстаёт совершенно идиллическая картина. «Несчастные пленницы» Мина, Хёри, Соджин и Юра сидят на перевёрнутых ящиках и с аппетитом поедают нечто, что при ближайшем рассмотрении оказывается кексами с розовой глазурью. Рядом с ними стоит слащаво улыбающийся Кён, который меньше всего похож на агрессивного и беспощадного надзирателя, скорее, на кота, дорвавшегося до склада с аппетитными молочными продуктами. Пак что-то рассказывает девушкам, а те кокетливо хихикают, запивая кексы кофе в фирменных стаканчиках. Тэиль открывает рот, а Джехё неверяще выдыхает, чувствуя себя дедушкой в маразме, который только что случайно оказался на отвязной и беспорядочной подростковой вечеринке: — Мина… Но вы же… Я же… Что тут, чёрт возьми, происходит? — Ах, Джехё! — девушка подскакивает и широко улыбается. — Как хорошо, что вы пришли! Нас тут захватили кошмарные злодеи! — Мы честно сопротивлялись, но ПиО-оппа держит нас в своём защитном поле, — печально добавляет Хёри, и Ан не верит в её искренность ни на йоту. — И знаешь, что сказал Зико-оппа? — Что с помощью своего здорового наглого шнобеля он вполне может проделать дырку в пространственно-временной материи? — рявкает Джехё, доведённый до крайней точки кипения. Он ощущает лёгкое дуновение ветерка, затем до боли знакомое прикосновение к своей заднице. Пухлые влажные губы касаются его мочки, и Ан замирает, когда Чихо мягко шепчет прямо в его чувствительное ухо: — Я сказал, что мы будем захватывать каждую вашу команду и держать в плену до тех пор, когда ты не прекратишь маяться дурью и бегать от меня, Джехё. — Ан сглатывает, а Чихо продолжает, наваливаясь на него жарким телом и беззастенчиво шаря ладонями по пояснице: — Хватит вести себя, как трусливая клуша, я буду сражаться только с тобой, так и передай всем своим командирам. — Почему именно я, я же специально попросил четырёх самых симпатичных девчонок из нашего класса, чтобы ты переключился на них и прекратил сливать на меня свой перманентный сперматоксикоз, — тоскливо бормочет Джехё, и девушки, услышав его весьма корявый комплимент, кокетливо хихикают и горделиво улыбаются. — Ты всерьёз считаешь, что мне всё равно, кто и как, лишь бы красивый и с хорошей задницей? — Чихо замирает, затем кладёт руки ему на плечи. — Это, между прочим, обидно, я же не какой-нибудь Пак Кён, чтобы увиваться за всем, что движется и пахнет блеском для губ! — Эй! — возмущённо отзывает тот и поджимает губы. — Ты можешь не пытаться прикрывать свои извращённые наклонности и зацикленность на этом смазливом придурке за мой сиятельный счёт? Я — единственный нормальный натурал среди этой толпы рефлексирующих геев! — Я не гей, — меланхолично возражает Юквон, появляясь из-за груды пыльных деревянных ящиков. — О, привет, Минхёк. Эти брюки очень круто обтягивают твой член. Кажется, он очень большой, и меня это сильно интригует. БиБомб приосанивается и масляно улыбается. Тэиль открывает рот и багровеет, а Пак Кён тяжело вздыхает и качает головой. — Мы вообще сюда драться пришли, — воинственно заявляет Тэиль и зажигает пламя на кончиках пальцев. — Отпускайте девушек, а не то я спалю тут всё к херам! — Не надо ничего палить к херам, — испуганно говорит Соджин и едва не давится кексом. — Пожалей господина Чана! На него в прошлый раз было страшно смотреть, а он, между прочим, старый и больной человек! — Да без вопросов, — басит откуда-то из-за угла ПиО, и в тот же самый миг силовое поле гаснет. Тэиль, явно настроившийся на полноценную драку, моментально теряется и растерянно хлопает глазами, а Чихун застенчиво улыбается и низко бубнит, глядя на него исподлобья: — Хотите кексик? Зико невнятно хрюкает куда-то в ухо Джехё, и Ан с лёгким раздражением понимает, что даже это у него почему-то получается возбуждающе. Он переводит свой взгляд на хёна и невольно задерживает дыхание: сейчас «нагибатор» возьмёт и пошлёт чересчур наглого оппонента в далёкие матерные дали, а если не повезёт — то подпалит задницу безо всякой жалости. Но внезапно Тэиль задумчиво шмыгает носом и совершенно нормальным тоном спрашивает: — А кексы с чем? — С вишенкой и малиной, — радостно откликается ПиО и, споткнувшись, бросается к ящикам. Прежде чем Джехё успевает прийти в себя от подобного культурного шока, Чихун вытаскивает большой контейнер с аппетитно выглядящей выпечкой и, смущённо потупив взор, добавляет: — Я сам пёк. — Давай с малиной, — покровительственным тоном заявляет Тэиль и подходит к нему, забирая из контейнера один из кексов. Он бросает на ПиО подозрительный взгляд и, прищурившись, интересуется: — Ты точно туда ничего не добавил? — Нет, я что, Кён-хён, что ли? — возмущённо отзывается тот. Джехё смотрит на них, высокого и, как выражается Минхёк, компактненького, и почему-то испытывает нарастающее чувство умиления. Сцена была воистину идиллической, если бы изначально это не предполагалось как эпическое сражение и спасение несчастных пленниц из лап коварных и жестоких извращенцев. «Пленницы» хихикают над очередными шутками Кёна и выглядят совершенно довольными жизнью, Тэиль ест уже третий кекс и что-то выговаривает внимательно слушающему его Чихуну насчёт слишком сладкой глазури, а Минхёк и Юквон развлекаются тем, что с помощью своих способностей делают малоприличные ледяные скульптуры. Ан давится воздухом, когда БиБомб ловко превращает большой кусок льда в удивительно точную копию мужского члена, и вздрагивает, когда Чихо кладёт голову ему на плечо и ласково гладит его по бёдрам. — Это твой? — беззастенчиво спрашивает он, кивая в сторону творения Минхёка. — Красивый. Можно потрогать? — Ледяной можно даже полизать, — огрызается Джехё, отчётливо понимая, что проиграл Чихо по всем возможным фронтам. — Авось примёрзнешь и наконец-то от меня отвяжешься. — Могу и полизать, — с готовностью отвечает Зико и ойкает, когда Ан с силой шлёпает его по загребущим рукам. — Только я всем жалким копиям предпочитаю неповторимые оригиналы. — Я заставлю господина Чана в следующий раз прислать к тебе наших самых здоровых и сильных ребят, — тоскливо бормочет Джехё, тщетно пытаясь отпихнуть от себя Зико. Но наглый засранец будто бы намазался липкой зелёной дрянью Пак Кёна, вцепившись в него намертво, и Ан сдаётся, краем сознания отмечая, что руки у Чихо тёплые и какие-то на редкость уютные. Так, что в его объятиях действительно чувствуешь себя защищённым. — Они возьмут и завяжут вас всех в баварские крендельки. — Я поймаю их всех, подвешу за ноги на Сеульском мосте и не отпущу до тех пор, пока ты не притащишь сюда свою симпатичную задницу, — легко отбивает подачу Чихо, и Джехё понимает, что тот не шутит. — Джехё-хён, ты же прекрасно понимаешь, что это бесполезно. Что бы ты ни предпринял, я всё равно буду на шаг впереди тебя. И я ни за что не позволю тебе от себя сбежать. — Ты маньяк, — гневно выговаривает Ан и толкает Зико локтем. Тот ойкает, но не выпускает его из своей хватки, и Джехё фыркает, отворачиваясь. — Долбаный гейский извращенец! Разве ты не должен заниматься нормальными злодейскими делами? Воровать деньги, грабить банки, сеять хаос и разрушения? — Зачем, когда проводить время с тобой, злобным гномом и маньячным лазерным чуваком намного веселее и приятнее? — Пальцы Зико вновь сжимаются на его заднице, и Ан прикрывает глаза, окончательно смиряясь со своей нелёгкой судьбой. — Впрочем, если тебя заводят такие вещи, я могу попробовать! Хочешь, я ограблю для тебя секс-шоп? Ты никогда не думал о ролевых играх в костюмах горничной и полицейского? Кажется, всё уже не может быть настолько идиотическим и нелепым, обречённо думает Джехё, и в этот самый момент ему в лицо прилетает кекс, брошенный не слишком метким Тэилем. Выпечка вкусно пахнет ягодами и кремом, Ан разлепляет глаза и машинально слизывает с губ налипший крем и сладкие крошки. Зико громко ржёт, как полковая лошадь, Тэиль растерянно открывает рот и виновато кричит: — Прости, я хотел попасть в Минхёка, но немного промазал! Ты в порядке? — В полнейшем, — элегически тянет Ан и отпихивает от себя Чихо, выплевывая бумажную упаковку на грязноватый пол. — Именно этого мне не хватало для полного счастья. Ан Джехё мечтает о крутых миссиях и захватывающих сражениях. О легендарных подвигах и красотках, которые восторженно кричат и закатывают глаза, стоит им увидеть его мужественную мускулистую фигуру. Ан Джехё стоит посреди пыльного заброшенного склада с вишнёвым кремом на лице и в латексном костюме и думает, что в последнее время его жизнь напоминает скорее комедию абсурда, чем приключенческий экшн-фильм. И, что самое страшное, кажется, он начинает к этому привыкать. По крайней мере, к загребущим конечностям Чихо на своём трепетном теле точно.***
Кажется, родители уже свыклись с тем, что с недавних пор Джехё приходит домой в весьма экзотическом виде, взвинченным, потрёпанным и обляпанным непонятными липкими вещами, а нуна учится в другом городе и не видит его позора. Поэтому, когда Ан возникает на пороге, густо обмазанный розовым кремом и с совершенно зверским выражением лица, его встречают с недрогнувшими лицами. Папа, видимо, наслышанный от господина Чана о приключениях сына и его друзей, только вздыхает и спокойно сообщает, что ужин ждёт его на кухне, а мама в прихожей выдаёт ему чистое полотенце и сменную одежду. Джехё бубнит себе под нос слова благодарности и шмыгает в ванную. Есть совсем не хочется, особенно после того, как Зико практически силой попытался запихнуть в него кекс, мотивируя это тем, что чем больше у Ана пятая точка, тем лучше. Крем почему-то оттирается так же плохо, как и зелёная эктоплазма Пак Кёна, и Джехё раздражённо и с некоторым злорадством думает, что у противных предателей Минхёка и Тэиля точно будет изжога, а может, даже и полноценный понос. Он выходит из ванной и валится на кровать, ощущая себя разбитым и начисто лишённым сил. На часах уже полночь, сна нет ни в одном глазу, а завтра опять предстоит тащиться в «Нанлину» в автобусе под убаюкивающие звуки блевания Тэиля и дурацкие подколы Минхёка. Настроение падает ниже некуда, и Джехё, с трудом подавив низменное и неджентельменское желание отправить Мине возмущённое и местами оскорбительное сообщение, с чувством говорит: — Ёбаный пиздец! — Абсолютно согласен! — раздаётся со стороны окна до боли знакомый голос, и Ан, издав совершенно не мужественный визг, подскакивает на кровати, резко оборачиваясь. На подоконнике сидит Чихо собственной персоной и, болтая ногами, насмешливо смотрит на него прищуренными глазами. Взгляд ошалевшего Джехё скользит по его долговязой фигуре, затянутой в узкие драные джинсы и мешковатую толстовку с логотипом популярной хип-хоп группы, и Ан машинально отмечает, что такой наряд идёт ему намного больше, чем кричаще яркий костюм суперзлодея. — Как ты меня нашёл? — возмущённо спрашивает надежда супергеройского мира. С нижнего этажа раздаётся кашель отца, и тело Джехё моментально покрывается холодным потом: родители вряд ли будут счастливы, если обнаружат в его комнате поздней ночью какого-то непонятного носатого придурка. — И как ты открыл окно?! Наш дом оборудован суперсовременной системой защиты! — Задал пару вопросов нашему Сынри-хёну, он у нас умеет проходить сквозь стены и по совместительству легко взламывать любые сейфы и охранные примочки. У него знаешь, какие классные миссии, огромная корпоративная квартира и целый автопарк из самых крутых тачек? А всё потому, что он знает все грязные секретики нашего руководителя, — преспокойно отвечает Зико и спрыгивает с подоконника. — А насчёт адреса, я тебя умоляю, я же сам раньше жил неподалёку. Дом моих родителей в паре кварталов отсюда, я как раз сегодня заскочил к ним и хёну в гости. В его словах есть резон, и Ан ощущает себя на редкость глупо. Чихо улыбается и подходит ближе к кровати, и Джехё невольно отползает назад, чувствуя себя трепетной девственницей, попавшей в лапы к похотливому лесному чудовищу. — И зачем ты сюда припёрся? — спрашивает он, стараясь сделать свой голос максимально мужественным и суровым. Больше получается похоже на писк воинствующего бурундука, и Зико преспокойно плюхается на его кровать, не сводя с Джехё пристального взгляда. — Я соскучился, — говорит он интимным шёпотом, так, что у Ана встают дыбом все прикрытые и неприкрытые одеждой волосы. Он отползает дальше, упираясь спиной в стенку, и сглатывает, когда Зико ловко стягивает со ступней кроссовки и залезает на кровать с ногами, оказываясь в непосредственной близости к нему. — Ты только три часа назад околачивался рядом со мной, размазывая крем по моей роже, как ты ухитрился соскучиться за такой срок?! — возмущённо шипит Ан, затравленно поглядывая на дверь. Конечно, можно воспользоваться тревожной кнопкой, попытаться выкинуть нагловатого Зико из дома или, на худой конец, броситься к двери, во весь голос крича: «Спасите, насилуют!» Останавливает Джехё то, что его родители, которые, хоть и демонстрируют совершенно железобетонную выдержку, вряд ли будут готовы к тому, что их супергеройского сына активно домогается подросток со сверхспособностями. — Это не то, там всё время ваш маньячный Минхёк, вечно орущий Тэиль и мои дебилы, которые портят все мои гениальные планы, — печально вздыхает Зико и ползёт вперёд, прямо к прижатому к стенке Ану. — А хочется побыть с тобой наедине, пообщаться нормально, чтобы не драться и решать, кто из нас самый сильный. — Мы и так не можем нормально драться, потому что ты вечно сводишь всё к своим домогательствам, — отбивает подачу Джехё и пихает Зико ладонями в грудь. Удивительно, но тот покорно замирает, оставаясь сидеть напротив, чинно сложив руки на коленях. — Почему ты сам так себя ведёшь? Неужели ты не хочешь просто взять и, ну, не знаю, поговорить? Или тебе интересна только моя задница, а не мой богатый и многогранный внутренний мир? — Я и так знаю, чем и как ты увлекаешься, — заявляет Зико, и Ан едва сдерживается, чтобы не выпалить «откуда», но вовремя берёт себя в руки и спрашивает: — Дай угадаю, у вас есть на нас какие-то досье? — Конечно, — разводит руками Чихо. — У вас есть досье на нас, у нас есть досье на вас. За тобой, кстати, наша разведывательная служба следит особо тщательно, ибо ты считаешься сильным противником, — внезапно он начинает громко хихикать. — Они просто не знают, какой ты неуклюжий лох на самом деле! — Я не неуклюжий лох! — возмущается Джехё и, дёрнув ногами, резко сносит с тумбочки толстую книжку по линейной алгебре. Та падает на пол с громким стуком, и Зико кивает с непроницаемым выражением лица. — Конечно, — говорит он и поднимает учебник, водружая его обратно на тумбочку. — А ещё ты очень ловкий и обладаешь отличной координацией. Внезапно он резко подаётся вперёд и буквально валится на не ожидавшего подобного подвоха Джехё. Ан сдавленно выдыхает и принимается ёрзать, придавленный весьма увесистой тушей Чихо, но тот буквально вжимается в него всем телом, устраивая голову на плече. — Тебе девятнадцать лет, ты любишь слушать песни девчачьих групп, и если бы у тебя не было твоих выдающихся суперспособностей, то попробовал себя в шоу-бизнесе, потому что тебе всегда нравилась музыка. Тебя даже проверяли на наличие ультразвукового голоса. Ты любишь вкусную еду, рыбалку, тебе несколько раз предлагали пройти кастинг в разные развлекательные компании и приглашали работать в модельные агентства, но ты отказывался, потому что собираешься посвятить себя супергеройским обязанностям. — Тёплое дыхание Чихо проходится по коже, отчего та покрывается мурашками, и Ан сглатывает, чувствуя себя неловко и в то же время волнующе. — Хочешь спросить, откуда я всё это знаю? Во-первых, в нашей штаб-квартире на всех вас действительно очень подробные досье, которые мы не погнушались посмотреть. — Джехё скашивает взгляд на Зико и видит, как тот слегка кривится. — Если хочешь знать, то Чихун что-то там вынюхивал про вашего огнедышащего коротышку, и я совершенно не хочу знать, к чему он это делал и есть ли у него какие-нибудь грязные гейские мотивы. А во-вторых… Чихо прикусывает пухлую нижнюю губу, и на мгновение в голове Ана мелькает безумная, совершенно невозможная мысль о том, что злодейский предводитель сейчас по-настоящему смущается. Но Зико смущаться не умеет чисто физически, как, например, тот же Джехё органически не может пройтись по улице, не споткнувшись, посему Ан списывает на игру своего чересчур бурного воображения и, мысленно хмыкнув, думает: «Скорее я встречу Минхёка в костюме собачки, чем этот носатый мудила чего-то постесняется». — А во-вторых, я просто хотел с тобой подружиться, — внезапно тихо добавляет Зико, и все ехидные мысли моментально исчезают из сознания. Остаётся лишь нарастающее смущение и что-то ещё, что-то такое, отчего Ан сглатывает и смотрит на Чихо в упор. — Я же до этого вообще никогда не встречал таких, как я, за пределами «Нилили Мамбо». Ладонь Чихо скользит по его бедру, и Ан невнятно хрюкает, ёрзая под чужим телом. Всё это становится слишком смущающим, лишаясь своей привычной несерьёзности, и, когда чужие пальцы принимаются мягко поглаживать выступающие тазовые косточки, Джехё хочется заорать и изо всех сил долбануться гудящей головой об стенку. — А тут ты, такой смешной и несуразный. Я же потом за тобой частенько наблюдал, ты не замечал, да? Ты всё время творил всякие глупости: то выдернешь калитку из земли, то пойдёшь выкинуть мусор и случайно расплющишь мусорный бак. Чихо принимается громко хихикать, а Ан смущённо бурчит: — Это вышло случайно, в то время я не всегда мог контролировать свои силы. — И тогда я подумал, — голос Зико слегка понижается, — что мы с тобой могли бы стать друзьями. Можно было бы вместе играть в мяч, баловаться видеоиграми, ходить в парк аттракционов. Ты ведь был в парке аттракционов неподалёку? Говорят, там такая вкусная сахарная вата и порции просто огромные! — Я хотел туда сходить, — неожиданно для самого себя признаётся Джехё. — Но времени всё не было. Когда маленький был, ещё можно было куда-то прогуляться с родителями, а как только перешёл в старшие классы, так вообще практически сутками стал торчать в школе. Постоянно какие-то тренировки, учения, да и нас почти не оставляли без присмотра, потому что боялись, что нас перехватят всякие противники и неприятели. — Вот и я всё собирался тебя позвать, но как-то было страшновато, — хмыкает Чихо. — А потом пришлось переезжать в общежитие, а там невозможно пройти мимо комендантши. — Очень строгая? — невольно спрашивает Джехё, и Зико качает головой: — Хуже. Ставит такое силовое поле, что даже мне со сверхскоростью пройти невозможно. Это, кстати, бабушка ПиО, и знаешь, как она оттаскала меня за уши после того, как мы случайно устроили там небольшой эксперимент с ураном и едва не спалили всё здание? До сих пор зудят и горят, как после кайенского перца, ты представляешь! Он замолкает, и в комнате воцаряется тишина. Внезапно Чихо резко подаётся вверх, так, что его лицо оказывается вплотную к лицу Джехё. Тёмные глаза заглядывают в глаза Ана, а ладонь ложится на его плечо, сжимая и привлекая к себе. — Жаль, что в итоге ничего не получилось, скажи? — спрашивает Зико и вздыхает. — Я бы вполне смог переманить тебя на тёмную сторону. Только представь, ты, в нашей команде, я — твой лидер, который целует и обнимает тебя сутками напролёт. И все мои парни тебя слушаются и называют «паханом», как тебе такая перспектива? — Ты должен завлекать меня в злодейские сети, а не заставлять бежать от тебя, роняя тапки, — сварливо отзывается Ан. — И, если ты хочешь знать, я рождён для того, чтобы стать супергероем! Я буду новым Супермэном, новым Человеком-Пауком, я буду надирать задницы вот таким придуркам, как ты. — Ты сначала догони меня, не споткнувшись, а потом выкобенивайся, — хихикает Чихо, и Джехё обиженно кривится, потому что крыть как-то и нечем. — Эй, Джехё, — внезапно Зико оказывается совсем близко, так, что его губы практически касаются губ Джехё. — Пойдёшь со мной на свидание? Завтра вечером, в парк аттракционов? А то зажимать я тебя уже зажимал, а пригласить куда-то по-нормальному не вышло. Ну, если не считать сегодняшнего дня в доках. — Это когда ты, сволочь, обманом заманил меня туда, а потом меня изваляли в креме и рыбном жире? Это всё странно и безумно неожиданно. Точь-в-точь, как в тех гейских нарисованных комиксах, что запоем читает его подружка Мина. Нереально прекрасный могучий актив зажимает трепетного слабого юношу с огромными, залитыми слезами глазами в каком-нибудь тёмном углу, настойчиво добиваясь его взаимности. Правда, взъерошенный Чихо больше смахивает на обдолбанную кокаином выдру, а высокий и сверхсильный Джехё сам скорее завяжет его в узел, чем согласится на подобные угловые страсти. Но почему-то вырываться нет ни сил, ни желания, и Джехё молча смотрит на своего главного злодейского противника, ощущая, как тело наполняется нарастающим жаром. — Если скажешь мне «нет», то я тебя засосу, — неожиданно резко говорит Чихо, и дезориентированный подобным смелым заявлением Ан моментально брякает: — Нет! — и мычит, потому что чужие губы присасываются к его собственным с энтузиазмом вакуумного очистителя. Парни с внешностью Джехё к девятнадцати годам обычно обладают огромным послужным списком из рыдающих от зашкаливающего обожания фанаток, а также внушительным опытом в плотских утехах. Парни из супергеройской академии Джехё, как правило, не имеют ни времени, ни возможности для устройства своей личной жизни, потому что все возможные кандидатки на должность потенциальной девушки — это твои собственные одноклассницы, страдающие от тех же самых проблем. Не то чтобы у Ана не было девушки, напротив, в девятом классе он целых два месяца встречался с Наын, гордо дефилируя по коридорам школы под завистливыми взглядами одноклассников. Отношения закончились стремительно и быстро, как только Наын перевели в японский филиал учебного заведения, так что Ану оставалось лишь грустить и немножечко радоваться. Они так и не дошли до взрослых поцелуев, но зато она целовала его в губы аж шесть раз, и это было на три раза больше, чем у местного рекордсмена Минхёка. Тем более, если учесть тот факт, что два из этих поцелуев случились в школьном автобусе с Тэилем, когда они врезались в друг друга губами во время очередного крутого виража господина Хана, и были самыми что ни на есть случайными. Чихо целуется по-злодейски. Жадно, напористо, и Джехё невольно стонет, когда в рот вторгается чужой язык и ловко проходится кончиком по нёбу. Колено Зико проскальзывает между его ног и потирается об его целомудренно скрытый спортивными штанами член, и тело Ана будто простреливает разрядом электрического тока. Он сдавленно мычит и выгибается, руки Чихо скользят по его бёдрам, нетерпеливо лапая всё, до чего можно и нельзя дотянуться, голова становится тяжёлой и туманной, особенно, когда ладонь злодейского предводителя опускается прямо на внутреннюю сторону бедра и легко скользит выше, прямо к… — Джехё, почему ты кричишь, у тебя всё в порядке? — раздаётся с лестницы громкий голос мамы. Джехё будто бьёт обухом по голове, и он невольно отталкивает от себя Зико, испуганно тараща глаза. — Это твоя мама? — громким полушёпотом спрашивает Чихо и вновь настойчиво лезет в штаны Ана. — Отлично, давно мечтал с ней познакомиться. — Отъебись, извращенец, ты что творишь? — в панике бормочет Ан и, прокашлявшись, говорит: — Всё нормально, мама, я просто устал. — У тебя точно всё хорошо? — голос мамы становится ближе. — Ничего не болит? Погоди, я сейчас потрогаю твой лоб, вдруг у тебя температура! — Как неловко, — цокает языком Чихо и округляет глаза, когда Джехё хватает его на руки и буквально тащит к окну. — Эй, что ты делаешь? Мы с тобой только-только начали нормально плодотворно общаться! — Если мама тебя увидит, это будет пиздец! — шипит Джехё и сгружает Зико на подоконник. — Вали отсюда, быстрее же, ну! Чихо вцепляется в него как особо шустрая пиявка и категорично заявляет: — Я уйду, только если ты завтра со мной встретишься. И, кстати, если ты снова не наденешь трусы под брюки, нам обоим будет намного проще! — Иди ты на хуй! — выпаливает Ан и замирает, как луговая собачка, когда за спиной скрипит дверная ручка. — Значит, в восемь, — довольно подытоживает Зико и победно ухмыляется. — Не злись, заинька. Ты такая лапушка, когда изображаешь из себя корейскую версию Халка! Прежде чем Ан успевает смачно съездить ему кулаком по нагло улыбающемуся лицо, Чихо быстро целует его в губы, слегка прихватывая нежную кожу зубами, затем жарко шепчет «До встречи» и исчезает, когда Джехё уже заносит над ним свои карающие длани. Ан ошарашенно хлопает глазами, дверь распахивается с тихим скрипом, и мама укоризненно говорит: — Говорит, что устал, а сам стоит у окна и полуночничает! Ты точно хорошо себя чувствуешь? А то красный как помидор! — Да, мама, — севшим голосом сипит Джехё. — У меня всё отлично. И мысленно посылает наглого мудака Чихо в самые дремучие анальные дали, потому что он — злодей, засранец и озабоченный пиздюк, с которым ни один нормальный человек в здравом уме и твёрдой памяти не согласится пойти ни на какое свидание. У Ана от него мигрень и изжога, а ещё стояк, который совершенно не желает спадать и который так удачно прикрывается длинной домашней футболкой. Ан совершенно не знает, что с этим делать. Как и с тем фактом, что он, видимо, ебанутый, потому что на свидание пойти очень хочется. Разумеется, ради аттракционов и той знаменитой сахарной ваты. — Воздухом просто хочу подышать, — бормочет Джехё и буравит гневным взглядом аккуратно подстриженный газон. — Кислород меня очень успокаивает.***
— Это не свидание! — возмущённо заявляет Джехё и скрещивает руки на груди. — Я же сказал, что я просто пойду с ним на встречу, чтобы выведать у него всю суперсекретную информацию об их грядущих злодеяниях. — Ага, — говорит Тэиль и нежно улыбается. — Конечно. Тогда что мешает тебе просто попросить наших лучших гениальных хакеров залезть в их систему безопасности и разузнать что да как? Зачем тебе идти на такие жертвы, Джехё? Ан чувствует себя застигнутым врасплох, но, собравшись с мыслями, с достоинством заявляет: — Они наверняка уже давным-давно знают о том, что мы влезаем в их систему безопасности и не хранят там никаких по-настоящему ценных данных. А тут я смогу применить силу и заставить его разговориться! — Зачем применять силу, если тебе достаточно просто положить ему руку на коленку, чтобы твой носатый воздыхатель потёк, как несмазанный краник? — подаёт голос Минхёк. — Если ты наденешь обтягивающие джинсы и свитер с большим вырезом, то я тебе гарантирую, что ты вытащишь из него любые сведения. — А почему с большим вырезом? — глупо спрашивает Джехё, и Минхёк закатывает глаза и снисходительно отвечает: — Ты что, никогда не заглядывал в книжки Мины? Это же самая эротичная одежда, круче может быть только школьная форма с пиджачками и гольфиками! Только представь: ты стоишь перед ним, свитер сползает с твоего плеча, обнажая ключицы, ты томно смотришь на Зико, который уже готов бросить к твоим длинным волосатым ножулям весь этот мир, и вы… — Что за хуйню ты плетёшь? — возмущённо восклицает Джехё и взмахивает рукой, впечатывая кулак в стенку. Та, к счастью, покрыта специальным сверхпрочным материалом, поэтому остаётся целой, а на месте удара виднеется лишь небольшая вмятина. Ан мрачно смотрит на неё и тяжело вздыхает, предвкушая долгие нотации от родителей, а Минхёк пожимает плечами и смачно зевает. — И потом, я же сказал, что это не свидание, я просто иду с ним в парк аттракционов, — бурчит Джехё и поднимается с кровати. — Надену, что попало, и всё. Буду я ещё разряжаться ради того, чтобы пожрать с этим мудилой сахарную вату! — Ты всерьёз утверждаешь, что на свидания в парк аттракционов зовут только ради сахарной ваты и горочек? — хмыкает Тэиль. — Ты что, не читал… — Гейские книжки Мины? — хором заканчивают они с Бибомбом, и Ан резко разворачивается к ним, едва не роняя на пол свитер. — Вы что, все их, что ли, читали? — с подозрением спрашивает он, и приятели синхронно кивают. — Извращенцы! — Мы не извращенцы, мы просто всегда открыты для новых источников знаний, — отбивает подачу Минхёк. — И, Джехё, кого ты тут пытаешься обмануть? Ты же идёшь с ним на встречу не потому, что жаждешь выведать какие-то никому не нужные сведения. Ведь ты всё равно знаешь, что на своих злодейских миссиях Чихо и его придурковатые друзья валяют дурака, не причиняя никому физического вреда. Ну, если не считать, конечно, вонючей эктоплазмы Кёна, после неё практически невозможно отстирать одежду, и заморозки Юквона, от которой у всех начинают курчавиться волосы. — Ты встречаешься с Чихо потому, что тебе этого хочется, — заканчивает Тэиль и смотрит на Джехё взглядом строгого судьи из дешёвой мыльной оперы. — Иначе ты бы не позвал нас и не начал рассказывать о ваших отношениях во всех подробностях. — Или не во всех, — проницательно добавляет Минхёк и, сузив глаза, смотрит на замершего Джехё в упор. Ан ощущает себя мышью, которую загнали в угол две очень наглые и жирные кошки, а БиБомб деловито спрашивает: — Чем вы уже успели заняться? Он тебя целовал? Ну, по-настоящему? — А не как вы с Тэилем? — едко интересуется Ан, и приятели синхронно вздрагивают и затравленно косятся друг на друга. — Ты не меняй тему разговора! — строго заявляет Минхёк. — Так, что? Вы целовались? Он тебе дрочил? — Нет, — слишком быстро говорит Ан и тут же жалеет об этом, потому что глаза Тэиля загораются лихорадочным огнём Даши Путешественницы. — А если мы позовём сюда Мину и попросим залезть к тебе в голову? — моментально выдаёт он контраргумент, и Джехё покрывается крупными мурашками, когда представляет себе оголтелую любительницу мужских обжиманий, копающуюся у себя в голове. — Он меня поцеловал, — вздохнув, признаётся он. — Но я пытался отбиться, вот честно! И немного пощупал! — И как, у тебя встал? — с нескрываемым любопытством интересуется Минхёк. — Нам уже стоит опасаться за неприкосновенность своих девственных прелестей? — Ничего у меня не встал! — выходит из себя Ан и с силой хлопает дверцей шкафа. Та жалобно тренькает и слетает с петель, и Джехё с трудом успевает поймать её в воздухе. Тэиль и Минхёк с интересом наблюдают за тем, как он, сопя и чертыхаясь, пытается приладить её обратно. Но дверь начисто отказывается возвращаться на своё законное место, и Ан сдаётся, прислонив её к стенке. — А даже, если и встал, то это нормально! У любого встанет, если делать такие вещи! — Какие-такие вещи? — спрашивает Минхёк и в нетерпении подаётся вперёд. — Он что, реально тебе дрочил? Может, даже сделал минет? — Какой минет, ты что, максимум, банальная дрочка! — моментально возражает Тэиль, и они принимаются самозабвенно спорить, настаивая на своей правоте. Джехё смотрит на них широко распахнутыми глазами и с нарастающей грустью констатирует, что друзья, похоже, совершенно не видят в сложившейся ситуации ничего кошмарного и противоестественного. И что увлекательные приключения члена Ана интересуют их куда больше, чем заманчивые перспективы шпионажа под прикрытием романтической встречи. — Съебитесь уже отсюда, — бормочет он и разворачивается к шкафу. — Чихо придёт уже через двадцать минут, а мне ещё надо продумать свою концепцию поведения. — Мы же всё тебе уже сказали: свитер и обтягивающие джинсы, — говорит БиБомб, моментально оживляясь и отвлекаясь от спора с Тэилем. — И тогда он сразу потянет тебя на колесо обозрения! — Почему именно на колесо обозрения? — недоумённо спрашивает Джехё, чувствуя лёгкую досаду. Из их троицы пока что у него самый богатый опыт в интимных отношениях, но почему-то Ана не покидает гадкое чувство, что его приятели ориентируются в хитросплетениях романтических связей намного лучше его самого. То есть, не романтических. Странных и вынужденных, направленных исключительно на пользу дела и не несущих за собой никакой личной и персональной выгоды. Тэиль и Бибомб переглядываются и хором издают громкое противное хмыканье. Затем синхронно переводят взгляд на Джехё, и тот снова ощущает себя полнейшим нубом на пленуме академиков наук. — Вот как окажешься там, так и узнаешь, — заявляет Минхёк. — А то так будет совсем не интересно. — Джехё-я! — раздаётся с лестницы громкий голос мамы. — К тебе тут пришёл твой приятель по имени Чихо! Он говорит, что вы с ним собрались в парк аттракционов, спустись, пожалуйста, не заставляй гостя тебя ждать! — Вот, блядь! — судорожно бормочет Джехё и на ходу натягивает на себя первую попавшуюся футболку. — Какого хрена он пришёл раньше? — Он — суперзлодей, — пожимает плечами Минхёк. — Только суперзлодеи или невоспитанные дебилы приходят к кому-то домой раньше назначенного срока. Ан быстро хватает телефон с тумбочки и суёт его в карман джинсов. Затем бросает задумчивый взгляд на тумбочку и, поколебавшись, засовывает туда же крошечный портативный электрошокер и передатчик. — О, Джехё-я! — радостно говорит мама, когда всклокоченный запыхавшийся Ан буквально скатывается с лестницы и оказывается в прихожей. — Почему ты не рассказывал мне, что у тебя есть такой очаровательный друг? Как вы с ним познакомились, Чихо-я? — Я учусь в Академии на класс младше, — смиренным тоном отвечает Чихо и ангельски улыбается. Ану хочется грязно материться в голос, потому что эта хитрая скотина сейчас выглядит будто мальчик с упаковки кукурузных хлопьев. Волосы, ещё вчера бывшие всклокоченными и выкрашенными в непотребный кислотный цвет, имеют приятный тёмно-каштановый оттенок и тщательно причёсаны, вместо толстовок и драных джинсов — классические светло-синие и выглаженная футболка поло голубого цвета. За спиной Ана громко хихикают выбежавшие следом Тэиль и БиБомб, которые явно получают от разыгрываемого перед ними спектакля ни с чем не сравнимое удовольствие. — Мы просто вместе ходим в литературный клуб, там и познакомились с хёном, да, хён? — Голос Зико настолько сладкий и елейный, что у Джехё создаётся впечатление, что его только что обмазали толстым слоем мёда. Он открывает было рот, чтобы огрызнуться в ответ, но его перебивает Минхёк: — Да, Чихо у нас вообще главный книголюб! Постоянно читает и читает, и всё тянется к книжкам Джехё! — Всё мечтает заложить закладку в его нетронутый томик, — с непроницаемым лицом добавляет Тэиль, и БиБомб прыскает со смеху, удачливо маскируя свой смешок под внезапный приступ кашля. — Он всё ставит свои заметки на его страницах, но пока дело продвинулось лишь до изучения оглавления и парочки сравнительных анализов без пенетрации в сюжет, — продолжает Ли, и мама Ана непонимающе округляет глаза. — Да, Чихо-я? Ты же любишь проявлять к нашему Джехё свои замашки книгораста! — О, да, хён, — на лице Чихо не дёргается ни один мускул, и только слегка прищурившиеся тёмные глаза практически кричат о том, что лидер команды злодеев явно хочет заткнуть болтливые рты издевающихся идиотов чем-нибудь на редкость противным. Например, эктоплазмой Пак Кёна, вонючей и трудноотмывающейся. — У меня всегда для его книжек закладка наготове. Он делает шаг вперёд и очаровательно улыбается: — Мы пошли, госпожа Ан, — Чихо почтительно кивает, и Джехё почему-то с восхищением думает, что этот ублюдок ещё и к тому же на редкость талантливый актёр. — Обещаю, мы не будем надолго задерживаться. — Конечно, — мама Ана улыбается в ответ и кивает в сторону Тэиля и Минхёка, которые застыли на лестнице позади Джехё. — Ребята же тоже пойдут с вами, ведь так? У вас же там будут дружеские посиделки всей компанией? Ан бросает на Зико злорадный взгляд и по его лицу понимает, что тот явно обескуражен. Джехё оборачивается к друзьям и выразительно двигает бровями, намекая на то, что это отличная возможность поставить этого завравшегося придурка на место. Не то, чтобы Ан был так против пойти на свидание с Зико, нет, это же действительно ради секретной информации и изучения поведения своего главного врага в его естественной среде обитания, только ради этого. Но поиздеваться над всегда обходящим его на несколько шагов засранцем хочется намного больше, и Ан искренне надеется, что его интенсивная мимика будет расценена товарищами не как внезапный припадок нервного тика, а как «давайте утрём нос этому мудаку и сохраним мою юношескую честь и достоинство». — Ну, я… — начинает было Зико, но в этот самый момент Тэиль перебивает его, драматично закатывая глаза: — Ах, простите, но мы не можем! У нас срочные дела, настолько важные, что мы, к сожалению, вынуждены оставить ребят вдвоём! Зико моментально светлеет лицом, а у Джехё невольно отвисает челюсть от такого вероломного и откровенно низкого предательства. — Хорошо проведите время, — поддакивает БиБомб и внезапно ловко толкает Ана в спину. Тот невольно заваливается вперёд и падает прямо в загребущие руки Зико, который немедленно хватает его под локоть и вновь широко улыбается маме Джехё. Та растерянно моргает и машинально кивает ему в ответ. — Не забывайте пользоваться обложками, если внезапно соберётесь почитать книги в каком-нибудь не слишком стерильном месте! «Скунсы вонючие», — проносится в голове Ана, и он посылает откровенно ухмыляющимся приятелям прожигающий взгляд. Те, кажется, ни капельки не пугаются и только коллективно машут ему руками на прощание, до безумия становясь похожими на смешных пингвинов из любимого мультфильма Джехё. Дверь захлопывается, и Джехё, встряхнув головой, пихает Зико в бок. — Это что сейчас такое было?! — сердито спрашивает Ан. — Какого хера ты устроил весь этот спектакль? Ты бы мог просто залезть в окно, как вчера, зачем ты принялся рисоваться перед мамой?! Что, ты хочешь завербовать её в свои злодейские сети? Заставить её печь вам кексики, потому что то, что готовит Чихун, на вкус напоминает вишнёвую блевотину? — Иногда мне кажется, что твои познания о мире злодейской лиги ограничены лишь комиксами для шестиклассников, — отзывается Чихо, продолжая настойчиво тащить его за руку. Наконец они оказываются на достаточном расстоянии от дома Джехё, и Зико слегка сбавляет темп, расслабляясь. — И почему я должен идти через окно? Должен же я произвести впечатление на твоих родителей, раз уж мы с тобой состоим в отношениях! — А мы с тобой состоим в отношениях? — возмущённо интересуется Джехё. Чихо поворачивается к нему и смотрит на него так, что Ан почему-то ощущает себя виноватым. Как вредный старшеклассник, который отбирает конфетки у хорошенького маленького мальчугана. — Я думал, что ты понял это уже давным-давно, — с обидой заявляет Чихо и надувает губы. — И это после всех знаков внимания, что я тебе оказывал? — Ты хватал меня за задницу, домогался, вламывался ко мне в дом и похищал моих друзей, запирая их на заброшенном складе и заставляя есть кексы Чихуна! — отзывается опешивший от подобной наглости Джехё. Они уже практически подходят к высокому забору, выкрашенному в отвратительный ярко-розовый цвет, на котором зелёным неоном горит завлекательная надпись: «Парк Развлечений Джекпот». — И это ты называешь «знаками внимания»?! — У каждого свои способы ухаживания, — пожимает плечами Чихо и тащит его мимо кассы. — Например, Юквон уже вторую неделю присылает твоему приятелю с маньячным взглядом упаковки васаби и плюшевых вомбатов, а Чихун раздобыл телефон этого противного коротышки и названивает ему каждый день по несколько раз, стеснительно дыша в трубку. Он до сих пор думает, что твой приятель ни о чём не догадывается, хотя тут надо быть дебилом, чтобы не просечь кто есть кто — ПиО сопит, как больной бронхитом кит. Прежде, чем Джехё успевает переварить эту восхитительную информацию, Чихо подтаскивает его к билетной кассе. Ан нащупывает в кармане кошелёк, собираясь как сильный и независимый мужчина заплатить за себя самостоятельно, но Зико качает головой и жестом фокусника достаёт из кармана два глянцевых бумажных прямоугольника. — Незачем покупать билеты, я уже обо всём позаботился. — На мгновение возмущение Ана слегка притупляется, но Зико тут же добавляет: — Я заранее заморочился и изготовил поддельные. — Я не… — начинает было Джехё, не в силах смириться с подобными противозаконными деяниями, но Чихо уже пихает билет в валидатор и ловко толкает Ана вперёд. Джехё не успевает ничего сказать, как уже оказывается на территории парка, затем прошедший следом Чихо кладёт ему руку на плечо и притягивает к себе, настойчиво утаскивая в сторону ларька с сахарной ватой. — Почему именно вомбаты? — Ана хватает лишь на то, чтобы задать Зико именно этот логичный и своевременный вопрос. — И я сам куплю себе вату, что ты мхмхмдщд! Договорить у Джехё не получается, потому что Чихо пихает вату буквально ему в рот, и Ану ничего не остаётся, кроме как начать жевать сладкую субстанцию. Зико откусывает кусок от своей ваты и, нахмурив брови, пожимает плечами: — Понятия не имею. Если ты хочешь знать, то ваш в ответ присылает ему кошачью мяту и консервированные персики. Какая в этом может быть логика, вообще не понимаю, но Юквон тащится и хихикает, как девица на выданье. — Твои мерзкие друзья делают из моих друзей каких-то долбанутых педиков! — возмущённо восклицает Ан, сплевывая налипшую сахарную вату и глядя на Зико с нескрываемым негодованием. — На своих друзей посмотри, ты всерьёз считаешь, что они нормальные и адекватные? Пуляющийся огнём коротышка и маньяк с лазерным взглядом? — парирует тот и улыбается, слизывая вату с пухлых губ. — Лапушка, ну что мы всё о моих друзьях, твоих друзьях и прочих педиках? Не хочешь поговорить о чём-нибудь более приятном, например, о том, как эта майка сексуально подчёркивает твои ключицы? «Вот блядь», — звучит в голове Ана внутренний голос, и перед глазами возникают ехидно ухмыляющиеся Тэиль и Минхёк. Ублюдочные гипнотизёры, думает Джехё и, сглотнув, решает извлечь из сложившейся ситуации максимум выгоды. — Действительно, — тянет он протяжным и томным голосом, старательно подражая героине эротического фильма, который несколько дней назад посмотрел поздно вечером по кабельному каналу. — Давай поговорим о тебе. Мы с тобой столько времени… — Джехё мнётся, но в конце концов находит нужное слово, — Общаемся, а я практически о тебе ничего не знаю. Кроме того, что ты — помешанный на моей заднице пиздливый носатый жулик и извращенец, звучит где-то на периферии сознания, и Ан растягивает губы в соблазнительной улыбке. Зико смотрит на него с таким изумлением, будто Джехё только что встал раком с криком: «Смотрите, я — космическая лошадка», и Ан понимает, что что-то в его стратегии соблазнения пошло не так. Он одёргивает ворот футболки, так что она съезжает ниже, обнажая светлую кожу груди, и Зико моментально принимается пялиться на его ключицы, становясь похожим на барана. — А что тебе интересно, хён? — спрашивает он и громко хмыкает. Они подходят к карусели с огромными разноцветными чашками, на которых, как правило, катаются маленькие детишки. Ан было идёт к сиреневой с Пикачу, но Зико настойчиво тянет его в сторону другой, ярко-розовой и украшенной криво нарисованными кошечками «Хэллоу Китти». — Рассказать тебе свою краткую биографию? «Расскажи мне свои грязные секреты и тайные планы», — думает Ан, покорно усаживаясь в чашку. Чихо устраивается рядом с ним и, подумав, говорит: — Меня зовут У Чихо, мне восемнадцать лет. Я учусь в академии «Нилили Мамбо», где, в отличие от вашего пристанища сосунков и неженок, тусуются по-настоящему крутые парни и девчонки. — Джехё кидает на него наполненный нескрываемым скепсисом взгляд, и Зико моментально поправляется: — Сосунков, неженок и тебя, Джехё. Это вполне может сойти за комплимент, особенно если не занудничать и не придираться. Чашки трогаются с места, ладонь Чихо плавно опускается на его бедро, и Ан пихает его локтем в бок, ощущая, как от чужого прикосновения по коже проходится целое стадо мурашек. Ан слегка не рассчитывает силу, и Зико врезается в стенку чашки с громким ойканьем. На мгновение в сознании Джехё вспыхивает нечто, похожее на чувство вины и стыда, но Чихо тут же придвигается обратно и проникновенным тоном спрашивает: — Так тебе, как мне кажется, нравится БДСМ? Хочешь, я буду твоим верным и покорным рабом? В этот момент их чашка сближается с другой чашкой, в которой сидят мама, папа и две их маленькие дочурки, хорошенькие двойняшки в светлых платьицах. Услышав пламенную речь Чихо, женщина краснеет, мужчина округляет глаза, а девочки переглядываются и хором спрашивают: — Мама, папа, а что такое БДМС? — Ты, придурок! — шипит Джехё, ощущая, как к лицу приливает краска. — Чему ты учишь детей?! Ты портишь мою репутацию как будущего защитника морали и справедливости! — Это не я виноват, а чашка! Какого хрена она подкатилась к ним именно в тот момент, когда мы обсуждали нашу сексуальную жизнь? — Ан хочет сказать, что нет у них никакой сексуальной жизни и, как бы Чихо ни надеялся, не предвидится ни при каких условиях, но Зико тут же добавляет: — Ах, да, мы же говорили обо мне! Мой папа полицейский, мама — учительница, а мой старший брат Тэун-хён собирается в следующем году поступать в университет, чтобы стать прокурором. Я же говорил тебе, что мы живём по соседству, так ведь? Джехё думает, что это очередная нелепая шуточка Чихо, но тот выглядит абсолютно серьёзным. Ан моргает и ошарашенно переспрашивает: — Прокурор? А они… — Знают ли они, что я стану самым крутым и ужасающим суперзлодеем за всю историю человечества? — перебивает его Зико и горделиво выпячивает грудь. — Конечно! — И что они на это говорят? Чашка останавливается, и Ан встречается взглядом с одной из двойняшек. Та смотрит на него, открыв рот, затем опускает взгляд на руку Зико, которая мирно покоится на бедре Джехё, и Ан нервно сглатывает, ощущая себя извращенцем, демонстрирующим пенис перед толпой юных гёрлскаутов. — Что я — долбоёб и максимум, на кого я тяну, это на местечкового хулигана местного разлива! — радостно отвечает Зико, совершенно, кажется, не заботясь о хоть каком-то чувстве такта. Вторая двойняшка поворачивается к папе и громко спрашивает: — Папа, а кто такой долбоёб? — Мама, а почему этот мальчик кладёт руку на ножку второго красивого мальчика? Они похожи на принцев из сказки, такое бывает, чтобы прекрасный принц был влюблён в другого… — девочка, прищурившись, бросает на Зико внимательный взгляд и заканчивает: — Носатого принца? Мама нервно икает, а папа поспешно хватает девочек подмышки и на крейсерской скорости выскакивает из чашки, глядя на них глазами, полными нескрываемого возмущения. Зико выпячивает нижнюю губу и обиженно изрекает: — Что значит «носатого принца»? Какая невоспитанная маленькая засранка, сразу видно, что её не шлёпают по попе за такие грубые словечки! — Тебе не стыдно так себя вести? — отмирает Джехё, на что Зико категорично говорит: — Нет. Ан открывает было рот, но совершенно не находит, что на это ответить. — Кстати, у хёна тоже есть сверхспособности, — добавляет Чихо, дёргая его за руку и вытаскивая из чашки. — Его звали и к нам, и к вам, но он отказался. Сказал, что хочет жить спокойной жизнью обыкновенного человека, а не носиться по городу в латексных лосинах и дурацком плаще. Он, кстати, был прав. Ему совсем не идут латексные лосины. — И какие у него суперспособности? — интересуется Джехё. Тёплая ладонь Чихо крепко сжимает его пальцы, и Ан внезапно отчётливо ощущает нарастающее смущение. Он украдкой бросает взгляд на своего собеседника, который оглядывается в поисках нового интересного аттракциона, и в голове внезапно вспыхивает странная, отвратительная и запретная мысль о том, что мерзкий злодейский мудила Зико очень симпатичный. Особенно, когда молчит и не тянет свои грабли к заповедным девственным местам. — Телепортация, — отвечает Чихо, и Джехё завистливо вздыхает. — Везучий засранец, скажи? Хочется ему круассанов — он телепортируется в Париж, хочется водки — он телепортируется в Россию. Правда, у него периодически прицел сбивается. Последний раз, когда он пьяненький телепортировался за водкой, он случайно перенёсся в какое-то загадочное место, которое русские называют «быаня». Там все ходят голыми, парятся в горячих комнатках и дерутся вениками. — В этом же нет ничего такого. У нас такая штука называется «сауна». — Джехё поворачивает голову вперёд и невольно холодеет: Зико настойчиво тащит его в сторону колеса обозрения. В голове моментально возникают масляно улыбающиеся Минхёк и Тэиль, и Ан поспешно дёргает Чихо на себя. Правда, слегка не рассчитывает силу, и тот с громким кряканьем подлетает в воздух, едва не падая прямо Ану на макушку. Джехё поспешно ставит его обратно на землю, а Чихо обалдело хлопает глазами и уточняет: — Быаня-то была женской. И что ты дерёшься, я же даже не хватал тебя за задницу! — Я просто хочу сюда, — быстро говорит Ан и тыкает пальцем в сторону. — Всегда мечтал прокатиться именно на этом аттракционе. Насрать на каком, лишь бы не колесо обозрения, мысленно добавляет он и нервно улыбается. Чихо смотрит на него с нескрываемым сомнением и уточняет: — На американских горках с десятью мёртвыми петлями «Отвязные единороги»? Ан оборачивается и видит позади себя устрашающего вида конструкцию кислотно-розового цвета. По телу моментально пробегает целое стадо агрессивных мурашек, Джехё нервно хихикает и собирается было сказать, что немного ошибся, как Зико восхищённо выдыхает: — Я и не знал, что ты такой крутой и бесстрашный! Я думал, что ты зассышь, потому и таскал тебя по всем этим аттракционам для младшеклассников, а ты, оказывается, вообще отмороженный! Желание Ана признаться в своей невольной ошибке тает, как мороженое в жарком июле. Он выдавливает из себя улыбку и, шмыгнув носом, пафосно выдаёт: — Трусы не становятся супергероями! Разве это горки, тьфу, просто пшик! — Тогда пошли! — радостно отзывается Чихо и тащит его в сторону «Отвязных единорогов». Вялая девушка в форменной футболке окидывает его меланхоличным взглядом и, пристегнув к нему защитную конструкцию, густо усыпанную радужными стразами, флегматично заявляет: — Когда будете блевать, старайтесь делать это на вагончик впереди вас, а то посетители, что ходят под горками, потом опять будут ругаться и возмущаться. Джехё контужено икает, а Зико радостно улыбается и наклоняется к нему ближе: — Правда, здорово? Если тебе будет страшно, можешь пододвинуться ко мне. — Мне не страшно, — бормочет Ан и цепляется за страховку. Раздаётся громкий треск: пальцы Джехё, судорожно вцепившихся в железную конструкцию, оставляют в ней глубокие следы. Флегматичная девушка округляет глаза, а Ан добавляет: — И я не буду к тебе а-а-а-а-а! В этот самый момент раздаётся весёлая музыка, и вагончики, дёрнувшись, начинают двигаться с какой-то безумной скоростью. Чихо восторженно орёт, а Джехё издаёт совсем немужественный вопль, судорожно цепляясь за страховку. Та услужливо гнётся под его хваткой, и Ан вопит во всю мощь лёгких, когда адская вагонетка принимается крутиться и нестись, как будто бешеная лошадь. Всё сливается в сплошную радужную какофонию, слышатся громкие вопли остальных посетителей горок, счастливый смех Зико, который, кажется, искренне наслаждается поездкой, и отвратительная попсовая песенка, Джехё мотает и плющит, как будто он едет на опаздывающем школьном автобусе с напившимся кофе господином Ханом. Перед лицом Ана возникает гигантская голова издевательски улыбающегося единорога, Джехё орёт, тараща глаза, и в этот момент горка стремительно опускается вниз, прямо в пасть розовому чудовищу. «Сука, я просто хотел поесть сахарной ваты и заняться местечковым шпионажем! — мелькает в голове Ана обречённая мысль. — Зачем я вообще вспомнил про сахарную вату?!» Вышеупомянутая сладость услужливо подкатывает к горлу, но в этот момент вагонетка дёргается в последний раз, и Джехё видит, что они медленно подъезжают обратно к будочке управляющей аттракционом. — Здорово было, правда? — бодро спрашивает Зико, который выглядит так, будто он только что совершил релаксирующую прогулку на лодке по тихому озеру. — Как-то медленно, но порой неплохо просто так прокатиться и расслабиться! Конечно медленно, для мудилы, движущегося на сверхскорости, хочет ответить Джехё, но изо рта вырывается лишь многозначительное мычание. Он обалдело моргает, а подошедшая девушка смотрит на него задумчивыми глазами и деликатно уточняет: — Вы тут… будете забирать эту штуку с собой? Ан опускает взгляд и обнаруживает, что держит в руках усыпанную стразами железную страховку. Он виновато шмыгает носом и мотает головой, а Чихо выдёргивает её из его хватки и цокает языком. — А я бы взял. Красивая вещица, со стекляшечками. Джехё встаёт со своего места и моментально спотыкается. Зико услужливо хватает его за плечи и тянет на себя, и Ан покорно волочится за ним, чувствуя себя тряпичной куклой. Перед ними возникает радостно улыбающийся работник парка и слащавым тоном спрашивает: — Не хотите взять фотографию на память? Вот, посмотрите, это отличный сувенир, вы оба просто изумительно получились! Ан поднимает взгляд на экран и контужено икает. Камера запечатлела все вагончики без исключения, и взгляд сразу цепляется за их с Чихо совместное фото. Зико выглядит как модель с обложки молодёжного журнала, радостно улыбаясь и подняв вверх руки в восторженном жесте. На его лице застыло выражение абсолютного счастья и морального удовлетворения, а сбоку от него сидит Джехё с отвисшей челюстью, смотрящий перед собой расфокусированными, отчаянно косящими глазами. Из носа торчит что-то, напоминающее соплю, руки судорожно вцепились в погнутую страховку, и сам Ан выглядит так, будто только что увидел перед собой гигантскую твёркающую крысу. Работник бросает на него быстрый взгляд и неуверенно уточняет: — Брать будете? — Джехё, какой же ты всё-таки красивый, — восхищённо выдыхает Чихо и качает головой. — Вот, просто картинка. Ан и сотрудник парка одновременно поворачиваются к нему и смотрят на него с единодушным изумлением. Но Зико выглядит абсолютно искренним и серьёзным, и Джехё думает, что Чихо реально ебанутый, если даже в его перекошенной слюнявой роже видит нечто прекрасное и идеальное. — Ты издева… — начинает было он, но Зико перебивает его, пихая продавцу в руки пару купюр: — Мы берём две копии! — Он поворачивается к Джехё и говорит: — Повешу в спальне, над кроватью, будет круто! Ан представляет реакцию злодейских приятелей Чихо на этот потрясающий кадр и моментально грустнеет. Зико забирает из рук хранящего контуженное молчание продавца два бумажных конверта и спрашивает: — Пойдём перекусим? Сахарная вата услужливо сигнализирует откуда-то из недр желудка. Ан передёргивается и поспешно говорит: — Давай лучше на лавочке посидим. Поболтаем, поговорим о тебе. Ты же так и не рассказал о себе, какие у тебя увлечения? — Я же суперзлодей, я люблю сеять хаос, разрушение и насиловать хорошеньких мальчиков, которые задают слишком много вопросов, — безмятежно отзывается Чихо, когда они подходят к ярко разукрашенной скамейке. Ан тянется к нему, чтобы дать ему хороший подзатыльник, и Чихо смеётся: — Ладно-ладно, шучу. Я люблю рисовать, люблю заниматься химическими опытами и бесить своих соратников по команде, а ещё я хардкорный фанат хип-хопа. Я и сам пишу музыку и тексты. — Внезапно он поворачивается и пристально смотрит на Ана. — И, кстати, свою недавнюю песню я посвятил тебе. Хочешь послушать? — Она называется «Жопа, обтянутая латексом»? — скептически хмыкает Джехё и выдыхает: перед глазами всё ещё вертятся издевательски улыбающиеся косорылые единороги, а конечности конвульсивно подрагивают. Зико медленно качает головой и серьёзно отвечает: — Она называется «Ради тебя я стану лучше». Зико раздражает. Тем, что вот так берёт и превращает их дурацкие, анекдотические отношения во что-то серьёзное. Тем, что в одни моменты ведёт себя как похотливый ублюдок, но в другие проявляет себя совершенно с другой стороны. Джехё ощущает, как к лицу приливает краска, а Чихо тем временем добавляет: — Только лучше это делать не здесь, а то все будут смотреть, и мне будет как-то неловко. — Он берёт Джехё за руку и показывает взглядом в сторону. — Пойдём на колесо обозрения? Сейчас как раз закат, и будет открываться красивый вид на город. — Тебе вообще бывает стыдно? — ляпает Ан, и Зико выпячивает нижнюю губу. — Конечно, я же человек, а не биоробот. Если хочешь знать, то иногда я ещё и плачу. И, что страшно представить, хожу в туалет по-большому и по-маленькому. Идти с Чихо на колесо обозрения — это всё равно, что стащить с себя штаны и встать раком с воплем «Возьми меня», предупреждающе звучит в голове Джехё внутренний голос. Почему-то он до омерзения похож на баритон Тэиля, особенно в те моменты, когда тот выдвигает очередную параноидальную теорию. Зико — его соперник. Он — конкурент, засранец и редкостный придурок, которому наверняка нужно от него только то, что показывают в жёстких гейских порнофильмах. Это же чистое влечение, попытка поиграться, и ничего больше. В памяти всплывает смущённое лицо Чихо, когда тот признаётся, что всё это время хотел пойти в парк аттракционов вместе с Джехё. Его восхищённые глаза, когда тот смотрел на Ана в день их знаменательной встречи в том злополучном банке. То, с каким восторгом он таращился на эти идиотские фотографии с безумных горок, как он бережно прижимает их груди, как нечто на редкость ценное и важное. А ещё у него влажные ладони, и, несмотря на внешнюю браваду, он сейчас похож на маленького мальчика, со страхом ждущего вердикта Ана. И всего этого оказывается достаточным, чтобы Джехё послал к чертям все свои супергеройские и моральные принципы и ответил нервным, скрипучим голосом: — Пошли. В конце концов, если Зико в очередной раз немного его пощупает, то с него не убудет. Не станет же он там его насиловать, право дело. А вдруг станет, звучит в его голове голос Минхёка, и Джехё моментально покрывается холодным потом. Рука тут же тянется к спасительной спинке лавочки, но слишком поздно: обрадованный его согласием Зико уже тащит его в сторону колеса обозрения и, прежде чем Джехё успевает заорать, буквально впихивает его в кабинку. — Блядь! — вырывается изо рта Ана, и в этот момент они трогаются с места. Чихо садится рядом и смотрит на него в упор. Он придвигается ближе, и Джехё приглушённо верещит: — Не подходи! Я буду кричать! — и на чистой инерции заезжает Зико в глаз. Тот моментально отлетает в противоположный конец кабинки и издаёт контуженное мычание. Джехё забивается в угол и смотрит на него воинствующим взором, а Чихо приподнимается с пола и звучно выплёвывает: — Сука, Джехё, какого хуя?! — Я не хочу, чтобы ты меня насиловал, я пока к этому не готов! — отзывается тот и ойкает, когда в то же мгновение Зико оказывается рядом. Под глазом у него наливается красивый разноцветный фингал, Чихо смотрит на него обалдевшим взором, затем качает головой и говорит: — Мне очень нравится слово «пока». — Ан показывает ему средний палец, и Зико садится на скамейку, благоразумно выставив вперёд руки. — С чего ты вообще решил, что я собрался тебя тут насиловать? — Потому что на колесе обозрения явно только этим занимаются, — выдаёт Джехё, чувствуя себя на редкость глупо. — Тэиль и Минхёк говорили, что ты меня обязательно сюда потащишь, и я… — Блядь, ты веришь всему, что говорят твои ебанутые в край друзья? — мирно интересуется Чихо и потирает ушибленное место. — Вот мне Чихун советовал для того, чтобы привлечь твоё внимание, натереть пенис хреном. Якобы он прочитал в каком-то журнале, что из-за этого вырабатываются какие-то особенные феромоны, и зазнобы пачками ложатся к твоим ногам. Но я же не сделал такую глупость, понимаешь? — Он вздыхает и, помедлив, признаётся: — Но, честно говоря, на пару мгновений я засомневался. — Но ты всё время меня хватаешь и пристаёшь. — Джехё чувствует себя полным придурком. Чихо придвигается чуть ближе, и Ан вздрагивает, когда на его плечо ложатся чужие тёплые пальцы. — Ты вечно дразнишься и ведёшь себя как мудак. — Потому что я — влюблённый мудак, и я не знаю, как ещё за тобой ухаживать! — в сердцах выдаёт Чихо, и краем глаза Джехё замечает, как пунцовеют чужие уши. — Что ты мне предлагаешь сделать? Приносить тебе цветы и конфеты? Я, блядь, не могу, Джехё, я и так стесняюсь и нервничаю каждый раз, когда ты оказываешься рядом! А ещё я — подросток со спермотоксикозом, и у меня встаёт постоянно и исключительно на тебя! Ну не могу я сдержаться, понимаешь? Но сюда я тебя пригласил не потому, что мне нужно запустить руки тебе в штаны, а чтобы и впрямь зачитать тебе свою песню! Я её, сука, всю ночь репетировал, а теперь чувствую себя полнейшим дебилом! Воцаряется молчание. За прозрачными стенами кабинки открывается прекрасный вид на город: очертания домов освещены яркими алыми лучами закатного солнца, неторопливо опускающегося за горизонт. Для того, чтобы признать свою неправоту, нужно быть сильным и крутым. Настоящим супергероем, потому что сделать важный шаг и перестать убегать от возможных трудностей может не каждый. Джехё ещё не герой, но у него есть все необходимые задатки. Он осторожно тянется и берёт Чихо за руку, мягко скользя пальцами по чужой коже. Зико поднимает на его взгляд, и Джехё, залившись краской, еле слышно говорит: — Давай сюда свою песню. И если там будет хоть одно упоминание моей задницы, я поставлю тебе второй фингал. Закатное солнце сияет очень ярко. Но Чихо намного ярче, особенно, когда он вот так улыбается, крепко сжимая его ладонь в своей руке. Он начинает зачитывать, и с каждой строчкой Джехё понимает, что всё действительно очень херово. Потому что в тексте Чихо нет ни единого слова про задницу или его обтягивающий костюм, зато есть много откровений и признаний, искренних и совершенно не похожих на его насмешливые злодейские ремарки. Потому что Зико, будущий суперзлодей, лидер команды негодяев и плохих ребят, выглядит слишком здорово, когда смотрит ему прямо в глаза и читает, ритмично и сильно, как те крутые парни с телевизионного шоу про прожжённых рэперов. Потому что героям нельзя влюбляться в злодеев. Ни при каких обстоятельствах. Зико заканчивает читать и смотрит на него не мигая, и в наступившей тишине Джехё отчётливо слышит, как громко и гулко бьётся его собственное сердце. Чихо подаётся вперёд и тихо спрашивает, бережно сжимая его ладонь в своей руке: — А теперь у нас отношения? — Отношения, — по-детски кивает Ан и вздрагивает, когда Зико оказывается к нему практически вплотную. Но не отклоняется, даже на миллиметр. — Значит, я тебе… — начинает было Чихо, но внезапно осекается. Затем судорожно вздыхает и бормочет себе под нос: — Блядь, я не могу это сказать, вот что за херня, блин-блин-блин! — Да, — Джехё тоже не может сказать, хоть и очень хочется, потому что слишком ново и смущающе. Он легко толкает Зико рукой в грудь и поспешно добавляет: — Только это ничего не меняет. Мы по-прежнему принадлежим к разным лагерям, и, если что, я запросто надеру тебе задницу. И ты больше не будешь говорить мне всякую пошлую ерунду при ребятах, потому что… Он не успевает договорить, потому что Зико улыбается краешком рта и в типичной нагловатой манере затыкает его своими губами. Тёплый язык скользит по его нёбу, свободная рука — по плечу, и Джехё мычит, задыхаясь от нехватки воздуха и зашкаливающих чувств, где-то на периферии сознания радуясь, что Минхёк и Тэиль слишком далеко, чтобы увидеть всё происходящее и узнать, что в итоге они оказались правы. — Ты же обещал меня не лапать, — недовольно бормочет он, когда Чихо отстраняется и притягивает его к себе, обнимая за плечи. Зико облизывает губы и широко улыбается, кладя голову ему на плечо. — Я же должен был хоть в чём-то приврать, — безмятежно заявляет он и хлопает ладонью по его бедру. — Хватит тебе бухтеть. Молчи и полюбуйся со своим прекрасным и чутким парнем этим чудесным закатом. Джехё хочет сказать, что ни хера он не прекрасный и чуткий. Что он обязательно даст ему пинка по наглой заднице за всё хорошее и что острые края конверта неприятно врезаются ему в мягкое место. Но всё это позже, а пока Ан лишь вздыхает и молча смотрит в окно, машинально расплываясь в улыбке. Потому что закат действительно потрясающий. А его парень слишком хорошо читает рэп, чтобы не позволить ему некоторые поблажки.***
— Если мы с тобой состоим в отношениях, — даже говорить об этом страшно и странно до нервной икоты, но Джехё старается и держится, — то мы должны определить рамки и правила. Зико сдвигает брови к переносице и морщится, становясь до безумия похожим на персонажа «Сердитых Птичек». Затем тяжело вздыхает и вкрадчиво уточняет: — Я и так знаю, что нельзя приставать к тебе на людях. И что нельзя приставать к тебе, когда мы дерёмся. И что нельзя приставать к тебе, когда у меня в руках новое суперсекретное оружие, стреляющее липкой вонючей синей субстанцией. — Он косится на Ана, и Джехё знает, что мерзкий Зико с трудом сдерживается, чтобы радостно не заржать в голос. Во время их последней стычки, когда Минхёк и Юквон самозабвенно практиковались в создании высокохудожественных ледяных пенисов, а Тэиль наскакивал на Чихуна, который, судя по всему, даже и не пытался отбиваться, единственные, кто относился ко всему происходящему со всей серьёзностью, были Джехё и Пак Кён, который после того, как Зико официально объявил их с Аном парой, перестал вести себя с ним как брюзгливая старушка. Вместо этого Пак стал посматривать на него с жалостью и даже стрелять по нему эктоплазмой с повышенной осторожностью, видимо, считая, что Джехё и так достаётся слишком тяжкая ноша по жизни. Ан ценил такое редкое проявление трогательного злодейского человеколюбия и тоже демонстрировал Кёну своё расположение, швыряясь тяжёлыми предметами неприцельно, иногда нарочно пуляясь в сторону больных ублюдков Юквона и Минхёка, которые, судя по всему, решили перещеголять в плане ванильности главную парочку «Отряда Самоубийц». Драться должен был и Зико, как и положено дерзкому преступному лидеру, но вместо этого злодейский командир радостно размахивал опасной пушкой, параллельно тщетно пытаясь ущипнуть Джехё за зад. Закончилось всё тем, что синяя субстанция попала точно в цель: сильная струя липкой дряни плавно угодила прямо в филейную часть Джехё, намертво приклеив его к стенке и заляпав всё, что только можно. Чихо потом долго извинялся и говорил, что больше так не будет, но сейф всё равно унёс, а кончики волос Джехё до сих пор были замечательно кислотно-голубого оттенка. — Тебя как будто Юквон пометил своей изморозью, — мечтательно сказал Минхёк, когда они с Тэилем вдвоём отодрали грустно матерящегося Ана от стенки и заботливо прикрыли голый зад забытой охранником форменной курткой. — Вот бы и меня он так пометил. Как свою личную альфа-сучку. Джехё думает, что БиБомб и Юквон — больные ублюдки. Те, судя по всему, думают точно так же, но ничуть не сокрушаются на этот счёт. К их отношениям окружающие отнеслись в равной степени положительно. Тэиль что-то пробубнил про секс на колесе обозрения, но, ловко увернувшись от полетевшего ему в макушку стула, тут же благоразумно замолчал. Минхёк заявил, что в честь этого события угостит Ана мороженым, ведь, оказывается, они с Юквоном поспорили, чем закончится долгожданное свидание Чихо и Джехё. «Отморозок», как его про себя называет Ан, утверждал, что «Джехё включит ссыкуна» и долгожданного соединения двух тянущихся друг к другу душ не будет. Минхёк настаивал на том, что против такого шнобеля не попрёшь, ведь всем известно, что размер носа прямо пропорционален размеру главного мужского достоинства. Джехё послал друзей в заповедные анальные дали, но в глубине души задумался. И не удержался от того, чтобы не просканировать ширинку Чихо взглядом во время их очередной стычки, дабы убедиться в ошибочности этого заявления. — Я сейчас закину тебя на Луну, и тебе придётся добираться оттуда обратно на родную планету следующей космической миссией, — мрачно обещает Джехё и смотрит на Зико со всей возможной серьёзностью. — Нет, я по поводу других правил. Правил суперзлодеев и супергероев. Все их стычки заканчиваются с переменным успехом для каждой из сторон. На прошлой неделе Джехё и его соратники помешали команде Зико ограбить крупный ювелирный магазин, зато ранее Кён щедро измазал их своей мерзкой эктоплазмой, что позволило ему и его приспешникам уехать прочь на нескольких дорогущих машинах. Впрочем, глядя вслед ускользающей прочь «Мазератти», Ан успокаивал себя тем, что вряд ли машины задержатся у них надолго, учитывая то, как прекрасно и ловко водит сам Зико и его не менее умелые приятели. Результат не заставил себя долго ждать: несколько метров спустя «Феррари», управляемая Чихуном, смачно врезалась в столб, на что Минхёк, пытающийся с помощью лазера отковыряться от пола, радостно захихикал, а Тэиль, с большим трепетом относящийся к любым творениям автопрома, громко вздохнул и загрустил. Чихо — неправильный злодей, да и его дружки, кстати, тоже. Он угоняет машины, ворует особо ценные вещи и с радостным гиканьем носится вокруг обалдевших напрочь полицейских в натянутой на голову простыне, пользуясь тем, что те не могут увидеть его на сверхскорости. Но в нём совершенно нет тяги к разрушениям и членовредительству, он не нападает на мирных жителей, не использует свою силу для воздействия на мирных жителей Сеула, и Ан думает, что если бы он не попал под отрицательное влияние вербовщиков «Нилили Мамбо», то из него наверняка вышел отличный супергерой, правда, немножко придурковатый. Что-то подсказывает ему, что и вся их злодейская организация вряд ли жаждет Апокалипсиса или господства над всем миром. Разве что, богатства и множества дорогущих бирюлек, которые они без зазрения совести воруют отовсюду, нарушая законы Республики Кореи направо и налево. — Если ты хочешь, чтобы я перестал заниматься тем, что я делаю сейчас, то это нечестно, — моментально посерьёзнев, отвечает Зико и скрещивает руки на груди. — Это всё равно, чтобы я попросил тебя прекратить носиться за нами по всему городу, швыряясь в меня автобусными остановками. — Да я и не прошу тебя прекращать, — говорить об этом немного дико, потому что это всё совсем не укладывается в кодекс чести Ан Джехё. Зико, впрочем, тоже не слишком в него вписывается, но об этом он предпочитает не задумываться. — Я прошу тебя о том, чтобы ты был аккуратным. Ладно ещё всякие брюлики и мешки с баксами, но есть то, на что должно быть табу. — Неужели секс-шопы и их ассортимент? — картинно удивляется Чихо и цокает языком. Но глаза его серьёзные и какие-то напряжённые. Как тогда, когда он держал Ана за руку и говорил о своём романтическом микстейпе. — Люди, — коротко говорит Джехё, и Зико медленно кивает. — Никакого вреда обычным людям. Не берёте заложников. — Чихо приподнимает бровь, и Ан вздыхает. — А если так получается, то берёте и потом отпускаете. Никаких человеческих жертв, никакого вреда гражданскому населению или даже штатским. Грабить можно, но… — он замолкает, силясь подобрать слова. — Без следов, — заканчивает за него Чихо и барабанит пальцами по спинке кровати. — Я понял. Воцаряется тишина, прерываемая доносящейся снизу тихой музыкой. Зико опять залез к нему в дом через окно, и родители, даже и не подозревающие о внезапном госте сына, мирно сидят в гостиной и смотрят какой-то концерт по телевизору. Джехё украдкой косится на Чихо и ойкает, когда тот внезапно толкает его в грудь и падает сверху, крепко прижимая его к постели сильным тяжёлым телом. — Да я и сам против всего этого, — говорит он и широко улыбается. Напряжение и тяжесть в груди уходят, и всё будто бы возвращается на круги своя. Лёгкое, беззаботное, безмятежное и несерьёзное. — Ты и сам видел по тому, как мы обставляем дела. — Если что-то такое всё же случится, — помедлив, тихо говорит Ан, — то я попросту не смогу быть с тобой. Понимаешь? Я могу закрыть глаза на ваши проделки, я могу вешать лапшу на уши нашим кураторам и господину Чану, но наши отношения моментально полетят к чертям, стоит тебе или твоим друзьям перейти черту. Не навредить, только так, хорошо? — Что, даже нельзя замораживать штаны полицейских и вешать их на фонари? — тяжело вздыхает Чихо, и Ан пихает его кулаком в плечо. — Можно, — немного подумав, говорит он. — Но не за трусы. Попорезка тоже под запретом. — Договорились, — Чихо выглядит серьёзным и задумчивым. Он смотрит на Ана в упор, и тот невольно сглатывает: взгляд у того пристальный и пронзительный. — Не навредить. Он усмехается и картинно закатывает глаза. — Ты сейчас говоришь с таким пафосом, будто буквально несколько дней назад не шатался по городу синий, как Соник Икс. — Это, сука, была твоя вина, и ничья больше! — восклицает Ан и пытается спихнуть с себя чужое тяжёлое тело. Но Зико вцепился в него крепко, как неполовозрелая модница в сумочку на распродаже, и настырно сопит ему в ухо, обнимая его за плечи. Руки у Чихо сильные и покрытые многочисленными татуировками, несколько ярких изображений виднеются и на длинных волосатых ногах, и Джехё скашивает глаза, силясь разглядеть замысловатые рисунки. — Да, потому что только я имею право над тобой издеваться и прижимать тебя ко всяким поверхностям, — преспокойно соглашается Чихо. — И, кстати, это ещё одно правило, которое мы внесём в наш с тобой кодекс. Драться и сражаться будем только друг с другом, а не то я буду ревновать и злиться. — А что, если вылезет ещё какой-то злодей, у которого будут со мной какие-то счёты? — решает уточнить Ан. Пока ни на каких других злодеев он не натыкался, разве что на пару друзей Чихо, которые украли два автомата с газировкой из местного кинотеатра, но кто знает, может быть, есть и другие, менее долбанутые и более опасные. — Тогда я тебя спасу, как прекрасный рыцарь спасает свою ворчливую суперсильную принцессу с пенисом, — отвечает Зико, и Джехё решает для себя, что, наверное, это тянет на что-то трогательное и романтичное. Но Чихо тут же добавляет: — А ты мне за это отсосёшь. Джехё поджимает губы и ударяет Чихо в живот. Тот ойкает и округляет глаза, а Ан смотрит на него с нескрываемым возмущением и с чувством выпаливает: — Озабоченный пиздюк! Супергерои не сосут! — А мороженое они что, хоботком в себя втягивают? — кряхтя, парирует Зико. — Ладно, не отсосёшь, а подаришь мне ни с чем не сравнимое оральное блаженство. Так тебе больше нравится? — А если я тебя спасу, ты мне тоже отсосёшь? — задиристо спрашивает Ан, твёрдо уверенный в том, что злодейский кодекс Чихо не позволяет ему заниматься подобными приземлёнными вещами. Но Зико совершенно спокойно кивает головой и гордо говорит: — Отсосу. — Его рука ложится на бедро Джехё, и он подмигивает. — Хочешь, можем сейчас потренироваться? — Да я… да ты… — лепечет Ан, ощущая, как лицо заливает алая краска. — Пошёл ты уже в жопу! — Я давно туда планирую пойти, — грустно отзывается Зико, — но ты меня почему-то не пускаешь. Кстати, зачем ты во время нашей последней встречи всё время смотрел на мою ширинку? У меня там что, эктоплазма прилипла? Неизвестно, чем бы закончился этот восхитительный разговор, но в этот момент телефон Зико начинает громко вибрировать. Он тихо выругивается себе под нос и, откатившись от Ана, берёт его с тумбочки. Затем поднимается с кровати и кивает в сторону окна: — Мне пора идти. Пишет Юквон, сказал, что придумал какую-то новую штуку для эктоплазмы Кёна и что я как увижу, просто охуею напрочь. — Какую штуку? — заинтересованно спрашивает Джехё, и Чихо показывает ему большую фигу. — В следующий раз обязательно опробуешь. Своими штанами. Кстати, почему бы тебе не надевать под них трусы поинтереснее? А лучше вообще без них, они же натирают, и задница от них потеет! Джехё демонстрирует ему средний палец и мычит, когда во мгновение ока Зико оказывается рядом и целует его в губы. — Скажи Пак Кёну, что он — мелкий говнюк! — говорит Ан вслед срывающемуся с места Чихо и слышит его затихающий голос: — Мог бы меня даже и не просить, я и так ему это скажу. До встречи! И про трусы я не шутил, лапушка, готовь… Что конкретно надо готовить, Джехё не успевает узнать, потому что Зико исчезает в открытом окне. Ан проводит кончиками пальцев по губам и отчаянно краснеет, когда вспоминает непробиваемое, как кирпич, лицо Чихо, нависающее прямо над его ширинкой. Супергерои не сосут, им не положено. Суперзлодеи тоже, потому что это не солидно и как-то прозаически. Джехё косится на лежащую на тумбочке фотографию из парка аттракционов и думает, что у них всё хорошо. Слишком хорошо, настолько, что даже как-то нереально. Так не бывает, чтобы было просто, без каких-либо препонов и сложностей, хотя бы потому, что они по разные стороны баррикад. — Джехё, иди ужинать, я уже накрыла на стол! — кричит снизу мама. — Папа купил вкусный тортик! Ан вздрагивает и, встряхнув головой, поднимается с кровати и послушно идёт к двери. В конце концов, почему бы и нет? Ведь даже мегалюди имеют право на вполне обыкновенное человеческое счастье.***
— У тебя какой-то слишком мечтательный вид, — говорит Тэиль и смотрит на него с нескрываемым подозрением, как служебная собачка таращится на тайную грядку с коноплёй. — Как будто случилось что-то замечательное. Дай угадаю, Чихо таки завалил тебя прямо на твою девственническую постельку? — Что это за слово такое уродское, «девственническое»? — возмущается Джехё, но получается как-то вяло и неубедительно. — Я что, не могу радоваться другим, более прозаическим вещам? Цветущим кустарникам, тёплому солнышку, вкусным конфеткам, прекрасному закату, пушистыми облачкам на небе, ярким улыбкам прохожих вокруг? — Ты — озабоченный долбоёб с перманентным спермотоксикозом, у которого в кои-то веки появились постоянные отношения, — элегически заявляет Минхёк и громко зевает. — Чему ты ещё можешь радоваться? Разве что, Чихо расщедрился и подарил тебе какую-нибудь приятную бирюльку. Ты, кстати, в курсе, что награбленные бирюльки не положено брать согласно кодексу супергероев? — Не знаю, вот «Мазератти» я бы взял, — бормочет Тэиль и грустно вздыхает, видимо, вспоминая те несчастные машины, попавшие в кривые руки горе-водителей из шайки «Нилили Мамбо». — Эй, ты что, пытаешься написать в мусорный бак? А ну, стой! Стой, я тебе говорю! Он быстро соскакивает со скамейки и на всех парах бежит к какому-то подростку, который и впрямь решил справить малую нужду прямо на симпатичную урну. Джехё вяло провожает его взглядом и зевает: несмотря на то, что им были положены ежегодные двухнедельные каникулы, по какой-то причине господин Чан издал распоряжение, согласно которому выходные переносятся на неопределённый срок, и погнал всех студентов патрулировать город. Какая на то причина, Ан не имеет ни малейшего понятия, никто из преподавателей и кураторов, как назло, не попадается на глаза, но Мина рассказала о том, что видела директора мрачным и каким-то напряжённым, а их наставник по рукопашному бою Сонмин-хён говорил про банду сверхлюдей, всю последнюю неделю нещадно терроризирующих город, грабящих и разрушающих, но при этом в последний момент успевающих ускользнуть от правосудия. Ан видит краем глаза репортажи в телевизионных новостях и пытается понять, кем же могут быть эти бандиты. Наверняка эта какая-то команда из академии Чихо, которая, в отличие от своих товарищей по цеху, предпочитает не дурачиться, а добиваться своего поистине жёсткими методами. — Кстати, звонила Соджин и сказала, что директор Чан ждёт нас сегодня после патруля у себя в кабинете, — лениво роняет Минхёк, и Джехё тяжело вздыхает, предчувствуя очередную воспитательную головомойку от бравого вояки. — Скорее всего, хочет натянуть тебе трусы на жопу за то, что ты отсосал нашему главному потенциальному противнику. — Эй, вообще-то, ничего ещё не было, я согласился на это лишь на случай помощи с его стороны, и он сам пообещал мне отсосать, если я его спасу! — возмущённо восклицает Ан и тут же осекается, когда понимает, что только что с лёгкостью попался на удочку хитрого Минхёка, выложив ему свой неприглядный секрет. Как назло, именно в этот момент к ним плавно подбегает Тэиль, держащий за шкирку юного правонарушителя со спущенными штанами, и теперь все трое таращатся на него в упор. Минхёк — с насмешкой и торжеством, Тэиль — с лёгким удивлением и любопытством, а осквернитель мусорных баков — с нескрываемым интересом. — Вау, — выдаёт Минхёк и цокает языком. — Хочешь, я тебе помогу? Например, подпалю его лазером, а ты потушишь и получишь причитающуюся тебе награду. Или Тэиль может его поджечь, да, Тэиль? Только держи огнетушитель наготове. — Куда я тебе его дену, если у меня форменный костюм в облипочку? — скептически отзывается Ан. Реагировать на подколки приятелей себе дороже, поэтому Джехё занимает дзен-буддисткую позицию и решает попросту молчать. Вдруг самим надоест и отвяжутся от него поскорее. — Засуну в ширинку? — Скажешь, что очень рад его сегодня видеть, — отбивает подачу Тэиль, и парень, которого он продолжает держать за шкирку, громко хихикает. Ли косится на него задумчивыми глазами, затем даёт ему неслабый пендель и командным тоном приказывает: — Свободен! Парень отбегает вперёд и замирает на месте, не двигаясь, видимо, заинтересовавшись драматическими подробностями личной жизни Джехё и не желая упустить новые интересные и волнующие истории. Ан посылает ему предостерегающий взгляд, и юный нарушитель, вздохнув, послушно трусит в сторону автобусной остановки. — Хватит нести глупости, — строго говорит Тэиль и усаживается на скамейку, слегка пихнув Джехё бедром. — У нас нет времени на всякие ненужные вещи вроде потенциального минета Джехё и Чихо. Я спросил это потому, что ты должен чётко понимать, что стоит разделять личную жизнь и службу, тем более, если твоя зазноба — это опасный преступник и злодей, обладающий суперскоростью. — Чихо совсем не тянет на суперзлодея, — бормочет Ан. — Он скорее тянет на супердолбоёба. — В памяти всплывает их недавний разговор, и Джехё уверенно добавляет: — И потом, у нас договор. Мы с ним договорились, что даже если они будут пытаться совершить свои противозаконные деяния, то они должны делать это максимально осторожно, никому не навредив. — Противозаконные деяния без вреда для кого-то — это оксюморон, — хмыкает Тэиль, и Ану хочется спросить, когда это хён понабрался таких заумных слов. — Джехё, Чихо и его приятели, конечно, кажутся неплохими ребятами, но… — Ли становится серьёзным и пристально смотрит на Ана, — ты и сам должен понимать, что они воспитывались и тренировались в совершенно другой среде. В то время, как тебя учили уважать законы и защищать невинных людей, его учили грабить, сеять хаос и беспорядок, и ты не можешь доверять ему на сто процентов. Откуда ты знаешь, что ваши отношения — это не часть его коварного плана? И что он не юлит и не прикидывается, потому что лгать и манипулировать чужими чувствами будущих злодеев учат на самых первых занятиях в их преступной академии. Чихо не такой. Он, несмотря на свою внешнюю наглость, искренний и добрый, он так мило смущался, когда признавался ему в своих чувствах, а ещё он никогда не пытался сделать ему больно, даже в те моменты, когда это было нужно для успеха миссии. Джехё повторяет это себе раз за разом, но в голове всё равно звучит настойчивый внутренний голос, шепчущий ему о том, что Тэиль прав. Что злодеи потому и зовутся злодеями, что они относятся к окружающим пренебрежительно и легкомысленно, и им ничего не стоит соврать ради того, чтобы заполучить пару миллионов на свои банковские счета. — Слушай, я не говорю, что это действительно так. — Хён, видимо, чувствует его состояние, поэтому ободряюще хлопает Ана по плечу и вздыхает. — Этот Чихо не самый худший вариант. Ты мог начать встречаться с той жуткой девчонкой с щупальцами, с которой вечно разбираются Дженни и Джису. Не знаю, лично меня наличие члена у твоей второй половинки пугает намного меньше, чем целая куча розовых тентаклей. — Не хочу прерывать ваш восхитительный диалог, но нас срочно вызывают в академию, — внезапно подаёт голос Минхёк и показывает на телефон. — Соджин пишет, что господин Хан приедет за нами с минуту на минуту. — Ох, блядь! — стонет Тэиль и зеленеет, явно предчувствуя очередную восхитительную скоростную поездку. — Что за херня?! Мы же должны были отчитаться только вечером! — Понятия не имею, говорит, что дело срочное, — разводит руками Минхёк, а внутри Ана зарождается странное щемящее предчувствие. — Вряд ли Чан стал бы срывать нас с дежурства только потому, что ему захотелось припомнить нам прошлые грешки. На него это совсем не похоже. Кстати, у тебя есть с собой полиэтиленовый пакет? Я вижу на горизонте школьный автобус, и он несётся сюда с такой скоростью, что у меня желудок плавно подкатывает к горлу. Тэиль кривится и обречённо ругается сквозь зубы. Джехё машинально смотрит в сторону на приближающийся автобус и говорит себе, что нет ни малейшего повода для волнений и подозрений. Директор мог вызвать их просто так, без какого-то важного повода, например, чтобы выдать новое оружие или поручить патрулировать другой, более опасный район. Вот только сердце в груди колотится как бешеное, и Ан совершенно не в состоянии его унять. Будто оно чувствует что-то, о чём его хозяин, глупый трусливый Джехё, отчаянно старается не задумываться.***
Полковник Чан выглядит непривычно мрачным и каким-то потухшим. Он, кажется, не замечает вошедших в кабинет Джехё, Тэиля и Минхёка, поскольку продолжает буравить взглядом стенку, крутя в руках какую-то скомканную бумажку. Ан деликатно кашляет, и директор коротко приказывает, по-прежнему глядя куда-то в пустоту: — Вольно! Садитесь. Они послушно плюхаются на сиденья, и Джехё нервно сглатывает: видеть таким всегда бодрого и собранного вояку действительно страшно и пугающе. Намного спокойнее, когда полковник носится по помещению, изрыгая свои своеобразные оскорбления и впадая в боевой раж, чем когда он сидит вот такой, молчаливый и погруженный в себя, тихий и неподвижный. Наконец Чан поднимает на них взгляд и, откашлявшись, говорит: — Как вы уже, наверное, заметили, я отменил ваши каникулы и поставил каждую команду дежурить по городу, что является неслыханным прецедентом, — Тэиль и Минхёк синхронно кивают, а директор продолжает. — Мне не хотелось этого делать, но ситуация совершенно патовая: у нас новый враг, с которым мы не можем справиться. Банда суперзлодеев, которая в наглую терроризирует наш славный Сеул и, что неприятнее всего, ухитряется каждый раз ускользать от правосудия. Я позвал вас сюда, потому что вы, как я думаю, сталкивались с этими отпетыми негодяями. — Мы ни с кем не сталкивались… — начинает было Джехё, потому что в реальности они боролись с одной единственной бандой, которая явно не тянет на описанных полковником злодеев. И сердце ёкает, когда Чан, не услышав его невнятной реплики, продолжает. — Один из них обладает даром, позволяющим замораживать любые объекты. Второй — создаёт опасные магнитные поля, что позволяет его напарникам ускользать от любых воздействий, — Краем глаза Ан замечает, как бледнеет Тэиль, а Минхёк — поджимает губы и опускает взгляд. — Третий выпускает какую-то липкую субстанцию, от которой практически невозможно избавиться, а лидер их, отвратительный отморозок… — Директор сжимает зубы и качает головой. — Подлодка мне в бухту, этот засранец обладает способностью перемещаться в пространстве со сверхскоростью, и потому его просто нереально захватить! Мина даже пробовала поймать его в ментальный капкан, так эти ублюдки заморозили бедняжку, засунули её в холодильник и спрятали на каком-то складе. Как хорошо, что она успела вовремя подать телепатический сигнал Юре, и мы смогли её быстро достать оттуда, иначе… Вот, сидит сейчас в медпункте и отогревается. — Она видела их лица? — слышит будто со стороны Джехё свой сиплый севший голос. Чан отрицательно качает головой и мрачно отвечает: — Они носят маски, так, что их личности невозможно определить. Мы пробовали пробить их по базе, но пока нет никаких совпадений. Но вот, насколько я помню, ваша команда сражалась с какой-то шайкой злодеев со схожими способностями. Эктоплазма, лёд, силовое поле и сверхскорость, так? Они — наши главные подозреваемые, да, что там, они и есть те самые злодеи, и вы же наверняка видели их лица! В таком случае мы могли бы составить их портреты и попытаться напасть на их след по общим данным. Он замолкает и почему-то выжидательно смотрит прямо на Джехё. Как будто о чём-то догадывается, мелькает в голове Ана, и ладони моментально покрываются липким потом. Такое совпадение — один на миллион. Это не левитация или распространённая среди одноклассников Ана телепатия, такие способности, как у Чихо и его приятелей редкие и уникальные. А уж тем более невозможно встретить сразу целую шайку преступников, обладающих настолько схожими силами. Это он, в этом нет никаких сомнений. И нутро сжимается от резкого болезненного спазма, когда Джехё понимает, что Чихо соврал. Что Чихо предал, и все его слова и обещания были не более, чем витиеватая ложь. И сейчас его, Ан Джехё, долг раскрыть его личность руководству «Нанлины», дабы те смогли поймать преступников и заключить их под стражу, пока те не натворили никаких других дел. — Мы зна… — начинает было Минхёк, но Ан резко его перебивает: — На них были маски, — его голос звучит уверенно и твёрдо, несмотря на то, что глубоко внутри вся сущность Ана буквально корчится от боли и стыда. — Как мы ни пытались, мы так и не смогли рассмотреть их лица. Воцаряется тишина, густая и вязкая. Джехё чувствует на себе ошарашенные взгляды Минхёка и Тэиля, а сам смотрит в упор на полковника Чана, стараясь выглядеть максимально спокойным и расслабленным. Военный хорошо чувствует ложь, и, когда его глаза слегка сужаются, внутренности опаляет ледяная вспышка: он догадался! Но проходит несколько секунд, которые кажутся Ану бесконечностью, и Чан моргает. Его взгляд наполняется нескрываемой досадой, и он говорит: — Чёрт возьми, какие предусмотрительные гады! — В этот момент у него звонит телефон, и полковник хватается за трубку. — Ребята, на сегодня вы свободны, можете идти. И не опаздывайте завтра на свой участок. Алло, алло, Шивон, это ты? Что-что у вас там с нейроволокном, свечки вам в канделябр?! Джехё кланяется и, развернувшись, выходит из кабинета. Минхёк и Тэиль следуют за ним, не проронив ни слова, и Ан благодарен им за молчание там, в кабинете, когда те его не выдали, даже несмотря на откровенно неприятную ситуацию. Но он знает, что те не будут молчать, как только они останутся наедине. Дверь кабинета захлопывается с громким треском, и Ан ойкает, когда Тэиль резко хватает его за локоть и тянет на себя. — Ты ебанулся? — встревоженно шипит он, широко вытаращив глаза. — Почему ты не сдал их полковнику?! Все улики указывают на них, как же так, ты что, сука, решил променять свой долг на злодейский член и переваренную лапшу на уши?! — Тише ты, хватит на него орать, одноклассники услышат, — бормочет Минхёк. Они выходят из школы и подходят к автобусу, где их уже ожидает скучающий господин Хан. — Джехё, я всё, конечно, понимаю. У тебя первая любовь, я тоже… — он не договаривает и морщится. — В общем, понятно, что ты не хочешь выдавать Зико. Но пойми, из-за твоего молчания пострадают невинные люди, поэтому ты должен решиться и рассказать обо всём полковнику Чану. — Да блядь! — Автобус на удивление плавно трогается с места, и Джехё опускает гудящую голову, обхватывая её ладонями по бокам. — Я понимаю, что все улики сейчас указывают на их виновность, но не верю я в это, поймите! Они же всё это время только дурачились. Да, машины переворачивали, да, замораживали полицейских, да, стреляли эктоплазмой, но никогда не делали ничего такого, чтобы довести дело до летального исхода! — Он поднимает глаза на Тэиля и видит на его лице нескрываемые сомнение и замешательство. — Ты что, реально думаешь, что Чихун способен накинуться, например, на маленького ребёнка? Он и сам скорее как ребёнок, несмотря на то, что выше Ли на добрую голову, звучит в сознании настойчивый внутренний голос. Минхёк вздыхает и открывает было рот, чтобы что-то сказать, но внезапно за окном раздаётся громкий звук взрыва, и автобус резко тормозит, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. — Твою мать! — орёт Тэиль, резко выставляя руки вперёд и благодаря этому не врезаясь носом в панель. — Господин Хан, я никогда же не жалуюсь, но что вы, блядь, творите?! Мы привыкли, что у вас не самый спокойный стиль вождения, но это, честно говоря, уже край! — Посмотри сюда! — кричит Минхёк и показывает в окно. Джехё поворачивается и замирает, когда его взору предстаёт воистину катастрофическая картина. Вся широкая улица заполнена бегущими людьми. Взгляд Ана выхватывает пожилую женщину, на лице которой застыла самая настоящая паника, и прежде чем он успевает хорошенько подумать, он резко дёргает на себя оконную раму, вырывая его с корнем. — Ты мог просто попросить открыть дверь! — орёт ему из водительской кабинки Хан, но Джехё его не слушает. Он выпрыгивает из окна и хватает за плечи первого попавшегося человека, высокого мужчину в деловом костюме. — Что случилось? — Там, — невнятно бормочет мужчина и машет куда-то себе за спину. Он вырывается из хватки Джехё и бросается наутёк, а Ан поднимает голову и видит горящее здание, возле которого стоит роскошная машина. Сердце пропускает удар, и Ан срывается с места и бежит вперёд, с трудом лавируя между несущимися людьми. Здание оказывается крупным многоэтажным ювелирным магазином. Двери и стеклянные окна разбиты, взгляд Ана выхватывает девушку в форменной блузке, которая неподвижно лежит прямо на полу посреди горящей комнаты. Возле машины снуют туда-сюда фигуры в знакомых тёмных комбинезонах, укладывая ящики с драгоценностями в машину, и Ан кричит, бросаясь к грабителям: — Вы! Вы, ублюдки, остановитесь! Один из них разворачивается и резко стреляет в него ледяной струей. Ан дёргается, чтобы увернуться, и выдыхает, когда лёд тает, опалённый алыми лазерными лучами. — Тэиль пошёл разбираться с огнём и вытаскивать пострадавших, — коротко говорит Минхёк и кивает ему. — Хватай тех, кто справа, а я разберусь с этим, холодненьким. — Внезапно он резко толкает его в бок, и Ан откатывается, уворачиваясь от зелёной липкой струи. Он хватает бандита за ногу и с силой бьёт его в челюсть так, что тот с громким криком улетает прямо в стенку горящего здания. — Джехё, сзади! — кричит Минхёк, и Ан разворачивается, перехватывая преступника за запястье. На его лице красуется непроглядная чёрная маска, и Джехё с силой сжимает чужую руку, ощущая, как нутро заполняется обжигающей яростью. — Кто ты? — хрипло спрашивает он и подаётся вперёд, пытаясь стянуть с грабителя маску. — Кто ты, блядь, такой?! Преступник молча сопротивляется и пытается выбраться. Тонкие ноги начинают быстро-быстро двигаться по асфальту, с немыслимой скоростью, так, что тёмная поверхность буквально дымится. Удержать его практически невозможно, но злость и нарастающий в крови адреналин придают Джехё сил. Он делает резкий рывок и стаскивает плотный чёрный шлем с головы грабителя. И замирает как вкопанный, неверяще вглядываясь в до боли знакомые черты порочного лица. Чихо собственной персоной смотрит на него пустыми, похожими на рыбьи, глазами и нагло скалится. — А-а-а-а! — раздаётся за спиной крик Минхёка, и Джехё вздрагивает, невольно ослабляя хватку. Этим и пользуется Зико, мгновенно срываясь с места и бросаясь к машине. Ан было кидается за ним, но Минхёк снова кричит, и Ан, поколебавшись, разворачивается к другу, на которого накинулись сразу двое бандитов. Джехё подскакивает и бьёт одного из них по челюсти, отчего тот резко врезается в машину и остаётся лежать, а второй, стоит Джехё к нему повернуться, уже исчезает, прихватив с собой награбленные драгоценности. — Помогите мне, там на втором этаже ещё двое человек! — кричит откуда-то из здания Тэиль, и Минхёк, шатаясь, поднимается с асфальта. — Ты как, в норме? — хрипло спрашивает он, и Ан кивает, хотя ни черта он не в норме. Он хлопает друга по плечу, молча разворачивается к магазину и бежит в горящее здание, чувствуя, как внутренности разрывает нарастающее острое чувство боли. Им удаётся спасти всех сотрудников, хотя от магазина остаются лишь жалкие развалины. Множество людей попадают в больницу из-за травм, вызванных давкой и повреждением инфраструктуры, разрушенной захватчиками в ходе ограбления. Прибывшие на место Кюхён и Тэмин хвалят их и говорят, что они отлично справились и что не каждый сможет настолько хорошо сориентироваться в подобной стрессовой ситуации. Джехё машинально кивает в ответ и даже выдавливает из себя слабую улыбку, хотя больше всего на свете ему хочется оказаться как можно дальше отсюда, в своей комнате. Упасть на кровать и просто забыться сном, ничего не чувствуя и ни о чём не думая. Те, кажется, понимают его состояние, поэтому напоследок благодарят ещё раз и переключают своё внимание на Минхёка и Тэиля, пострадавших намного больше, чем Ан. Джехё вяло наблюдает за тем, как медсестра обрабатывает специальным гелем рассеченный затылок Минхёка, и ощущает, как от обжигающего чувства вины становится тяжело дышать. Он хочет сказать сонбэннимам о личностях грабителей, но почему-то не может. Не решается даже тогда, когда Тэмин довозит его на машине до дома и говорит ему какие-то тёплые ободряющие слова. Его глаза светятся нескрываемым беспокойством, и Джехё хочется расплакаться в голос, как маленькому мальчику, потому что он действительно мерзкий и жалкий врун. Он заходит в прихожую и быстро бежит вверх по лестнице. Папа что-то кричит ему вслед, и, кажется, мама зовёт его из кухни, но Джехё не слушает, больше всего на свете желая оказаться наедине с собой. Он резко открывает дверь в свою комнату и, ворвавшись в помещение, захлопывает её с громким стуком. И застывает, не в силах пошевелиться, когда видит на своей кровати улыбающегося Чихо, который преспокойно листает забытый им журнал. — Эй, детка, — радостно тянет Зико и встаёт с кровати, широко раскинув руки. — Как ты? Я очень по тебе скучал! Меня тут на пару дней отправили на тренировочную базу с ребятами, вот я тебя и игнорировал, но будь уверен, я наверстаю упущенное. Эй, что ты такой помятый и уставший? У тебя что-то случилось? Вид безмятежного, изображающего искреннее удивление Зико становится последней каплей. Ан судорожно выдыхает и, резко подавшись вперёд, хватает его за грудки, с силой швыряя об жёсткий пол. Затем заносит кулак и бьёт его по лицу, с трудом контролируя себя, дабы не применить всю свою нечеловеческую силу. — Агх, — сипит Зико и смотрит на него расширившимися зрачками. — Блядь, Джехё, что ты творишь?! — Он неловко дёргается и пытается вырваться, но Ан держит крепко. У Чихо окровавленное лицо и разбитые губы, и почему-то, даже несмотря на клокочущую внутри ненависть, смотреть на это по-настоящему больно. — Ёбаная сука, — шепчет Ан и прикладывает его головой об пол. Зико вскрикивает, и снизу раздаётся встревоженный голос мамы: — Джехё, что происходит?! — Ничего, не смей сюда заходить! — орёт Ан и смотрит на Чихо в упор. — Как ты можешь быть таким мудаком и приходить сюда после всего, что ты натворил?! Ты думаешь, что я не заметил твою мерзкую и наглую рожу?! Как ты мог, блядь, врать мне всё это время, чёртов ты ублюдок! — О чём ты… — начинает было Чихо и закашливается, сплёвывая кровь, но Ан прерывает его, потому что слушать очередной поток лжи просто невыносимо: — Это ведь ты, ты — предводитель той банды, а я, блядь, не верил, прикрывал тебя перед всеми! Ты, сука, обещал мне, что никто не пострадает, что ты будешь аккуратен ради наших с тобой отношений, а потом приходишь сюда и пиздишь мне в лицо? — Руки бессильно опускаются, и Джехё отстраняется, пряча лицо в ладонях. — Блядь, каким же я был идиотом! Как я мог поверить в то, что воспитанный злодеем будет держать своё слово! Что, наверное, счастлив, оказавшись во всех сводках новостей? Ты же прославился, как и хотел! — Так ты про ту банду, что терроризирует Сеул? — Зико с трудом поднимается на локтях и тянет к нему руки. — Да мы и сами не знаем, кто это, они другие, не из наших! Поверь мне, я… — Я сегодня дрался с «бандой», когда вы, суки, грабили ювелирный магазин. Я сцепился с их главарём, сдёрнул с него маску, и, вот удивительно, у него было твоё лицо, — перебивает его Ан. Чихо растерянно осекается, и Джехё криво усмехается. — Ты вырвался буквально за секунду, но я всё равно успел заметить. И как странно, что у всех этих ублюдков были такие же силы, как у тебя и твоих уёбков! Сверхскорость, заморозка, силовое поле, эктоплазма, — сколько же совпадений разом. — К горлу подкатывает горький комок, и Ан с трудом шепчет: — Я всего мог ожидать, но того, что после всего этого ты посмеешь прийти ко мне и сделать вид, что ничего не было… Ты действительно чудовище, Чихо. В комнате воцаряется тишина. Зико смотрит на него расширившимися глазами, и в них столько эмоций, кажущихся такими естественными и настоящими, что даже смотреть на него тошно. Джехё поднимается с пола и молча указывает ему на окно. — Уходи, — еле слышно говорит он. — Быстро. — Джехё, это… — начинает было Чихо, но Ан размахивается и бьёт кулаком со всей силы. Удар прилетает ровно туда, где только что сидел Зико, но тот успевает резко дёрнуться с места, и буквально через мгновение Ан остаётся в комнате один. Оконные шторы мерно покачиваются, потревоженные поднявшимся ветром, в полу зияет огромная дыра, сквозь которую видны очертания гостиной. Ан слышит громкие звуки шагов: это встревоженные родители бегут по лестнице, чтобы узнать, всё ли с ним в порядке. Он опускается на пол и потирает костяшки пальцев, совершенно не чувствуя боли. Больно там, глубоко внутри, куда Чихо влез слишком глубоко и надолго. Джехё смотрит на лежащую на тумбочке фотографию и сжимает зубы, борясь с нарастающей истерикой. Только глупцы верят злодеям. А те, кто ещё вдобавок в них влюбляются, самые настоящие поехавшие кретины. Джехё просто хотел стать самым крутым супергероем в этом несовершенном мире. Джехё — кретин, с огромной дырой в полу и с ещё большей внутри, прямо в разбитом обманутом сердце.***
— Тебе надо перестать хандрить, — ободряющим голосом говорит Тэиль, до безумия напоминая Джехё одну из тех ведущих ток-шоу, участливым тоном спрашивающих гостей, как давно они суют себе в задницы кабачки. — Честное слово, на тебя страшно смотреть. Ану хочется послать друга в задницу с подобными жизнеутверждающими, а главное абсолютно бесполезными советами, и он отзывается, вкладывая в свой голос как можно больше едкого сарказма: — Спасибо тебе огромное, хён! Как только ты сказал мне не хандрить, то все проблемы сразу же показались мне такими ничтожными и надуманными! Прямо тут же захотелось смеяться и улыбаться! — Я рад, что тебе стало легче, — просияв, отвечает тот, и Ану кажется, что «Суровый Нагибатор» попросту издевается. Но Тэиль убийственно серьёзен, и Джехё понимает, что просто такт и знание основ психологии вряд ли относятся к сильным сторонам его старого друга. Минхёк понимающе косится на Джехё и тяжело вздыхает. Но благоразумно молчит и не лезет с дурацкими напутствиями, за что Ан ему искренне благодарен. Он не стучит на Чихо просто потому, что не может физически. Просит рассказать обо всём директору Тэиля и Минхёка, и те, к счастью, не задают ему никаких вопросов. Да и вообще, они ведут себя непривычно деликатно и осторожно, что ещё больше раздражает, потому что нет ничего более противного, чем когда с тобой из жалости начинают носиться, как наседки с драгоценным золотым яйцом. Хуже могут быть только подбадривающие лозунги и напутствия, и Джехё старательно избегает чужой компании, потому что говорить о всём произошедшем совсем не хочется. К счастью, времени на то, чтобы страдать и ненавидеть себя, практически нет — директор настолько нагружает их работой, что Ану хватает сил только прийти домой и, разувшись, плюхнуться в кровать. Сны ему снятся беспорядочные и сумбурные: огненные стены, почему-то подмигивающий Юквон в костюме диснеевской Эльзы, Чихо-бандит, который смотрит на него пустыми, равнодушными глазами, и Чихо тогда, в его комнате, с разбитым лицом, абсолютно несчастный и жалостливый. Чёртов ублюдок вполне мог выбрать себе карьеру актёра и получить «Оскар» с такими-то навыками к перевоплощению и вранью, с тоскливой злобой думает Джехё и невольно косится в сторону заделанной дырки. Кровь оттёрта мамой, которая, к счастью, не задаёт лишних вопросов, пол отремонтирован отцом, совместная фотография с Чихо, дурацкая и нелепая, надёжно спрятана на самое дно нижнего ящика тумбочки. Почему-то разорвать её или выкинуть Ан не может, хоть и порывается несколько раз. В конце концов, она всегда может оставаться символом его глупости и наивности и служить напоминанием о том, что супергерои всегда должны быть настороже. И что личная жизнь существует лишь для тех, кто не носится по городу в обтягивающем костюме, ловя разбушевавшихся преступников. Их много — местные бандиты, подстёгнутые активностью неуловимых суперзлодеев, входят в раж и устраивают настоящий беспредел. Справиться с ними не так сложно, тем более, что остальные воспитанники «Нилили Мамбо» почему-то залегают на дно и совсем не попадаются на глаза городским защитникам. Тэмин говорит, что их информатор сообщил, что те и сами пытаются разобраться в происходящем и выйти на след загадочных конкурентов. Этот ублюдок скрывается даже от своих, понимает Джехё, и становится невыносимо тошно и стыдно. Стыдно перед полковником, которому он врал в лицо, покрывая преступника, стыдно перед Миной, которая с трудом отошла от плена в холодильнике, стыдно перед друзьями, которым пришлось за него отдуваться, стыдно перед жителями города, которых он должен был защитить и, главное, стыдно перед собой, потому что поддался чувствам и предал самого себя, того самого маленького мальчика, мечтающего стать примером для подражания и честным, хорошим человеком. Ан гонит от себя эти мысли прочь, гоняя по городу как оглашенный, и, в конце концов, на шестые сутки без сна, несмотря на сверхвыносливость организма, попросту валится без сознания. Он приходит в себя в машине Кюхёна, который вводит ему в вену питательный раствор. Тэиль и Минхёк смотрят на него круглыми, испуганными глазами. Джехё пытается приподняться на локтях и сказать, что всё нормально и что он может продолжать патруль, но Тэмин твёрдо говорит, что даёт Ану выходной и что он может ехать домой и отсыпаться. — Мы без тебя разберёмся, — заявляет он, и Джехё в очередной раз чувствует острый укол вины. И снова он обуза, которая заставляет всех волноваться и переживать. Кюхён довозит его до дома и всучивает большой кулёк каких-то приторных карамелек. Джехё не особо любит сладкое, но почему-то съедает сразу пригоршню, пока поднимается по лестнице в свою комнату. В доме никого нет: мама уехала за продуктами, а папа на службе, и Ан валится на кровать, зажмурившись, и громко вздыхает. К горлу подкатывает тошнота от сладких конфет, хочется спать, но во сне можно вновь увидеть Чихо, поэтому Джехё хватается за телефон и включает радио. И разочарованно стонет, потому что в динамиках звучит песня Эминема, самого любимого рэпера лживого тупого ублюдка, которого тот называл своим примером для подражания. Хотя кто знает, может, это тоже было очередной его нарочитой ложью? В сознании возникают горящие глаза Чихо, в ушах звучит его уверенный мерный голос, когда тот зачитывал ему очередной придуманный им текст, и Ан невольно качает головой: нет, всё это было искренним. Он переключает радиостанцию и громко матерится сквозь зубы: как назло, включается трэк Снупп Догга, ещё одного кумира пиздливого мудака. Джехё берёт в руки телефон и уже собирается выключить радио, чтобы не слушать издевательски меланхоличную читку американского рэпера, как дверь тихо скрипит, и на пороге появляется Чихо. У Джехё возникает чувство дежавю. Он рывком садится на кровати и возмущённо сипит, не в силах внятно выговорить слова: — Ты? Что ты, блядь, здесь делаешь?! — Тихо-тихо, не пизди, — морщится тот, подходя вплотную к кровати. Ана невольно передёргивает: Зико кажется каким-то липким и на редкость отвратительным, его снулые глаза бегают туда-сюда, и он быстрым жестом вытирает об брюки вспотевшие ладони. — Мне надо кое-что сказать тебе, — нетерпеливо говорит он и беспардонно хватает Ана за руку. — Это важно, касается безопасности многих людей. Пошли со мной, быстро, а то время поджимает! Сердце болезненно ёкает, а нутро заполняется странным нехорошим предчувствием. Джехё выдёргивает руку из чужой хватки и невольно вытирает её о покрывало. Затем смотрит на Чихо и с негодованием спрашивает: — Ты совсем охуел? Разве я не предупреждал тебя, чтобы ты нахуй больше не приходил сюда? — У тебя склероз, кисонька? — противно хмыкает Зико и тянется к нему губами. От него пахнет каким-то душным одеколоном, и Ан с силой отпихивает его, ощущая подступающую тошноту. — Блядь, и выключи эту сраную музыку, бесит этот черномазый ублюдок! Чихо никогда бы не назвал Снупп Дога такими словами, даже находясь в состоянии аффекта. Чихо с отвращением отзывается о расистах, говоря, что только редкостные мудаки судят других по цвету кожи, а не по внутреннему содержанию. В голове что-то щёлкает, и Ан поднимает голову, встречаясь с чужими глазами, пустыми и какими-то отталкивающими. Он хватает замершего парня за запястья и вглядывается в знакомые, но такие чужие черты лица. — Ты не Чихо, — шепчет он, и глаза лже-Зико расширяются. — Ты его копия, но ты — не он. Блядь, кто ты такой, чёрт тебя дери? Самозванец молча пытается вырваться, но Ан держит крепко. — Смазливый уёбок, — внезапно с нескрываемой ненавистью шепчет он и резко дёргает рукой. В кожу Ана впивается что-то острое, а «Зико» издевательски шепчет. — Не хочешь идти по-хорошему, дотащу тебя сам, местная мисс Марпл. Мисс Марпл была пожилой дамой, а он, скорее, тянет на Шерлока Холмса или, на худой конец, на Нэнси Дрю. Джехё тянется, чтобы ударить лже-Чихо, но не успевает: на голову будто надевают плотную меховую шапку, а в сознании воцаряется темнота. Чихо не виноват. Абсолютно идиотская, но счастливая мысль мелькает в голове последней, прежде, чем Ан судорожно выдыхает и погружается в блаженное небытие.***
Первое, что видит Джехё, придя в сознание, это чужая рыхловатая задница, обтянутая ярко-зелёными лосинами. Задница несимпатичная и какая-то враждебная. Ан морщится, опуская взгляд, и невольно ойкает, потому что понимает, что привязан к какой-то непонятной конструкции, причём из одежды на нём остались лишь пирсинги в ушах. — Очнулся? — говорит обладатель незнакомого зада и оборачивается к Джехё. Взору Ана предстаёт малопривлекательное лицо с острым носом, карими, похожими на изюминки, глазами, узкими губами и неожиданно широкими, кустистыми бровями, смахивающими на жирных волосатых гусениц. Джехё морщится от резкого болезненного спазма и, попытавшись свести ноги вместе, спрашивает: — Ты кто? — Не узнаёшь? — противно ухмыляется незнакомец. — А вот так? Черты его лица начинают плыть, и через несколько мгновений перед Аном оказывается Чихо, который мерзко хихикает и торжествующе говорит: — Полезный дар, не правда ли? — Так это был ты! — осеняет Ана, и он дёргает рукой, чтобы обвиняюще тыкнуть пальцем в загадочного злодея. Путы не поддаются, и Джехё чёртыхается сквозь зубы. — Это ты притворялся Чихо! У тебя способности перевёртыша, Кюхён-хён нам о таких рассказывал! — Это очень редкий и ценный дар, — гордо отзывается тот и вновь перевоплощается в свою уродливую форму. — А главное, полезный. Стоило только превратиться в твоего носатого приятеля, как ты тут же поверил в то, что именно он ответственен за все эти потрясающие преступления! Хотя это всё только я! Я — величайший злодей на свете! — Я поверил в это только потому, что у тебя были его способности. — Ан вспоминает, как расквасил Чихо лицо и наговорил ему огромное количество малоприятных вещей, и нутро заполняется нарастающим чувством стыда. — Как ты это сделал?! Быть не может, чтобы ты обладал и сверхскоростью, и способностью к трансфигурации одновременно! — Это вы, обычные мерзкие мутанты, так не можете, — тянет тот и торжествующе смеётся. Он пытается звучать максимально зловеще и пугающе, но его хохот отчаянно напоминает Ану кашель тучного мопса. — Ты и твои мерзкие пафосные друзья, которые рисуются перед другими в своих обтягивающих костюмчиках! — Я, если ты можешь заметить, сейчас без обтягивающего костюмчика, — деликатно напоминает Джехё. — Мог хотя бы трусы оставить. Зачем ты их снял, извращенец? — А я откуда знаю, может, у тебя там есть какие-то передатчики, а мне совсем не нужно, чтобы твои приятели нашли моё секретное логово, — парирует злодей. Джехё оглядывается: логово представляет собой просторное помещение, густо заставленное различными приборами, сложными конструкциями и стеллажами со склянками. Сильно смахивает на пристанище какого-нибудь злого гения из голливудского блокбастера, думает Ан и спрашивает: — Как тебя хоть зовут-то? — Называй меня Вселенский Сокрушитель, — гордо заявляет незнакомец и расправляет тощеватые плечики. Джехё невольно фыркает и скептически выгибает бровь. — Если не скажешь нормальное имя, то я буду называть тебя «Говнюк», — говорит он, и «Говнюк» моментально пунцовеет. — Ты не посмеешь, — угрожающе тянет он и делает шаг к Ану. Тот моментально дёргает бёдрами и выпаливает: — Осторожно, я голый! — Ошалевший Говнюк замирает, а Джехё добавляет, чтобы закрепить эффект: — Подойдёшь ближе — нассу. Как ни странно, угроза действует, и Говнюк остаётся на месте, почему-то уставившись на главную мужскую гордость Ана. Джехё это нервирует, а злодей тем временем поднимает голову и, поколебавшись, говорит: — Меня зовут Минхван. Хан Минхван. — Так, откуда у тебя способности Чихо? — моментально спрашивает Ан, пытаясь незаметно ослабить путы. Почему-то те начисто отказываются рваться, и Джехё морщится от боли в натёртых запястьях. — Или ты просто надел какие-нибудь специальные кроссовки? — Никаких специальных кроссовок! — оскорбляется Минхван и засучивает рукава своего уродливого зелёного костюма. — Вот, полюбуйся. Он хмурит брови и напрягается, становясь похожим на настороженную хрюшку. — Что ты… — начинает было Ан, но в этот самый момент Хан резко расплывается, и перед Джехё оказывается сразу четверо абсолютно одинаковых довольно скалящихся Минхванов. — Охуеть можно! — Здорово, ведь так? — торжествующе спрашивает тот, и трое клонов беззвучно исчезают. — И это ещё не предел! Единственное, что жалко, это то, что способности перераспределяются на клонов, а как бы хотелось шестерых всесильных идеальных солдат! Он отходит назад и опирается на хромированную стойку на колёсиках, старательно принимая непринуждённую пафосную позу. Стойка с готовностью отъезжает назад, и Джехё со злорадством наблюдает за тем, как Минхван едва не втыкается носом в пол, в последний момент ухитрившись схватиться за более устойчивый стеллаж. — Моя способность к перевоплощению — уникальна и потрясающа, — начинает Минхван, горделиво выпячивая грудь в уродском зелёном костюме. — Это действительно невероятный дар, который открывает передо мной воистину безграничные возможности. Я — тот, кто должен править миром, в этом нет никаких сомнений! Но мне постоянно твердили, что моя жизнь — это лишь обманка и фикция! «Ты можешь только косить под других, тогда как есть те, кто владеют огнём, умеют перемещаться в пространстве, покорять воздух и могут запросто поднять самолёт», — голос Хана наполняется нескрываемым негодованием, и он с силой ударяет кулаком о стеллаж. — Но разве ты не можешь перевоплотиться в крутого силача и надрать в его обличии кому-нибудь задницу? — с любопытством спрашивает Ан. Лицо Минхвана кукожится, и он с неохотой отвечает: — Нет. Я могу копировать лишь внешние свойства организма, но физические параметры у меня остаются теми же. — Ан окидывает взглядом его тщедушную фигурку с тоненькими ручками, кривоватыми ногами и узкими плечиками, и Хан, заметив его взгляд, кривится и восклицает: — Но это всё временно, потому что совсем скоро всё изменится навсегда! Он вытягивает руку и показывает на всё многочисленное, мигающее яркими лампочками оборудование. — Несколько месяцев назад я узнал о том, что суперсекретная лаборатория учёных из организации «Звёздная волна» проводит исследования в области передачи сверхспособностей с помощью специальной сыворотки. Достаточно небольшой дозы с элементами ДНК суперчеловека, и ты приобретаешь его способности на целые сутки! — Он громко смеётся и злорадно косится на Джехё. — Как ты думаешь, кто похитил их начальника охраны и, притворившись им, выкрал оборудование и секретную формулу сыворотки? Ох, наверное, ему здорово досталось, когда они обнаружили его связанным у себя в ванной в бессознательном состоянии! — Но почему нам об этом ничего не известно, «Нанлина» же подчиняется «Звёздной волне»? — возмущённо кричит Ан. Становится обидно, что о подобном потрясающем изобретении не было сказано никому из будущих защитников человечества, зато какой-то противный Хан Минхван в страшном зелёном комбинезоне ухитрился украсть все секретные наработки и остаться безнаказанным. — Как они ни пытались меня найти, я был слишком хитёр и осторожен, и ваша крутая организация оказалась бессильной перед моей мощью. А прочее — дело техники, — заявляет Хан, по всей видимости, наслаждаясь смятением на лице Ана. — Мне оставалось лишь получить ДНК этих недозлодеев, что я с успехом и сделал, притворившись их странным завучем с разноцветными волосами. Я получил ДНК Сольхён, той, что способна клонировать себя до шести копий-реплик, я получил ДНК твоего носатого дружка и его приятелей, и дальше мне нужно было лишь пустить ваших ищеек по ложному следу, в то время, как я наслаждался своей непобедимостью! Я, я — самый могущественный злодей на свете! Я — тот, кто поработит этот мир и сделает его своим! У меня есть столько ДНК, что мне хватит до конца жизни, но не хватает самого главного — суперсильного человека, коим как раз и являешься ты. — Сукин ты сын, — выдыхает Ан, тщетно пытаясь вырваться. — Блядь, что за чёрт?! Что это за верёвки такие, что я не могу их разорвать?! — Ты что, не читал комиксы про Супермэна? — делано удивляется Минхван. — Того самого, у которого не было никаких слабостей, кроме криптонита, превращающего его в беспомощную развалину? — Но я же не боюсь криптонита, и Супермэна не существует! — выпаливает Джехё, своими словами совершая настоящее фанатское святотатство. — Да, но даже ты бессилен перед бечевой из особого сверхпрочного волокна, которую я тоже украл из вашей секретной лаборатории, — отбивает подачу Минхван и издевательски хихикает. Бечева впивается в запястья, Джехё шипит и окончательно падает духом, ибо нет ничего ужаснее, чем двойное предательство любимой конторы. — У тебя ничего не получится, — шмыгнув носом, заявляет он и энергично дёргает связанными ногами. — Потому что говнюк, он и в Африке говнюк! Тебя найдут мои товарищи и натянут тебе уродливые зелёные лосины на башку! — Они вовсе не уродливые, они мне идут, — оскорбляется Хан. — И у меня уже всё получилось. Осталось лишь взять твою ДНК, и всё. Я вообще изначально хотел тебя поцеловать, чтобы заиметь твою слюну, но ты обо всём догадался, и мне пришлось притащить тебя сюда, чтобы ты меня не выдал. Джехё представляет себе, как он целует этого противного плюгавого мудака, и к горлу подкатывает тошнота. Минхван, к сожалению, явно не разделяет его отвращения, поскольку окидывает Ана задумчивым взглядом и тянет: — Я хотел просто уничтожить тебя после того, как получу у тебя образцы ДНК, но ты слишком красивый, чтобы вот так безрассудно тебя расходовать. — Ану становится дурно, а глаза Хвана загораются похотливым огоньком, и он делает шаг вперёд. — Как насчёт того, чтобы повеселиться перед этим? Я хорошо целуюсь, я долго тренировался на помидорах! — Блядь, да ни за что! — громко орёт Ан, из состояния меланхоличной агрессии плавно переходя в режим зашкаливающей паники. — Уберись от меня немедленно, страшная жаба! Я на это не согласен, лучше убей меня сразу! — Что ты говнишься, ты же обжимался с этим носатым дебилом, — подобострастно бормочет Хан и тянет к нему липкие ручонки. Влажные пальцы касаются бедра Ана, и тот весьма немужественно орёт в голос. — Хочешь, я перевоплощусь в него, раз у тебя фетиш на большие шнобели? Или в его странного дружка, который вечно ковыряется в носу? — Я не ковыряюсь в носу, у меня просто чувствительные ноздри! — раздаётся позади Минхвана знакомый возмущённый голос. Тот моментально вздрагивает и отпрянывает от Джехё, а Ан перестаёт извиваться как уж на сковородке и видит, как из коридора выходит красный от возмущения Пак Кён. За ним вбегают всклокоченные Чихун, Минхёк, Юквон и Тэиль, и последним в убежище врывается злой как чёрт Чихо, при виде которого сердце Ана ёкает от радости и облегчения. — Уберись немедленно от моего Джехё, а не то я тебе уши в жопу запихну, гондон! — кричит Зико, потрясая кулаками. Тут его взгляд останавливается на Джехё, который отсвечивает на горизонте обнажёнными, слегка покрывшимися мурашками от холода чреслами. Чихо моментально пунцовеет и выпаливает: — Ох, блядь! С этими словами он исчезает обратно в коридоре. В помещении воцаряется неловкая тишина, Кён становится практически багровым и, развернувшись в сторону выхода, орёт: — Какого хуя ты сбегаешь, ты же сам несся сюда со сверхзвуковой скоростью, потому что хотел как можно скорее освободить своего дорогого смазливого дебила! — Он же голый! — доносится из коридора глухое бормотание Чихо. — Ты что, сам не видишь? Он голый и связанный! — Я в курсе, его член трудно не заметить, знаешь ли! — сварливо отзывается Кён, и Джехё, сочтя это за комплимент, застенчиво шепчет: — Спасибо. — У меня теперь колом стоит, я не могу так ни с кем сражаться, — жалобно скулит Чихо. — Ты видел вообще его соски? У него такие красивые соски! Я так хочу их облизать, а его задница? А… Чихун пунцовеет и комично пытается спрятать лицо на плече у Тэиля, Юквон хихикает, а Минхёк закатывает глаза. Минхван, всё это время обалдело хлопавший глазами, громко кашляет и учтиво осведомляется: — Я вам не мешаю? — Да нет, стой пока, что уж там, — великодушно отзывается Пак. Хан багровеет и, уперев руки в боки, кричит: — Что вы вообще тут делаете? Как вы меня нашли?! — Да элементарно, у Джехё маячки в пирсинге, а не в шмотках, — меланхолично говорит Минхёк. — Ты что, думаешь, что мы все настолько дебилы, чтобы совать ему что-то в трусы? Мы же не Чихо, в конце концов! — Эй! — возмущается появившийся из коридора вышеупомянутый любитель Ановских трусов. — А что это я сразу дебил-то? Он бросает косой взгляд на Джехё, и член Ана заинтересованно дёргается. Джехё ощущает, как к лицу приливает краска, и вновь пытается свести ноги. Кён тяжело вздыхает и, стащив с себя куртку, быстро подходит к нему. — Это что за самоуправство?! — возмущается Минхван, наблюдая за тем, как Пак повязывает куртку на бёдра Ана. Джехё благодарно пыхтит, а Кён отходит в сторону и элегически парирует: — Нет, ну если тебе нравится пялиться на его стояк, то флаг тебе в руки, но я-то, в отличие от всех вас, нормальный, а не гей. — Я не гей! — взвизгивает Хан и стреляет в Кёна эктоплазмой. Тот ловко уворачивается и прячется за одну из стоек. — Как вы вообще ухитрились меня раскрыть?! Я же всё предусмотрел, всё-всё! — Я понял, что тут что-то нечисто в тот момент, когда Джехё сказал, что Чихо приходил к нему в комнату и выглядел так, будто ничего не произошло, — тоном бабушки-сказочницы заводит Минхёк. — У меня изначально были подозрения, но все они подтвердились в тот момент, когда клон этого говнюка попытался меня заморозить. — Он бросает быстрый взгляд на Кима, и тот ему улыбается, становясь похожим на довольную кошку. — У меня из-за лазерной проекции очень сильно развита чувствительность, и я почувствовал, что лёд не тот. У Юквона он другой, и, когда я поговорил с Тэилем, оказалось, что он ощутил то же самое. — Я из-за своей способности тоже очень чувствителен, — добавляет Тэиль. — В отличие от толстокожего Джехё, я сразу ощутил, что воздействие защитного поля клона совершенно иное, нежели то, что оказывает поле Чихуна. Оно будто искусственно синтезируемое, неестественное, и поэтому мы решили встретиться и переговорить. — А всё остальное — дело техники и элементарной логики, — заявляет Юквон, скрещивая руки на груди. — Непонятное поведение Джиён-хёна, исчезновения оборудования, о котором нашим агентам стало известно некоторое время назад, клоны и кое-какая информация на тебя. Ты же не думал, что никому не известно о существовании перевёртыша? Мы, правда, не хотели ловить тебя на живца, но кто же знал, что ты полезешь к Джехё? — И совершенно зря ты это сделал, потому что Чихо тебе за это натянет глаза на жопу, — подаёт голос Кён и кивает в сторону багрового от злости Зико. — И вообще, больше всего мне жалко Джехё. Он какой-то магнит для ебанутых геев, все хотят добраться до его несчастной задницы. — Слушай, сдавайся по-хорошему, — говорит Тэиль и делает шаг вперёд. На его пальцах загораются синим языки пламени, и он ухмыляется так, что у Джехё невольно по коже пробегает стая мурашек. — Понятия не имею, сколько там ты себе загнал ДНК, но это бесполезно, потому что против всех нас ты не выстоишь. Сейчас ещё подъедут другие наши… — И наши! — вставляет Чихун, и Тэиль кивает. — И их тоже, и все покажут тебе, почему нам не нравится, когда в нашу нормальную здоровую вражду вмешивается какой-то жабообразный говнюк! — Я не жабообразный! — кричит Минхван и, напрягшись, разделяется на шесть копий. Один Минхван зажигает на кончиках пальцах пламя и, резко развернувшись, стреляет огнём в сторону Кёна. Тот резво отпрыгивает и, широко разинув рот, плюётся эктоплазмой прямо клону в глаза. Тот громко орёт и падает на пол, исступлённо дёргаясь, второй клон падает, сражённый ледяной струёй Юквона. — Лет ит гоу, бичез, — воинственно заявляет он и вскрикивает, когда копия Хана попадает лазером ему в плечо. Тот ехидно смеётся и внезапно кулем падает на землю, сражённый брошенным в него металлическим ковшиком. Озверевший Минхёк подскакивает к нему и со всей силы бьёт его в челюсть, клон беззвучно исчезает, а настоящий Минхван отступает назад и внезапно резко хватает Джехё за волосы, притягивая к себе. К горлу прижимается ледяной металл, и Хан истерически пищит, царапая его кожу острым лезвием: — Стоять! Живо, остановились, а не то я скальпелем перережу ему горло к херам! Тэиль и Чихун растерянно моргают и замирают, а Ан замечает быстрый чёрный всполох и судорожно выдыхает, когда нож с тихим лязганием падает на пол, а Минхван оказывается прижат к полу багровым Чихо, который перехватывает его запястья и с силой бьёт его в челюсть. — Я тебе покажу, как вредить Джехё, — мерно приговаривает он. — Я тебе покажу, как пиздить и портить мои отношения. Я тебе покажу, как притворяться мною и моими друзьями, ты, мерзкая жаба. Да я тебя… — Чихо, осторожно! — внезапно кричит Тэиль, и сердце Джехё уходит в пятки, когда он видит клона Минхвана, который внезапно резко появляется рядом с Зико и заносит над ним зазубренный нож. Увлечённый борьбой Чихо реагирует слишком медленно, и Ан с ужасом наблюдает за тем, как нож опускается на чужую шею. Говорят, ради Ланы Лэнг Супермэн был готов выбраться из целой пещеры криптонита. Ходят легенды, что Железный Человек собирался пожертвовать всем, чтобы Пеппер Поттс оставалась рядом. Ан Джехё пока ещё не легендарный супергерой, он только учится, да и вряд ли его можно сравнить с идеальными персонажами долгоиграющих комиксовых Вселенных. Но ради любви он тоже способен на поистине невозможные поступки. Путы жалобно трещат и рвутся с громким треском. Джехё резко подаётся вперёд и со всей силы бьёт клону в челюсть, так что тот с криком отлетает назад и врезается в один из стеллажей со склянками. Те падают на пол и разбиваются с громким треском, Ан хватает Чихо на плечи, дёргая его на себя, а Минхван отчаянно кричит, обхватывая голову руками: — Мои склянки! Мои скляночки! Что я теперь буду делать, жалкие вы уродцы? — Ничего, — раздаётся позади голос Кюхёна. Джехё прижимает к себе тяжело дышащего Чихо и с бешено колотящимся сердцем наблюдает за тем, как к Минхвану подходят Кюхён, мрачный и бледный Тэмин и незнакомый Ану мужчина с ярко-красными волосами. Тэмин хватает Хана за плечо и резко втыкает в него шприц с каким-то светло-голубым содержимым. Хан орёт, оставшиеся клоны исчезают с тихим хлопком, а Тэмин любезно поясняет: — Антидот от сыворотки. Блокирует её свойства раз и навсегда. — Больше ты не будешь путать нам карты, мелкий говнюк, — цедит красноволосый мужчина и, наклонившись, громко говорит: — Сынхён-а, даю координаты для телепортации. Записывай, сорок пятый… Джехё откидывает голову назад и жадно вдыхает пропахший чем-то химическим воздух. Раздражённая кожа отчаянно саднит, руки слегка подрагивают, но нутро заполняется нарастающим чувством облегчения. Всё позади, они победили, Минхван, скованный наручниками, обезврежен и орёт какие-то пустые угрозы, бессильно дёргая сальной головой. Минхёк обрабатывает рану Юквона каким-то подсунутым Тэмином раствором, Тэиль и Чихун молча сидят рядом, трогательно обнявшись, а Чихо… Сердце пропускает удар, и Ан опускает взгляд на командира злодейской команды, который смотрит на него в упор. Джехё задерживает дыхание, когда чужие ладони скользят по его спине, и Чихо наклоняется к нему, прижимаясь всем телом в каком-то бесконечно трогательном порыве. — Я всё ещё хочу облизать твои соски, — проникновенно сообщает он и резко щипает Ана за обнажённую задницу. — Тебе кто-то говорил, что они похожи на спелые вишенки? Губы невольно расплываются в улыбке, и Джехё смеётся, отвешивая охнувшему Чихо подзатыльник. А с Чихо тоже всё, кажется, хорошо. Он всё такой же ебанутый и несносный, и это действительно замечательно.***
Домой Джехё попадает только глубокой ночью. Сначала его силой отцепляют от Чихо, и их обоих тщательно ощупывают и осматривают на предмет внешних и внутренних повреждений. Ему впихивают нормальные штаны, футболку и, что главное, трусы, а затем его и слегка контуженных повышенной заботой Минхёка и Тэиля запихивают в машину и привозят к директору Чану. Тот, как будто фонтан на центральной городской площади, беспрерывно изрыгает проклятия, и зачем-то заставляет их выпить по огромной кружке горячего шоколада и съесть по большому твердокаменному печенью. Затем они подвергаются жёсткому допросу, но Джехё, совершенно измотанный сегодняшним сумасшедшим днём, сидит молча и только периодически согласно мычит на какие-то реплики Тэиля и Минхёка. Полковник хмурится и обзывает Минхвана «чокнутой креветкой», Зико и его товарищей из злодейской академии — «бесшабашными ватрушками», а Джехё, который сонно моргает глазами, вцепившись в кружку с шоколадом, — «зелёным сельдереем». Ан хочет было спросить, почему он именно этот вкусный и полезный продукт, но внезапно Чан крякает и, стукнув кулаком по столу, серьёзно говорит: — Отлично сработали, бойцы. Поздравляю вас с первым спасением мира! Полноценным спасением это назвать сложно. Минхван — слишком дилетант и идиот для того, чтобы всерьёз чего-то добиться, и если бы не они, то остальные, более профессиональные герои, запросто бы справились с закомплексованным подростком. Но к горлу подкатывает горький комок, и Ан с трудом сдерживает зашкаливающие эмоции, когда директор поднимается из своего кресла и крепко пожимает ему руку. Он чувствует, как Минхёк пихает его локтем в бок, а Тэиль взволнованно наступает ему на ногу, и с робкой гордостью думает о том, что да, это вряд ли тянет на сногсшибательную и красивую победу, тем более, если учесть тот факт, что он попался в чужую ловушку по причине собственной глупости, а позже — засветил свою задницу доброму числу одноклассников, преподавателей, а также дружественных противников из «Нилили Мамбо». «Прорвёмся», — твёрдо решает Джехё и бьёт Минхёка в ответ в припадке братской солидарности. Судя по чужому негромкому ойканью и ответному щипку, солидарность он выразил чересчур сильно, как позже обиженно шепнёт ему Минхёк в машине, «до малинового синячины на полужопии». Больше всего на свете Джехё хочется упасть в кровать и хорошенько отоспаться. Но как только он переступает порог дома, то к нему на шею тут же бросается рыдающая мама, которая зацеловывает его в обе щеки, а папа тянет за собой в гостиную, где в приказном тоне требует рассказать все подробности первого полноценного подвига Джехё. Ан покорно озвучивает всё, что позволяет цензура, благоразумно опустив своё долгое пребывание в костюме Евы и суть истинных отношений с одним из лидеров злодейских скаутов, и удостаивается восхищённой тирады от мамы, безостановочно повторяющей о том, какой у них прекрасный и замечательный сын и что это, безусловно, стоило всех вырванных с корнем заборов и бесчисленного количества сломанной мебели. Отец не говорит ничего, только смотрит на него, не мигая. И лишь когда мама исчезает в ванной, чтобы принести оттуда успокаивающую мазь для следов от верёвок, Джехё встречается с ним взглядом, и тот внезапно подаётся вперёд и порывисто его обнимает. — Я тобой горжусь, — коротко говорит он, и Ан обнимает его в ответ, в порыве чувств слегка забывшись. — Рёбра, — сдавленно бормочет отец, и Джехё виновато бормочет: — Прости, не рассчитал. Спать хочется до безумия, и Ан, отбившись от мамы, жаждущей намазать его толстым слоем мерзко воняющей мази, медленно поднимается по лестнице, предвкушая тёплую кровать и долгий, желательно многочасовой сон. И, если честно, совсем не удивляется, когда видит Чихо, который сидит на той самой пресловутой кровати. Зико выглядит уставшим и помятым, на лице всё ещё не зажили ссадины и синяки, оставленные кулаками Джехё и полученные в ходе сегодняшней стычки с Минхваном и его клонами. Нутро Ана наполняется жалящим чувством вины, и он неловко присаживается рядом на кровать, громко шмыгнув носом. Чихо широко улыбается разбитыми губами, и Ан виновато спрашивает: — Больно? — Сейчас по закону жанра я должен сказать, что нет, совсем не больно, но я не привык пиздеть без дела, поэтому да, больно, — радостно отвечает Чихо. На плечо Джехё ложится чужая ладонь, и Зико добавляет: — Но всё это терпимо, когда я думаю о том, что теперь ты мне наконец-то веришь. — Я не должен был вестись на его уловки, — раскаяние буквально жжёт его внутренности, и Ан с силой прикусывает нижнюю губу. — Минхёк и Тэиль смогли догадаться раньше меня, а я подозревал тебя и думал, что ты предатель. — Но считая меня виновным во всех этих паскудных действиях, ты, тем не менее, меня не выдал, — тихо говорит Зико. Его пальцы мягко сжимаются на плече Ана, и тот невольно задерживает дыхание, когда щеки касаются тёплые и влажные губы. — И даже после того, как ты повозил меня мордой об этот самый пол, ты не сдал меня и отпустил. Кстати, я не вижу следов, отлично заделали дырку! Теперь и я оставил свою меточку в твоём жилище, разве не здорово? Джехё смешно и в то же время очень волнительно. Он неловко шмыгает носом и категорично заявляет: — Извиняться я перед тобой не буду. — И не надо, — согласно кивает Чихо. Хватка на его плече становится сильнее, а голос Зико понижается до интимного шёпота: — У тебя дома сейчас кто-нибудь есть? Это звучит практически как фразочка из восточноевропейского порно, которое Джехё периодически смотрел в периоды эротического томления. Ан издаёт невнятный кашляющий звук и сварливо отзывается: — Ты и сам прекрасно знаешь, что да. Ты же влез ко мне через окно, и надо быть полным долбоёбом, чтобы не заметить… — Пойдём тогда ко мне? — внезапно спрашивает Чихо, и Ан, ошарашенный настолько внезапным предложением, не успевает вовремя сориентироваться и выпаливает: — В ваш пропитанный химикатами и напичканный грязными трусами срачельник? — Почему сразу срачельник? — совершенно искренне оскорбляется Зико. — И, если хочешь знать, у нас там нет никаких грязных трусов! — Да? — с подозрением спрашивает Ан, и Чихо энергично кивает. — Конечно! Мы растворяем их в кислоте, когда они начинают покрываться плесенью. Наверняка Чихо шутит, но Джехё почему-то не очень в этом уверен. — Но вообще я приглашал тебя к себе домой, — неожиданно серьёзно говорит Чихо. — Ты же помнишь, что я живу буквально в паре кварталов отсюда? У меня как раз родители и хён дома, они будут рады с тобой познакомиться! Ладони становятся влажными, и Ан сглатывает, ощущая нарастающее волнение. В молодёжных комедиях, которые часто крутят по телевизору, приглашение познакомиться с родителями всегда означает нечто серьёзное. Помолвку, беременность, скорую свадьбу или совместное взятие ипотеки. Джехё отгоняет из воспалённого недосыпом сознания образ себя в благообразном розовом платье, кладущего голову Чихо на плечо и воркующим тоном говорящего, что у них будет двойня, и вздыхает, колеблясь. — Там будет вкусный вишнёвый пирог и молочный коктейль, — приводит воистину решающий контраргумент Чихо. Страсть ко вкусной выпечке с громким рёвом поднимает голову где-то в глубинах разума Ана, и тот вякает, лихорадочно прикидывая, насколько хорошо он сейчас выглядит. — Только погоди, мне надо переодеться, а то… — он не успевает договорить, потому что Чихо резко хватает его за руку и командным тоном говорит: — Запрыгивай ко мне на спину! — Но я… — начинает было Джехё, но покорно следует его приказу. Он бросает быстрый взгляд на своё отражение в зеркале: оно услужливо отображает помятую бледную физиономию с лихорадочно блестящими и выпученными глазами. Обтягивающие синие штаны и какая-то непонятная зелёная лайкровая кофта, подсунутые ему Тэмином в логове Минхвана, завершают его восхитительный образ, и Ан категорично заявляет, встряхивая головой: — Может, всё-таки завтра? А то… Договорить он не успевает: в то же самое мгновение Зико резко срывается с места, и Ан едва сдерживается, чтобы не заорать в голос. Его трясёт, как на тех злополучных американских горках, изо рта течёт слюна, в ушах свистит ветер, а мир превращается в какую-то непонятную разноцветную мешанину. Желудок услужливо поднимается к горлу, но прежде, чем Джехё успевает окончательно испугаться, Зико резко тормозит у благообразного двухэтажного домика. Расфокусированный взгляд Джехё машинально цепляется за аккуратную резную дверь, Чихо шуршит карманами, чертыхаясь себе под нос, и, в конце концов, выуживает связку ключей. Дверь поддаётся с тихим скрипом, и Ан неловко сползает с чужой тёплой спины и буквально вваливается в прихожую. Он очумело трясёт головой: мебель слегка плывёт перед глазами, а ещё в помещении оказывается темно и пусто. В сознании загорается нехорошее предчувствие, и Джехё невнятно тянет, пытаясь оклематься после скоростного путешествия на чиховских закорках: — Погоди, а где все? Мне кажется, или никого нет дома? — Тебе не кажется, — соглашается Чихо, и буквально через секунду Джехё оказывается прижатым к полу. Пол, к счастью, укрыт мягким бежевым ковром, поэтому Ан вскрикивает только от внезапности нападения Зико, и тот, воспользовавшись тем, что рот Джехё оказался открытым, с энтузиазмом присасывается к его губам. Язык Чихо оглаживает нёбо и настойчиво ласкает его собственный, жаркие ладони жадно проходятся по бокам, и Ан, задыхаясь, отстраняется и возмущённо выдыхает: — Ты меня обманул! Никаких твоих родственников здесь нет, и ты не собираешься меня с ними знакомить! — Обманул, — абсолютно беззастенчиво отзывается Чихо и скользит губами по шее Джехё. Тело прошибает спазмом удовольствия, Ан невольно выгибается, чувствуя бедром твердеющий член Зико, а тот неразборчиво добавляет, с силой засасывая светлую кожу: — Но я тебя с ними познакомлю, не сомневайся. Они просто уехали к бабушке в гости и вернутся через пару дней. Бабушка у меня бывший следователь по особо опасным делам, она хотела хёна немного поднатаскать по криминалистике и химии. Его ладони опускаются на бока Джехё и принимаются настойчиво стягивать с него дурацкую фуфайку. Ан вяло пихает Чихо в грудь и ошарашенно переспрашивает: — Следователь по особо опасным делам?! И она знает о том, чем ты занимаешься?! — Знает, конечно. — Зико тянет вверх его кофту и елозит бёдрами, задевая вставший член Ана. — Именно поэтому я никогда не оставляю отпечатков пальцев на месте преступления. Он наклоняется к Джехё, и тот отчётливо понимает, что прямо сейчас его поимеют на этом самом чистеньком ковре. Иметься не то чтобы не хочется, но уж точно не в прихожей, и Ан пихает Чихо в плечо, возмущённо шипя: — Ты что, собираешься делать это на полу?! — Ты такой миленький, когда стесняешься сказать «заниматься бешеным страстным долгожданным феерическим сексом», — умиляется Зико. Член Джехё заинтересованно дёргается, а Чихо вновь подхватывает его на руки и торжественно заявляет: — Прекрасная принцесса сейчас окажется в замке своего мужественного рыцаря! — Пошёл ты в жопу с «принцессой», рыцарь-шнобелицарь, — вякает Ан, и Чихо молниеносно переносит их вверх по лестнице. Несколько секунд — и Джехё оказывается в просторной комнате, судя по всему, служащей Чихо спальней. Взгляд цепляется за множество плакатов с рэперами в пафосных позах, за стеллажи с книгами, и Ан невольно хрюкает, когда замечает бесчисленное количество плюшевых Хэллоу Китти, аккуратно расставленных по полочкам. — Серьёзно? — хихикает он и переводит взгляд на Зико, который пытается стащить с себя толстовку. — Плюшевые киски? — Так получилось, что я только по таким кискам, а в реальности меня интересуют чужие боевые алебарды, — парирует он, и Ан давится воздухом, когда Чихо наконец-то снимает с себя мешковатую серую худи, оставаясь по пояс обнажённым. Загорелая кожа покрыта яркими очертаниями многочисленных татуировок, взгляд Джехё скользит по выступающим мышцам, широким плечам и тонкой дорожке тёмных волос, ведущей к поясу джинсов. Зико не тянет на крутого мачо, но у него красивое, сильное тело, и Ан невольно сглатывает, когда Чихо подаётся вперёд и вжимает его в кровать. Пальцы нетерпеливо дёргают его фуфайку на себя, Джехё покорно задирает руки вверх, позволяя раздеть себя до пояса, и громко стонет, когда влажные губы Зико касаются его ключиц, настойчиво засасывая тёплую кожу. — У тебя соски действительно как вишенки, — восторженно шепчет Чихо, и Ан хочет сказать, что это самая дурацкая и несексуальная фраза из всех, которых только можно придумать. Но внезапно Зико сползает губами по его груди и накрывает ими правый сосок, и Ан вскрикивает, когда зубы прихватывают тонкую чувствительную кожу, а пальцы принимаются настойчиво потирать второй так, что тот твердеет под ловкими пальцами. — Прекрати, мудак озабоченный, — стонет Джехё, бессознательно зарываясь пальцами в волосы Чихо. Тот, впрочем, кажется не слышит его бессвязное бормотание, поскольку продолжает ласкать его с нарастающим энтузиазмом. Губы трогают разгорячённую кожу, пальцы пощипывают соски, а влажный язык вычерчивает на его торсе неведомые фигуры, и Ан ощущает себя абсолютно беззащитным перед таким напором. Низ живота ноет от нарастающего напряжения, каждое действие Чихо отдаётся жаркими всполохами удовольствия в разморенном, заласканном теле, и Джехё давится воздухом, когда влажные губы опускаются на его живот, а ловкие руки скользят на кромку спортивных штанов и быстро тащат их вниз вместе с трусами. — Эй, — невнятно возмущается Джехё и пытается приподняться на локтях. — Что ты делаешь? — Брюки с тебя снимаю, — спокойно отвечает Зико, и Ану даже нечего на это возразить. — Как я сделаю тебе минет, когда ты в трусах? — невозмутимо добавляет он и склоняется над его животом, по-хозяйски раздвигая ноги. — Волосатенькие, — ласково шепчет Чихо, и Джехё в панике переспрашивает: — Как, ты что, реально? — Ну, ты же меня спас, я тебе теперь должен, всё по-честному, — широко распахивает глаза Зико и целует внутреннюю сторону его бедра. Джехё подбрасывает на кровати, как выловленную озёрную рыбку, а Чихо обдаёт влажную головку жарким дыханием и деловито добавляет: — Злодей сказал — злодей делает. Да и кроме того, мне просто хочется тебе отсосать. Довести тебя до изнеможения. Чтобы не ерепенился и огрызался, а был хорошим и послушным мальчиком, как и положено парнишкам из вашей академии. — Иди ты на… — начинает было Ан, возмущённый подобным отношением к собственной самодостаточной личности, но в этот самый момент Зико подаётся вперёд и самым подлым и наглым образом насаживается на его напряжённый член. Все связные революционные мысли моментально испаряются из сознания, сменяясь прошибающим внутренности удовольствием, и Джехё протяжно стонет, когда Чихо принимается скользить губами по стволу, с энтузиазмом сжимая пальцами мошонку. Наглая озабоченная сволочь, сквозь алую пелену в сознании думает Ан и открывает было рот, чтобы сказать Зико, что он редкостный говнюк. Но в этот самый момент Чихо проводит кончиком языка по головке, и из Джехё вырывается лишь бессвязный стон и горячечное, на выдохе: — Чихо… Тот в ответ довольно мычит и насаживается на член до самой глотки. У этого больного ублюдка, похоже, начисто отсутствует не только стыд, но и рвотный рефлекс, и Джехё выгибается на кровати, когда головка упирается в горячее влажное горло. — Я сейчас… — с трудом выдыхает он, бесконтрольно подкидывая бёдра вперёд и ощущая, как внутренности скручиваются в жаркий узел. Чихо с громким чмоканием выпускает его член изо рта и, пережав его у основания, деловито спрашивает: — Кончишь? Спустишь? Выебешь меня в глотку? — Прекрати говорить такие вещи! — верещит Джехё и вскрикивает, когда Чихо опускается вниз и мажет кончиком языка по всей длине напряжённой плоти. Пальцы с силой пережимают член, Ан молотит кулаком по кровати и тщетно пытается пнуть Зико в бок. Тот смеётся и внезапно ойкает: — Ты мне дырку пробил в кровати! Джехё изумлённо выдыхает, и в этот самый момент Чихо резко отпускает его член и, наклонившись, обхватывает ртом головку. Ана будто бьёт резким электрическим разрядом, и он кончает, пачкая липкой спермой губы Чихо и обречённо понимая, что только что испортил чужое имущество. Жаркий, долгожданный оргазм перекрывает чувство стыда, и Джехё судорожно открывает рот, силясь справиться с нехваткой воздуха. Зико облизывается, как кот, объевшийся сметаны, и Ан невнятно бормочет, ощущая себя вялым, как апельсиновое желе. — Ты… ты… реально мне отсосал! — Мы же с тобой договаривались, — пожимает плечами Чихо. Расфокусированный взгляд Джехё скользит по его вздыбленной ширинке, а Зико тем временем мирно разглагольствует: — Ты меня спасаешь — я тебе отсасываю. Я тебя спасаю — ты даришь мне ласку своих трепетных алых губ. Всё просто, и хоть ты думаешь, что я такой коварный и никогда не держу обещаний, но… Почему-то Джехё не может думать ни о чём другом, кроме как о чужом напряжённом члене, оттягивающем плотную ткань потёртых джинсов. Супергеройское эго и нарастающая похоть сливаются в одно единое зашкаливающее чувство, Ан сглатывает вязкую слюну и приподнимается на локтях. — Но ты меня тоже спас, — настойчиво говорит он. — Ты же пришёл за мной. — Я… да… — на автомате отвечает Зико, и его карие глаза резко расширяются. — Погоди, ты… Джехё неловко перекатывается на кровати и решительно хватается руками за пояс чужих штанов. Ширинка у Зико такая же, как и он сам, — коварная и заедающая, а трусы оказываются серыми, украшенными косорылыми мордочками Хэллоу Китти. Ан косится на их издевательские физиономии, не зная, стоит ли ему умилиться или заржать в голос, и решительно стаскивает с явно неожидавшего от него такого напора Чихо брюки с бельём, обнажая порозовевший от возбуждения член. — Охереть, мне отсасывает настоящий Ан Джехё! — выдаёт очередную восхитительную ремарку Зико. Скажи спасибо, что не резиновый, думает Ан и, сглотнув, боязливо косится на чужую возбуждённую плоть. Это странно и непривычно, пальцы Зико опускаются на его плечи, и Джехё с истинным супергеройским задором опускается ртом на влажный член, чувствуя на языке пряный привкус смазки. Чихо сдавленно ругается сквозь зубы и дёргает его за тонкие каштановые пряди, и Джехё возмущённо мычит, мстительно царапая ногтями чужое татуированное бедро. У него нет таких выдающихся способностей к минету, как у его любовника, который, кажется, способен с лёгкостью запихнуть в свою глотку ананас. Ан постоянно давится, получается неловко и неритмично, но Чихо это совсем не волнует, потому что он тяжело дышит и хрипло стонет, подаваясь бёдрами ему навстречу. Это возбуждает до боли в боку, и его собственная опавшая эрекция неприятно пульсирует, и Ан легко касается головки кончиками пальцев, не сдерживая тихого стона. Твёрдая плоть дёргается и утыкается ему в горло, Джехё со свистом вдыхает и стискивает ладонью основание члена Чихо, но тот внезапно резко открывает затуманенные глаза и прерывисто выдаёт: — Я больше не вытерплю. — И зе задо, я пвовлофю, — сообщает Ан, но в этот самый момент его стремительно дёргают за волосы назад, отстраняя от члена. Джехё издаёт невнятное мычание и ошалело хлопает глазами, когда его резко переворачивают на живот и дёргают за бёдра, так, что Ан оказывается на коленях, опираясь на локти. Позади раздаётся негромкий шорох и стук, затем резкий хлопок и хлюпающие звуки, и Джехё вздрагивает, когда его поясницы касаются влажные скользкие пальцы. — О, нет, — бормочет он и пытается отстраниться. — Не смей, это же больно! Я знаю, я читал в манга Мины про капусту и магическую слюнку! — Я сделаю небольно, обещаю. — Чихо прижимается к нему грудью и обхватывает липкой ладонью пульсирующий член. — Ты же знаешь, ты всегда можешь доверять мне в таких вещах! Палец ловко вторгается в тугой вход, и Джехё взбрыкивает, издавая слабый стон. — Сволочь! — жалобно выдыхает он и откидывает голову назад, когда Зико прикусывает кожу на его плече и принимается проталкивать вторую фалангу, параллельно ритмично надрачивая его член у основания. — Я тебя люблю, — ласково бормочет он и потирается головкой о его бедро. — Тебе понравится. Зико всегда держит своё слово, когда дело касается серьёзных вещей и обещаний. Но пиздит как дышит, когда хочет добиться своего или заставить Ана плясать под свою злодейскую дудку. Как и сейчас, потому что было действительно больно, потому что по закону жанра у плохого парня У Чихо большой и толстый, и задницу буквально разрывает на части. Зико трахается как животное, безжалостно вколачивая его в пострадавшую кровать, и Джехё до безумия хочется дать ему прямо по наглой смазливой роже. Ан Джехё — долбоёб и мазохист, потому что руки Чихо слишком умелые и ласковые, толстый длинный член ритмично попадает по простате, и боль превращается в нечто иное, тянущее и вязкое, будто патока, разливающаяся по телу жаркой волной наслаждения. Джехё кончает второй раз за ночь, чувствуя себя совершенно разбитым и каким-то обдолбанным. Задница саднит от смазки и чужой липкой спермы, Ан не спал больше суток, и во время оргазма буквально отключается, ощущая, как яйца скручивает от болезненной судороги удовольствия. Он приходит в себя, когда добрый и счастливо улыбающийся Чихо вытирает ему живот, выглядя, как натрахавшийся кот во время течки любимой женушки. Джехё лениво пинает его ногой, Зико ловко уворачивается и ложится рядом, укрывая их тёплым плотным одеялом. С изображением кошечек Хэллоу Китти, конечно. — Ты опять напиздил, — вяло бормочет Ан. — Сука. И как я тебя только терплю? На следующей миссии надеру тебе жопу. — Я не против быть снизу, если ты об этом, — ничуть не смутившись, отзывается Зико. — И ты просто меня любишь. Я — твоя личная злодейская зазноба. В глубине души Джехё соглашается, но всё равно показывает Чихо язык. В его объятиях тепло и спокойно, и Ан блаженно закрывает глаза, чувствуя, как в сознание медленно прокрадывается добрый дедушка Морфей. Супергерои имеют право на хэппи-энды и личную жизнь, пусть даже и их вторая половинка играет за другую команду. Суперзлодеи могут быть добрыми и нежными, особенно в такие редкие минуты интимного единства, когда они шепчут тебе, проваливающемуся в долгожданный сон, какие-то нежные глупости про вишнёвые соски и сладкую задницу. А ещё суперзлодеи сосут. Умело, самозабвенно, до ярких звёздочек перед глазами. Супергерои, оказывается, могут сосать тоже. И в этом даже есть своя особенная, неповторимая прелесть.***
— Чихо, ты — мерзкая скотина! — Пальцы сжимаются на телефоне, и тот жалобно тренькает. Джехё косится на него с лёгким трепетом и осторожно убирает смартфон в карман: если он в очередной раз испортит дорогущую трубку, техники «Нанлины» снимут с него три шкуры. Ан громко выдыхает и гневно смотрит на Зико, который выглядит совершенно довольным собой и, кажется, совсем не мучается припадками совести. Он опускает посреди комнаты огромный мешок, и Джехё невольно ойкает, когда оттуда вываливается сверкающее здоровенными камнями ожерелье. — Ты говорил, что пойдёшь на дополнительные занятия, а вместо этого попёрся грабить банк, — обвинительным тоном говорит Ан и яростно тычет в Зико пальцем. — И почему ты опять принёс добычу ко мне в комнату? — Здесь они точно не будут меня искать, — рассудительно откликается Чихо и плюхается на его кровать. — И это действительно учебные занятия! У меня скоро экзамен по скоростному ограблению, и мне нужно было тренироваться! — Я же попросил Минхёка тебя остановить, он должен был заварить лазером замок в ваше логово, чтобы ты оттуда не выбрался. Джехё косится на мешок с драгоценностями и сглатывает, впадая в лёгкий транс из-за манящего блеска бриллиантов. Зико принимается рыться в карманах своего комбинезона и, покосившись на Ана, спокойно отвечает: — Ты серьёзно считаешь, что меня остановит заваренная дверь? Нет, мысленно отзывается Джехё и невольно начинает грустить. Зико ободряюще улыбается и громко хмыкает: — Но, если ты хочешь знать, одного члена нашей банды Минхёк всё-таки нейтрализовал. Когда я уходил на дело, они с Юквоном как раз трахались в нашей ванне. Я, кстати, очень ему за это благодарен, потому что это ленивая мерзлявая жопа даже специально отмыла её для такого случая. — Джехё перекашивает, а Чихо задумчиво добавляет: — Они что-то так орали про ледяной член и порку мочалкой, но я в это не особо вслушивался. — Прекрати, это отвратительно! — восклицает Джехё и обречённо стонет. — Не спорю, — вздыхает Зико. — Искренне надеюсь, что Чихун и твой поджигающий дружок всё ещё ходят вместе в кино, а не оскверняют своим беспорядочным сексом нашу скромную квартирку. Потому что этим обычно занимаемся мы с тобой, и мне совсем не хочется, чтобы… Внезапно он нащупывает что-то в кармане и резко замолкает. Джехё скрещивает руки на груди и возмущённо начинает: — Это всё равно не оправдание! Ты говорил, что вы не планируете грабить на этой неделе после последнего налёта на автосалон, когда мы успешно надрали вам жопы, но ты всё равно… В этот самый момент Чихо опускается на одно колено и вытягивает из кармана алую бархатную коробочку. Ан давится своим обвинительным спичем и смотрит на него широко распахнутыми глазами. — О, нет, — брякает Джехё, делая шаг назад и едва не спотыкаясь. В сознании борются две противоборствующие сущности: крутой супергерой, громко орущий, что это сулит им настоящий пиздец, и девочка-подросток, которая восторженно верещит и принимается интенсивно подпрыгивать из-за переполняющих её чувств. — О, да, — отзывается Чихо и поднимается на ноги, подходя ближе. — Мы выпускаемся через месяц и уже почти совершеннолетние, мы любим друг друга, и Юквон отмыл ванну у нас на хате. Наши друзья трахаются между собой, так, что же нам мешает? — Ты — злодей, а я — герой! — заявляет Джехё и ощущает, как его хватают за запястье. Чихо дёргает его за палец и буквально натягивает на него кольцо с огромным сияющим бриллиантом, затем цокает языком и радостно заявляет: — Красота! Это не проблема. — Ты мужчина, и я мужчина, — неуверенно бормочет Ан, и Зико притягивает его к себе, пожимая плечами. — Это тоже не аргумент, — отзывается он, и Джехё мысленно с ним соглашается. — В Корее не разрешены однополые браки, — выдвигает контраргумент Ан, и Зико на мгновение замирает. Затем хмыкает и спокойно отвечает: — Ну, это тоже можно исправить… Нутро Джехё заполняется нарастающим предчувствием какого-то редкостного пиздеца. Он поднимает взгляд на Чихо, и тот тянется и мягко целует его в губы. Затем вновь улыбается и безмятежно говорит: — Чихун и Кён как раз исправляют эту проблему. — О, нет, — Джехё таращит глаза, ощущая ужас, панику и позорное чувство тщательно скрываемой гордости. — Да ты охуел! Кён же нормальный! Он же встречается с Миной и против всего этого! — Я охуел от любви, в этом нет абсолютно ничего удивительного, — проникновенно говорит Зико. — И то, что Кён натурал и крутит шашни с твоими одноклассницами, не отменяет тот факт, что он ебанутый напрочь. О, смотри-ка, передатчик пикает! Наверное, уже везут. Да ты не переживай, мы всего на пару часов, и сразу же вернём обратно! — Чихо! — Один закончик, и всё! И можно будет планировать медовый месяц и прочие безделушки. — Чихо! — Ему тут понравится, я купил вафли и тортик. Даже президенты любят тортики, а тем более, с чаем! — Чихо!!! — Кстати, ты знаешь, что у нас вроде разрабатывается сыворотка, с помощью которой мужчины вроде как смогут рожать? Понятия не имею, зачем это надо, но ходят слухи, что Джиён-хён просто хочет заиметь от Сынхён-хёна несколько пафосных грубоголосых детишек! Знаешь, ну, как в тех комиксах Мины, про текущие жопы… — Чихо!!! — Ну, что ты так, у тебя жопа уже всё равно растянутая, я постарался! Эй, ты что, только не диадемой, она дорогая и тяжёлая! У каждого есть свои способы выражения любви. Порой не очень легальные, но зато от всего сердца. — Джехё, тебе нельзя нервничать, тебе скоро жениться и рожать! Ну что ты так, осторожно, это кольцо дорогое, я второе такое тебе тырить уже не буду! — Чихо!!! Главное, чтобы эта любовь приводила к счастливому концу. И пусть ваша жизнь будет наполнена постоянными драками в латексных костюмах, ссорами из-за украденных в качестве свадебных музыкантов Снупп Догга и Spice Girls и припадками токсикоза, потому что сыворотка реально срабатывает на сто процентов. Супергерои отдаются этому чувству целиком и без остатка. И суперзлодеи, кстати, тоже.