Раскрой мое сердце

      Теплые, твердые губы нежно целовали его. Он коротко вздохнул и почувствовал ответную улыбку напротив своих губ. Он понятия не имел, что будет чувствовать себя так хорошо, так правильно. Он позволил Блейну контролировать поцелуй, наслаждаясь теплом, наполнявшим каждую клеточку тела. Блейн раскрыл губы и лизнул нижнюю губу Курта. Курт открылся ему, и, когда Блейн нашел своим языком язык Курта, нерешительно коснулся его своим. Два стона вырвались от таких ощущений. Курт схватился за широкие плечи Блейна, желая быть ещеближеещеглубже. Блейн усмехнулся, когда полностью опустился на Курта. Курт повернул голову в сторону, выставив шею в проявлении доверия сабмиссива. Теплый язык облизывал бледную шею, останавливаясь, чтобы оставить укусы и зализать их. Курт простонал. Его быстро охватил бурный поток чувств, проносящийся через его тело и собирающийся в твердой выпуклости в штанах. Отчаявшись в попытке быть еще ближе, Курт толкнулся бедрами, вскрикивая, когда почувствовал эрекцию Блейна напротив своего живота. Горячее дыхание Блейна щекотало ухо Курта, а язык облизывал его мочку.       — Мой, — сказал Блейн одновременно властным и нежным тоном.       — Твой, — согласился Курт, затаив дыхание. — Я никогда не думал, что все может быть так.       Блейн сел:       — Я знал. Я знал, что клеймить тебя будет волшебно. У родственных душ обычно удивительный секс.       Курт покраснел, ему стало стыдно за себя:       — Прости, Блейн.       — И ты меня тоже, Курт. Я думал, что смогу это сделать, но не могу, — сказал он, его золотые глаза вдруг стали уставшими. — Я больше не могу бороться с тобой.       — Что ты имеешь в виду? Я думал, между нами все наконец становится лучше, — сказал Курт, не зная, когда и как все пошло не так.       — Правда? Как такое может быть? Ты все еще пытаешься убежать от меня и того, кто ты есть. Не пытайся отрицать, все, что ты делал в последнее время, – это придумывал грандиозный план побега. Заставить Блейна выглядеть слабым Домом — ты справился с этим просто прекрасно. Но оставим в стороне дерьмо с Домом/сабом, мы родственные души, Курт. Родственные души. Наши души знают друг друга, узнают друг друга, знают, чего хочет и в чем нуждается другая. И как ты обращаешься с этими священными узами? Ты бежишь. Снова и снова. Все потому, что думал стать Домом и это нечестно, что ты саб. Нечестно наказывать меня за все это. Разве это я решил, что ты будешь сабом? Нет. Я хотел сделать твою жизнь саба легкой и приятной? Не то чтобы ты знал ответ, но я хотел, — продолжил Блейн. Его глаза были как осколки золотого льда.       — Хотел? В прошедшем времени? — спросил Курт дрожащим голосом. Как он мог так ошибаться?       — Да. Хотел. Знаешь, ты лицемер, Курт. Ты ведешь себя так, словно я плохой, потому что Дом. Ты бежишь и прячешься, чтобы не слушать и не подчиняться. Но когда тебе исполнилось шестнадцать, что ты думал о том, каково быть Домом? Ты думал, что ты плохой? Может быть, ты планировал, что твой саб сбежит? Или ты думал, что станешь новым Домом, а? Вот оно. Ты собирался относиться к своему сабу как к равному, не ожидая от него ничего, позволяя ему принимать свои собственные решения? Или ты ожидал, что твой саб возненавидит тебя, потому что ты ужасный, высокомерный и властный Дом? Держу пари, ты ни разу не задумывался о том, что Домы и сабы появляются определенным образом. Что у них разные потребности, — Блейн смотрел на него с суровым выражением лица. — Забудь об этом. Я вижу, что не могу достучаться до тебя. К черту все. Наслаждайся своей жизнью. Не приходи ко мне в слезах, когда наконец признаешь, что я тебе нужен, — сказал Блейн и повернулся, чтобы выйти из комнаты.       — Блейн, пожалуйста! Пожалуйста, дай мне еще один шанс. Ты прав, я был лицемерен. Я просто… — сказал Курт, пытаясь найти слова, чтобы заставить его остаться.       — Даже не заканчивай это предложение, Курт. Это разозлит меня еще сильнее. Я больше не хочу слышать твои оправдания, — сказал Блейн.       Курт соскочил с кровати и подбежал к Блейну:       — Как я могу это исправить? Пожалуйста, я больше не убегу, — боль в его сердце была настолько сильной, что он едва мог дышать.       — Ты не можешь все исправить, Курт. Хотя я могу оказать тебе последнюю услугу, — сказал Блейн, вытаскивая что-то серебряное и блестящее из кармана.       — Что ты делаешь, Блейн? — спросил Курт, у него засосало под ложечкой.       — Ты сказал, что пытался соскрести свою метку. Я не могу соскрести ее, но могу вырезать ее, — сказал Блейн, показывая в руке нож.       — Блейн, нет! — закричал Курт, когда лезвие погрузилось в плоть его запястья. — Нет! Пожалуйста, Блейн!       — Курт! Курт, милый, проснись! Детка, ну же, это просто плохой сон, — голос Блейна проник сквозь туман в голове Курта.       Он резко сел, пытаясь найти метку. Найдя ее невредимой, он лег обратно, рыдая.       — Курт, поговори со мной, пожалуйста. Что случилось? — сказал Блейн, в его золотых глазах читалась обеспокоенность. Он потянулся к плечу Курта.       Курт резко отскочил назад со страхом в сине-зеленых глазах.       — Милый, я не причиню тебе вреда. Пожалуйста, позволь мне помочь. Ты доверяешь мне? — спросил Блейн.       Курт посмотрел ему в глаза. Он доверял Блейну? Доверял. Он знал, что кошмар был результатом его собственных усилий, собственных предрассудков.       — Я доверяю тебе, — тихо сказал Курт, слезы текли по его щекам.       — Мы просто сольемся на несколько минут, пока ты не сможешь отвлечься от кошмара, — мягко сказал Блейн. Как и прошлой ночью, он медленно и осторожно лег на Курта и обнял его.       Курт зарылся лицом в теплую шею Блейна, вдыхая его запах. Он приятно пах, насыщенный и мужественный, чистый запах Блейна. И как он не заметил раньше?       — Милый, ты дрожишь. Хочешь поговорить о кошмаре? Ты кричал довольно громко, — тихо сказал Блейн.       — Это был мой кошмар, — с горечью сказал Курт.       — Я слышал, как ты кричал: «Блейн, нет». Расскажешь мне об этом? Может, я смогу помочь, — сказал Блейн, притягивая Курта ближе к себе.       — Это так странно, ты лежишь на мне, и я должен чувствовать, будто задыхаюсь. Но вместо этого я чувствую, что могу, наконец, дышать глубоко, — сказал Курт, решив проигнорировать вопрос о своем кошмаре.       — Если бы это был кто-то другой, ты бы задыхался, — сказал Блейн, тихо рассмеявшись. Он понятия не имел, о чем был кошмар Курта, но что-то изменилось в его родственной душе. До сих пор все по-другому. Блейн должен знать, а не надеяться, но, опять же, он надеялся.       Курт перестал дрожать. На самом деле, он давно не чувствовал себя настолько спокойным. Он мысленно хлопнул себя по лицу. Если бы он сказал Блейну, что слияние творило чудеса, парень захотел бы так круглосуточно и оставаться.       Блейн устроился поудобнее на Курте, и его глаза расширились, когда он почувствовал, что что-то упирается ему в бедро. Он посмотрел на Курта, чье лицо вспыхнуло. Он не мог сдержать широкую ухмылку, которая растянулась на его лице.       Курт застонал от унижения. Его тело решило заметить теплое мужское тело на нем.       — Эй, не смущайся, — сказал Блейн, его золотые глаза весело поблескивали. — Ты только что доказал, что думаешь, что я привлекательный.       — О боже, — пробормотал Курт. — Как унизительно.       — Кстати, — прошептал Блейн, опустившись ниже к уху Курта. Он сдвинул бедра и услышал вздох Курта. — Я тоже считаю тебя привлекательным, милый.       — Ладно, пора вставать, — сказал Курт, отталкивая хихикающего парня от себя. — Хватит смеяться надо мной, Блейн.       — Милый, я не смеюсь над тобой, я смеюсь с тобой, — сказал Блейн, ослепляя Курта потрясающей улыбкой.       — Я не смеюсь, Блейн, — сказал Курт, стиснув зубы.       Блейн все еще продолжал хихикать, когда пара пошла на кухню за едой. За легким обедом они поддерживали веселую атмосферу, шутя между собой и подшучивая над Бертом по поводу проигрыша его любимой футбольной команды.       Курт поднял глаза и увидел, как Блейн улыбается ему. Он немного застенчиво улыбнулся в ответ. Нетрудно быть милым с Блейном. Курт признался себе, что у него ушло больше усилий на ненависть к нему.       Когда Блейн помогал Курту убрать со стола посуду, он остановился рядом с ним, чтобы прошептать:       — Спасибо.       — За что? — спросил Курт.       — Это был первый раз, когда ты улыбнулся мне, с тех пор, как мы стали родственными душами. Я просто надеюсь, что он не будет последним, — сказал Блейн.       — Не будет, — сказал Курт, улыбаясь. Курт знал, что все не так хорошо, но, возможно, все налаживается. Возможно, пришло время убрать кроссовки, и, к своему удивлению, он был согласен с этим.