Курт медленно просыпался, но тело его оставалось полностью расслабленным. Ему было так тепло и уютно в чудесной постели. Вдруг подушка под ним двинулась, и парень поднял голову. Осознав, что лежит на твердой груди Блейна, Курт улыбнулся и переместился на настоящую подушку, чтобы получше разглядеть мужчину, лежащего рядом. Блейн был прекрасен во сне: черты его лица расслаблены, красивый рот мягок и слегка приоткрыт, а на щеках виднелась легкая небритость. Курту она нравилось: придавала ему суровый вид. Может, если попросить, он оставит щетину хотя бы до начала учебного года? Подняв руку, чтобы протереть глаза, Курт зашипел от внезапной боли на лице. На мгновение он растерялся, прежде чем нахлынули воспоминания о вчерашнем дне.
— Нет, — простонал он, глядя на свои запястья со следами от веревки, которой он был привязан к кровати. — Нет! — закричал он. Все его тело начало трясти.
— Курт, милый, что случилось? — обеспокоено спросил Блейн.
— Все произошло на самом деле, да? — спросил Курт со слезами на глазах.
— О, детка, иди сюда, — успокоил Блейн. Его глаза горели от явно читавшихся в глазах Курта ужаса и страха. Блейн обнял парня и погладил его руку. Шок прошел — впереди его ждали последствия случившегося.
— Я так испугался, Блейн, — прошептал Курт, тихо плача на плече своего соулмейта.
— Знаю. Но, Курт, ты был таким храбрым, когда отбивался от него. Я очень тобой горжусь! — с уважением произнес Блейн. Даже если Курт и чувствовал себя испуганным и беспомощным, Блейн обязан был напомнить ему, что он выжил, что худшее событие в его жизни, как надеялся Блейн, уже позади. Он со всем справился сам, что безмерно поражало Блейна. — Ты удивительный!
Курт вздрогнул:
— Я не чувствую себя храбрым или удивительным. Мне больно, Блейн.
Казалось, что чем больше тревоги он испытывал, тем больше боли проникало в его тело: ныли плечи, горели запястья, болел живот, а лицо саднило и пульсировало от жестокого удара, оставленного Себастианом.
Блейн не мог смотреть на страдания Курта, и от вида его разбитой щеки он становился одержимым мыслью об убийстве.
— Потерпи, милый, я принесу обезболивающее. Хочешь сходить на обследование в больницу? Я отвезу тебя, — предложил он, помогая Курту снова лечь на подушку, а затем выбрался из постели.
Курт покачал головой:
— Я не хочу никуда идти.
Блейн всё понимал:
— Хорошо, я сейчас вернусь.
Он поспешил в ванную и нашел в аптечке ибупрофен. Он хотел бы слиться с Куртом, ведь это хороший способ помочь ему расслабиться и почувствовать себя сильнее. Но как бы больно ему ни было, ничего хорошего не выйдет, если они просто соединят запястья. Он нуждался в полном слиянии. «Наверное, это помогло бы куда сильнее», — подумал Блейн. Наполнив ближайшую чашку водой, он отнес таблетки Курту, и тот со стоном сел, чтобы их выпить.
— Спасибо, — поблагодарил он, медленно опускаясь обратно.
— Для тебя что угодно. Голоден? Может, пакет со льдом или грелку? — предложил Блейн. Он отчаянно хотел позаботиться о своем соулмейте. Все в нем требовало сделать потребности Курта высшим приоритетом. Он получит всё необходимое так быстро, насколько это вообще в силах Блейна. — Кофе?
— Если можно? — попросил Курт. Он все еще не до конца понимал, насколько Блейн пытается доминировать. До сегодняшнего дня действия Блейна никак не вязались с образом мальчика на побегушках.
— Конечно можно. Я сделаю или достану все, что тебе нужно. Просто скажи — и ты сразу это получишь, — заверил его Блейн. Это был хороший шанс доказать Курту, что он может заботиться о его нуждах, но при этом не быть настойчивым Домом.
— Хм, ладно. Мне бы не помешала чашка кофе и пакет со льдом. У меня очень болит плечо. Я вывернул его, когда пытался высвободить руки из веревок, — закончил Курт шепотом.
Блейна внезапно охватила всепоглощающая ярость. Если он когда-нибудь снова увидит этого ублюдка, тот поплатится жизнью за то, что сделал и хотел сделать с его драгоценной родственной душой.
Курт, наблюдавший за ним, отпрянул, увидев гнев на лице Блейна.
— Что я сделал? — испуганно спросил он.
Блейн, заметив тревогу и страх на лице парня, взял его за руку.
— Ничего, дорогой. Я разозлился не на тебя. Надеюсь, у меня будет шанс разделаться с Себастианом, — ответил Блейн.
Курт покачал головой. Его охватил совсем другой страх.
— Не провоцируй его. Пожалуйста, скажи, что не будешь! — потребовал Курт.
— Он не причинит мне вреда, Курт. Не волнуйся, — заверил Блейн и сжал его руку. — Я принесу кофе и пакет со льдом. Со сливками, верно? — на всякий случай спросил он.
— Не надейся, что я забуду этот разговор, Блейн, — решительно сказал Курт. — И да, насчет кофе. В морозилке уже есть пакет со льдом.
— Сейчас вернусь, — сказал Блейн, не возвращаясь к разговору о Себастиане.
Он спустился на кухню и увидел, что кофе уже готов. Берт стоял у окна с чашкой в руке. обратив невидящий взгляд на небо.
— Доброе утро, Берт, — поздоровался Блейн, направляясь к кофейнику.
— Курт проснулся? — спросил Берт, вынырнув из мыслей.
— Да. Ему очень больно, поэтому я дал ему немного ибупрофена. Он не голоден, так что я просто принесу ему кофе. Как ваше утро? — спросил он, наливая Курту кофе.
— Я обеспокоен и зол, — ответил Берт. — Не знаю, что преобладает, но с каждой минутой все меняется. Примерно полчаса назад звонили из полиции. Мне нужно рассказать Курту о происходящем.
— Я тоже злюсь. Если честно, я в ярости. Я хочу оторвать этому грёбаному ублюдку голову, — Блейн кипел от злости. Он осознал, что сказал. — Простите мне мой французский.
Берт отрицательно покачал головой:
— Нечего жалеть, когда говоришь правду.
Блейн схватил пакет со льдом, и они вдвоем направились в комнату Курта. Увидев их, тот попытался сесть. Блейн положил пакет со льдом, поставил кофе на прикроватный столик и осторожно помог Курту сесть, подложив ему под спину подушки. Протянув горячий кофе, он осторожно положил пакет со льдом на плечо, на которое указал Курт, и сел рядом с ним на кровать.
— Доброе утро, пап, — тихо сказал Курт.
— Доброе утро, сынок. Как себя чувствуешь? — спросил Берт. Он должен был сам услышать все, что Курту нужно было сказать. Его руки сжались в кулаки при виде фиолетово-синего лица Курта и таких же следов от веревки на запястьях. И снова его сын пострадал, когда он не был рядом и не мог помочь. Сначала хулиганы в школе, теперь это. Его сердце болело за сына.
— Немного болит, но я в порядке, — ответил Курт, но его бледное лицо выдавало ложь.
— Ладно. Ну, я слышал от полиции, что они собираются обвинить этого маленького ублюдка в похищении, попытке изнасилования, нападении и избиении. В ближайшее время он точно из тюрьмы не выйдет, — с триумфом сказал Берт. — Они, эм, обыскали то место и нашли эээ… вещи, которые предназначались для чего-то большего, чем просто похищение.
Если это было возможно, Курт побледнел еще больше и снова задрожал. Блейн придвинулся ближе к родственной душе и нежно обнял его, притягивая к себе.
— Какие «вещи»? — шепотом спросил Курт.
— Зря я про это заговорил, — твердо ответил отец.
— Я имею право знать, — всё решительнее настаивал Курт. — Это касается моей жизни. Я заслуживаю знать все подробности.
— Ты такой же упрямый, как и я, малыш, — сказал Берт с печальной улыбкой, а затем продолжил. — Ладно, только не говори, что я тебя не предупреждал. Они сказали, что нашли кучу наркотиков и успокоительных. Там были веревки, цепи.
Он замолчал. Вид у него был такой, будто он предпочёл бы скорее откусить себе руку, чем продолжить.
— Пожалуйста, пап, — спокойно попросил Курт. Он сделал глоток и вздохнул, когда тепло растеклось по телу. Кофе и Блейн заставляли его чувствовать себя настолько защищенным, насколько он только мог в этот момент.
— Они нашли хлыст, что-то вроде флоггера и бамбуковую трость. И ещё они нашли… э-э… — Берт покраснел. — Разнообразные, эм, усилители интимности.
— Пап, ты можешь сказать секс-игрушки. Красивые слова сути не меняют, — сказал Курт как ни в чем не бывало.
— Я ничего не должен говорить, — проворчал Берт с ярко-красным лицом. — Есть то, что отцу и сыну просто не нужно обсуждать. И вообще, ты не должен знать о таких вещах, — сурово добавил он.
Теперь покраснел Курт, а затем и Блейн. Все они чувствовали себя неловко.
— Ты уверен, что он не выйдет из тюрьмы? — спросил Курт, отчаянно желая снова почувствовать себя в безопасности.
— Я на сто процентов уверен, что его не выпустят по крайней мере в ближайшие лет пять, — заверил его Берт.
Курт кивнул:
— Ладно.
Он знал, что отец не станет ради него лгать или приукрашивать правду. Если его отец так сказал, значит, так оно и было.
— От нас еще что-то нужно полиции?
Берт покачал головой:
— Нет. Ты дал полные показания. Пока суд не потребует, ты вне игры.
— Хорошо, — сказал Курт. — Ничего, если Блейн снова останется на ночь? — спросил он, взглянув на Блейна.
Блейн кивнул, потирая руку Курта.
— Ну конечно. Просто успокойся, малыш. Тебе нужно время отдохнуть и выздороветь, — мягко сказал Берт. Если тебе что-нибудь понадобится — что угодно, Курт, — просто попроси меня или Блейна. Понял?
Он знал, что сын склонен отдаляться от других и уходить в себя, если ему больно или он плохо себя чувствует. Он никогда не хотел никого беспокоить.
— Да, пап, — послушно ответил Курт. — Спасибо, что рассказал нам о… нем.
— Конечно, — сказал Берт. — Тебе что-нибудь нужно? Какие-нибудь фильмы?
Курт задумался:
— Может, Блейн выберет несколько.
Блейн согласился и пошел за фильмами, а Берт с минуту сидел с сыном.
— Курт, ты знаешь, если что-то… ну, случится, можешь мне рассказать, — сказал Берт, глядя в сине-зеленые глаза Курта, которые были точь-в-точь как у его матери.
— Пап, Блейн успел вовремя. Я просто немного ушибся. Болит только снаружи, — заверил его Курт.
— А вот это ложь, малыш, — ответил он. — Может быть, ты и видишь только синяки, но внутри тебе так же больно. На тебя напали, и нужно время, чтобы внутри все зажило, как и снаружи. Дай себе время выздороветь, не жди, что тебе полегчает с полпинка.
— Опять ты со своим жаргоном, — поддразнил Курт, желая оставить эту тему. Достаточно того, что он не мог выкинуть мысли об этом из головы. Ещё и озвучивать их необходимости не было.
Блейн вернулся в спальню, нагруженный фильмами на выбор Курта. Для начала Курт остановился на «Мулен Руж». Он пригласил отца присоединиться к просмотру, но Берт только взглянул на него и сказал, что будет внизу.
Блейн настоял на том, чтобы покормить Курта во время просмотра фильма, поэтому парень медленно грыз рогалик со сливочным сыром, пока шел его любимый мюзикл. Когда начались титры, Курт почувствовал усталость.
— Я хочу поспать, — сказал Курт, ложась в постель. — Ты будешь здесь, когда я проснусь?
Блейн стал его человеческим одеялом, защищающим от всего. Рядом с ним он чувствовал себя в безопасности.
— Я даже из комнаты выходить не буду, разве что в ванную, — ответил Блейн, сжимая его руку.
— Хорошо, — прошептал Курт. Он устроился поудобнее и закрыл глаза. — Блейн?
— Да?
— Споешь мне? — спросил он.
— Конечно. Что хочешь услышать? — спросил Блейн, довольный тем, что Курт о чем-то его попросил.
— Выбери сам, — мягко сказал Курт.
Блейн немного подумал, а потом запел.
Никогда не думал, что способен на такое чувство,
Как будто прежде я не видел небес.
Хочу раствориться в твоем поцелуе.
С каждым днем я люблю тебя все больше и больше.
Прислушайся к моему сердцу. Слышишь, как оно поёт?
Просит отдать тебе всё, что у меня есть.
Времена года будут сменять друг друга, за зимой придёт весна,
Но я буду любить тебя до скончания времён
Что бы ни случилось,
Что бы ни случилось,
Я буду любить тебя до конца своих дней...
Курт не удержался и запел вместе с Блейном. Их голоса сливались и сплетались друг с другом в прекрасной гармонии.
Мир вдруг стал таким прекрасным
И начал двигаться с удивительной грацией...
В один миг моя жизнь приобрела смысл -
Теперь всё вращается вокруг тебя...
Ни одно препятствие, никакое расстояние мне не помешает:
Напой эту песню, и я примчусь к тебе.
Пусть собираются грозовые тучи и взрываются звёзды,
Но я буду любить тебя до скончания времён...
Что бы ни случилось,
Что бы ни случилось,
Я буду любить тебя до конца своих дней...
Их глаза были прикованы друг к другу, пока они пели последние ноты. Блейн наклонился и нежно поцеловал Курта в лоб.
— Спи, моя милая родственная душа. Я буду здесь, когда ты проснешься, — тихо сказал Блейн.
Курт еще мгновение смотрел на него. Затем его глаза закрылись, и через несколько мгновений Блейн услышал, как его дыхание стало глубже.
Глядя на свою вторую половинку, любовь всей его жизни, Блейн не мог не запеть. Песни всегда рассказывали о чувствах лучше, чем просто слова.
Возьми меня, сожми в своих руках снова,
Нуждайся во мне, как это было раньше,
Прикоснись ко мне еще раз
И вспомни, когда
У тебя не было никого дороже меня.
Я буду ждать тебя,
Буду ждать в моем сердце.
Я хочу любить тебя больше.
Ты увидишь — я могу дать тебе
Все, в чем нуждаешься!
Позволь мне быть тем, кто полюбит тебя больше...
Слова лились с его губ потоком надежд и мечтаний. Надежд о том, что Курт когда-нибудь полюбит его. Мечтаний о том, что они проведут вместе всю оставшуюся жизнь.
Посмотри на меня так, словно ты никогда не знал меня,
Держи меня так, словно никогда не сможешь отпустить.
Просто поверь в меня,
Я дам тебе увидеть то,
Что желает увидеть твое сердце.
Я буду ждать тебя,
Буду ждать в моем сердце.
Я хочу любить тебя больше.
Ты увидишь — я могу дать тебе
Все, в чем нуждаешься!
Позволь мне быть тем, кто полюбит тебя больше...
И любовь, что была у нас, может быть спасена,
Чего бы это ни стоило, мы найдем наш путь.
Поверь мне, я заставлю тебя увидеть
Все то, что нужно знать твоему сердцу.
Я буду ждать тебя.
Здесь, в моём сердце.
Я — тот, кто хочет любить тебя больше.
Ты увидишь, я могу дать тебе
Всё, что тебе нужно.
Позволь мне быть тем, кто хочет любить тебя больше.
***
На следующий день Блейн вернулся в общежитие, а Курт заверил, что благодаря отцу будет в порядке. Блейн предпочёл бы остаться, но Курт больше не хотел навязываться ему. Но Блейн хотел, чтобы Курт навязался, хотел быть рядом. В то же время он знал, что независимость Курта очень ему важна. Он сделал пару попыток отговорить Курта, но потом сдался. Пусть Курт делает то, что ему сейчас необходимо, нет смысла его отговаривать. Блейн доверился ему и сказал позвонить, если что-то понадобиться, и Курт пообещал так и сделать.
Курт понятия не имел, что время придет гораздо раньше, чем он думал.
В ту ночь он на удивление легко заснул. Образы в его снах переключались то на Блейна, то на отца, то на ужас, через который он прошел в руках Себастиана. Во сне Себастиан схватил Курта за горло и пытался выдавить из него жизнь.
Парень проснулся с криком и мольбой о помощи. Берт вбежал в его комнату и обнял сына, пока рыдания сотрясали его худое тело.
— Пап, мне нужен Блейн, — всхлипнул он. — Он мне нужен.
— Конечно, сынок. Хочешь, чтобы я позвонил ему? — сказал Берт, нежно поглаживая спину Курта.
— Отвезешь меня к нему? — спросил Курт, глядя на него со слезами. — Мне нужно быть рядом с ним, так я чувствую себя в безопасности.
— Я же сказал, что сделаю все что угодно. Но ты уверен, что хочешь остаться с ним? Я ведь могу привести его сюда, — сказал Берт. Ему хотелось, чтобы его мальчик был рядом на случай, если ему понадобится папа.
Курт отрицательно покачал головой:
— Я хочу быть с ним.
— Ладно. Тогда давай одевайся. Хочешь, соберу для тебя одежду? — спросил Берт.
— Нет, я справлюсь. Побудешь со мной, пока я собираюсь? — Курт умоляюще посмотрел на него, и Берт вспомнил, как маленький Курт просил отца быть рядом, когда он впервые сел на велосипед.
— Конечно, малыш, — ответил Берт.
Несмотря на боль, Курт быстро переоделся, собрал туалетные принадлежности и одежду на несколько дней. Берт позвонил Блейну и сообщил об их прибытии. Блейн расстроился, что у Курта плохая ночь, но Берт услышал облегчение в голосе парня, когда он узнал, что его родственная душа скоро будет рядом.
Они вышли к внедорожнику Берта. Курт замер, когда понял, что не может заглянуть на заднее сиденье. Он начал дрожать и отказывался садиться в машину, пока Берт не включил все внутреннее освещение и не открыл все двери, доказав, что сзади никто не прячется. Наконец Курт сел в машину, хотя его дрожь не прекращалась всю дорогу до Далтона.
Блейн встретил их на стоянке и распахнул объятия, приветствуя Курта.
— Милый, — сказал Блейн, уткнувшись в теплую шею Курта. — Ты в порядке?
— Теперь да, — тихо ответил Курт. — Я не знаю, почему, Блейн, но с тобой я чувствую себя в безопасности. Пожалуйста, позволь мне остаться с тобой.
Блейн отстранился:
— Тебе не нужно спрашивать разрешения. Я всегда рад тебе, это настолько же твой дом, несколько и мой.
— Спасибо, — пробормотал Курт. Он уже перестал дрожать и в глубине души знал, что находится там, где и должен быть.
Берт помог им с сумками Курта и убедился, что Курт устроился, прежде чем уйти. Он потребовал, чтобы Курт позвонил на следующий день и рассказал, как у него дела. Курт, все еще прижатый к Блейну, согласился. Наконец они улеглись в постель. Было четыре часа утра, и они очень устали.
Курт устроился на груди Блейна. Мысли упорно не выходили из головы, хоть он и ужасно устал.
— Блейн?
— Да?
— Ты меня заклеймишь?
Блейн замер:
— Что?
