Игра только началась

Теряя сознание от недостатка кислорода, Брюс Робертсон не ожидал вновь очнуться в бренном мрачном мире, где старшим инспектором стал сопливый торчок, а его, Брюса, понизили до должности простого полицейского из-за нездоровой одержимости ушедшей женой. Даром, что это Брюс раскрыл дело об убийстве японского студента, нашел убийц, на которых обьявлена охота. С этим никто не посчитался. Брюс умело топил репутацию своих конкурентов-коллег, одного даже выставил геем в глазах всего участка... а тот его поддержал чисто по-человечески, когда Брюса обнаружили с сотрясением мозга, в крови и женских шмотках. Видимо, легкой смерти Брюс не заслужил. Слишком банально для такой отборной сволочи, как он. В себя Брюс пришёл от обжигающей пощечины и смутно знакомого злого триумфального шепочта на ухо: - Думал так просто от меня слинять? Игра ещё не окончена, сука. Ухо болезненно прикусили. Робертсон отчаянно застонал, попытался оттолкнуть обидчика и с ужасающим удивлением обнаружил, что его руки скованы наручниками над головой, прикованы к изголовью его же постели. - Ты мне язык до крови прокусил, милочка. - издевательски-сладко зашептали в то же ухо, периодически щекоча влажным языком чувствительное место укуса. - Я обещал, что сделаю из тебя честную женщину, помнишь? А потом ты выбросил меня из окна. Твоё счастье, там были кусты. Я отделался несколькими царапинами и не настолько зол, чтобы тебя мучить. Мы можем неплохо поразвлечься, а? Что скажешь? Поиграем? Будешь моей покорной куколкой? Да? Брюс хотел бы возразить, снова выбросить из окна, а затем всадить в ублюдка всю обойму для верности, но слишком слаб, скован, утратил голос после недавнего свидания веревки с нежной шеей и ничего не видит из-за повязки на глазах. - Я буду у тебя первым, да? - с доброжелательностью акулы интересуется уличный убийца, просовывая руку под ткань штанов Брюса. - Не волнуйся, я буду очень нежным. Детка. Полицейский дергается в оковах. - Не... трогай... - сипло шепчет он. - Радуйся, что трогаю. - зло скалится блондин, сжимая в кулак и начиная умело двигать рукой по твердеющей плоти. - Я мог бы прямо сейчас загонять тебе иголки под ногти или дробить молотком палец за пальцем, наслаждаясь твоими мучениями. Не нравится, что трогаю? Брюс затихает, замирает под насильником, напоминая себе, что эти люди безжалостно забили насмерть невинного студента, который ничего им не сделал. А Брюс сделал: пошел против них, запугивал, выбросил из окна главаря банды... Брюс хотел покончить с собой, чтобы завершить свои страдания. Брюс боится боли. Брюс очень боится боли: как духовной, так и физической. - Пожалуйста... - Что ты сказал? - Пожалуйста... - повторяет Брюс. - Будь со мной нежным. Пожалуйста. Блондин впивается пальцами свободной руки в скулы полицейского, ощутимо сжимает. - Повтори. - Будь со мной нежным... прошу. - Это так извращенно. - восхищается маньяк. - Не вздумай кусаться, куколка. - предупреждает и со стоном накрывает губы жертвы своими, страстно оголодало сминает, будто не может насытиться. Брюсу жарко от собственного возбуждения, от тесного скольжения ласкающей ладони, от тепла навалившегося на него сильного мужского тела. Брюс слабо отвечает в меру сил одними губами, даже не думая кусаться. На сей раз у него не будет и тысячной доли шанса, если он укусит. Он заведомо обречен. Пока блондинчик не избивает, всё не так уж плохо. Даже приятно. И очень извращенно... полностью зависеть, получать удовольствие в руках хладнокровного типа, который в любой момент может... но не делает. Вжимается пахом в пах, давая ощутить взаимное возбуждение, ускоряет темп ласки и доводит до разрядки чертовски умелой рукой, а затем дышит в губы и ведет грязный монолог, удовлетворяя рукой себя. - Ты бы себя видел... выглядишь, как женщина. Как моя женщина, которую я только что удовлетворил. Ты же не думаешь, что я сжалюсь? Да? Этого не будет. Даже не надейся. У нас много времени. Ещё нет полночи. Я собираюсь трахать тебя до рассвета. А потом мы поиграем в деву и радикального террориста. Я увезу тебя отсюда и никто тебя больше не найдет. Я говорил, что ненавижу мусоров? Но не тебя... На тебя у меня стоит, как не стояло в пятнадцать на Мэрилин Монро. Ты заводишь одним только своим существованием. Такой извращенный... Таким, как ты, не место в полиции. Дорогуша... игра только началась.