Помнишь, ты обещал мне?

— Джинни, ты не можешь так поступить, — в голосе главного спасителя всего магического мира, самого небезысвестного Гарри Поттера, читалась такая неуверенность в собственных словах, что они просто утонули в тишине комнаты. Кто бы мог подумать: этот мужчина совсем не походил на того красавца с сияющей улыбкой из тысячи обложек. И дело вовсе не в смешной вязанной кофте и узких домашних шортах; причина в лице, выражение которого больше смахивало в этот момент на погребальное. — Джинни, остановись, я тебя прошу! Рыжеволосая стряхивает хватающие её за плечи руки и рывком разворачивается, вытирая ладонями бегущие по щекам слёзы. — Раньше надо было думать, Гарри! — нервно кричит она и кидается в мужа, совсем скоро уже бывшего, невмещающимся в чемодан платьем. Подаренное им на прошлое Рождество. Невмещающимся? Отчего-то другие вещи находят своё место довольно легко и быстро. — Надо было думать, когда сутками сидел на работе и ловил своих чёртовых Пожирателей. Надо было думать, когда я хотела чувствовать тебя рядом, Гарри! Не великого мальчика, что выжил, а мужчину, которого любила! Слёзы бегут всё с новой силой, а вещи всё не кончаются. Джинни в десятый раз убирает от себя руки бывшего мужа и срывается в крик с новой силой. Сегодня хочется выговориться: — Помнишь, ты обещал мне, что с тобой я буду самой счастливой? Когда делал предложение, помнишь, Гарри? Клялся, что и не посмотрю на другие семьи, потому что наша будет самая примерная? Не так я наше счастье представляла, Гарри. Совсем не так, чёрт возьми! Гарри не выдерживает. Прихлопывает с силой чемодан и отбрасывает в дальний угол. Минута тишины, воцарившая на несколько мгновений, кажется, разрывает каждого изнутри. — Ты не уйдёшь к нему, — тихо и спокойно произносит Гарри, а Джинни хочется убить его за любимое «всеми командовать», уже несколько лет как вошедшее в привычку. Дома, на работе ли? Подчиненными, детьми ли? Гарри всегда неосознанно командовал. Неспециально, но командовал. Достаточно с неё. Джинни плюёт на прозвеневшие в воздухе слова и направляется к чемодану, закинутому в угол. Ей плевать. Сегодня ей плевать на всё. Она слишком долго решалась на этот опрометчивый шаг, чтобы в последний момент всё в очередной раз пустить под откос. Сегодня она приняла важнейшее решение — единственное и бесповоротное. — Джинни, не заставляй меня повышать голос, — Гарри тихо подходит сзади, вновь хватая за плечи. Как же её это бесит! Но вырваться в этот раз совсем не получается. — Поттер, отпусти! — гневное «Поттер» противно бьёт по ушам, но он не отпускает. — Давай поговорим, Джинни. Ты сейчас глупишь; сама не знаешь, что делаешь. Ты же уже завтра пожалеешь, но будет поздно — все уже узнают. Джинни, не разбивай счастливую семью… — Счастливую? Поговорим? — едва не на всю квартиру кричит так злостно, что нельзя не ослабить хватку. И таки вырывается, едва ли не с оскалом глядя на бывшего мужа. — О чём поговорим? Я всё решила, Гарри! Пути назад нет. Какая счастливая семья? Где ты её видишь? Дети тебя почти не видят; я уже и не помню, когда мы в последний раз были близки, и я даже не о сексе, Гарри! Где ты здесь видишь счастливую семью? — Джинни… — Ради тебя я угробила карьеру, ради тебя я осела дома, в четырех стенах. Я всё всегда делала ради тебя, шла на уступки, поддерживала, а ты? Ты, Гарри, хоть раз поинтересовался, чего хочется мне? О такой ли жизни я мечтала, о таком муже? — Джинни, стой… — Тебе всегда было подсознательно плевать на меня, Гарри. У тебя самого ведь есть всё, о чём ты мечтал, ведь так? Любимая работа, ждущие дома любящие жена и дети, верные друзья? А я? Кроме детей, что есть у меня? Кто я вообще такая? Ты у нас великий спаситель! А я? Я только и слышу о себе, что «Жена Гарри», «Та, что с Поттером». Я ненавижу тебя за это; ненавижу за то, что я пустышка рядом с тобой. Я хочу быть кем-то, Гарри, понимаешь? Чего молчишь, а? Действительно: чего молчишь? После такой речи трудно подобрать достойные слова. Особенно когда внутри всё летит к чертям, обламывается, рушится и вряд ли когда уже склеится. Находятся всего два слова: — Как давно? — Что «как давно»? — Джинни сперва даже действительно не понимает смысл брошеных им слов. — Как давно ты с ним? Джинни вдруг отчётливо ясно читает в глазах бывшего мужа пустоту, отречённость. Он словно смирился с её словами. Словно теперь его черёд давить на самое больное. Хотя куда уж дальше? Ей и так кажется, что её душа — одна сплошная рана в данный момент. — Ты тогда был в командировке, ловил своих любимчиков. Помнишь, попросил меня купить принадлежности к новому «Нимбусу»? Драко там тоже был. Я случайно его вырубила, только не спрашивай как и почему, и пришлось приводить счастливчика в себя. — Драко, — хмыкает Гарри, а в следующий момент шире раскрывает глаза. Вероятно, в ещё одной догадке. — То есть, до того, как то ваше злосчастное дурацкое фото появилось в журнале, вы уже встречались полтора года? Ты крутишь с ним за моей спиной два года? — Я общаюсь с ним два года, — исправляет Джинни, вот только это мало что решает. — И не за твоей спиной. Ты и не спрашивал. Ты никогда не интересовался моими делами. Я только и слушала, что Пожиратели да Пожиратели. Надоело. — Уходи, — Гарри отворачивается. Терпеть всё это становится практически невозможно. — Он показал мне, какого это — чувствовать рядом мужчину, Гарри. А позже — и любящего мужчину. Он показал мне, что и я что-то могу, что и я чего-то достойна. Благодаря его вере я открыла собственный бизнес. А ты только покритиковал моё желание. Тогда-то я и поняла, что всё, конец. Я полюбила кого-то больше, чем тебя, Гарри. Я думала, что это невозможно. Что теперь мне всегда быть одинокой, хотя рядом — великий, чёрт возьми, Гарри. Оказалось, нет. Его поцелуи и объятия доказали мне обратное. Я не могу иначе. Я счастлива с ним, Гарри. Пойми меня. Она практически умоляет, сложив руки в соответствующем жесте. В глазах — невыносимая боль вперемешку с надеждой на лучшее будущее. — Уходи, я сказал! — так равнодушно, что Джинни больше не узнаёт своего Гарри. Теперь уж точно — совершенно чужие друг другу люди, отчего больнее становится ещё в сто раз. Но Джинни знает, что в нескольких двориках отсюда её ждёт Драко — и он залечит её раны. Тихо поднимает чемодан и молча уходит, таки в надежде на лучшее будущее, на воплощение своих мечтаний.