Тор всегда любил змей

Когда Локи лежит вот так, на спине, его разметавшиеся длинные волосы похожи на змей. На черных, блестящих, извивающихся змеек. А Тор всегда любил змей. Если бы Тор знал миф о Медузе Горгоне, обязательно вспомнил бы его сейчас. Но вместо этого он вспомнил, как несколько часов назад Локи также лежал перед ним, только распластавшись по полу звездолетного ангара, и по лицу его то и дело прокатывалась волна судороги от боли, а не от удовольствия. В тот момент, да, наверное, в тот самый момент очередного и, ставшего такой обыденностью предательства Локи, когда тот морщился и шипел, Тор вспомнил, как же он по нему скучал. Потому что подсознание тут же услужливо поделилось с ним картиной того, как Локи также кривит губы и морщит нос, и втягивает воздух сквозь сжатые зубы, когда в нем член Тора. Если бы не нужно было торопиться, громовержец бы, пожалуй, взял его, беспомощного, прямо там, на полу ангара. Но делать это сейчас - удовольствие ничуть не меньшее. Всего несколько минут назад Локи сказал: - Я здесь, - а потом. - Помнится, ты хотел меня... обнять? Перед последним словом пауза, пропасть размером в несколько световых лет, но Тор успел только усмехнуться и приглашающе распахнуть объятия. Локи позволил крепко обхватить свое тело, но не обнял сам, только лишь хмыкнул: - И все? Тору пришлось немного отстраниться, чтобы увидеть лицо брата. Даже выходя из смертельных схваток, из адова пекла, Локи выглядел потрясающе. Ходячая черная дыра сексуального притяжения. - Обнять, ударить, - Тор пожал плечами. - Знаешь, между нами довольно сложные отношения. А Локи в ответ его поцеловал. Да, это именно то, что Тор имел в виду под сложными отношениями. Нужно было идти. Тор сказал, что отлучится ненадолго, только лишь привести себя в порядок (читай "чем-нибудь прикрыть кроваво-черную зияющую пустоту на месте правого глаза"). Но мог ли хоть кто-то противиться поцелуям Локи? Едва ли. Именно поэтому Локи теперь вновь на полу, только на этот раз на полу каюты звездолета, несущего их прочь от полыхающего Асгарда. И сейчас электрическими разрядами прошивает их обоих. Локи подумал было, когда только увидел новую силу Тора, сидя на трибунах амфитеатра в Сакааре, каково это, когда молнии внутри тебя? Что ж, теперь он это узнал. Молнии расходились от пальцев брата, крепко сжимающих его плечи, вниз, вдоль всего тела. Этот новый Тор хорош, ничего не скажешь. С такой прической и повязкой на глазу он вдруг показался Локи серьезнее и старше. И, может быть, даже умнее? Менее доверчивым? Нет, это вряд ли. Раньше Тор обожал свои волосы. Теперь, кажется, все это обожание, помноженное на стократ, досталось волосам брата. Ритмично двигаясь в теле Локи, Тор гладил их, пропускал между пальцами, сминал и наматывал на кулак то, что мог собрать одним движением. Это немного больно, но попытки освободиться больнее. Секс у них всегда был таким, словно в последний раз. Не мудрено, когда не знаешь как скоро ваши пути вновь разойдутся, и любовь вновь уступит место ненависти. Может, этот раз действительно последний? Казалось, даже сейчас метроном чувств Тора то и дело колебался между двумя крайностями: то он ласково гладил брата по щеке тыльной стороной ладони, то вдалбливал в пол с такой силой, что удивительно, как под головой Локи, мотавшейся из стороны в сторону, еще не образовалась лужица крови. То Локи казалось, что брат делает все, лишь бы доставить ему удовольствие, то громовержец вдруг наваливался всем телом и, рыча, трахал так, что перед глазами темнело. Черные волосы змеились по белому полу. Локи хрипло дышал и то и дело облизывал пересохшие губы. Он был прекрасен каждое мгновение, и Тор хотел его, Тор любил его, Тор боготворил его. Как он там сказал в лифте, "как соратника в битвах"? Чушь! Громовержец боготворил именно такого Локи - с едва порозовевшими щеками, губами, покрасневшими от поцелуев и укусов Тора, полуприкрытыми от удовольствия глазами. Локи - бог хитрости, обмана и секса? Что ж, вполне на это похоже. Было жарко от одежды, снятой не до конца, и от близости их тел друг к другу. Тор представил как выйдет к асгардцам мокрым от пота, раскрасневшимся, пахнущим сексом. А за ним - Локи нетвердой походкой того, кого только что хорошенько оттрахали. И это могло бы быть смешно. Только вот было хорошо до боли, до электрических разрядов по всему телу. Только вот было до слез, до судороги сладко, когда Локи, распахнув полуприкрытые до этого глаза, вцепился в плечи, низко, гортанно выдохнув: - Брат. Во время секса никогда - по имени. И Тор всем телом ощутил его сладкую дрожь, словно передающуюся и ему тоже, через поры впитывающуюся, заставляющую взреветь по-медвежьи, кончая. Кончая долго и мучительно-сладко, до ясного осознания взаимной любви, до радужных всполохов перед глазами, словно между их сознаниями внезапно возник Биврёст. Сейчас было хорошо. Как никогда хорошо. Тор думал так каждый раз, проведенный с Локи, что именно в этот хорошо, как никогда. Сейчас Локи дышал под ним рвано и глубоко, судорожно с выдыхаемым воздухом избавляясь от приятной слабости во всем теле. Сейчас Локи был таким близким и понятным, таким расслабленным, горячим, позволяющим наслаждаться его телом, дыханием, запахом, перебирать шелковые пряди волос. Это потом Локи спросит уверен ли Тор в том, что его стоит возвращать на Землю. И громовержец на миг, но усомнится в своем решении, в нем и в себе. Представит, как Локи вновь изворачивается, истекает ядом, жалит и пытается убить. Но потом расслабленно улыбнется - может именно это ему и нравится в брате? Он ведь всегда любил змей.