Тайна цвета багряных искр

Эта девочка была для него загадкой. Всегда. С самой первой встречи. С самого первого отчаянного взгляда больших глаз, которых он не видел. С самого первого прикосновения тоненьких пальчиков, вцепившихся в его рукав в поисках защиты. С первого звона детского голоса, до бесстрашного решительно нанявшего его в телохранители. Она была его тайной. Маленькой, непонятной, временами надоедливой, невыразимо милой и беззащитной, интересной. И неизменно теплой. Возможно, его тайна имела свой цвет, а может, и нет. Но она была обязательно теплой, словно летнее солнце. И пахла счастьем. Его, целиком и полностью. Настолько его, что временами замирало от неясной, какой-то иррациональной нежности казалось бы давно уже замерзшее сердце. «Просто работа», на которую подписались они оба, связав друг друга покрепче стальных тросов и моральных устоев, начала разрастаться, выходя за рамки изначально дозволенного. И вот он уже подпускает ее ближе, чем кого бы то ни было. Позволяет осторожными движениями снимать очки, лишая его глаза даже очертаний из зеленоватых линий. Позволяет теплым ладошкам касаться своей кожи, подставляясь. А она… она просто верит ему, не торопя, но и не пропуская ни единого такого изменения. Одинокий самурай и маленькая провидица. Поправка, некогда одинокий самурай и его маленькая провидица. Тояма Харука, сколько она себя помнила, была центром вселенных многих людей. Она была приманкой для хищников. Магнитом для их стальных когтей. Целью. Жертвой. Но не это пугало ее больше всего. Кровавый сон, в глубине которого буйствовал он, черный демон с безумными глазами за стеклами темных очков. Девочка боялась его. Блики на заляпанном алым лезвии долго еще мерещились испуганному ребенку, скользя по стенам, заставляя забиваться глубже под одеяло и глухо рыдать, дрожа от пережитого ужаса. С приходом демона Харука боялась спать в темноте, разгоняя ее неверным светом ночника. Но коварные блики умными крысиными глазками следили из углов, оттуда, куда не добирался теплыми лапками свет. Они терпеливо выжидали момент, когда малышка ослабит оборону. Тогда можно сделать рывок, и ррраз – растерзать, вновь скинуть в прерванный кровавый кошмар. Но время иногда лечит, а иногда просто притупляет чувства. И вот уже блики по стенам стали чем-то привычным и не пугают как раньше. И глазки эти крысиные добреют понемногу, ластясь к протянутым ладошкам, когда ночник с трогательной детской решимостью погашен, позволяя рассмотреть себя, утягивая в красную дымку впервые по доброй воле. Девочка не привыкла бояться слишком долго, да и на сообразительность никогда не жаловалась. А потому понимает, что кто-то должен сделать первый шаг. Решиться посмотреть кошмар с начала до конца, как бы страшно ни было. Решиться спастись и не сойти с ума. Рискнуть узнать того, кто которую уже ночь пытается до нее докричаться. А после этого становится неимоверно легче. Ведь защищает черный демон ее, только ее и никого другого. За его спиной безопасно именно ей, она это чувствует всем телом, от этого чувства покалывает кончики пальцев. Некогда внушающий ужас меч поет и купается в крови ради нее, девочки, которой едва исполнился первый десяток лет, ради ее счастья и свободы. И от этого знания становится очень тепло где-то там, глубоко внутри, и летают бабочки, рассыпая вокруг себя серебряно-красные, прямо как защищающий ее клинок, искры. И тогда Тояма Харука решает найти его. Ей все равно, как долго придется искать. Он не оттолкнет ее – а это самое главное, что волнует принявшего окончательное решение ребенка. Два года. Юная провидица нашла своего черного демона всего через пару лет. Это ведь так мало, правда? Короткое, отчаянное: — Спаси меня! Быстрый взгляд проницательных, но, к несчастью, невидящих глаз. Нагловатая ухмылка человека, почувствовавшего очередное развлечение. И вновь те же самые серебряно-красные искры у нее внутри. — Хочешь нанять меня? Насколько? — Пока смерть не разлучит нас! Хиджиката Мамору. Она уже давно продумала, что будет делать, когда увидит его, что будет говорить. Но, как всегда бывает в жизни, все пошло наперекосяк и пришлось импровизировать. Но Харука, и сейчас и потом, много много позже, не пожалеет о неожиданно даже для нее самой вырвавшихся словах. Они станут для нее мостиком к нему – ведь он не стал отрицать, правда же? – и этот мостик проведет провидицу (или их обоих, как знать) к тому, что у нее есть сейчас. А сейчас… Лето – это тепло. Это запах детского счастья и солнца, патокой разлитый в воздухе. Это блики на воде. Это яркий, искренний смех. Ему нельзя не улыбаться. Просто не получается. У Харуки тоже не получается, поэтому по губам девочки расплывается веселая улыбка и ей нестерпимо хочется что-то сделать. Что-то такое же веселое, как атмосфера вокруг, как улыбка на ее губах. И сейчас даже идущий рядом Мамору не может послужить останавливающим фактором. И даже то, что они уже безнадежно опаздывают на встречу с Игавой и Сьеррой. Они идут по залитой солнцем аллее парка, разделенной на две дорожки длинным ступенчатым фонтаном. Ветер путается там, высоко, в густых кронах, и до земли долетают лишь редкие, особо упрямые порывы. Вскинув голову к небу, счастливая девочка перемигнулась с ветром, кусочками голубого неба, изредка проглядывающего сквозь листву, словно бы смущающегося смотреть, что происходит там, внизу, и легкой птичкой вспорхнула на высокий гранитный бортик. Моментально намокло платье, закапала вода с кончиков волос, но глаза, глаза настолько светились, что мечник просто не посмел сказать что-то против. И она была ему благодарна. Он тоже был ее тайной. Тайной, цвета багряных искр на кровавых разводах. Цвета серебряных бликов на стали катаны. Цвета проплывающих огней города на черных очках, когда они все вместе возвращаются домой после очередного рейда. Цвета бабочек, порхающих у нее внутри. Непонятной тайной, интересной, пугающей своими поступками вопреки здравому смыслу. Тайна под именем Хиджиката Мамору не была страшной, ни капли! Она была… захватывающей, что ли. Как страшный ужастик, когда вроде и страшно, но понимаешь, что прерваться и уйти, не досмотрев, не поняв до конца, – выше твоих сил. Провидица хотела его понять, не могла, хотела увидеть его судьбу – и не видела, хотела помочь, да он не давал. И от этого всего в душе росло поистине детское упрямство, когда хочется сделать именно то, что нельзя. И Харука делала. Шаг за шагом, изучая своего черного демона, приближаясь к пониманию его. И разгадывать самурая было так же интересно, как и ему разгадывать странную девчонку. Они просто не замечали, как становятся ближе. Первое, чем встретила их Сьерра – это выговор. За все – за опоздание, за общий мокрый вид, за то, что не уследил за своевольным ребенком. Наблюдательный же Игава многозначительно усмехнулся в сторону Мамору и хитро подмигнул девочке. Ну разве мог от зоркого взгляда хакера ускользнуть умиротворенный, сияющий тихой радостью взгляд больших каре-зеленых глаз, переплетенные пальцы тоненькой, девичьей ладошки и большой, привыкшей держать рукоять меча, нежели женские руки, ладони мужчины, едва заметная, скромно прячущаяся в уголках губ, искренняя улыбка Хиджикаты. Нет, такого взгляд хакера упустить никак не мог – а что можно еще вспоминать в моменты, как, например, когда впереди маячит опасность провала рейда?! Только вот такие вот мелочи, приятно греющие душу. Они странные, эта парочка. Оба. Они – тайны друг друга. Тайна цвета багряных с серебром искр. И солнечно-теплая тайна с запахом счастья. У каждого из них есть свой секрет, своя собственная тайна, заключенная в том, кто ближе всех. Но никто из них никогда не узнает об этом. Ведь интересней разгадывать тайны, когда они сами не подозревают об этом, правда же?