***
На следующий день Акааши всматривался практически в каждую проходящую девушку, чтобы найти ту самую, из дендрария. Но попытки оказались тщетными: ни у одной девушки волосы не доходили до колен; а если и доходили — цвет не тот. — Ака-а-аши! ИмпульсивныйБокутоКотаро, размахивая руками, подбежал к Кейджи. Выделив пару секунд на передышку, Бокуто обратился к последнему: — Сегодня после третьего урока мы представляем клуб на всешкольном собрании. И я хочу поручить тебе очень важную вещь… Сказав это, Бокуто положил руку на плечо друга и закрыл глаза, подготавливаясь к важному моменту разговора. Акааши этому ничуть не удивился: такое случалось перед каждым мероприятием, поэтому ответ уже был готов. — Акааши… Как я выгляжу?! Всё должно быть идеально! Как мои волосы? Одежда? Лицо? Помоги перевязать галстук! Я могу забыть слова! АКААШИ! — на последних словах Бокуто ухватил бедного Кейджи за грудки и слегка потряс. — ПОМОГИ! — Всё хорошо. — Акааши отстранил от себя Бокуто, поправляя собственную одежду. — Бокуто-сан, не стоит из-за этого так беспокоиться. Слова можно повторить на перемене, а галстук перевяжем перед выступлением. Тишина. — Акааши, ты не представляешь… как я тебя люблю! — Бокуто-сан, прекратите.***
Из-за этого мероприятия участников клубов отпустили с уроков раньше. Не теряя времени за даром, Акааши сразу направился в актовый зал. К его удивлению, Бокуто там не оказалось. Как обычно: всё придётся делать быстро. Акааши это не радовало, но ничего не поделаешь. Наверняка Котаро сейчас побежал набить бутербродами желудок, вместо повторения речи, а потом будет жаловаться, как ему плохо. Возле актового зала послышались голоса.Кейджи этому немного удивился: перед какими-либо мероприятиями зал за несколько часов подготавливают, а после — закрывают. Никто не зайдёт, и не выйдет. Чуть отворив дверь, Акааши посмотрел в зал. В поле зрения попала часть сцены, на которой, судя по всему, кто-то стоял. Возле сцены ходила женщина с ярко-алыми волосами в чёрном строгом костюме. Позади неё, прижавшись в тесную кучку, стояли ученики с инструментами в руках. Лица были достаточно испуганными, а вот у женщины напротив — багровое от злости. — Что ты играешь? — кричала она; голос эхом прокатился по всему залу. — Мелодия должна звучать плавно! А ты словно дрова пилишь! Ещё раз от репризы*! Заиграла скрипка. Акааши едва воздержался, чтобы не закрыть уши. Мелодия до чёртиков ужасная, ноты словно выколачивают молотком. — Стоп! — перекричала «музыку» женщина. — Хватит! Что с тобой сегодня? Ты играешь хуже обычного. Наверняка дома бездельничала! — она рукой откинула волосы назад. — Свободна. Матсу, ты следующая. Одна из девушек, стоящая позади женщины вздрогнула. Та, что стояла на сцене спустилась. Акааши понадобились чуть больше пяти секунд, чтобы понять кто это. Если бы не цвет волос и высокий рост, он бы и не подумал, что это она. Сейчас волосы у девушки были собраны в нечто, что походило на хвост и пучок одновременно. Под глазами залегли небольшие синяки; веки припухли. Она подошла к столу, где располагался чехол для скрипки. Уложив скрипку, словно ребёнка — осторожно, девушка схватила свои вещи и быстрым шагом направилась к выходу. Акааши быстро отскочил от двери, которая в эту самую секунду отворилась и отскочила от стены: девушка открыла её пинком. На какое-то время она остановилась и посмотрела на Кейджи. Внутри у него всё свернулось в тугой узел. Девушка смотрела на него холодным взглядом тёмно-синих глаз, который на мгновение стал испуганным. Но это было всего лишь на мгновение. Или же она его запомнила. Могла увидеть, когда он убегал. Отведя взгляд, девушка направилась прочь. Цок-цок-цок-цок. Теперь Акааши был на сто двадцать процентов уверен, что это та самая скрипачка из дендрария.***
Перед выходом на сцену Бокуто так переволновался, что действительно забыл слова. Да и дело бы закончилось, если бы он просто забыл текст… Он не мог прочитать слова с листа.Бокуто сидел на полу и тупо пялился в листок. — Акааши… — Бокуто-сан, просто… — Я НЕ СМОГУ, АКААШИ! — завопил Бокуто, утыкаясь лицом в лист. Кейджи понял, что один не справится. Он повернулся в сторону оставшихся членов команды. Те уже были готовы: и к выступлению, и к миссии «Восстановить Бокуто Котаро». — Эй, капитан! — Акинори Коноха «выстрелом» указал на листок в руках Бокуто. — Я слышал от Акааши, что ты чумовую речь приготовил. Хочу её поскорее услышать! Наверняка заведёшь толпу! Особенно баскетбольный клуб… ⸺Отпадный галстук! — вторил Ямато Сарукуи. ⸺ Я уверен, что твоя причёска сразит всех наповал! — воскликнул Харуки Коми. — Ты практически символ нашей академии! Настоящая сова! А теперь… ⸺ Бокуто-сан, ⸺ начал Акааши, подходя ближе к капитану, — после выступления вы успеете зайти в «Коэху» и заказать якинику**. Контрольный в голову. Все замерли в ожидании. Бокуто склонил голову и закрыл глаза. Сработало. Он собирается с мыслями. — Да я сегодня в ударе! — Бокуто вскочил с места, поднимая руку с зажатой бумажкой. — Моя речь будет самой лучшей! И даже баскетбольный клуб будет на коленях умолять меня повторить её! Да! Хей-хей-хей!!!***
Речь Бокуто действительно произвела фурор среди учеников. И баскетбольный клуб аплодировал не щадя рук. Только капитан стоял в стороне, гневно поглядывая на Бокуто. — Большое спасибо! Все поклонились под овации учеников и учителей, а затем, вслед за Бокуто, направились к лестнице. Там своей очереди ожидал другой клуб. На третьей ступеньке Акааши почувствовал, как по спине пробежал холодок. На этой же ступеньке стояла девушка со скрипкой. На секунду ему предстала возможность рассмотреть её ближе: ростом почти с него; волосы не белые, а жемчужные (другого описания Акааши не мог дать); глаза тёмно-синие, почти чёрные. Сейчас причёска была собрана в более-менее порядочный хвост; «петухи» всё же торчали в разные стороны. Спускаясь ниже, Акааши чувствовал, как она провожает его взглядом. Неприятно… Они представили себя, как музыкальный клуб академии Фукуродани. Их капитан, которого иногда называли «маэстро», — длинноногая красавица Кеэд Нана — выступила с яркой речью, сопровождающейся игрой на сякухати***. Акааши отметил, что девушка со скрипкой стоит в самом начале строя — третьегодка. Она фактически ничем не выделялась, кроме высокого роста. По окончании речи зал взорвался аплодисментами, а Кеэд кокетливо подмигнула. Кейджи не удержался и скривил мину: можно было обойтись и без этого; японцы должны быть более сдержанны в своих эмоциях. Церемония закончилась, и Акааши был этому рад. Он собрал вещи (стараясь не попадаться на глаза Бокуто), выскочил из академии и поспешил в зал. По пути его толкнули в плечо. — Извините. В самую последнюю секунду Акааши увидел скрипку.***
Тренировка пролетела так, словно бы её и не было. Два часа Акааши старался не терять самообладание… Но разве с таким капитаном это возможно? — Акааши… — Бокуто-сан! — Ну Акааши! Слабость № 20. Привязанность. — Бокуто-сан! — Кейджи сказал это чуть громче, чем хотел; Бокуто вздрогнул. — Мне нужно ехать домой. Отпустите мои ноги! Капитан, ещё секунду назад обвивший объятьями ноги Акааши, отпрянул от него. — Акааши, ты злишься?.. — Нет, Бокуто-сан. — Кейджи подошёл к своим вещам, чтобы собрать их. — Мне правда нужно успеть на электричку. До следующего рейса осталось минут двадцать. Всё небо закрыли тучи, а вдалеке виднелась гроза. Благо, что Акааши не забыл зонт. Нужно поскорее добраться до станции. Кейджи быстрым шагом двинулся по своему обычному пути. Он ощущал себя виноватым перед капитаном, но тут ничего не поделаешь. «Надо извиниться. Завтра. Утром». Грозовая туча уже практически накрыла всё Токио, а Акааши не прошёл и половины пути. Вот и дендрарий. Музыка… Только не сейчас!.. Акааши встал в ступор. Он физически не мог двинуться дальше. Он заглянет. На секунду. И всё. Кейджи отворил калитку. Знакомый скрип. Музыка слегка затихла, но не остановилась. Здесь стало ещё темнее, чем до этого. Акааши перемещался практически на ощупь. Вот этот поворот. Вот она. Всё так же стоит спиной у скамьи. Музыка была другой. Более тревожной, в такт непогоде. Грянул гром, подул ветер. Раскаты протянулись по всему небу. У Акааши свело живот. Их сейчас накроет… Но останавливать игру она не собиралась. Деревья растут близко друг к другу. Но этого недостаточно. Акааши потянулся к зонту. Кап. Этой доли секунды хватило, чтобы Кейджи успел выхватить зонт, открыть его и подбежать к девушке. Но в один момент он споткнулся о неровный камень и выронил зонт. Во время падения он успел поймать летящий смычок. Приземлившись, Акааши почувствовал, как вся спина, ноги и голова становятся мокрыми и холодными. Её рука взяла его за плечо, помогая подняться. Вот так сразу? Её не удивило его присутствие? Дождь беспощадно хлестал по всему: земля, деревья, листья. Зонт. — Это ваше. — Акааши протянул ей смычок, стараясь не смотреть на неё саму. Рука саднила. Жжётся. Она потянулась к смычку рукой, занятой зонтом. Тогда Акааши взял его. Дождя с такой силой он не видел никогда: видимость в пределах двух метров. Он дрожал. Холодно. Сумка от воды потяжелела. Краем глаза он заметил, что девушка то смотрит на скрипку (словно бы проверяя её сохранность), то на него. Чехол и школьная сумка лежали под дождём: вода водопадом вытекала из первого. — Зато она цела. — Девушка прижала скрипку к груди. — С… С-спасибо. — Да… Я мимо проходил. Не стоит меня благодарить. — Пиджак промок насквозь. Хоть выжимай. Девушка начала снимать одежду. Акааши хотел было смутиться, но она сняла только пиджак. — Снимайте свой, — она указала на его одежду. Для него это прозвучало почти, как «раздевайся полностью». — В этом нет никакой… — Давайте. Ты же понимаешь, что это бесполезно. Он нехотя снял пиджак и «подвесил» его на крюк зонта. Она накинула на Акааши свой. Стало теплее. Значительно. Акааши даже подумал: а не одинаковый ли у них размер одежды? — В таких случаях нужно сразу согреться по максимуму, — заверила она, начиная тереть его плечи. Скрипку и смычок она держала в руках, однако это не мешало ей энергично согревать его. — Почему вы играете здесь? — Кейджи чувствовал свою бестактность, но не мог противостоять желанию узнать больше. — Я видел… — Вчера. — Это было утверждение. — Я предполагала, но думала, что ошибалась. — Она выдержала паузу. — Здесь хорошо. Мне нравится это место. Тихо. Никто не подумает сюда зайти. Я не люблю, когда меня заставляют что-то делать. Музыка не способна рождаться по приказу: для этого нужен определённый момент. И никто не может предсказать, когда этот момент настанет. Здесь я чувствую себя свободнее, и в какой-то миг понимаю — вот он. Момент. Свободная птичка. Она посмотрела на Акааши. — Вы можете посчитать это чушью. — Вовсе нет. — Кейджи вспомнил про капитана и мысленно усмехнулся: с Бокуто точно свободным не будешь. — Я бы хотел быть свободным. Но я часто жертвую своей свободой ради других. И, к сожалению, — у меня нет таких мест, как этот дендрарий. Так, что я не считаю это чушью. Едва он закончил эту фразу, дождь закончился. Вот прям, как по волшебству. Но темень по прежнему накрывала город. Кап. Кап-кап. Кап. Акааши опустил зонтик; вода хлынула под ноги. Ну и ну… Пять минут — и словно бы ничего не было! Вот дела! Кейджи снял пиджак с зонта и выжал его. Сзади послышался плеск. Девушка слила воду из чехла. — Вот незадача… — Она вытащила из сумки наручные часы. — И поезд уйдёт через десять минут. Замечательно! Вот так совпадение. Акааши посмотрел на свои часы: ещё десять минут. — Если мы поторопимся, то оба успеем на поезд. Девушка перекинула мокрую сумку через плечо, схватила чехол и скрипку. Оба вышли из дендрария с промокшими ногами. Солнце едва-едва просвечивало из-за облаков. Вся улица буквально плыла — прямо маленькое море. — Аизуми, — представилась девушка. — Аизуми Хоши. — Акааши. Акааши Кейджи. Он продолжал идти в её пиджаке. Ну точно один размер. Вдалеке показались фигуры. Причём очень даже знакомые. — Чёрт, Коноха! Подожди! Плеск. Крик. Смех. — КОНОХА, НЕ СМЕЙСЯ!!! А вот и те, ради кого приходится жертвовать свободой. Акааши страдальчески вздохнул.