Страшная Сказка

Тьма медленно опускалась на тяжелое от дыма и смога небо, пока он стоял на покрытой пеплом земле, слушая прерывистое дыхание беспокойного ветра и вспоминая всю эту обманную и ядовитую смерть. Просто она не хотела так жить. Просто из-за нехватки априорного выбора, она сама приняла его. Просто она захотела быть собой. Просто она хотела защитить его. Она просто лгала ему. Севир достаточно долго жил на свете и будучи довольно опытным демоном, привык ко лжи, но и не предполагал что его собственная жизнь будет так жестоко принесена в жертву божку обмана. Как легко ложь порой срывается с уст! Что для одного просто ложь, а для кого-то ложь страшнейшая. Как часто ложь изменяла жизни. Как гадко, когда обманывают тебя. Один из самых страшных, самых животворящих, и как позже самых лживых дней, он помнит до сих пор... Он уничтожен, раздавлен и сломан как невзрачный цветок под чужими ногами. Что с ним не так? Что? Возможно, он просто переволновался, испугался и смутился. Здесь тебя научат всему, Севир. Научат защищать себя и свои темные убеждения, ты получишь уникальный шанс влиять на судьбы людей, губить их и ломать. Мой генерал Кубрал будет к тебе особо снисходителен, а я с его позволения обеспечу тебе особую подготовку, но главные силы ты приобретешь сам. Не подводи нашу расу, Севир, - строго вещала сестра, а юноша внутренне сжимался от плохого предчувствия. Здесь было много таких же как он демонов, все они, как и он, готовились в бою. Совсем скоро. Он же был сильным демоном только внутри. Слишком худой и отстраненный, Севир прятал злобу и болезненную апатию глубоко в себе скрываясь за надменностью и безразличием. Им это скоро надоело. Будущие его товарищи по оружию и более сильные по внешнему духу ученики жестко наказали его. И вот он лежит на грязном заднем дворе, избитый, с разодранными ладонями, будто и не было настойчивых усилий некой молодой девушки-демона сделать из него настоящего война. Сестра не такая как он, пусть им обоим дан природой, дар сеять среди смертных зерна уныния и гордыни, что опасность всех людских грехов в себе таят, он не похож на нее, он не ее брат. Он не настоящий демон. Он не может так жить. Он просто умрет. Умрет и все. Ночь, в покрытых липкой дымкой войны подземельях, была особенно темна и холодна. Но молодого демона бросило в панический жар, когда он почувствовал чье-то присутствие и сумел разобрать очертания высокой и крылатой тени, опустившейся на него мрачным светом. - Какой позор. Он ожидал этого, знал, но... Этот голос ровный и ледяной. Для него в нем столько же красоты, сколько самой мрачной тьмы. Два коротких слова - словно пощечина. - Ты... вернулась. Я... - И это ничтожное существо смеет называть себя моим братом. Зачем ты это делаешь, зачем позволяешь с собой так обращаться? Ты забыл, кто есть твоя родная сестра? - Прости, я не могу... Не могу... больше не могу. Несколько долгих секунд прошли лишь прерываемые громом завывающего пыльного ветра и шумным дыханием несчастного демона. Почему он не умирает? Почему? - И что же ты не можешь? - Я только прошу тебя... Убей меня. Не выдержал мучительной пытки, Севир поднял голову и посмотрел в лицо сестре. Пусть это будет последним, что он увидит, пусть взгляд чудесных глаз откроет ему все свои тайны в его последний миг... Отчего же темно так этой страшной ночью? Белоснежное лицо кажется худым и болезненным во тьме густых волос. Взгляда совсем не видно, лишь еле уловимый золотой блеск дает рассмотреть вокруг левого глаза четко очерченный рисунок - алую звезду. Воистину, как смел он возносить себя с ней на одну ступень по крови? - Немедленно поведай мне о причинах твоей дерзкой и неразумной мольбы. Ничего. Абсолютно ничего. Ни страха, ни переживаний, ни ярости. Вот её цена его страданиям, так Саи относится к его смерти. Он сломан - теперь точно. - Я не... - Что? В конце концов, он молчит. Рассерженный вздох. - Не вижу смысла в этой нелепом представлении. Разбавь ты мою скуку речами погибающего от жестокости господина само провозглашенного раба, я бы оценила твои зачатки человеческого воплощения. Ты меня разочаровываешь, просто убиваешь. Да, иногда бывает, что дети убивают родителей, а в нашем случае ты убиваешь не мать, но ту что заботилась о тебе с самого начала. - страх пришел поздно, и окутал тело ядовитой дымкой, когда тонкие пальцы мягко подняли подбородок, а в красивом голосе появились хлесткие и опасные нотки. - А может быть, и нет. Это не ты убиваешь меня, а они. Наши главные враги убивают меня понемногу каждый день, разрушая мое существование, заставляя колебаться на грани между жизнью и смертью уже сколько лет. - Но я слышал, ты сражаешься в бою против только одного война... - чувствуя себя еще более гадким и униженным, задыхаясь от стыда и чуть не плача от несправедливости, только и смог выдавить он, призывая в себе все свою слабую волю, пытаясь сопротивляться. - Ты обвиняешь меня в трусости? - не зло, но с искренним интересом и глубокой задумчивостью спросила девушка. - Н-никак нет... Тебе показалось. Он ненавидел себя всего. Эту слабость, эту дрожь перед сильными. Он хотел, действительно, хотел сопротивляться им... Сопротивляться всем, даже ей, но тот самый страх разбудить в сестре ярость... Как же он ненавидел ее сейчас! Почему-то ему показалось, что упоминание некого извечного соперника Саи было невероятной ошибкой... Чего стоили только те ужасные кровавые шрамы на её теле, те самые что надежно скрыты, но не спрятаны от чуткого взора одинокого брата. Зачем ты возвращаешься туда, в эту ужасную войну? Зачем тебе возвращаться к тому, кто причиняет тебе боль? - Сколько бы у меня не было противников, один или целая армия, я бросила вызов всем ангелам до единого, своим только существованием, и они это не забудут. Я рискую быть убитой клинком из Небесного металла, сожженной дотла лучами света, и все ради чего? Я сбегаю с поля постоянного сражения в наш грязный тыл, к тебе, и что я вижу? - каждое слово прекрасного и жестокого демона подобно отравленному клинку, но она не за что не остановится, - Ты ошибаешься, если думаешь, что я хочу воевать. Да, я ненавижу ангелов, иногда мне кажется, никто из демонов не ненавидел, так как я ненавижу его... их. - Саи неожиданно запнулась, но мальчик не посчитал нужным предать этому значение, - Но я сражаюсь не ради нашей практически умирающей расы, сражаюсь не чтобы угодить Кубралу, и до давно пропащего людского племени мне дела нет. Я делаю это ради тебя. Я просто хочу, чтобы ты имел жизнь отличную от моей, чтобы твои дети не боялись за собственное существование, не считали себя последними из избранных. А ты смеешь предлагать мне братоубийство? Тебе уже пятнадцать вспышек, к шестнадцати ты поднимешься на Землю, и присоединишься к моему войску. Сомневаюсь, что к этому моменту войска света будут остановлены. Но вопрос вот в чем, как ты сможешь справиться в грузом кровавой битвы, если не можешь идти в шаг со своими союзниками? Слабым детям не место на взрослой войне, а я тебя там защищать не буду. Ангелы не сжалятся над тобой, никто из них не допустит существование тьмы, какой бы мелкой и зыбкой она не была. Может мне действительно убить тебя? - неожиданно Севир перепугался, хотя сам предложил это, теперь спонтанная мысль погибнуть от этих рук стала тревожно биться. - Но я не стану это делать. Я дам тебе шанс выжить, стать не просто сильным, стать сильнее самого себя. Если бы слова сестры были стрелами, он бы просто умер от телесной боли, но это не произошло, заставляя мучатся от более жестокой - душевной. Что такое душа? Проявление у смертного его бессмертного начала? А что на счет юного демона, как на счет его? Да он сам дух, прячущий так много в себе, что... Первая струйка воды скользнула по коже бесшумно и незаметно, следующую, более чувственную из-за мелко задрожавших плеч, Саи заметила. - Как смеешь ты осквернять и так ничтожно уродовать нашу великую природу этими проявлениями слабости и истерии? - хлесткая и теперь настоящая пощечина выбила на несколько секунд дух и смазала следы влажного позора. Щеку словно обожгло огнем. Севиру не надо было поднимать голову, чтобы понять до какого состояния он довел ее. - Это просто непозволительно! Почему этот малец, рожденный какими-то грязными тварями, кинувшими его, как когда-то меня, на порог Пандемониума, так позорит меня перед нашими низшими и всевидящими главами. Ради тебя я поступаюсь некоторыми своими принципами, Севир. Я отступила, дала тебе, с виду для меня обычной твари мужского пола возможность вырасти во что-то достойное, а не в подобие тех животных, коими переполнено мое войско. Мне унизительно это делать, но прошу тебя хватит. - неожиданно умоляющий и отчаянный голос поразил юношу, пугая резкой переменой. - Времени взрослеть нет. Ты находишься сейчас в очень сложном возрасте, ты еще только выбираешь свою жизнь. Вступая в юношество, становившийся как глина податливым и безвольным, этим может кто-нибудь воспользоваться в не благих целях, а виноват будешь только... Я знаю ты хочешь жить, но решаешь здесь только ты. Я не смогу спасти того, кто не хочет спастись, ведь иначе мы погибнем оба. Погибнем оба. Вот как значит. Может это всё пустое и Саи врет? Не может быть сказанное ею правдой. Не может быть, чтобы его жизнь так много для неё значила... А впрочем... Погибнем оба. На секунду Севир представил, что единственная, кому не безразлична его судьба умрет... Она подвергает свою жизнь опасности каждый день, но он почему-то он не мог представить её мертвой. Ему захотелось просить прощения, но он вовремя одернул себя. Севир просто поднялся на ноги и выпрямился в полный рост. Не без труда, он даже в какой-то момент испугался, что упадет и в поддержку слегка коснулся ладонью земли - она вспыхнула болью, и юноша еле слышно прошипел, но выполнил задуманное. Он больше никогда не разочарует её. Себя тоже. На засохшую мертвую почву плеснули живой водой, дали возможность сломанному цветку жить. Он вспоминает, что сестра не намного старше его, она не какое-то божество или всемогущий творец, ведь и её не обходят стороной не ошибки, не страхи, смерть... Саи особенная, но ничего не мешает ему стать подобным ей, достойным братом. Он меняется каждый день - даже упустил момент, как стал почти таким же высоким как эта взрослая девушка напротив. - Мне стыдно, Саи. И то, что мне стыдно уже о многом говорит, ведь у меня есть чувство собственного достоинства, как и у тебя моя гордая сестра. Я стану сильным обещаю, я стану таким, каким ты хочешь чтобы я стал, я стану таким каким должен быть. На секунду он затаил дыхание. Неужели это не сон и не мираж: его холодная, но родная Саи позволила своей ледяной маске оттаять, и прекрасные черты лица осветились надеждой и отчаянной мольбой? - Севир... Чужая рука скользнула по локтю, и юноша невольно дернулся и со свистом выдохнул. Мгновение - и вновь лед обжег его морозным колким пламенем. Опустевший взгляд Саи зацепился за что-то и она резко подняла ладонь брата вверх, рассматривая повреждения. - Поранился? Это ничего... Что-то теплое и приятное проскользнуло через пальцы, защекотало израненные ладони. Кажется, от кожи рук исходил какой-то свет, но Севир не мог опустить взгляд подчиняясь какому-то неведомому приказу. Пальцы девушки и последний раз слегка сжали руки брата, молодой демон дернулся порываясь удержать, её но... Лишь одно движение и Саи нет. Он опять остался один. С новыми силами, желанием жить, но все же один. Саи нет. Только ладони помнят её странное волшебное прикосновение. Но вот поднеся их к лицу он испуганно вздохнул. Это просто невозможно, ужасно невероятно! Ни единого пореза, ни шрама, ни капли крови. Полностью чистые здоровые ладони. Все изменилось. Сейчас этот взрослый и сильный демон, даже не опознает в тени воспоминаний себя лежащего на земле и умоляющего сестру убить себя. Он научился переносить свою ненависть в дела в искушения. Научился использовать глубоко затаенную силу и жестокость на собственное темное благо. Ему давно не пятнадцать вспышек. Невозможно. Впрочем, тогда он и подумать не мог, что Саи, превратившая его в достойное существо... Девушка, пересекающая все его не неправильные для жителя подземелий черты, и просто его сестра, что заботилась о нем, не отрицала их кровную связь, заставляла жить, может от него что-то скрывать. Может жестоко его обманывать, лицемерить, пренебрегать тем священным для демона, что... Что может просто уйти. Предать его, и все что ему и ей было дорого, позволить увести себя. Исчезнуть, ничего после себя не оставив, кроме... Прошу тебя, береги себя. Если ненавидишь это, защищай всё, что дорого тебе... Хорошо, что прошли времена этой пустоты, заполненной одиночеством. Он почти рад её уходу, теперь, он ни за что не допустит этого... Теперь у него есть ради кого жить, верить, нести свою миссию, не вспоминать... - Что с тобой? Отец... Маленькая ручка очень настойчиво тянет его за рукав и Севир поворачивается, услышав детский голос, но вздрагивает увидев в широко распахнутых глазках мальчика настороженность и испуг. - В чем дело? Со мной все нормально. Кому он лжет? Мальчику неполных пяти вспышек, не умеющему ни искусно лгать, ни распознавать ложь? Маленький демон неосознанно кивнул, глубоко внутри мучаясь от беспокойства. - Мне просто показалось... - Это глупо. Молчи лучше, если не уверен. Жесткие методы воспитания будущего могущественного искусителя, казались тенью созданной сестрой дисциплины. Но он не отступится от своего, ведь желает сыну только лучшего. Совсем не важно, что он потеряет, неважно сколько раз придется молчать. Он не хочет чтобы сын знал о прошлом, не хочет чтобы он знал, каково жить во время войны, оставившей после себя только разочарования от предательства. Он просто не отрываясь смотрел на уродливое в своей неуместной темноте мутное небо. - Уже поздно, иди спать. Горячая ручка с силой обхватила мужскую ладонь. - А ты же расскажешь мне сказку, отец? Севир удивленно посмотрел на своего сына. - Сказку? Что за невозможная сентиментальность? - Мне очень трудно засыпать, моя подруга Кабале говорит, что если её мама рассказывает ей сказку, то она и не замечает как засыпает. Ещё одно напоминание о том, как он жесток в отношении собственного ребенка. Но тут он бессилен. У этого мальчика не было и не будет матери, он никогда не будет следовать на поводу женского воспитания, на примере дочерей суккубов, Севир покажет сыну жизнь такой какая она есть. Проводив демона в его душную спальню, мужчина отошел к окну опять мучаясь от беспокойных дум и боясь навсегда в них потонуть. - Боюсь я не знаю ни одной сказки похожей на ту, что слушает твоя маленькая подружка, Сульфус. - спустя некоторое время все же заговорил он. - Право ли, что настоящие демоны слушают не те истории любимые девочками. Все мои сказки страшные и не обеспечат тебе сон. Они лишь покажут жизнь такой, какая она есть пусть в них столкнется безумная и казалось невозможная правда. У меня нет ни одной сказки для тебя. Повернувшись к сыну мужчина заметил что тот уже спит раскидав руки и ноги по кровати. - Я знаю только одну сказку, мой мальчик. - продолжил он, меняясь в лице и чувствуя как горечь сдерживаемая весь вечер наполняет существо. - Это сказка самая страшная, самая неизвестная. В ней есть все: великая война, благородный юноша, прекрасная девушка, губительное колдовство никем не понятой любви. В этой сказке есть герои, которым не нашлось страниц, жертвы могущественной страсти, испытавшие всем существом ужас моей истории. Эта сказка убивает меня, она может уничтожить и тебя, мой сынок. Где-то за тонким пыльным стеклом окна детской комнаты мелькнула странная тень и на секунду заподозрив неладное, взрослый демон метнулся туда. Тихо. Прокляв себя в глупой пугливости, он снова присел на низкую кроватку. - Что бы ни было, слышишь? Что бы ни было, я буду бороться, я умру сам, но не позволю этому случиться, не позволю. Ты никогда не узнаешь о преступлении моей сестры Саи, никогда. Ты никогда не услышишь эту сказку, тебя она никогда не коснется, Сульфус, никогда. Я этого не допущу, сынок. Дрогнули стекла в тонкой раме, и пыльный ветер за окном ударил с большей яростью.