Why?

С того времени прошло три месяца и три дня... Я встретил его в воскресенье. В клубе, за барной стойкой. Он был таким красивым... Мы потанцевали и сразу же разошлись. На запястье, где должно быть имя истинного, красовалось аккуратно выведенное «Мин Юнги» и номер телефона, который тот оставил. Странно, сейчас я должен грустить, ведь у каждого с рождения на запястье написано одно единственное имя, которое остается с тобой на всю жизнь. Имя человека который будет любить тебя без причины. Мне всегда красочно и восторженно рассказывали про идеальные пары и про то, как люди находили свое счастье. Но вот у меня имени не было. Я долго мучился, пытался найти причину, но как-то смог отбросить эту затею. Врачи же сказали, что имя появится позже. Прошло 17 лет, а мое запястье чисто. Почти. На нем еще остался номер телефона. Ты заинтересовал меня, Мин Юнги. Что же ты затеяла, судьба? Знаете тот глупый принцип, гласящий, что если ты младше, то первым звонить как-то, мягко говоря, неправильно? Он такой глупый, но в то же время такой правильный. Если с тобой хотят поговорить, то сами позвонят, верно? Именно поэтому Чимин ждет. Ждет и ждет. Неделя проходит незаметно, и только в воскресенье вечером до него доходит настоящая истина. «Прости, что не писал. Погуляем сегодня? Жду тебя в клубе на нашем месте» Чимин отправляет сообщение на хорошо знакомый номер (не то, чтобы они общались — цифры сами как-то в памяти отпечатались). И почему-то именно этот номер стоит в начале списка контактов Чимина. Как так получилось? Паку хочется головой об стол стучаться из-за своей глупости — ведь как можно было забыть про то, что он не дал свой номер Юнги?! Чимин одевается поприличнее и едет в клуб. Там заказывает коктейль, а уже через минуту кто-то сладко шепчет ему на ушко о том, что соскучился. Они весь вечер танцуют и пьют, а потом вообще уходят из клуба. Гуляют под звездным небом и молчат. От этого так тепло на сердце. Они встречаются каждые выходные и вот так вот гуляют. Юнги каждый раз при встрече говорит, что скучал, а Чимин кивает смущенно, не зная, верить или нет. Ему очень хочется ответь тем же. Но не сейчас. Чимин все еще ждет, когда на запястье окажется имя того самого. Но почему-то после каждой встречи запястье остается таким же чистым, как и прежде. Из-за этого одновременно и плакать, и радоваться хочется. Они разговаривают почти каждый день, встречаются в академии и на прогулки ходят. Но дальше держания за руки никогда не заходили. И не надо. Пока что. Юнги все больше влюбляется в Чимина. Как-то вечером, когда они были в дома в старшего, Юнги услышал, как Пак, топая босыми ножками по кафелю, спешит к нему. Заходит в комнату и садится на кровать. Чимин долго не мог понять своих чувств . Он уверял себя, что это не любовь, а просто симпатия. Наверное. Наверное, немного больше. Наверное, больше, чем «немного больше». Юнги уже множество раз признавался в своих чувствах через маленькую надпись на руке, но сам про это ни слова не говорил. Он сам поймет. Когда-нибудь. Младший берет руку Мина и пишет аккуратное «Пак Чимин». Чувство, будто он сейчас заплачет. Но почему? — Чимин, мне можно воспринимать это как признание? — Юн улыбается ласково, а на сердце ужасное чувство тревоги. Чим опять берет ручку и снова что-то пишет, уже не сдерживая слез. — Малой, ты чего? Что случилось? Юнги не понимает. Действительно не понимает. Что могло случится? Почему Чимин плачет? На запястье оказывается еще одно слово — немного размазанное, но вполне читаемое. «Прости» . У Мина сердце замирает. — Чимин, что ты... — и Юнги замолкает. Чимин показывает ему руку и плачет. Плачет навзрыд. Ведь истинность никто не отменял. Истинным плохо друг без друга, они могут умереть. Но ровно в этот момент Пак решил не гнаться за судьбой, а остаться с тем человеком, который дарит ему нежные слова и боится сломать. С тем, с кем разговоры до поздней ночи стали уже привычкой. Сердце ужасно ноет, а на запястье парня, который так нравится Юнги, написано черными, идеально ровными буквами «Ким Намджун»