Сновидица

Дейнис Таргариен сидела перед зеркалом, напряженно расчесывая длинные точно серебряные волосы, решив не дожидаться рабыню, приходящую каждое утро, чтобы помочь госпоже одеться. Отставив в сторону гребень, украшенный искусно вырезанным драконом, девушка одернула красное как око небесного тельца платье из дорогого шелка и выбежала из своей опочивальни. Направилась юная Дейнис прямиком на нижний этаж фамильного дома Таргариенов, сбегая вниз по многочисленным величественным лестницам, украшенными ветвистыми узорами из красного золота. Валирия славилась на весь Эссос драгоценными металлами, добываемыми рабами в Четырнадцати Огнях. Завернув за угол, Дейнис наткнулась на одну из рабынь, точно тень бродящую по коридорам. — Мой отец у себя? — сразу спросила Таргариен, во все глаза глядя на рабыню. Та кивнула головой, устремив взгляд в пол. Дейнис подбежала к большой деревянной двери в конце коридора, отворяя ее без стука. Сребровласый мужчина сидел за массивным столом, сосредоточенно читая свитки, и даже не оторвался от прочтения. — Отец, у меня важные новости, — выпалила Дейнис, напряженно хмуря брови, а губы ее стали тонкими как нить. — Какие у тебя могут быть новости, когда птицы еще не закончили свою утреннюю песнь, а солнце не успело полностью подняться из-за горизонта? — наконец-таки отложил в сторону свитки Эйнар Таргариен, вглядываясь в лицо дочери. — Я должна сообщить тебе это немедля. Сегодня я опять видела сон — тот сон, который непременно сбудется, — начала было рассказывать девушка, но на этот раз нахмурился Эйнар: — Дея, сейчас мы не будем обсуждать твои сны. Месяц назад были твои семнадцатые именины, ты должна была давно уяснить, что ты выросла из того возраста. — Но это очень серьезно, отец, — не успокаивалась Дейнис. — Тебе нужно услышать то, что я хочу сказать. — Хватит, Дейнис. Поднимись к себе и жди меня там, — вновь взялся за свитки Эйнар, стараясь сосредоточиться на них и забыть о глупостях дочери. Разозленная Дейнис стояла посреди комнаты и пыталась успокоиться, чтобы начать все заново. Упрямство передалось ей от отца, и она будет настаивать на своем до тех пор, пока не погаснут все звезды на ночном небе. Она не собиралась отступать, и поэтому молча ждала, пока Эйнар снова не обратит на нее свое внимание. Дейнис рассматривала валирийский ковер, лежащий на полу, перед столом господина; богатым домам незачем было покупать ковры с Летних Островов или из Волантиса — ковры из Валирии ценились гораздо больше, качество у них было лучше и выглядели они по-королевски. Из окна за спиной Эйнара был виден загон драконов, одиноко возвышавшийся на холме. Совсем недавно там вылупился дракон, черный как оникс, в котором будто можно было бы увидеть свое отражение. Наконец, зло кинув взгляд на дочь, Эйнар встал из-за стола и подошел к окну, стоя спиной к Дейнис. — Вот тебе моё пророчество, отец: бог-дракон пробудится и изрыгнет на Валирию свое пламя. Дым будет плотно окутывать все вокруг так, что не будет видно солнца. Можно было бы подумать, что наступила ночь, если бы только светила луна и мерцали звезды — гиблая ночь ринется в объятья мирно протекающего дня. Драконы, доверившись своим могучим крыльям, будут задыхаться и падать. Жар снимет маски людей, оголяя их истинную сущность. Расплавленный камень затопит все, а рабы будут с улыбкой наблюдать, как серебро и золото из недр Четырнадцати Огней задушат господ. Но они не будут знать о том, что их участь ничуть не лучше участи господ. Земля оживет и начнет извиваться под ногами как змеи с дальних островов, на которых живут дикари в бронзе и коже. Водяные гиганты будут набегать на город, глотая кричащих людей и ревущих драконов. Всему виной пламя. Пламя погубит драконов. Разгневанный Эйнар развернулся к ней лицом, его губы искривились и с них готовы были срываться проклятья. — Пламя не может погубить дракона, глупая девчонка! — Это — может, — сдержанно ответила Дейнис, начиная крутить свой браслет. — Дракон и есть пламя, ровно как и Таргариены. Мы от крови дракона, — оповестил дочь Эйнар, пытаясь доказать, что все это выдумки. — Пламени все равно от чьей мы крови. Оно сожжет всех на своем пути, оставляя лишь пепел. Яростно сверкнув глазами, Дейнис разорвала нить, связывающую красные бусины своего браслета. Две, три бусины... шесть... все двенадцать упали на пол, к ногам драконьего лорда. — Драконы спасутся на дымящемся камне, — закончила Дейнис, отступая к двери. — Ты думаешь, я оставлю все свои дела и убегу, потому что ты увидела это во сне? — насмешливо произнес Эйнар Таргариен, заставляя дочь остановиться. — Ты все еще не веришь тому, что я вижу вещие сны? Или не можешь смириться? — блеснула глазами Дейнис, прищуриваясь. — Ты не помнишь, как я предсказала гибель наследника дома Квохерис? Как увидела наводнение, поглотавшее южное побережье Толоса? — Это были простые совпадения, — уже спокойно возразил Эйнар, но в его голосе Дейнис уловила сомнения в собственных словах. — Ты же знаешь, что это были не простые совпадения. Отец, прошу тебя, поверь мне. Я не подведу тебя, — взмолилась девушка, приближаясь к отцу. — Это правда, я не вижу будущее в огне как красные жрицы, но я вижу его во снах. И они всегда сбываются. Эйнар никогда не слушал ее, когда дело касалось ее снов, и она должна была давно к этому привыкнуть, хотя на самом деле привыкнуть к ним должен был ее отец. Но на этот раз он послушал дочь.