Заведомо недоступен

Тесей получает письмо Персиваля ещё до завтрака. Просматривает бегло, потом второй раз, более внимательно. Официальный бланк, печати, подпись. Всё серьёзно. Он строчит ответ быстро, не заботясь о верной расстановке слов. По памяти выписывает номера архивных документов, которые следует запросить через отдел тайн. Вставляет постскриптумом «позже напишу нормальное письмо». Следующее письмо из Америки — спустя три дня — выглядит странно. Персиваль никогда не позволял их переписке стать достоянием секретаря, но именно этот почерк, знакомый по официальным нотам, Тесей видит на пергаменте. Печать. Подписи нет. Сердце пропускает удар. Тесей торопится, Отправляет свиток личной почты международным порталом в обход всех правил. Ждёт ответа до вечера и, не дождавшись, едва сам не срывается в Штаты. Министр перехватывает его в портальном зале, выдаёт официальный приказ о заместительстве на время международной конференции. Обещает узнать, что с Персивалем. Записка от министра немного успокаивает. Присутствие в Нью-Йорке Ньюта удивляет, но сейчас для Тесея он не столько младший братишка, о котором он привык заботиться, сколько ещё один возможный источник информации о Персивале. В этот раз Тесей не торопится, обстоятельно излагает обстоятельства, мысли и домыслы. Когда он уже запечатывает пакет для саламандры, в окно влетает усталая птица, бросает на стол свиток. Его последнее письмо Персивалю. Сова недовольно ухает — адресат не найден. Дописав несколько строк, Тесей всё же отправляет Ньюту послание саламандрой. Он всё ещё надеется, что Персиваль просто заработался и забыл снять ненаходимость, или был в допросной, или что угодно, кроме лежащего на поверхности ответа. Но когда саламандра возвращается и сплёвывает капсулу с ответом Ньюта, он закусывает губу и на мгновение зажмуривает глаза перед тем, как его развернуть. На листе пергамента нет ни обычных для Ньюта набросков животных и людей, ни сердечных заверений в любви. На листе пергамента, присланного Ньютом через огненную ящерку, выведено два слова, в которых теперь заключена вся ненависть Тесея.