Тринадцать (Thirteen)

Когда чёрный дрозд пропадает из виду, Он намечает границу Одного из множества кругов. Уоллес Стивенс, «Тринадцать способов разглядеть черного дрозда»

У Шерлока было тринадцать возможных способов покинуть крышу Бартса, но в конце концов совершенно неважно, какой из них он выбрал. Неважно, как он спасся, если сейчас он снова здесь, вдыхает частички пыли квартиры 221В. Шерлок на своей территории, шелестит занавесками и садится в кресло, которое может принадлежать только ему. Неважно, что он вздрагивает, когда откидывается в креcле и прислоняется к кожаной обивке, потому что его спина всё ещё чувствительна под свежей тканью чужой рубашки. Тринадцать способов, два года и один конечный результат. Только этот результат и имеет значение. Тринадцать. Тринадцать способов подобраться к Джону Уотсону, и ни один из них не подходит. Люди настолько тупы, воображая, что Шерлок не понимает их. Человек. Натура. Он поставил перед своим мозгом задачу понять людей будучи в столь раннем возрасте, что сомневается, а способен ли кто-то делать это лучше него. Как ещё вычислить манеры алкоголички-сестры, выбравшей для подарка телефон, или сентиментальную вдову и её сына, дочиста вылизавшего тарелку? И вот уже люди непроходимо глупы и легко внушаемы. Они готовы поверить в то, что Шерлок Холмс не в состоянии понять их, и приписывают ему социальную неполноценность когда он бывает слишком резок, слишком жесток. Он давно научился этому. Общественная любезность утомительна, бесполезна и мешает работать оперативно. Удобнее создать личность, которая в этой любезности не нуждается. Но он знает людей. Он, прежде всего, знает Джона. Знает, как звучит его голос и каким надломленным он может быть, когда Джон говорит. Таким надломленным, каким он был на его, Шерлока, могиле. Те пытки в Сербии были несущественными. Сербы ранили его кожу, заставляя её кровоточить, но голос Джона не может сломаться снова. Тринадцатый вариант. СМС. Я не мёртв. Поужинаем? Шутка из прошлого, обмен опытом? Слишком несерьёзно. Грубо. Двенадцатый, телефонный звонок: «Джон», — а затем тишина и прерывистое дыхание Джона. Он часто реагирует жёстко — швырнёт телефон, разобьёт его. Соединение потеряно. С одиннадцатого по девятый — коды, отправленные на электронную почту, призванные занять Джона. Успокоить, отвлечь от кошмара возвращения Шерлока. Один из трёх этих кодов слишком сложный, другой слишком лёгкий. Оставшийся код Джон расшифрует за два часа. Подходящее количество времени. Закодированное сообщение само по себе будет очень простым: Я жив. Прости. Нет, Джон возненавидит это. Ему нужно будет видеть Шерлока лично. Восьмой. Майкрофт присылает машину. Встреча проходит в приватной обстановке, в тихой, звуконепроницаемой комнате под «Диогеном», где Джон сможет громко возмущаться и устраивать сцены. Кто-нибудь нальёт ему чего-нибудь крепкого и жутко дорогого. Но это предложение брата и Шерлок отвергает его из принципа. Седьмой включает в себя сеть бездомных, шестой — Молли Хупер. Но Шерлок и так задолжал им, с самого начала попросив скрывать его обман, да и шокировать Джона новостью ещё и о том, что у него было доверенное лицо — идея несвоевременная. Шок должен быть подобен серии маленьких взрывов, а не одному огромному. Пятый — миссис Хадсон приглашает Джона на Бейкер-стрит, где его ждёт Шерлок. На удобную, обнадеживающую Бейкер-стрит, которая смогла бы успокоить их и сыграть на глубокой тяге Джона к дому. Миссис Хадсон разрыдается, а Джон примется хлопотать над ней, успокаивать её дрожь. Дрожь, что служит лишь прикрытием для хрупкой, чистейшей ярости, которую она направит на Шерлока, как только Джон уйдёт. Нет. Миссис Хадсон никогда не станет свидетельницей их воссоединения. Пусть у неё и стальные нервы — это не значит, что он должен к ней обратиться. Она не знает, что Шерлок сейчас сидит здесь, поднимая пыль. Он ещё вернётся к ней, но позже. Четвертый. Какая-нибудь очевидная, притянутая за уши выдумка, ещё одна вопиющая ложь в дополнение к той, что у него уже есть. Случайная встреча в парке, где Шерлок блуждает, словно бродяга. Он притворится избитым, потерявшим память бездомным, ведь у него теперь достаточно травм, чтобы убедить Джона в этом. Понадобится ещё один трёхдюймовый порез на виске — нет ничего проще — и ещё несколько синяков да шишка на затылке. Шерлок не сомневается в своей способности поддерживать этот фарс, но притворству будут сопутствовать пребывание в больнице, терапия и тонко спроектированное выздоровление под пристальным вниманием врача. Однажды утром Джон откроет дверь и со взглядом, затуманенным недосыпанием и неустанной заботой, сядет у постели Шерлока. Он принесёт с собой выпуски «The Telegraph» и «The Guardian», фотографии с мест преступлений, кроссворды, отчёты о вскрытиях. Джон будет оставаться рядом с ним часами, если ему позволят, в надежде уловить триггер, зацепку, которая откроет шлюз воспоминаний Шерлока: «Смотри, Шерлок, это же фото возле банка, верно? Мы отыскали труп в грязи, но ты быстро определил, что смерть наступила вследствие инъекции, а уже потом тело было выброшено в реку…». Шерлок притворится, что ничего не помнит. Лицо Джона дрогнет, но он прочистит горло и постарается скрыть это. Шерлок мог бы справиться. Это возможно. Но Джон был бы так терпелив и так добр, что в этом-то и заключалась бы опасность. Падение с крыши не могло убить Шерлока, а доброта Джона — могла. Нет, Джону необходимо будет ударить его, необходимо будет ощутить его кровь на своих руках, поверить в то, что он видит и к чему может прикоснуться. Он схватит Шерлока, стиснет запястья приветственной железной хваткой. Он в этом нуждается, и Шерлок, забравший себе уже так много, может это ему дать. Итак, встреча должна произойти лицом к лицу, но не в полном уединении, потому что Джону понадобится свидетель. Якорь, связывающий его с реальностью, ведь Шерлок определённо не галлюцинация. Сомнений быть не должно. Третий, квартира Джона. Как-нибудь вечером, после ужина, когда он сможет позвонить в дверь и шагнуть из темноты, появляясь постепенно. Джон откроет дверь, но Мэри тоже будет дома. В зависимости от прочности их отношений Мэри либо окажет ему необходимую поддержку, либо докажет собственную непригодность. Джон в любом случае должен будет знать это прежде, чем Шерлок начнёт предполагать. Майкрофт узнал о кольце на прошлой неделе. Он преподнёс эту новость с предсказуемым самодовольством, наблюдая за Шерлоком и наслаждаясь мельчайшими оттенками его реакции. Брат держит новую информацию над головой Шерлока словно приз, а эта оказывается особенно сочным, блестящим яблоком. «У них зарезервирован столик сегодня вечером», — сообщил Майкрофт. Шерлок никак не отреагировал, но позже ему понадобилась сигарета. Нет, квартира Джона не подходит. Это переходит те границы, в которых Джон аккуратно разместил свою новую жизнь. Джон — солдат, и их встреча должна быть вторжением. Дома он мог бы встать у порога и выгнать Шерлока, и имел бы на это полное право. Шерлок не может загонять себя в пространство, неспособное вместить их обоих. Второй. Рабочее место Джона. Прикинуться пациентом — предпочтительная стратегия. К счастью, с прошлого раза, когда он проворачивал такое, прошло уже два года и воспоминания об этом у медперсонала уже не так свежи, как раньше. Его губы слегка дёргаются, когда он вспоминает выражение лица Джона в прошлый раз, когда Шерлок, проверяя свою маскировку, проскользнул мимо офиса администрации, притворившись сорокадвухлетней женщиной-адвокатом. Когда Джон наконец закончил его отчитывать и отбросил парик Шерлока к стене, они засмеялись и смеялись до тех пор, пока тушь не потекла по его лицу и не поставила под угрозу чистоту стильной, изящно помятой блузки. Воспоминания жалят Шерлока в грудь так, что сбивается пульс. Он сглатывает, складывает пальцы домиком у подбородка, ощущая собственное горячее дыхание на ладони до тех пор, пока боль не исчезает из уголков глаз. Тогда — первый. То, что остаётся. Забронированный столик. На публике, с Мэри. Тактика настолько же абсурдна, насколько и непостижима, и только такой социально неполноценный человек, как Шерлок, может рискнуть и попытаться сделать это. Это будет именно тем поступком, какого Джон мог бы ожидать от него — неподобающим, неумелым, таким же, что раньше заставлял Джона съёживаться, стискивать зубы и смеяться, когда никто не видит. Джон будет сражаться со своей яростью, а потом он взорвётся и Шерлок, наконец, даст ему всё это: стук сердца под дрожащими пальцами, кровь и звёзды в глазах, тот единственный конечный результат, что им так необходим. И пусть его горячие трясущиеся руки толкают Шерлока на пол. Джон никогда не узнает, что этот вариант оказался самым лучшим из всех возможных. В 221В пыль оседает, словно сигаретный пепел. Шерлок поднимается слишком быстро и глубоко вдыхает.