И сердце дрогнуло под пробуждающие звуки капели…
***
Весенняя неурядица. Ранние зори и пение птиц. Таяние снега и схождение льдов. Пробуждение, заснувшей природы вносит свои правила и распорядки в жизнь разных существ: детей луны и людей, изнеженных солнечными лучами. Самое начало марта. Это вскрывшиеся мостовые, чёрные проталины и гулкие крики ворон. И чего этому старому вечно надо?! Ведь уже никто и не помнит, сколько ему лет! — вступив в грязь, а затем в лужу, Джули отругала про себя деда. — Скажи же это вслух! Скажи, как ненавидишь этого старика, потешающегося над нами ежегодно! — дрожащий и мужественный голос, издающий вороньи усмешки, принадлежал старшему брату — Ридо. — Хм! — задрала она в ответ нос, краем глаза уловив жгучее коварство кровного родственника. — День рождения деда — тоже мне праздник! А тебе хорошо, ты только и делаешь, что насмехаешься. — Джули, ты к нам и вовсе не справедлива. Никто не заставлял идти тебя в город. Мы могли купить тебе всё, чего ты пожелаешь, — милая улыбка и нежелание спорить, кажется, любвеобильность Харуки приелась ей даже больше сарказма Ридо. — И что это тогда будет за подарок, купленный вами пусть и с подачки моего воображения?! Вы, дорогие братья, приелись мне хуже этого деда! Да, да, всё именно так! Знайте же, сегодня я намерена просить дозволения на обучение. Вот уеду от вас, тогда вы и вспомните, как же было со мною отрадно, как же было весело потешаться над несчастной Джули, промочившей ноги и всего лишь из-за того, что ей довелось вступить в грязь. Вот так, братья мои, распрощаемся мы с вами, и быть может, никогда и не свидимся… — И наш дед ответит тебе, что для особы твоих лет, ты слишком смело мечтаешь, — как в полёте фантазии пропел Харука, чем заслужил гневающийся прямой взор. Долго они смотрели друг на друга. Упорно и молча. Борец и противоборец; свободный и пленённый — вся жизнь как извечная битва за равенство, за право распоряжаться собственной жизнью. — Споря из-за маразма одного, вы становитесь сами подобны посмешищу. Я предлагаю поспешить! Ни то магазины закроют, и чьи-то впустую промоченные ножки останутся темой этого вечера, — вмешательство Ридо, притупленный взгляд. Он не показал ревности, не дал понять, кому принадлежит эта неприступная дева, внёс лишь ясность в шальные умы ещё слишком юных чистокровных вампиров. — Что ж, я не против, — сдался Харука первым, не обращая внимания сквозь улыбку на милое сопротивление Джули. Послушайся я его и он сочтёт, что я согласна с его притязаниями на мою руку, но это не так! Я ничья! Не принадлежу ни одному из них! В первую очередь я свободна и имею право выбирать и влюбляться. Да, вот только бы мне пойти учиться… — долгий вздох и взгляд, устремившийся в небо. Вот он момент, когда за спиной не хватает пары не подрезанных старшими крыльев.***
— И долго мы будем здесь бродить?! — Ридо устал от прогулок по магазинам, впадая в неясность от поведения самой Джули. Казалось и почти в нём укоренялось суждение, что юная леди нарочно изводит своих братьев, дабы освободиться от семейных оков, но разве они могли оставить милую Джули одну?.. Нет, дед бы с них шкуры спустил и хорошо, если бы ограничился одним разом. — Пока я не найду то, что хочу преподнести, — ответила она неучтиво и безучастно. Сегодня она являлась сущим наказанием для братьев семейства Куран. — Эдак можно до закрытия здесь бродить, — Харука не нарочно взъерошил свои волосы на затылке и предложил: — Быть может, ты скажешь, что ищешь! Втроём дело скорее пойдёт! Минуя магазин за магазином, эта идея наконец приобрела очертания. — Если считаете, что ваш вкус более развит чем мой, то извольте! — высокомерно ответила Джули, смилостивившись в небывалой для слаженных юношей муке. — Я ищу изысканные шторы! Хочу, чтобы ткань была чернее угля и переливалась синими бликами, как крылья прилетевших к нам воронов. — Ну и желания у тебя, — не смея критиковать или одобрять, Ридо посмеялся. — Купи уж лучше ему розовые, впервые убедишь старика в своей незрелой юности, авось сжалится и отпустит тебя на обучение, а то шибко умным учиться не под стать, куда им науки?! — А ты, брат, всё шутишь?! — излилась и она на улыбку. Один Харука приуныл и задумался. — Но разве чёрный — не цвет скорби? Для чего нашему деду такие угрюмые шторы? — задал он вопрос, восприняв намерения Джули серьёзно. — Скорби? А по мне это цвет олицетворяет надежду! — сказала она гордо. — Пусть он противный и старый дед, но я не желаю ему смерти. Я хочу, чтобы эти шторы он повесил в своём кабинете, чтобы солнце не слепило ему глаза, а по ночам он помнил, как важно в нашем мире сохранять храбрость и силу духа. Да, этот мрачный цвет однозначно подходит ему… — Не отпустит он её в колледж, — Ридо тихо сказал брату шуточные слова, дабы сбить с него чары ошеломлённости. Харука не мог от сестры глаз отвести. Что-то начинает меня раздражать этот мальчишка, — подумал Ридо про себя. — Сам не пойму отчего, ведь как не посмотри, а он слаб. Шутит и улыбается без конца. Надо ли беспокоиться?.. — Тогда как насчёт зелёных? — не расслышав шутки брата, он устремился к девушке, устраивающей жесточайший отбор в тканях. — Цвет тёмный и глубокий, напоминает хвою. Думаю, с ними кабинет деда приобретёт свежесть. Хотя твоя идея с чёрным хороша, я не думаю, что мы сможем разыскать такой цвет… — Твоё неверие лишь убеждает меня! Я непременно найду эти шторы! И не жалко ей сил… — так ничего и не сказав, Харука последовал за Джули и её природным чутьём.***
— Так и пришлось купить зелёные! — сказала Джули, расточаясь на огорчения. С тяжестью на сердце она возвращалась домой. — Уже стемнело. И магазины на сегодня закрылись. Нам повезло, что нашлось хотя бы это, — Харука подбадривал, тогда как Джули намеренно шла под капелью, стихающей с каждым часом. Красный, крытый черепицей жилой дом. Следом такой же, и она, идущая между капель. Тихая обида и зависть невинной игре терзала несчастного Ридо. Он нёс ткани, завёрнутые в бумагу и перетянутые серым шпагатом, не думая о прелести милой Джули. Жгла и кололась гнусная ревность. Там, в магазине, он упустил с дюжину разговоров, ведь Харука, опережал его и занимал своим щебетанием всякую щель. Она такая взбалмошная, но красивая… — без укоров и злости Харука наблюдал. Ладный шаг милой Джули, и капелька с крыши упала на землю, снова шаг и капель повторилась. Тихая игра в «кошки — мышки». И вот они подозрительные шаги на изгибах серой черепицы. Подбирающийся к сердцу страх и действие, выражающее истинную волю и силу духа. — Посторонись, Джули! — крик Харуки прорвал занавес опустившейся ночи и его по-юношески красивое тело, прикрыло тонкий девичий стан. Сорвавшиеся с крыши куски черепицы раскололись на влажной мощёной дороге, оставив двух чистокровных в лёгкой растерянности. — Ты как? Не испугалась? — Харука спросил улыбаясь столь же мило, пока Джули широко раскрыв глубокие от ужаса глаза, смотрела и краснела. Близко… Чрезмерно и опасно. Её сердечный стук и его, казалось, что они отбивали ритм в такт. — Ой! — холодная капля воды упала с крыши на голову юноши, и звонкий смех разлетелся по округе. — Да ты и сам напугался! — рассмеялась она, не зная, куда деть себя от смущения. Харука около минуты прижимал её к холодной стене дома, героически заслонив своим телом, а Ридо впавши в истлевающий к этой минуте судорожный ужас, не смел молвить благого или дурного. Джули выпорхнула, словно птичка, дав слово своему брату: — Напугался. Честно, напугался. Я бы не смог посмотреть в глаза деда, если бы сейчас что-то случилось… — Ну вот и хорошо, что всё обошлось, — закружилась она, заделав ручки за спиной. — А вы, как посмели? — наконец она увидела блуждающих в свете луны. То были охотники и, кажется, их молодняк искал на свои головы массу проблем. — Сейчас я вам покажу! — она грозно затрясла кулаком. — Оставь это, Джули! — Харука встал у неё на дороге. — Как ты и сказала, дед наш очень стар! Пожалеем же его нервы. — Да его ничто не проймёт, — ухмыльнулась она, намереваясь показать этим глупцам, кто здесь на самом деле сильный. — И вообще, у него отсутствуют нервы! — глядя через плечо брата, она увидела бегство задирающих её охотников. Ну вот! Убежали! Вечно Харука слишком правильный! — хмыкнула она от обиды. — Знать старшему надо лучше присматривать за младшими! — Ридо собрался с мыслями и наградил героя по заслугам — потрепал его голову и доверил ценный груз. — Пойдём на сей раз вместе, милая Джули. Я восхищаюсь твоей силой, но знай, этой ночью мы охотникам не враги, пора покинуть этот город. Она взяла его под руку, хотя и временами оглядывалась посмотреть, как улыбается ей ни на что не жалующийся Харука, пробудивший в её душе весенний звон и тихую дрожь холодной капели.Конец.