***
После выполнения всех своих, так сказать, «служебных обязанностей», в Олеге боролись два желания: остаться с друзьями в баре или пойти домой к новой сожительнице. Второе желание выводило Олега из себя, поэтому он решил остаться с друзьями на зло этому самому желанию и на зло девушке. Мужчина чувствовал какое-то неясное посягательство на свою свободу, хотя у него и не было никаких аргументированных причин для этого. Олег уже и забыл, когда последний раз напивался настолько, что забывал в какую сторону нужно крутить ключ, чтобы дверь открылась. За дверью его ждала темнота и тишина. Мужчина с трудом разулся и отправился ванную. Намыливая руки мылом, он думал, чего хотел больше: кушать или спать. Музыкант силился вспомнить есть ли в доме еда, чтобы зря не проделывать длинный и трудный путь до кухни. Вспомнив, что кушать нечего он расстроено бросил мыло в умывальник. Пока мужчина выключил воду и дошел до двери в ванной — успел забыть, про отсутствие еды и пошел, на кухонном столе его ждал сюрприз, которому хозяин квартиры не на шутку обрадовался: — Ахуеть! Блинчики! — мужчина ринулся к холодильнику за пастой, голодными глазами представляя пустую тарелку, вымазанную по краям в шоколаде. — Ебаный в рот, как же ахуенно, — приговаривал Олег, намазывая пасту на очередной блин. Когда тарелка опустела, мужчина пошел спать. Улегшись в кровать, он тут же отрубился, совершенно не думая о том, каким таким волшебным образом на кухне могли взяться блинчики.***
Утром Рапунцель с удивлением обнаружила пустую тарелку, грязную ложку и полупустую банку из-под пасты. Принцесса была восхищена: съесть столько блинов и больше половины пасты — это же надо иметь, бездонный желудок! Девушка убрала банку в холодильник и положила посуду в раковину. Она приготовила себе крепкий кофе и насыпала хлопьев в тарелку, с мыслями позавтракать на балконе. Приблизительно через двадцать минут проснулся и Олег. Он прошел в гостиную и, увидев на диване знакомую подушку, перевел взгляд на открытую дверь балкона. Сквозь занавески мужчина разглядел тень сидящей на полу девушки и стоящей с права от нее кружки. — Я про тебя забыл, — произнес мужчина, стоя в дверях балкона. Девушка вздрогнула от неожиданности и повернула голову: — И тебе доброго утра. — Завтракаешь? — она однозначно кивнула. — А почему я не завтракаю? — спросил Олег и опустился на пол слева от принцессы. — Ты ужинал своим завтраком. — Погоди-ка, а у нас разве было что-то на ужин? — пожав плечами, Рапунцель потянулась к кружке, которая, по непонятным причинам стояла не на прежнем месте. — Понятно, — мужчина наклонился назад и длинной рукой увел у девушки кружку с кофе. — Без сахара, шаришь. — Эй, это мой кофе! — от возмущения тарелка с завтраком была громко поставлена на пол. — Теперь нет. — Больно надо, — буркнула девушка, продолжая есть свои хлопья. Балкон был незастекленным, а перила из кованных металлических прутьев. Девушка просунула ноги в пространство между прутьями и болтала ими в воздухе. Свежий ветерок слегка трепал ее распущенные волосы, а она жевала хлопья и просто наслаждалась солнечными лучами, что падали на ее молодое загорелое лицо и тело. Сегодня она надела шорты и у мужчины была возможность любоваться ее красивыми смуглыми ножками. Эта картина в самом деле приносила ему эстетическое удовольствие: утренний воздух, сидящая рядом принцесса и вкусный кофе отвлекали от похмелья, что уже настигало. — Олег, — серьезно произнесла девушка, — не знаешь, где меня нашли те двое, что привезли к тебе? — На Новинковской, а зачем тебе? — Это где? — последний вопрос был проигнорирован. — На окраине города. Кажется, по красной ветке метро, на конечную. Хочешь туда съездить? Думаешь найти что-нибудь? — Не знаю, — пожала плечами девушка, — но попробовать стоит. — Составить тебе компанию? — Не нужно, справлюсь сама, — мужчина ожидал, что она откажется от его помощи, потому что понимала: у него полно дел, помимо поездок на окраину в поисках того-не знаю-чего. — Спасибо за кофе и блинчики. — Не за что, понравились? — Кажется, да. Точно не помню — слишком напился, голова болела. — Насыпать хлопьев? — Да, пожалуйста. — Окей, но посуду моешь ты. Сказала девушка, затем встала и исчезла в дверном проеме. Олег хмыкнул и подумал, что ненавязчивая болтовня между ними была довольно приятной, будто друг друга сто лет знают и это не первое утро, что они проводят вот так вместе на его балконе. Через минуту девушка вернулась, протянула мужчине тарелку и присела рядом, сложив ноги по-турецки. — Я брала твой Макбук вчера, ты же не против? — Да, но спросить нужно было до того, как пользоваться, не думаешь? — Прости, ты так быстро убежал, а не знала, чем себя занять… — Как твой живот? — Уже гораздо лучше, спасибо. Следователь звонил? — получив отрицательный ответ от мужчины, Рапунцель вздохнула и, задумавшись, протянула: — тогда я, пожалуй, поеду, пока на улице не так жарко. — Хорошо, не заблудись там. Принцесса еще посидела рядом с ним немного, а потом встала и покинула их импровизированную террасу. Олег слышал ее шаги по квартире, шум воды в ванной и хлопок двери, когда она ушла. Давненько у него не было такого хорошего утра с похмелья. Рапунцель вышла на улицу с отличным настроением. У проходящей мимо женщины она спросила, как выйти к ближайшей ветке метро, так как забыла спросить об этом у Олега. Идти нужно было недолго, через пять минут она уже спускалась на эскалаторе в тоннель. Девушка чувствовала, что метро ей нравится. Ей нравились маленькие жетончики, приобретенные за те деньги, что Олег оставил ей перед больницей, ей нравились медленно ползущие эскалаторы, ей нравилось рассматривать, едущих в другую сторону, ей нравился запах в метро, ей нравилась даже сама концепция: паутина, что соединяет все части города, и поезд, который по этой паутине передвигается, если бы это был настоящий паук — нравилось бы еще больше. Просто сел и приехал, ну не чудо же! На станции нашлась большая карта, благодаря которой девушка быстро сориентировалась. Спустя сорок минут она уже выходила из метро на нужную улицу. Точного адреса она не знала, но решила, что будет просто идти и память подскажет нужное место. Улица оказалась немноголюдной даже в светлое время суток. Двухэтажные сталинки, четырехэтажные хрущевки, недостроенные дома, от которых остался только фундамент нижних этажей — улица казалась забытой. Зеленые деревья, что росли вдоль дороги и клумбы немного разряжали атмосферу покинутости и упадка. Блуждая по улицам, она рассматривала граффити, что оставляли подростки, пытаясь сказать миру иногда что-то умное, а иногда все «богатство» своего словарного запаса. По этим рисункам она запоминала дорогу, чтобы не потеряться. Неожиданно строения стали выглядеть знакомыми, дорога уперлась в тупик. Солнечный свет не проникал сюда, температура была на несколько градусов ниже, чем везде. Принцесса осматривала серый асфальт, в глаза сразу бросился фиолетовый чехол телефона, который прижимал к полу какую-то бумажку. Девушка подняла телефон и обрывок. Первую вещь она узнала — это был ее айфон, правда совершенно разбитый. Она попыталась его включить, но безрезультатно, поэтому смартфон первый же исчез в кармане шорт. Гаджет не навеял никаких воспоминаний, кроме ощущения того, что он ей принадлежал. Принцесса изучила бумажку, которую он прижимал к земле. Это оказался чек с алкоголем из клуба «AfterLifeOmega»*, датированный первым августа. Она не знала, имеет он какое-то отношение к тем преступникам, но предположила, что чек мог выпасть, из кармана человека, что выкидывал телефон. Ну вот, планы на завтрашний вечер создались сами собой. Рапунцель решила вернуться обратно в центр, чтобы найти сервис яблочной техники. Минск — красивый город, поэтому прогулка в поисках нужного места принесла девушке только удовольствие. Гуляя, она раздумывала о том, сколько времени у следователя может занять проверка учебных заведений, в конце концов он мог бы попросить своих подчиненных… Казалось, прошло уже достаточно времени, чтобы все выяснить. Следователь не нравился девушке, он производил впечатление хитрого и плохого человека, несмотря на всю свою показательную участливость. Может быть в ней говорил, какой-то предрассудок, и служитель порядка вовсе и не был таким, но внутреннее чувство, можно назвать его интуицией, подсказывало принцессе, что ни ему ни полиции в целом доверять нельзя, поэтому она с уверенностью шла искать не полицейский участок, а сервисный центр. Спустя время, она все-таки набрела на один такой и смело зашла внутрь. — Здравствуйте, — сразу поздоровался сотрудник — щуплый парень среднего роста с широкой улыбкой, что обнажила белые зубы. — Здравствуйте, у меня тут кое-что случилось, — сказала девушка. Она достала из кармана гаджет и положила на прилавок. — Ого, Вы им орехи кололи? — удивленно уточнил парень, рассматривая бедное устройство. — Почти, — с улыбкой произнесла девушка, — по нему проехал автомобиль. Выпал из кармана, когда я переходила дорогу, даже не заметила, представляете. С ним еще можно что-нибудь сделать? Сотрудник центра попытался включить телефон, затем открыл заднюю крышку, маленькой отверткой открутил винтики на потрескавшемся корпусе и увидел, что материнская плата тоже разбита. — Боюсь, что нет. — И даже информацию никак не вытянешь? — грустно сказала девушка, умоляюще глядя на парня. — Сожалею, но плата разбита, тут уже ничем не поможешь. Может быть Вам дадут скидку на новый, если есть гарантийный талон. — Спасибо. — Не за что, — просто сказал консультант и протянул уже собранный айфон девушке. «Черт бы побрал эти айфоны с их отсутствием карты памяти» — зло подумала девушка, выходя из сервисного центра. Она решила еще немного погулять по городу, чтобы подумать над ситуацией. Вероятность того, что ей встретится кто-нибудь в том клубе, была крайне мала, но ничего другого не оставалось. Конечно, то, что гаджет не принес никакой пользы ее расстроило, но Рапунцель и не ожидала многого, видя в каком он состоянии. Она будет удивительно везучей, если окажется, что чек — ниточка к разгадке. Принцессе нравилось играть в Шерлока Холмса, она не думала о том, насколько все это может быть глупо или опасно. В поезде метро Рапунцель ощутила, что голодна и приняла решение, что по приезду домой приготовит борщ, а по пути зайдет в магазин, чтобы купить сметаны и овощей, но ее ждало абсолютное разочарование — дверь в квартиру была закрыта, ключей не нашлось ни под ковриком, ни за верхним плинтусом, а вазонов в подъезде нет. Вчера Олег вернулся домой глубокой ночью, а тогда была пятница. Сегодня суббота, значит в квартиру ей не попасть еще очень долго. Первые два часа девушка злилась, жуя булочку с кунжутом, потом на глаза наворачивались слезы от обиды, когда она пила кофе в стаканчике и гуляла по парку. В кино, смеясь над бедным Райаном Рейнольдсом, что перестал быть телохранителем третьего класса и неадекватным Самюэлем Эль Джексоном, что кричал «мазафака», она забыла о ситуации. Была лишь благодарна Олегу, за то, что тогда оставил ей столько денег. В девять часов вечера, замерзая от холода на детской качели во дворе дома, принцесса поняла, что в общем-то в ситуации не виноват никто, кроме нее самой. Поэтому, когда в темноте двора блеснули фары знакомого автомобиля она, облегченно вздохнула и поспешила к подъезду. — Я думала, ты будешь позже, — сказала девушка Олегу, что заметил ее и подождал. — Печень не выдержит столько пить. А ты сама почему на улице? — Нет ключей, а дверь закрыта, — грустно развела руками Рапунцель и всмотрелась в виноватые глаза Олега. — Блять, прости, я забыл, — мужчина нервно взъерошил волосы на голове и поспешно открыл подъездную дверь, пропуская принцессу вперед. — Ничего страшного, ты не виноват. В лифте Олег, случайно, коснулся руки девушки, когда они одновременно потянулись, чтобы нажать кнопку. — У тебя руки холодные. — На улице вечером не очень-то тепло, — спокойно ответила девушка. Они стояли в тесной, освещенной тусклым светом кабине лифта совсем рядом. Мужчина смотрел на девушку сверху-вниз. Он чувствовал себя виноватым в ситуации, несмотря на ее слова. — Почему не кричишь на меня? — Было достаточно времени, чтобы обдумать ситуацию и понять, что на тебя не за что обижаться. — Я должен был подумать об этом. — Нет, это я должна была об этом подумать, уже взрослая девочка. — Иди сюда, принцесса, — сказал Олег и заключил девушку в объятия. Она была маленькой и холодной, а он — большим и очень теплым, и оба почувствовали облегчение.