***
Во время открытой тренировки утром перед короткой программой Виктор, стоя у бортика катка, наблюдал, как Крис подкатывал к Юри и начинал — скорее шутливо — вырисовывать круги вокруг него. Он перебрасывался с юношей фразами, соблазнительно хлопал ресницами и заставлял Юри краснеть, пока Виктор оставался в стороне, совершенно не зная, о чем они говорили. Когда тренировка закончилась и Юри проскользил к нему, Виктор попытался натянуть на себя привычное выражение лица. — Что хотел Крис? — спросил он, стараясь придать голосу будничный тон. — Ох, ничего, — пожал плечами Юри. — Ничего? — Виктор поджал губы. Юри слегка покраснел, и Никифоров подумал о том, что Крис всегда стремился говорить наиболее неуместные и неприличные вещи. — Ах, он просто… кхм. Поздравлял меня, эм, — смущенный Юри жестом показал на них двоих. Если речь шла не о тренировке, тогда… но… — Ах, — воскликнул Виктор и лучезарно улыбнулся. Так они говорили о них? — Хорошо! Юри сконфуженно поерзал. У Криса есть парень. И Крис знает, что Юри встречается с Виктором. Более того, Джакометти, конечно, никогда не посмеет попытаться подкатить к Юри — это было бы абсолютно грубо и дико, учитывая то, что было между ним самим и Виктором… Ладно, забудем о делах давно минувших дней. Просто сложно было понять, соответствует ли представление Криса о рамках поведения общепринятым, особенно учитывая, что они с Юри тоже все еще только выясняли допустимые пределы. Хотя Виктор определенно решил для себя одну вещь: в любом случае Крис должен оказаться по другую сторону баррикад от них с Юри. Каждому свое, конечно, но, когда Виктор смотрел на Юри, он чувствовал свирепую моногамность, растекающуюся по его жилам, и Крису действительно нужно было сделать большой, огромный шаг в сторону. Просто ради безопасности Виктор продолжал прикасаться к Юри все оставшееся время на Кубке Китая, и когда они закончили — Юри взял серебро! — даже кот Криса должен был понять, что Юри Кацуки уже занят, а намерения Виктора были самыми что ни на есть серьезными.***
Виктор сразу же позабыл все раздражение, вызванное Крисом, как только получил Юри в свое полное распоряжение. Всего лишь неделю спустя он так же искренне, как и всегда, хихикал над снимками швейцарца в Инстаграме, лежа на кровати в обнимку с Юри, прижавшимся к его боку. Кацуки только что вышел из душа, уставший после тренировки, а Виктор, кажется, случайно надел одну из футболок юноши, но сейчас он абсолютно не намеревался переодевать ее, даже несмотря на то, что она была ему коротка. Кто-то должен был предупредить его, что влюбляться — опасная затея. Ах, но ему абсолютно плевать! — Боже, он такой бесстыдник, — ухмыльнулся Виктор, рассматривая селфи Криса без рубашки. Он показал его Юри: Джакометти надул на камеру губы, сверкая обманчиво невинными зелеными глазами, грудь и восемь кубиков пресса были тщательно смазаны детским маслом. — Видел это? — спросил Виктор, и Юри кивнул, положив голову ему на плечо. Их ноги переплетались, а Маккачин спал на краю кровати. Виктор неодобрительно цыкнул: — Хотя надо признать, он, очевидно, неплохо тренировался. Надо ли мне поставить лайк? Мне нравится этот снимок. Хм-м-м-м. Должны ли мы оставить комментарий? — Скажи: «Привет», — предложил Юри, но Виктор лукаво усмехнулся. — Думаю, я скажу: «Твой эрос уступает только Юри». — Что?! — возмущенно ахнул Кацуки и потянулся к его телефону. — Не пиши это! Виктор невозмутимо поднял руку наверх, не давая Юри добраться до него. — Я напишу: «Прости, тебя не слышно сквозь шум пылающего эроса Юри». — Виктор! — Напишу это прямо сейчас. — Прекрати! Он только дразнился, но, так или иначе, щеки Юри налились красным. Никифоров ухмыльнулся своему бойфренду (он был точно уверен, что может спокойно использовать этот термин — ведь они делят кровать каждую ночь. Бойфренды. Определенно, бойфренды. Что за чудесное глупое ласковое слово). — Ладно, напишу: «Хорошо выглядишь» — и поставлю подмигивающий смайлик, как тебе? — уступил он, опуская руку с телефоном, чтобы набрать комментарий двумя большими пальцами. — Так нормально, — пробормотал Юри ему в ключицу. Волосы юноши щекотали шею и подбородок, распространяя запах цитрусов, и Виктор едва сдерживался, чтобы не уткнуться ему в макушку, но вместо этого он сконцентрировался на клавиатуре. — Отправлено, — сказал он. — Ему понравится. — Виктор продолжил скроллить ленту Инстаграма, лениво просматривая, как поживают их друзья и знакомые. — Ах, Юрий купил новые вансы с леопардовым принтом, — прокомментировал он, сразу же задумываясь, с чего он решил, что эта новость достойна огласки. — Виктор? — довольно тихо спросил Юри. Никифоров вопросительно протянул «м-м-м» в ответ, и юноша начал колебаться. — Могу я… кхм, задать тебе личный вопрос? — Конечно! — воскликнул Виктор, нажав на кнопку ленты, чтобы посмотреть последние поставленные лайки. Юри может спрашивать его о чем угодно: Виктор всегда был открытой книгой для него. Уткнувшись в плечо, Юри пробормотал прямо ему в футболку: — ТыкогданибудьспалсКрисом? Виктор подавился вдохом. Ох. Ух. — Э-э-эм, — его мозг стремительно крутил шестеренками. — Немного? — рискнул он, сразу же жалея об этом. Ох, это прозвучало плохо. Определенно прозвучало очень плохо. Он сдвинулся из-под Юри, чтобы лучше посмотреть на него. Юноша выглядел смущенным, и Виктор раздумывал, стоило ли ему рассказать такое в тот самый момент, когда они встретились с Крисом на Кубке Китая. Было ли вежливо или, наоборот, невежливо упоминать подобное, если они встречали кого-то, с кем Виктор спал в прошлом? Существовали ли на такой случай какие-нибудь правила? Он не знал. Честно говоря, он никогда не заходил в отношениях так далеко. Но они еще точно не делились историями о своих прошлых похождениях: Юри никогда не спрашивал его о старых интрижках, и, несмотря на то, что Виктор знал, что у Юри не было любовника как такового, он очевидно имел некий опыт. Никифоров не видел смысла копаться в этом после того, как в их первую ночь Юри прошептал: «Я не думал, что это может быть вот так». Юноша лежал, весь покрасневший, взмокший, с широко распахнутыми глазами и, не вдаваясь в подробности, тщательно удовлетворенный. (Нет, Виктор никому не хвастался: это было личным). (Но да, он был доволен. Его просто распирало от этого). Юри все еще смотрел на него, явно ожидая продолжения. — Оу, Боже, — Виктор вздохнул, чувствуя себя пойманным с поличным. Он не хотел, чтобы Юри расстраивался по такому поводу, но не видел никакой возможности обойти этот разговор. — Да, м-м-м. Да, мы спали, но это было много лет назад, — Юри ничего не ответил, и Виктор начал паниковать. — Мы абсолютно точно не встречались! — внес ясность он. Юри немного поерзал в кровати. — Нет? — Нет! Нет, нет, боже упаси, нет, — он сел, убирая в сторону телефон. — Это было, ух… — Виктор нервно пробежался пальцами по волосам, пытаясь сообразить, как лучше объяснить. Юри вопросительно моргнул карими глазами. — Ему тогда было около двадцати, мне — чуточку больше. Мы довольно дружелюбно общались, знаешь, в любом случае, больше, чем с другими фигуристами… Я имею в виду, мы неплохо ладили. И мы были молоды, и… ну, знаешь, мы пошли после соревнований тусить, ухм… Мы пошли в клуб для геев и вели себя глупо: пили, танцевали, делали фотки, — он закатил глаза, но при этом сосредоточенно пытался оценить, нормально ли Юри воспринимал сказанное. — И, эм. Была парочка ночей, когда мы… хм, — Виктор сделал расплывчатый жест рукой. Он был уверен, что Юри примерно уловил суть. — Полагаю, нам казалось, что это сделает нас типа крутыми. Не знаю. Сейчас это выглядит ребячеством. Лицо Юри оставалось серьезным и напряженным. — И много раз вы занимались этим? — Вовсе нет! Нет. Раз или два. Или три. Я не помню. Я действительно много лет уже не вспоминал об этом, — Виктор осторожно посмотрел на Юри. Расстроился ли он? — Даже тогда мы просто оставались друзьями. Как и сейчас — просто друзья. Ничего большего, уверяю тебя. Он только что отправил комментарий парню, с которым когда-то зависал, что тот выглядит хорошо, будучи наполовину обнаженным. И все это — пока обнимался в кровати с новым бойфрендом. Если рассматривать эту ситуацию под таким углом, то… — Думаю, я понял, — уклончиво сказал Юри, удивляя Виктора. Ох. Пронесло. Юри одарил его робкой улыбкой. — Понимаешь, просто слухи ходили… — Да, я знаю, — сказал Виктор, вздрагивая. Боже, им с Крисом тогда казалось, что они очень крутые: эдакие бэд бойз фигурного катания. Ангелы на льду, дьяволы в клубе. Он быстро вырос из всего этого. И сейчас, когда он видел Криса, он едва мог вспомнить, что они когда-то немного трахались друг с другом. — Ничего подобного тогда не было, — сказал Виктор, скользя указательным пальцем по щеке Юри. Юри улыбнулся. Его очки косо сползли, футболка задралась на животе, а волосы все еще не высохли после душа. Он… он был красивым. Таким, таким красивым. Боже, сердце Виктора начинало болеть только от одного взгляда на него. «Нет, ничего такого точно не было, — думал он, наклоняясь, чтобы поцеловать Юри. — Ничего такого до этого вообще не случалось». Юри смущенно улыбнулся ему в губы, и Виктор расслабился. У них все хорошо. Слава Богу, у них все хорошо. Кто вообще будет вспоминать о Крисе Джакометти, когда есть такое? (Без обид, Крис).***
Они не сталкивались с Крисом до самого финала Гран-при, проходящего в Барселоне, и Виктор уже перестал беспокоиться, что Юри тревожит та давняя история. С того самого разговора Кацуки так ничего и не спросил об этом, и, честно говоря, Виктор полагал, что у них уходит слишком много времени на нескончаемые тренировки (и, возможно, на романтику), чтобы даже думать о таких вещах. Он обнаружил Криса в бассейне, и они оба отмокали в прохладной воде, наслаждаясь шампанским, притащенным швейцарцем. — Итак, — все же начал Крис после того, как Виктор сделал дюжину умелых фотографий с ним в бассейне для профиля в Инстаграме. — Где Юри? Ты же не прячешь его от меня, ведь так? Юри не был против общества Криса и Виктора, но Никифоров внезапно вспомнил, что у него самого как раз есть проблемы с Крисом, уделяющим слишком много внимания Юри. В Пекине он не оценил неустанный интерес Джакометти к одному конкретному японскому фигуристу. Тогда его до безумия раздражал неуместный игривый флирт, хотя сейчас, возможно, с этим стало полегче. Как оказалось, теплая рука Юри в его ладони во время прогулки помогала справиться с этим чувством. Просыпаться вместе — тоже. Виктор напоминал себе, что Крис на самом деле не заинтересован в Юри. Крис — это просто Крис, который решил позабавиться, поддразнивая Виктора на тему его нового романа. Никифоров поступил бы так же, но Крис был куда отдаленнее от Филиппа, чем Виктор когда-либо собирался быть с Юри. Хах, забавная мысль: единственным человеком, которому Крис не докучал при свидетелях, был его собственный бойфренд. Чем больше Крис флиртовал с кем-то, тем, вероятнее, в большей сохранности были их отношения. — Я оставил его спать в нашей комнате, — ответил Виктор, укладываясь на один из шезлонгов и потягивая шампанское. Крис остался следить за ним из бассейна, положив локти на бортики. — Утомил его? — подмигнул Джакометти, и Виктор позволил себе слегка усмехнуться. (Для протокола: нет, дело было не в этом, но предположение Криса почти по-детски подогревало его тщеславие. В конце концов, Юри был его Юри с чрезмерной… кхм. В последнее время Виктор не мог утихомирить свои блуждающие, ах, руки. Но и Юри был не намного лучше. Никифоров обожал смущенные нежные касания губ юноши, и этот вопрос, который он задавал в поцелуе со слегка тревожным взглядом: молчаливое «хочешь ли ты…?». Ответ был: «Да». Виктор хотел. Боже, он хотел все что угодно, когда Юри смотрел на него вот так). Но сейчас Виктор просто пожал плечами, решив держать рот на замке. И это, похоже, привело Криса в еще больший восторг. Джакометти поднажал. — Ну давай, между нами, девочками… Как все прошло? — Довольно хорошо, — ответил Виктор. Ага. Он определенно прозвучал самодовольно. Крис медленно моргнул, растягивая губы в широкой улыбке. В этот момент он сам выглядел по уши влюбленным, весело сверкая глубокими зелеными глазами. — Ты бы видел сейчас свое лицо! А ты совсем размяк, Никифоров! — Крис выразительно усмехнулся, и Виктор обнаружил, что ему крайне тяжело не светиться от переполняющего его глупого счастья. Это было почти нелепо. Крис ухмыльнулся. — Юри Кацуки, да? Это все из-за танца на пилоне? Знаешь, а я ведь ему помогал тогда. Виктор рассмеялся. — Думаю, он и сам бы хорошо справился. — Аргумент, конечно, — промурлыкал Крис и небрежно махнул рукой. — Ах, полагаю, я не удивлен. Он из тех парней, о которых ты сначала думаешь, что они тихони, но на самом деле они способны удивлять. Крис немного сполз с бортика, с намеком улыбаясь другу. Честно говоря, Виктор действительно не замечал Юри до прошлогоднего финала Гран-при: он был слишком сильно сконцентрирован на собственном выступлении, и у него совершенно не было времени на знакомства со спортсменами-неудачниками, которых он скорее всего победит. Но Крис говорил так, словно он уже и тогда был осведомлен о Юри и его чарах. — Ты действительно отхватил себе сладенький кусочек. Готов поспорить, сейчас он стал куда вкуснее, чем раньше. Вот счастливчик, — Крис, оттолкнувшись от бортика, подтянулся. Вода стекала прозрачными каплями, очерчивая его формы. — Не пора ли нам выдвигаться? Холодает. — Да, наверное, пора, — согласился Виктор. — Если хочешь, забегай к нам. — Ах, это предложение, от которого я просто не могу отказаться, — ухмыльнулся Крис, и со смехом и болтовней они вышли наружу. Судя по всему, шумом они ухитрились разбудить Юри, и юноша был менее чем доволен влажными и холодными руками Виктора. Вместо того, чтобы предложить согреть его, Кацуки просто-напросто отшил своего бойфренда. Виктор слегка обиделся. Как грубо.***
Слова Криса дошли до него только через несколько часов, когда сам Крис уже давно ушел, оставив их с Юри наслаждаться ужином в номере отеля (они разрезали пиццу и заказали два каталонских крема, даже не зная, что это такое. Как выяснилось, это походило на крем-брюле, и Юри жадно спрашивал Виктора, собирается ли тот доедать свою порцию. Никифоров, конечно, смутно осознавал, что подобные развлечения лучше отложить до конца соревнований, но не мог найти в себе силы, чтобы ответить Юри «нет»). Юри, казалось, запутался в часовых поясах: он спал до вечера, а теперь испытывал бодрость, когда тело Виктора всерьез считало, что пора бы уже в кровать. Никифоров, переодевшись в пижаму, состоящую из простых серых штанов и свободной белой футболки, пошел чистить зубы, пока Юри остался сидеть на постели. Он положил ноутбук на колени и просматривал социальные сети, продолжая разговаривать с зависшим в ванной Виктором. Никифоров практически подавил нечто маленькое, довольно крошечное и незначительное, то и дело всплывающее в его голове: Крис в бассейне, его локти на бортиках, губы растянуты в улыбке, зеленые глаза сверкают. Крис, говорящий, что Виктор счастливчик. Ухмыляющийся Крис, заявивший: «Ты действительно отхватил себе сладенький кусочек. Готов поспорить, сейчас он стал куда вкуснее, чем раньше». Виктор вспоминает эту фразу в одиннадцать тридцать вечера с зубной щеткой во рту и пеной, стекающей по подбородку. В отражении он видит ошеломленно распахивающиеся глаза, а винтики начинают судорожно вращаться в его светлой голове. Чем раньше? Что, черт возьми, это значит? Он спешно выплюнул пену в раковину. Банкет? Нет, Юри был всегда на виду, да и Крис… Крис уже встречался с Филиппом, который тоже присутствовал там! Как Крис узнал, насколько Юри сладкий на вкус сейчас или когда-то был? Виктор вытер лицо полотенцем с эмблемой отеля, бешено соображая. Сейчас он стал куда вкуснее… Крис ведь только имел в виду, что Юри вырос и все… Ведь это было все, что он подразумевал? Или… — Хэй, детка? — позвал Виктор, старательно пытаясь прозвучать буднично, но голос дрогнул на втором слове. Дверь в ванную все еще была открыта, и он услышал вопросительное междометие в ответ. Виктор повернулся к зеркалу: вот он, пятикратный чемпион мира. Рука сжимает зубную щетку изо всех сил, адамово яблоко дергается от судорожных глотков воздуха — выглядит довольно болезненно. Ничего. Это не значило абсолютно ни-че-го! — Как давно ты знаешь Криса? Ранее этим вечером Юри и Крис сидели и разговаривали на этой кровати, пока Виктор, извинившись, не спеша принимал ванную. Он без задней мысли оставил их вдвоем: ребята общались, Крис подмигивал и мурлыкал на ушко его бойфренду, а Юри был необычно болтлив и дружелюбен. Виктор отмокал в ванной, пока Крис пил чертов кофе и думал о том, каков на вкус Юри?! — Крис? — неуверенно переспросил Юри. — Думаю, я знаю его со своего восемнадцатилетия. А что такое? Больше шести лет. В шесть раз дольше, чем он сам по-настоящему знает Юри! Виктор глубоко вдохнул через нос. — Да просто, — жалко соврал он. Из всех спортсменов Юри близко общался только с Пхичитом — единственным фигуристом, который, по заверению самого Юри, приходился ему другом. Шесть лет знакомства, и Крис не стал его другом? Шесть лет, и Юри позволял Крису обнимать его, тусить в их номере, сидеть с ним на одной кровати, но Юри даже не рассматривал Криса как друга? Юри не подпускал людей к себе так просто. Надо было еще заслужить, чтобы Юри впустил другого в свое личное пространство. И каким-то неведомым образом Крису это удалось. Не существовало вежливого способа спросить то, что Виктор хотел узнать. Он вышел из ванной; Юри все еще сидел на кровати с ноутбуком. Черные пряди волос торчали под самыми удивительными углами, футболка казалась на три размера больше необходимого, а очки были покрыты следами от пальцев. Виктор понимал, что Юри тоже нервничает из-за приближающегося финала, и он не должен отвлекать юношу… такими вопросами… Окей, это ничего. Крис не имел в виду ничего такого. И раз это ничего, то он ведь может просто спросить? Юри уставился в экран с маленькой мило-придурковатой улыбочкой на лице. — Виктор, кто-то в Твиттере сказал, что мое выступление на Ростелекоме было мастерским! Мастерским! — Так и сказал? — рассеянно ответил Виктор. Хорошо, если какой-то фанатский твит поможет Юри обрести уверенность. Никифоров с легкой беспомощностью наблюдал за юношей. Если Юри спросил его, то почему он не может! Это просто смешно! Ответом будет «нет», конечно, это будет «нет». Он становился немного параноиком и собственником — те качества, которые он никогда не любил, но, казалось, чувства к Юри силком вытащили их из него. Всего несколько часов назад Крис на прощанье обнял Юри крепче, чем обычно. Почему он сделал это крепче? — Юри, прости, это абсолютно странный вопрос, — выпалил он, не сумев остановиться. — Но Крис. И ты. Скажи, между вами когда-нибудь что-нибудь было? Юри продолжил читать Твиттер. — Было что? — Вы спали вместе? Юри так резко посмотрел на него, что Виктор удивился, что юноша не свернул себе шею. — Что? — взвизгнул Кацуки. В этот раз он не собирался краснеть, наоборот становясь мертвенно бледным и чуть ли не сливаясь со стеной. На его лице отражался неподдельный шок, и Виктор чувствовал, как сердце расслабляется, избавляясь от тревожной ревнивой поволоки. Боже, он такой нелепый, такой… — Он рассказал тебе об этом? — возмущенно спросил Юри. Виктор моргнул. И снова моргнул. Его мозг покрылся корочкой льда. — О боже, он же не сказал еще кому-нибудь, ведь так? Он обещал, что не скажет! — Юри, сгорая от стыда, заламывал руки. Свет от экрана ноутбука отбрасывал на него жуткие тени. — Он сказал кому-либо еще?! — Н-нет, — заикаясь ответил Виктор. Виктор. Заикался. Он глухо сглотнул. — Он просто сказал что-то, что, как мне кажется, могло звучать, словно… — Словно, возможно, Крис знал, каков Юри на вкус. И Крис знал? О боже. Господи! Сознание Виктора пошатнулось. — Итак, ах. Когда это… ух… Юри тревожно поерзал на кровати и практически сморщился. Теперь его щеки отливали ярко-красным. — Околочетырехлетназад, — на одном дыхании пробормотал Юри, старательно избегая его взгляда. Виктор оцепенел. Математика, математика, мате… Девятнадцать? Когда Юри было только девятнадцать? Он судорожно вдохнул. Не будь сейчас ревнивым дебилом. Не будь ревнивым дебилом. Не будь ревнивым дебилом. Небудьревнивым…. Мозг Виктора вышел из режима ожидания, и в голове зазвенели тревожные колокольчики. — Итак, мы оба спали с Крисом, — плоско сказал он. Язык стал словно деревянным, а рот — сухим. Руки Криса на бедрах Юри, рот Криса на коже Юри, губы Криса на члене Юри, Крис, слушающий отрывистые тихие стоны Юри… Юри почти что извивался на кровати от неловкости. — Да, полагаю, так… Это должно быть забавно? Внезапно все те практически забытые воспоминания о сексе с Крисом («Ох, да, дорогой, да вот так, ох, Виктор») всплыли в его голове очень яркими, детализированными картинками: точный размер члена Криса (надо признать, больше, чем у Виктора), форма его ягодиц, мускулы бедер… И Юри тоже знал все это, и, черт возьми, Виктор действительно не хотел, чтобы он знал. Юри был таким молодым?! — Не… Не подумал сказать мне это, когда я первым признался обо мне и Крисе? — На самом деле, нет, — сказал Юри, и Виктор начал немного сходить с ума. — На самом деле, нет?! Юри переживал. — Это было годы назад, и я… Виктор, ты должен понять, как это смущает! Все, кроме меня, ну, ты знаешь, у них уже был опыт, рассказы, а я… у меня никого не было, — Юри как будто обезумел. — Я просто не хотел оставаться больше девственником, и это было всего один раз, и все эти вещи очень смущали меня, поэтому мы никогда никому не говорили! Виктор уловил «годы назад» и «всего один раз», обе фразы в данных обстоятельствах пришлись ему по душе, но он быстро застрял на «Д-слове», которое Юри явно произнес. Виктор открыл рот и практически закричал: — Ты был девственником?! Юри, разомкнув губы, посмотрел на него. — Ч… Но это не… Ты не… — Как так вышло, что ты никогда не рассказывал мне об этом?! — Ну, просто потому что… Потому что это личное и смущает! — Я… ты. Он?! — воскликнул Виктор, пытаясь прояснить ситуацию. — Ты отдал свою девственность Кристоффу Джакометти?! — Из всех незаслуживающих шлюх фигурного катания именно ему! Юри слегка поморщился, и Виктор почувствовал такую усталость, словно его засасывало в альтернативную реальность. — Он знал об этом? — Конечно, знал! Мы обсуждали это, — пробормотал Юри. Виктор качнулся, перед глазами поплыло: много лет назад Крис и Юри разговаривали о девственности юноши и об акте, которым Джакометти собирался забрать ее. Как Крис вообще посмел коснуться невинности Юри?! Это было слишком дорого даже для него! Это уже переходило все границы! Он сжал руки в кулаки, чувствуя болезненную пульсацию в голове и осознавая, что его дыхание вырывается изо рта злобным фырканьем. — Ты выглядишь расстроенным, — отважился произнести Юри. Виктор выдал бессвязный звук, который ничего толком не значил. В голове начали всплывать картинки голого Кристоффа Джакометти. Никифоров знал, как выглядит лицо кончающего Криса (и не только то выражение, которое все люди видят на соревнованиях). Но он не хотел даже представлять эту гримасу нигде поблизости с Юри, не хотел, чтобы Крис стал первым мужчиной Юри, чтобы дарил ему удовольствие, слышал тихие стоны наслаждения, которые издавал Юри, чувствовал неровные конвульсии бедер Юри, когда юноша приближался к оргазму… Боже, он хотел, чтобы больше никто в мире этого не знал! Но Крис… знал? Виктор опустился на край кровати, принимая поражение. Юри скинул ноутбук с колен, закрывая экран с характерным щелчком, и неуверенно замер. — Прости, я даже не представлял, — начал Виктор, пытаясь хотя бы чуть-чуть воздержаться от душившей его ревности. Он уставился на чистые простыни, стараясь сфокусироваться на них, а не на группе непристойных картинок с Юри и Крисом, возникающих в его голове — каждая откровеннее предыдущей. Собравшись, он выкинул мерзкие мысли из головы. — Я не предполагал, что вы так близки. — Нет, на самом деле, нет, — осторожно ответил Юри. Это не имеет смысла! Виктор глухо и отчаянно рассмеялся. Боже, в чем вообще прикол?! — Но ты спал с ним. Ты отдал ему свою девственность. Юри уставился вниз на свои колени и пожал плечами. — Никто больше не хотел ее, — сказал он, и Виктору пришлось обернуться и удивленно посмотреть на него. Никто больше. Что. Юри опять покраснел. — Кого еще я мог попросить? Он, должно быть, думал, что я такой лузер! Я имею в виду, я и был лузером! Полным неудачником! — Это безумие! — запротестовал Виктор. Как Юри мог так просто забывать, насколько он привлекателен? Боже, да он мог продать свою девственность онлайн по цене яхты! (Плохая мысль — Юри определенно никогда бы не сделал такого). Кацуки действительно искренне считал, что никто не хотел бы заполучить того, что он предложил Крису? Виктор уже и забыл, насколько неуверенным Юри бывает большую часть времени. Никто не хотел? Безумие! Виктор бы сражался с тысячей мужчин за такую привилегию! Юри выглядел разбитым, и Виктор, потянувшись, положил руку ему на колено. — Милый, — тихо прошептал он. — Ты хочешь рассказать мне об этом? Честно говоря, он нуждался в том, чтобы Юри рассказал ему. Иначе он просто не смог бы расслабиться и заснуть. Юри выдохнул, качая головой. — Все это было глупо. В смысле, я знал, что он не влюблен в меня или что-то типа такого, хотя он был таким понимающим и… и он всегда говорил мне приятные вещи. — Однако, это просто обычное его поведение, — отметил Виктор, вырисовывая большим пальцем успокаивающие круги на колене юноши. — Я знаю это, — защищаясь, ответил Юри. — И тогда тоже знал. Но я думал, он, должно быть, находил меня как минимум привлекательным. Он бы не стал флиртовать со мной все время, если бы думал, что я мерзкий, ведь так? Я никогда не заходил дальше поцелуев, а ведь мне было девятнадцать. В смысле, почти двадцать! И я никогда не занимался такими вещами. Сексом, — Юри скривился, но Виктор молча ждал, когда он выговорится, слушая. Юри вздохнул. — Крис и я попали на одну и ту же квалификацию в том году. Сначала Канада, затем Токио. Мы остановились в одном отеле, поэтому я часто видел его, и в мою голову пришла идея попросить его… заняться со мной сексом. В конце концов, я мог хотя бы попробовать сделать это, понимаешь? И я слышал слухи о нем, о том, что он был довольно…хм, — мозг Виктора заполнил пробел: похотливый, сексуальный, шлюхастый. — Я подумал, что он не откажется заняться этим со мной, — Юри пожал плечами. — Поэтому я спросил его. Виктор громко сглотнул. — Ох, — он знал, каким был ответ Криса. Безумно красивый девятнадцатилетний юноша с мягкими карими глазами, черными волосами, стройным, подтянутым телом? Он знал, каким был ответ Криса, и ненавидел его за это. — А потом? Юри покрылся ярко-красными пятнами. — Виктор! — протестующе пробормотал он. — Ты можешь рассказать мне? — надавил Виктор. Ему нужно было знать, неважно, насколько это эгоистично сейчас. — Пожалуйста? Не поднимая глаз, Юри продолжил говорить, словно обращаясь к руке на колене. — Хорошо. Мы дождались, когда закончатся соревнования. Я, конечно, не прошел в финал. А он прошел. Он взял серебро в том году, — с неохотой сказал Юри. Но ведь Виктору было все равно на такие мелочи! — Но ночью после показательных, когда он отделался от прессы и все такое, мы встретились в моей комнате отеля. И мы… ну, ты знаешь. — Нет, не знаю. — Мы сделали то, что делают все люди! — взволнованно воскликнул Юри. — Сначала одним способом, затем другим. Ты знаешь. Раздевающийся на кровати Крис, укладывающийся на Юри Крис, разводящий ноги Юри Крис… И Юри… Что было с Юри? Он лежал на кровати, разгоряченный, его щеки покрывались румянцем. И затем по-другому? Крис, жадно притягивающий Юри меж постыдно разведенных ног, говорящий Юри начинать и двигаться так сильно, как юноша сам захочет? Дыхание Юри срывалось, бедра звучно хлопали, капли пота стекали по лбу… — И тебе понравилось, — сказал Виктор наполовину вопросительно, наполовину утверждая. — Это было хорошо, — признал Юри, морща нос. — И, как он обещал, он никому не рассказал, и, думаю, никому не расскажет. Но его флирт после этого стал еще хлеще. Ему всегда нравилось смущать меня… — Верно, — Виктор не смотрел на Юри. Почему на языке такая горечь? — Он хорошо отнесся к этому, — сказал Кацуки, немного дергая плечами. Его голос не звучал на двадцать четыре, он звучал так, словно юноше снова девятнадцать. — Это было хорошо. «Хорошо» описывало все подряд. Внезапно острая догадка поразила Виктора. Он вспомнил о дыхании Юри с крепким запахом алкоголя на своем лице. — Ты был пьян, когда спрашивал? Юри нахмурился. — Нет, а должен был? — их колени соприкасались. Юри был близко, был теплым, был рядом с ним. — Я имею в виду, да, Крис и я, мы оба выпили, чтобы немного расслабиться, но я не был пьян, когда спрашивал его, — Юри прозвучал расстроенно. — Все было так: я был девятнадцатилетним девственником и знал, что не преуспевал в общении с мальчиками. Я был одиноким и в некотором роде сексуально несостоявшимся. И Крис был… здесь, и он знал все необходимое о таких вещах. И мне казалось, что, возможно, с ним все получится хорошо. — И Крис… Он не пытался сделать ничего такого?.. В смысле, он не сделал ничего… — Ничего неприятного. Ничего грубого. Виктор чувствовал себя глупым, даже когда продолжил, пытаясь объяснить свою мысль. — Я имею в виду, он хорошо с тобой обращался? Юри моргнул. — Да, — юноша провел ладонью по голове. — Думаю, на самом деле, мне больше понравилось обниматься с ним после всего, — Виктор слегка вздрогнул, и Юри дернулся. — Крис сказал, что объятья — это важно, учитывая, что я никогда… Хах. Звучало так, словно Крис вложил всю душу в выполнение этой просьбы. И в этот момент Виктор осознал, что он больше ревнует к тому, что Крис посмел обнимать обнаженного, потного и удовлетворенного Юри, чем к тому, что они занимались сексом. Виктор тоже трахался с Крисом, но они не обнимались после! И прижимать Юри крепко к груди, шептать тихие признания в любви в его ушки… Все это было работой Виктора. Крис, посягнувший на эту близость, выводил его из себя. Виктор не хотел, чтобы Юри нравилось обниматься с Крисом! Но это хорошо, что Крис обнимал его! Это было очень по-джентельменски! Но Виктор сходит с ума от этого! Ах, черт побери! — Виктор? — колеблясь, спросил Юри. — Думаю все, что я скажу сейчас, прозвучит ревниво или мелочно, или и то, и другое, — вздохнув, признал он. Виктор опустил голову, чувствуя злость и горечь — не на Юри, совсем не на него. Он был взбешен на себя. — Боже, я чувствую себя идиотом! Я должен был быть там, делать это для тебя, но, конечно, не был. Мы даже не знали друг друга, так что, конечно… Но это мог бы быть я, ведь так? Если бы нас назначили на одни отборочные… Тогда, возможно, это мог быть я. Он наконец встретился с Юри глазами, и, к его удивлению, юноша выглядел абсолютно возмущенным. — Нет! Я никогда не попросил бы тебя! Виктор моргнул. — Но. Почему нет? Разве он не был самой большой и сильной влюбленностью Юри? Он ведь знал, что это так! — Виктор! — открыл рот Юри. — Каким безумцем я должен был быть, чтобы попросить тебя переспать со мной?! Виктор нахмурился. — М… горячим? — отважился он, и Юри, казалось, пришел в ужас. — Но ты попросил Криса! — запротестовал Виктор, не видя особой разницы в этом. — Крис — это не ты, — почти мягко ответил Юри. — Я попросил его, потому что… потому что думал, что он может согласиться, что он не будет против сделать это со мной. Я бы никогда не попросил тебя! Ты даже не знал, что я существую! — Я бы хотел знать, — жалостно пробормотал Виктор. — Не будь глупым. Вероятно, я все равно был ужасен, — ответил юноша, но Виктор крайне сомневался в этом. Юри имел врожденную чувствительность, абсолютно забывая о ней. Но маловероятно, что Крис тоже забыл об этом. Рука Виктора довольно крепко сжала колено Юри. — И ты никогда не спал с ним еще раз? — спросил он почти отчаянно. — Это было только для того, чтобы помочь мне избавиться от девственности. Мы оба согласились с этими условиями, — пробормотал Юри. Виктор пытался представить, о чем думал Крис, когда Юри Кацуки предлагал ему такое. — Это не было чем-то романтическим, — вновь смущенно пробормотал юноша. — Он просто помог мне, потому что я попросил его. Как друг. Я имею в виду, разве вы с Крисом не делали что-то подобное? Если быть честным, кажется, он и Крис намного меньше придавали значения своим пьяным выходкам. Юри сморщил нос, плечи опустились. — Ты злишься? — Нет, — протянул Виктор, наконец находя силы выдавить слабую улыбку. Он был благодарен Юри за то, что тот рассказал ему, когда он попросил. — Нет, конечно, нет. — Как он мог злиться? Он потянулся и нежно потерся костяшками о щеку Юри. — Просто немного удивлен, вот и все, — что-то скрутило Виктора изнутри, сердце отрывисто бухнуло в груди. — Боже, — выдохнул он. — Как он мог спать с тобой и не влюбиться? Юри удивленно моргнул, и Виктор утянул губы юноши в поцелуй. Юри слегка всхлипнул, но затем поцеловал в ответ и позволил рукам Виктора зарываться в его короткие волосы на загривке. Какой он счастливчик, что Крис Джакометти не осознал, насколько особенный Юри? Какая удача, какая невероятная удача… — Иди сюда, — прошептал Виктор, утягивая Юри рядом с собой на кровать. Юноша последовал за ним, их губы мягко слились в нежных ласках. Виктор осознал, что у него совершенно нет времени думать о Крисе, учитывая все, что происходило дальше. Простыни путались, сворачивались под ними, когда они занимались любовью, и Виктор был уверен, что остальной мир и все в нем прекратили существовать.***
Утром, когда они уже проснулись, но слишком ленились, чтобы выбраться из кровати, Юри с подозрением смотрел на Виктора, лежа в его объятьях. Юноша выглядел привлекательно: его волосы были сексуально растрепаны, а на ключице и животе красовались внушительные засосы. Виктор признавал, что он, возможно, перестарался, но реакция, полученная в ответ, полностью стоила того. Сейчас он ощущал умиротворение, удовлетворение, счастье и еще большую близость с Юри, чем когда бы то ни было. Это сложно выразить словами, но чувства пульсировали в его венах, словно опьяняющий коктейль. — Что? — спросил Виктор, когда заметил, что Юри оценивающе рассматривает его. Он, потянувшись, оставил поцелуй на лбу юноши, позволяя своим пальцам рисовать бессмысленные узоры на мускулистой спине. — Ты действительно ревновал? — спросил Юри. Его голос прозвучал недоверчиво, и были в нем такие нотки, словно юноша думал, что Виктор каким-то образом обманывает его. Никифоров сморщился, когда воспоминания о прошедшей ночи вспыхнули в его голове. — Да, — Боже, он был мудаком. — Прости, это не очень честно. Или рационально. В смысле, я ведь спал с ним тоже, но… Юри вспыхнул красным и уткнулся лицом в обнаженную грудь Виктора. Мужчина удивленно моргнул. — Виктор Никифоров ревнует меня? — тихо спросил Юри, но в этот раз Виктор мог различить улыбку в его голосе. — Ох, заткнись, — смущенно рассмеялся он. Когда Юри посмотрел на него, карие глаза сияли, а на губах играла нахальная ухмылка. Виктор ответил на его взгляд нарочито пристальным своим. — Если есть еще какие-нибудь фигуристы, с которыми ты спал, Кацуки, сейчас самое время признаться. И если окажется, что я люблю их меньше, чем Криса, то, вероятно, я буду вынужден набить им морды. Юри ответил на его усмешку своей и крепче обхватил его за талию. — Но я не хочу, чтобы ты испортил такое красивое лицо… Виктор моргнул. Его сердце пропустило удар. Подождите. Подождите. Что. Чт… — Твое, — не веря своим глазам, прояснил Юри. — Я говорил о тебе. Юри скептически выгнул бровь, словно спрашивая Виктора, сколько еще он собирался тупить. Довольно-таки толстый намек. — Ох, — Виктор взял себя в руки. — Полагаю, к этому я хорошо отношусь, — ревностная желчь, уже было начавшая бурлить в его нутре, рассосалась. Он рухнул на матрас, со стоном прикрывая глаза. Он худший. — Я худший, — сказал Виктор вслух, и Юри поцеловал его в грудь, широко улыбаясь. — Нет, это не так, — ответил юноша, поднимаясь, чтобы оседлать его на кровати, чему Виктор… чему Виктор совершенно не возражал. Юри слегка смущенно улыбнулся ему, затем, нагнувшись, поймал его губы в поцелуй. Виктор ответил на ласки, его шею обхватили сильные руки, притягивая еще ближе. Они уже… Но Юри целовал так сильно, что это буквально пьянило. Они действительно должны вставать и идти на каток на тренировку. Они действительно, действительно должны идти. Но вместо этого он прошептал прямо в губы Юри: — Ты хочешь…? — Хм, ага, — выдохнул юноша. В итоге на тренировку они опоздали.***
Крис Джакометти присутствовал в ресторане, когда Виктор объявил всем о помолвке. Юри выглядел полностью ошеломленным, когда прозвучало слово на букву «С», и даже Никифоров мог признать, что свадьба после финала Гран-при — довольно скоропалительное решение. Но он хотел этого. Господи, он действительно хотел этого. Они все вместе возвращались в отель. Рука Виктора обвивала плечи Юри, а Юри — его жених — прижимался к нему. Было тяжело сдерживаться и не останавливать случайных прохожих, с энтузиазмом спрашивая, знают ли они, что этот юноша, Кацуки Юри, будет его мужем? Потому что люди должны знать об этом. Все должны знать! На лице Криса играла неизменная довольная улыбка, и он впервые в своей жизни не вымолвил ни единой шутки по этому поводу. Может быть, свадьба немного утихомирит его непрекращающийся флирт. Когда лифт остановился на их этаже, где также располагался номер швейцарца, Крис произнес: — Ладненько, вы двое приготовите очень вкусный сэндвич из женатиков. Виктор подумал, что это довольно необычный способ поздравить их со свадьбой, но Юри просто лучезарно улыбнулся и сказал: — Спасибо. И Виктор, осознавая, что Юри держит его за руку, именно его кольцо идеально сочетается с кольцом Юри, и Юри поклялся стать его женихом, внезапно задумался, а почему он вообще изначально расстроился из-за их общения с Крисом. — Спасибо, — также сказал он, встречаясь с мягким взглядом Юри и чувствуя улыбку на своих губах. — Ах, это трагедия, — вздохнул Крис. — Лучших всегда разбирают первыми. «Но это не совсем правда», — подумал Виктор. Именно Крис и подбил их обоих на этот шаг. Двери на этаже открылись, и из проема высунулся раздраженный Филипп. Так как Юри не мог понять французский, на котором разговаривала парочка, Виктор переводил для него незнакомые фразы, объясняя, что они начали ссориться из-за того, что Крис не отвечал на телефон, а Джакометти, как обычно, ныл, что просто забыл зарядить его. Затем Крис сказал: — Я заглажу свою вину минетами, дорогой. Эту часть Виктор не стал переводить, и они с Юри наконец зашли в комнату, чтобы как следует отдохнуть. — Ты действительно имел это в виду? — спросил Юри. Они оба стояли у раковины, чистя зубы, и их глаза встретились через зеркало. — Насчет свадьбы, если я выиграю. — Да, — просто ответил Виктор. Юри ухмыльнулся, и Никифоров ответил ему тем же. Юноша вытер рот тыльной стороной ладони: — Тогда ладно. — Ладно, — согласился Виктор. Он соврал: он женится на Юри вне зависимости от результата соревнований. Но Виктор считал, что немного мотивации никогда не помешает. Конкуренция на соревновании ожидалась жесткой: с Крисом Джакометти и компанией по-другому и быть не может.Fin