Приключения пацанки в Хогвартсе

— Здравствуй, Гарри, — привстал с места мужик. Было заметно, что он очень волнуется. — Я твой крестный и был лучшим другом твоего отца. — Ну и чего ты хотел? — ответила я, усаживаясь в кресло и проигнорировав его протянутую ладонь. — Гарри, — вмешался Дамблдор, — твой крестный хотел предложить тебе пожить у него. — Да щас, разбежалась, — осклабилась я, — я этого чувака в первый раз вижу, да и у Малфоев все к моей опеке подготовлено. Короче, я против, на хрен мне такое счастье не сдалось. Блэк растерянно плюхнулся на место и озадаченно переглянулся со своим другом, весь вид которого выражал: «Я же предупреждал». — Гарри, девочка моя, — не сдавался директор, — но Сириус является твоим опекуном. У него больше прав, чем у мистера Малфоя, и все бумаги в порядке. Поверь мне, у него ты будешь в безопасности. Он о тебе позаботится. — Что же он своими бумагами раньше не тряс, когда меня к Дурслям запихнули? — зло возразила я. — Когда я в обноски одевалась, в чулане под лестницей жила и работала, как проклятая? А может, он мне помог, когда я недоедала и почти умерла от травм? — добавила я. — Или, может, он меня от кузена и его компашки защитил, которые меня гоняли и пинали, пока я драться не научилась и зубы им не пересчитала? Да пошли вы все, благодетели хреновы, со своей заботой. Ненавижу вас, сук, за ваше лицемерие. Я к Малфою поеду, и точка. — Это правда? — вскочил Блэк. — Это правда, Дамблдор, то, что она говорит? — Ну что ты, — возразил директор, — девочка преувеличивает. Ее тетка, конечно, не так добра, как бы хотелось, но она заботилась о ребенке, да и я регулярно получал отчеты о ее жизни. Дети в этом возрасте склонны на все смотреть с преувеличением. Может, ко мне подкралась истерика, но от слов директора, больше похожих на оправдания, меня разобрал смех. К концу его монолога я уже не скрываясь смеялась в голос. — Что вы тут заливаете, директор? — возразила я на его явное недовольство моим поведением. — Да мне даже письмо пришло с припиской «чулан под лестницей». А ведь у других магглорожденных столь точного адреса не было, я проверила. Это вы так постебались надо мной? Круто, ценю ваш юмор, — и я достала из сумки конверт и бросила его на стол под удивленные взгляды деканов. — Вот, возьмите, освежите память. Я его как напоминание ношу, чтобы не забыть, как я вас всех ненавижу. — Мисс Поттер, — вмешалась Макгонагалл, — как бы то ни было, вы не имеете права так разговаривать с уважаемым человеком. — Не надо мне говорить, что я имею, что не имею, — обозлилась я. — Вы тут от пуза ели три раза в день, сладко спали, и говно за вами домовики выносили, пока я на хлебе и воде сидела и работала от зари до зари. Так что заткнитесь, мисс Подруга-моей-матери. С такими «друзьями» моих родителей, как все вы, и врагов не надо. Ни одна сука не поинтересовалась за столько лет, как дочь друзей живет. Никто не навестил ни разу. Только дули в уши весь год, как я на папашу похожа, а глаза, как у матери. А теперь еще один «друг» нарисовался. И я на этого зека должна Малфоя променять? Да вы чокнутые. — Постой, Гарри, — отмер Блэк, — так ты что, знаешь, что я сидел? — Конечно знаю, — ухмыльнулась я, — и обвиняю тебя не за то, что ты мне не помог, а за то, что ты меня бросил и мстить свалил. Мне Хагрид рассказал, что ты меня ему отдал и попросил Дамблдору отнести. Если бы ты на свои обязанности крестного не забил, я бы в нормальной семье жила, а не узнала о магии в одиннадцать лет. Так что сволочь ты, дерьмовый крестный и друг. Надеюсь, когда ты сдохнешь, мой недалекий папаша с тебя спросит за мою жизнь. Пока крестный рефлексировал, а все галдели, Снейп неожиданно набросил на меня диагностирующие чары. — Мне неприятно это признавать, — процедил он, — но девчонка не врет. У нее следы множественных переломов, некоторые кости ломали несколько раз. — Профессор, я вам благодарна за ваше рвение узнать истину, но попрошу вас в следующий раз не направлять на меня палочку без предупреждения. Вся эта ситуация меня напрягает, а магические выбросы никто не отменял. Вы же не хотите повторить судьбу тролля? — раздраженно сказала я. Снейп не успел ответить на мое наглое заявление — Блэк вскинулся и бросился на директора, изрыгая обвинения и проклятья, что звучали музыкой в моих ушах. Увы, его быстро спеленали и заткнули Силенцио. Дамблдор обессиленно опустился в кресло. Он не отрицал свою вину, наоборот, признал себя виновным, мол, не досмотрел, поверил, не потрудился проверить лично. Через пятнадцать минут стенаний все стали дружно его утешать, и даже Блэк смотрел на него не так свирепо, как раньше, а я просто наслаждалась представлением. Когда Блэка освободили, он горел желанием дать мне все, чего я была лишена, и посвятить мне свою жизнь в качестве компенсации — так его потрясла моя нелестная оценка его персоны как крестного и друга Джеймса. Я для вида поломалась и попросила поговорить с ним наедине. Все дружно куда-то свалили и оставили нас одних. — Я, пожалуй, дам тебе еще один шанс, — выдала я, презрительно скривившись, — но у меня будут условия. — Конечно, — закивал мужик. — Я понимаю, Гарри, я тебя не подведу. — Во-первых, я требую у тебя непреложный обет, что ты будешь хранить мои тайны, разговоры и будешь блюсти мои интересы. — Это справедливо, — не удивился он. — Еще я требую, чтобы в доме, где я буду жить, были только мы вдвоем, никаких гостей, кроме, пожалуй, твоего друга, но он не должен оставаться на ночь и приходить не чаще двух раз в неделю. — Хорошо, я согласен. Но ты ошибаешься, Луни хороший и верный друг, — немного поколебавшись, кивнул он. Интересно, как он будет директору от дома отказывать? — Еще я требую, чтобы ты вышел из ордена Феникса и прекратил его финансирование, — потребовала я. — Ты должен решить раз и навсегда, кто тебе дороже и кого ты выбираешь. Сделай это сейчас. Я тебя не неволю, ты можешь выйти, и я забуду о тебе навсегда. Но если ты останешься и предашь меня, то я отдам все на откуп магии и обвиню тебя в несоблюдении обетов и клятв и оставлении ребенка, которого ты обязался защищать. Заметь, я не делаю этого сейчас, потому что ты, если не сдохнешь от отката, останешься сквибом. Подумай, я тебя не тороплю. — Я согласен, Гарри, — решительно ответил он, немного поколебавшись. — Ты была права, я облажался и предал доверие друга. Но я попытаюсь все исправить, обещаю. Он робко качнулся и неловко меня приобнял. — Я рада, что тебя освободили, — смущенно буркнула я. — Надеюсь, мы не прикончим друг друга. Блэк легко рассмеялся и отстранился. — Я знаю, тебе уже все надоели, но ты и правда копия Джеймса, — счастливо улыбнулся он и снова притянул меня к себе. — Я стану хорошим крестным, Гарри, верь мне, — добавил он. Потом легко дал мне клятвы и снова меня обнял. Надеюсь, он прекратит меня тискать, а то я не люблю этих телячьих нежностей. Дамблдор и Ко ввалились именно в этот момент. — Как я рад, что вы помирились, — лучезарно разулыбался директор. — Вы так мило смотритесь, просто как отец и дочь, — добавил он, и, клянусь, в его глазах заблестели слезы, а Макгонагалл, не стесняясь, промакивала глаза платком. Я не стала слушать их довольное щебетание, а просто вышла вон, напоследок от души хлопнув дверью. Зайдя в пустой класс, запечатала дверь и настроилась на следилку. Радиоспектакль по заявке был восхитительный. Он тек волнительными пузырьками по моим венам, складываясь в удовлетворенную улыбку на моих губах. Все переругались, Маккошка рыдала в голос над моей судьбой и своим поведением. Блэк чуть не подрался со Снейпом, который в своей привычной манере прошелся по мне бульдозером. — Девчонка, конечно, пострадала, но, учитывая ее феноменальное сходство с папашей, на ее нрав и наглость это обстоятельство не повлияло. После чего выразил сомнение в том, что из меня вырастет, если подобную мне особу отдадут на воспитание такому сомнительному субъекту, как Блэк. От непростительного его спас Люпин, второй раз за день бросив в друга Остолбеней Дуо. Короче, было весело. И вот в самом финале, когда директор раздавал указания и планировал первое заседание Жареной Птички у Блэка в особняке, Сириус встал и выдал, что выходит из ордена, дабы посвятить свою жизнь брошенной всеми крестнице. В конце он добавил, что директор, хоть и не был виноват, но все же не оправдал его доверия, потому он прекращает все общение с ним и другими орденцами, и что также не стоит рассчитывать на его материальную поддержку. Это было круто, жаль, изображение моя следилка не транслировала. Я прохаживалась по коридору восьмого этажа вдоль всем известного портрета. В стене появилась дверь. В Выручай-комнате было множество хлама, причем попадались и бесценные старинные вещи и книги, но увы, взять отсюда что-нибудь мог только тот, кто этот предмет сюда положил. Например, я пришла забрать коробочку с нэцке — костяной фигуркой, в которую я на первом курсе превратила Хвоста, украв эту мерзкую крысу у его рыжего хозяина. С тех пор я периодически приходила туда, обновляла на фигурке чары и подпитывала руну. Тащить его в дом тети было бы неосмотрительно с моей стороны. В свое время хотела подарить ее Лорду, чтобы он использовал Хвоста в ритуале в качестве жертвы, но Том обошелся своими силами, а Петтигрю до сих пор погребен под грудой мусора. Но в этот раз я пришла забрать его с собой: подарю крестному в качестве жеста доброй воли. Надо же наградить его за примерное поведение и послушание. Сразу после завтрака проводила подруг к каретам и, помахав им на прощанье, вернулась в замок дожидаться Блэка. Пока его ждала, ко мне неожиданно подошла Макгонагалл и извинилась. Не ожидала от нее такого поступка, потому искренне ее простила, после чего она удивила меня смущенной улыбкой, очень непривычной на ее лице. Потом за мной пришел Блэк. Он легко подхватил мой саквояж и метлу, мы вышли за периметр и аппарировали. Блэк-холл показался мне на первый взгляд мрачным и зловещем местом, но было в нем что-то родное, словно я вернулась домой. — Ну вот, — скривился крестный, оглядываясь. — Здесь мы теперь будем жить. Выбирай любую спальню на втором этаже и обживайся. — Мне тут нравится, — сказала, оглядевшись. — Настоящее жилище темных магов. Надо бы сегодня ритуал приветствия хозяев провести, а то, боюсь, меня, как незваную гостью, неприятности ждут. Ты ведь род так и не принял? — Нет, — покачал головой Блэк, удивленно глядя на меня. — Да я и не планировал, — добавил он. — Не хочу иметь ничего общего с этой семейкой. Моя мать была высокомерной чистокровной снобкой, я ее ненавидел. — Крестный, ты меня извини, но ты идиот, — парировала я. — Если ты так против своего наследия, так будь мужиком, откажись от рода, отбрось фамилию, счет в банке, недвижимость и вали, раз душа просит. А вот так запросто оскорблять кровь в своих венах, при этом пользуясь всеми семейными благами — да ты лицемер почище Дамблдора. Сириус смутился, но промолчал, видимо, остался при своем мнении. — Кричер, — крикнул он. — Проводи гостью наверх, и почему тут такая грязь? — Мерзкий предатель, позор рода, — забормотал домовик. — Столько лет шлялся, а теперь привел в дом мерзкую полукровку… Что бы сказала госпожа… Крестный стал наливаться краснотой, прямо как Уизли, а я звонко, во весь голос, рассмеялась, чем отвлекла Блэка от убийства эльфа. — Мне определенно здесь нравится, — сказала я. — Приветствую тебя, дух дома. Я пришла с миром. Пусть магия этого места никогда не иссякнет, а род, хранящий знания, никогда не прервется. Прошу, окажи страннице приют и не откажи в защите и покровительстве на время моего пребывания в этих стенах. Мир и процветание крову, чтущему законы гостеприимства. Дом вздрогнул, и по нему словно бы пронесся ветер, растрепав мои волосы. Он закрутился вокруг меня спиралью магии, а потом как бы упал к моим ногам и просочился в пол, оставив после себя ощущение бодрости и легкости, а гнетущая тяжесть и спертость воздуха пропали без следа. — Что это было? — спросил ошарашенный мужчина. — Что ты сделала, Гарри? — Просто попросила у магии рода разрешения пожить в этом месте, — пожала плечами я, — и, судя по ощущениям, мне позволили. А что ты хотел? — удивилась я. — Просто зайти, вселиться и жить? Этот дом так же темен, как моя душа. Он бы выпил меня досуха, не скажи я формулу приветствия, и не спрашивай, откуда я ее знаю. И потом, тебе придется принять род, если хочешь тут жить. Сделай это хотя бы для меня — ты ведь пообещал меня защитить, — лукаво улыбнулась я. — Возьми на себя ответственность, в конце концов. Сириус смерил меня затравленным взглядом, а потом громко выматерился вполне по-маггловски и решительно направился куда-то под восторженные завывания домовика. — Позвольте спросить, — раздался голос, и шторки на картине раздвинулись, — что надо было сделать с моим непутевым сыном, что он побежал принимать род? — спросила красивая надменная женщина без возраста, обмахиваясь шикарным веером. — Всего лишь позволить умереть лучшему другу и бросить крестницу, — вежливо улыбнулась я, склоняясь в приветственном поклоне. — Меня зовут Гардения Поттер, леди Блэк, и я временно воспользуюсь гостеприимством этого дома. — Жаль, что единственная достойная девушка, которую мой сын привел в этот дом, оказалась его крестницей. Из тебя бы получилась прекрасная жена, чтящая традиции и законы магии. Я бы даже закрыла глаза на твое не совсем чистокровное происхождение. — Что вы, миледи, — возразила, — я слишком неотесанна, чтобы бы быть леди. Но не переживайте, я найду своему крестному чистокровную жену, конечно, посоветовавшись с вами. Только не сразу, а то он сбежит от нашего напора. — Ты на редкость разумная девица, — улыбаясь, ответила женщина на портрете, — и соблюдаешь меры предосторожности, входя в чужой дом. — Просто я люблю читать, и мне дороги моя жизнь и магия, вот и все.  — Хорошо, — ответила она и прислушалась. — Я чувствую, что Сириус возвращается. Спасибо, что уговорила сына принять род, и приходи иногда поговорить со мной. Быть портретом довольно скучное занятие. С этими словами шторки задернулись, а дом в тот же момент ощутимо тряхануло, так что я еле удержалась на ногах. Потом по дому пронесся вихрь — как от моего приветствия, только мощнее: он наполнился магией под завязку. Магия придавливала к полу, стало нечем дышать, а потом, словно из шарика вышел воздух, все впиталось в стены и пол. Я огляделась. Дом преобразился, пыль и мусор исчезли, перила блестели, пол сиял, а тусклый свет горел ярко и ровно. — Магия! Это офигеть как круто! — восхищенно воскликнула я и побежала выбирать себе спальню. Мне навстречу попался домовик — помолодевший, одетый в чистую наволочку с гербом Блэк и весь светящийся от переполнявшей его магии, которой он не видел много лет с тех пор, как последний мужчина рода умер. Кричер прекратил плакать и причитать, а потом неожиданно и как-то кривовато поклонился мне и исчез с громким хлопком. Я выбрала себе Цветочную комнату, выполненную в сиреневых тонах. Она не совсем отражала мою сущность, но подкупила меня букетами живой сирени разных оттенков — этакий привет из России, ведь в Англии мне сирень не встречалась, а может, я внимания не обращала. Роскошь комнаты завораживала, в ней не стыдно было бы разместить монаршую особу — я и не подозревала, что такая сибаритка. Я чувствовала магию дома, и она мне нравилась. Она как будто была частью меня, и я впервые за свою жизнь пожалела, что Сириус мой крестный, а не отец. Я бы все отдала, чтобы ощутить густую тьму и величие этого рода, отголоски которого даже сейчас мною ощущались. Захоти крестный сейчас собрать здесь Орден Феникса, то орденцы просто разбежались бы, не выдержав давления магии, а я наслаждалась ей и жаждала ощутить ее снова. Сириус спустился только к ужину. Он выглядел утомленным, но, как ни странно, помолодевшим. — Сири, расскажи мне о родителях, — попросила я. Не то чтобы я хотела о них услышать, но крестного надо было поощрить. — Твоя мама звала меня Сири, — выдавил скупую мужскую слезу крестный, оказавшийся на редкость сентиментальным типом. — Ты не представляешь, как я себя виню, что позволил Джеймсу уговорить себя взять хранителем Хвоста, а не меня. Потом последовал долгий рассказ о прошлом, который повторялся из вечера в вечер, дополняясь подробностями и разбавляясь шутками и поддевками. Леди Блэк тоже не сидела в своем портрете, а незаметно наблюдала за нами с пейзажа в облюбованной нами гостиной. Я ее не выдавала: ей было реально скучно, а с сыном она хоть и помирилась, но тепла между ними не прибавилось. Первый месяц каникул прошел на ура. Крестный показал самые красивые места Англии, накупил мне всякой дребедени, а морское путешествие было просто невообразимым. Хотя, кроме недели на море, ночевали мы всегда дома: парная аппарация — классная вещь. Я, конечно, и сама умела аппарировать, но на перемещение тратилось много магии. Сириус был от меня без ума. Мы были очень похожи: я была более зрелой, чем полагалось по возрасту, а Блэк остался немного ребенком — по крайней мере, те проказы, что приходили ему в голову, никогда бы не привиделись взрослому человеку даже во сне. — Знаешь, Гарри, — однажды сказал мне Сириус, — ты лучшее, что со мной случилось. Мне даже кажется, что ты моя дочь. Странно, да? Ты ведь так похожа на Джеймса, — с грустной улыбкой добавил он. — Да ладно, Сири, не грусти, — дурачилась я. — Хочешь, я буду звать тебя «папа»? А хочешь, стану твоей копией, и ты можешь говорить всем, что ты мой отец. С этими словами я лукаво ему подмигнула и поменяла внешность. Мои волосы удлинились и стали иссиня-черными и волнистыми, немного изменилась форма носа, делая форму ноздрей более хищной, а глаза приобрели глубокий синий цвет. — Ну как, — спросила я, — похоже? — Как ты это сделала? — отмер застывший от потрясения Блэк, в то время как его мать у него за спиной чуть не выпала из рамы. — Я метаморфомаг, — призналась. — Но дар не полный, так, на побаловаться, — отмахнулась я. — Так тебе понравилось? — Я впечатлен, — сглотнул мужчина. — Это очень редкий дар, Гарри, — добавил он, наблюдая за моим обратным перевоплощением. — Правда, — рассеяно ответила, вставая и наливая себе сок. — А я его использовала, только чтобы воровать. — Ты воровала? — возмутился он. — А что тут такого? — ответила я. — Есть захочешь — и не на то пойдешь. Улица морали не предусматривает. А научи меня анимагии, а, Сири, — отвлекла его. — Я хочу быть, как вы с папой. — Точно, — оживился крестный. — Сегодня уже поздно, а завтра после завтрака и начнем. По спальням мы разошлись довольные друг другом. Я уже поняла натуру крестного: ему надо не давать скучать и делать видимость, что он нужен и полезен. Обучение, как его постигали Мародеры, было несложным, но опасным. В подопытного бросали заклинание принудительной трансформации, такое, какое бросил в Драко лже-Грюм. Подопытному надо было запомнить ощущение и после обратной трансформации попытаться повторить его на практике. Лучшего и быстрого результата достигают те, кто чувствует свое тело и у кого с воображением все в порядке. Это позволяло мне надеяться, что я справлюсь с задачей быстро, ведь я хоть и не полный, но метаморфомаг, и концентрация у меня на высоте, как и умение управлять своей магией. Сириус привел меня в большой зал — на случай, если я стану драконом, пошутил он и, дождавшись моего кивка, кинул в меня заклинание. — Вот же бл.ть, — воскликнул он, отскакивая в сторону. Но мне было не до него. Пол резко ушел вниз, меня повело, я напряглась и зашаталась, пытаясь удержаться на ногах, а зрение стало таким непривычно четким, что я видела пылинки, зависшие в воздухе. Встав более-менее прямо, опять чуть не упала, испугавшись шума, как от парусов, которых треплет ветер, и огромной тени. Немного развернув голову, увидела большое кожистое черное крыло, как у летучей мыши, с наростом на сгибе в виде большого пальца с длинным и даже на вид острым когтем, а опустив голову вниз — тощие ноги с копытами на концах. «Мать твою, — подумала я, — я монстр», — и меня захлестнула паника, отчего мои крылья раскрылись и нервно захлопали. — Эй, эй, — заорал мне Сириус, привлекая мое внимание. — Не нервничай, я сейчас тебе зеркало наколдую. Он торопливо замахал палочкой, и стена передо мной стала зеркалом. Я чуть кирпичей не отложила, когда увидела свое отражение. Я стала фестралом. Кто не в теме — это такая лошадь, только очень худая, хвост у нее гладкий, как у крысы, и только на конце кисточка, как у льва. Вместо гривы костяные наросты, как большие узелки, а морда немного похожа на динозавра, и зубов два ряда, и все, как один, в форме шила. Хорошо еще глаза мои остались, а то они у фестралов белесые, как с бельмами. «Твою маму, от души», — захотелось мне сказать, но вместо этого морда хищно оскалилась, а из глотки вырвалось ни фига не ржание, а самый настоящий угрожающий рык, от которого крестный побледнел и покрепче сжал палочку. — Гарри, я думаю, для первого раза достаточно, — сказал он, пытаясь выглядеть спокойным. — Закрой глаза и запомни ощущения. Перед тем, как выполнить его просьбу, рассмеялась — уж больно вид у крестного был нетипический. Но он моего смеха не оценил, только сглотнул и отошел подальше. Сосредоточилась на своих ощущениях, перебирая ногами, шевеля хвостом и расправляя крылья. Очень хотелось полетать, но сдержалась: именно в этом и кроется опасность, нельзя потакать твоей сущности. Сириус что-то сказал, я не уловила, и вот я уже превратилась обратно. — Это было круто, — восхищенно выдохнула, сияя глазами. — Да уж, — нервно рассмеялся Блэк. — Я думал, что от неожиданности прямо тут скончаюсь. И как тебя угораздило? Отец — олень, мать — лань, а дочь — адское создание. Кому скажи, не поверят. — А мне нравится, — счастливо возразила я. — Конечно, поначалу расстроилась, что не пантера и не львица какая, а уродина, а потом мне понравилось. Если тьма в моем сердце имеет такую форму, так тому и быть. Я себя люблю, и тьму во мне тоже, она часть меня, тем более, еще и летать смогу. Правда ведь круто? — Ну, если ты так считаешь, то конечно, — покладисто ответил мужчина. — Хотя я бы не расстроился, окажись ты простой кошкой. Но, знаешь, ты и тут отличилась. Обычно маги не принимают вид волшебных тварей, а это значит, что твоя аниформа не просто форма, а тотем. Надо бы тебе книгу найти. Вечером, а вернее, ночью, когда мы уже разошлись по спальням, меня позвала Леди Блэк, послав за мной домовика. — Я не буду ходить вокруг да около и спрошу прямо, — сказала она. — Гарри, ты хочешь войти в семью Блэк как дочь Сириуса?