Его ад

Тесей Скамандер любит танцевальные вечера примерно так же, как неосторожно встреченный грудью «Ступефай». А именно — всеми силами старается избегать их. Тесей высок и статен, его военная выправка говорит о славном прошлом, а орлиный взгляд и мужественный подбородок заставляют женщин млеть от восторга. Женщины говорят ему: «Вы очаровательны, когда улыбаетесь, мистер Скамандер», — и он улыбается им. Мужчины хлопают его по плечу, восклицая: «Ну ты красавец, парень!» — он улыбается и им тоже. А потом уходит и старается как можно меньше встречаться и с теми, и с другими. Но сейчас некуда деться от их назойливого внимания, он — мишень, и каждый/ая метит ему прямо в сердце. Звучит разухабистая народная мелодия, пары лихо пролетают мимо него, у одних во взглядах читается сочувствие, у других — вожделение. Тесей знает: еще несколько кругов, и танец закончится, поэтому занимает место в тени большой колонны, облокачивается на нее и ждет. На танцы его таскают бывшие сослуживцы. Хватают под руки, радостно горланят: «Пойдем, будет весело! А там может и найдешь себе кого, а?» «В самом деле, может и найду», — равнодушно думает Тесей. Звучат последние аккорды, танцующие радостно аплодируют, их голоса — крикливые и неприятные — сливаются в режущий уши гвалт. Тесей закрывает глаза и медленно выдыхает. Он должен найти себе кого-нибудь. Вот хоть бы эта рыженькая, которая глазеет на него, кокетливо обмахиваясь веером — чем плоха? Рыженькая. Тесей трясет головой, отгоняя морок. Темные, светлые, седые, лысые — но только не рыжие. Он слишком хорошо помнит медовые пряди брата, в беспорядке спадающие на лоб, и золотистые всполохи на свету. Это слишком прекрасно и больно. Объявляют следующий танец — вальс. По этикету дамы не могут приглашать кавалеров, но особо настойчивых это не останавливает. Они вьются вокруг него, как мотыльки. «Мистер Скамандер, следующий танец у меня свободен», — воркует нежная светловолосая леди. На вид ей лет восемнадцать, если не меньше, и она сама еще, кажется, не понимает, на какого зверя замахнулась. Тесей дарит ей лучшую из своих улыбок, отмечая про себя, как очаровательно она зарделась. В голове возникает непрошеный образ — мучительный, болезненный, восхитительный. «Раз — шаг, два и три — поворот», — Тесей держит Ньюта за талию, и пространства между их телами ровно столько, чтобы балансировать на грани спокойствия и безумия, — «я иду правой, ты — левой». Ньют схватывает все на лету, и они уже сделали несколько удачных кругов, но вдруг он путает шаги, спотыкается, и от падения его удерживает только рука Тесея, крепко обвившая талию. На несколько мгновений они соприкасаются бедрами, а потом Ньют отстраняется, смеется и краснеет: «Извини, давай еще раз». Этот румянец до сих пор отзывается тупой болью в груди Тесея. — Простите, мисс, — он галантно кланяется юной леди, которую явно обнадежила улыбка, — но я уже пообещал другой даме. — Тогда танец, который будет после вальса, точно занят мной, — девушка подмигивает и удаляется, бесстыдно виляя бедрами. Надо же, а она показалась Тесею почти девочкой. Возможно, она немного расстроится, когда узнает, что он соврал ей. Но, увы, люди врут. Все без исключения. Тесей неспешно обходит зал, вглядываясь в толпу. Подойти, пригласить на танец и получить согласие — проще простого. А если партнерша ему приглянется, то почему бы не провести с ней ночь, если она захочет, конечно? Его тошнит, хочется выйти на воздух, мелодичный вальс неприятно режет уши. Кругом мелькают рыжие, веснушчатые, зеленоглазые, и Тесей чувствует себя проклятым. Это место вполне сойдет за его личный ад, и он будет гореть здесь вечно за грехи свои. За то, что посмел желать родного брата. Он быстро идет в сторону выхода, игнорируя торопливые шаги за спиной, пока кто-то не хватает его за плечо у самой двери. «Постойте, мистер Скамандер!» Мужчина, на вид лет тридцать. Иссиня-черные волосы спадают на плечи, чистая бледная кожа без намека на веснушки, прозрачные серые глаза и стать породистого жеребца. «Уже уходите, так быстро?» Острые скулы, жесткие черты лица, в облике нет ни мягкости, ни мальчишеской угловатости, от которых бежит Тесей. Мужчина благоухает медом и мускусом, а еще, едва заметно — алкоголем. Запах кружит голову, пьянит, пробуждает первобытные инстинкты, и Тесей отчего-то не спешит стряхивать чужую руку с плеча, хотя мужчина сжал ее определенно крепче, чем положено по этикету. «Вы весь вечер провели в одиночестве, так позвольте теперь составить вам компанию?» От его улыбки женщины, должно быть, сдаются без боя. И не только женщины — понимает Тесей. Его собеседник явно из тех, кто метит если не в сердце ему, то в постель — точно. И если сердце занято давно и безнадежно, то его кровать пустует уже черт знает сколько, так почему нет? Почему бы, в самом деле. Какие у него причины отказывать? — Вы очаровательны, сэр, — Тесей лучезарно улыбается. — Вон та юная светловолосая леди, несомненно, будет рада подарить вам танец. И не только танец. Если вы понимаете, о чем я. Он подмигивает, снимает чужую руку с плеча, разворачивается и закрывает за собой дверь.