***
Бетти задыхается от страха. Бетти задыхается от слёз. Это не может быть правдой, это не должно быть правдой. - Не трогай её, - шипит в трубку, давится слёзами-соплями. Это её вина. Бетти пыталась защитить любовь всей своей жизни, пыталась спасти отца любимого, а в итоге разбудила самый страшный кошмар Ривердейла. Это всё её вина. Каждый раз, как Бетти пытается восстановить справедливость, всё выходит из-под контроля. Это всё её вина. И это уже не визжащий от ожогов Чак. Это её родная сестра погибнет, когда Капюшон заживо вырежет из неё плоды малолетнего инцеста. Бетти готова пойти на что угодно, чтобы хоть на время спасти родных. Плевать, насколько ей самой будет больно. Плевать. Переживёт. Лишь бы Полли была жива, остальное неважно. - Это месть? – злится на неё мать. Бетти хочет орать, что это не месть, а совсем наоборот. Бетти хочет расплакаться, рассказать, что Полли в опасности. Бетти хочет спросить, что бы Купер-старшая выбрала бы сама: живую дочь или забвение для Змеи Элис? Бетти злится. Бетти боится. Бетти задыхается. Бетти кидает злые: - Это справедливость! – слова. Бетти шепчет: - Ты не святоша.***
Джагхед задыхается от страха. Джагхед задыхается от злости. - Какого чёрта? Бомба? – хватает он листки бумаги с уличного столика. Свитпи не шутит. Бомба будет настоящей. Жертвы будут настоящими. Джагхед чувствует, что жизнь его близких висит на волоске. Из-за него. Это он виноват. Если бы он сразу удержал Арчи от глупых поступков, типа рисования красных кругов или покупки пистолета, то проблем бы не было бы. Никто не хотел бы тогда взорвать его друзей заживо. Джагхед просто хочет, чтобы больше не было смертей. Джагхед не хочет описывать в своём романе смерть ещё одного рыжеволосого парнишки. Джагхед долго смотрит на куртку отца и, наконец, принимает решение. Даже если это решение будет стоить ему дружбы со всеми, кого он знает, какая разница? Главное, чтобы Арчи и Бетти остались в живых. Они это заслуживают. А Джагхед готов снова быть изгоем-одиночкой, это того стоит. - Я должен занять место отца, - делится он с Тони. – Отец годами сдерживал резню. Теперь это должен сделать я. И Тони его понимает. Тони всегда его понимает.***
Бетти сидит в «Pop’s», воровато оглядывается. Капюшон поставил ей новое условие: никакой Вероники. И Бетти умная, Бетти догадливая, Бетти знает, что будет дальше. Он заставит её отказаться от всех, кого она любит. От матери, от лучшей подруги, от её первой любви, от её парня, от её лучшего друга. Капюшон отнимет их одного за другим. Бетти хочет увидеть Джага до того, как Капюшон выставит новое условие, хочет хоть чуть-чуть побыть любимой напоследок. Она мимолётно задумывается о Тони, вопрошает себя, а любит ли её Джаг до сих пор. А потом плюёт. Кого волнуют чьи-то разбитые сердца, когда под вопросом чьи-то пока ещё живые и отбивающие пульс? Джагхед узнаёт родной хвост цвета озимой пшеницы издалека. Медленно кладёт руку в карман, и чувствует, как под бинтами пульсирует укус. Джагхед хочет увидеть Бетти до того, как окончится Посвящение. Он просто хочет побыть рядом с любимой ещё немного напоследок, пока великая война Севера и Юга, как в «Унесённых ветром» не прикончит его. Джагхед молится, чтобы в этой войне победил не Юг, как и в «Унесённых ветром». Джагхед боится, что прекрасная Элизабет Купер разочаруется в нём окончательно, когда поймёт, что он пошёл по стопам отца, и вышвырнет его из своей жизни, как слишком брезгливая хозяйка выкидывает на улицу вшивого щенка. А потом думает, что это не имеет значение. Он прожил достаточно много времени, наблюдая за Бетти издалека, и лелея своё разбитое сердце в руках. Теперь у этого будет хотя бы смысл. Жизнь Бетти будет в безопасности. - Бетти Купер, - улыбается Джагхед, - свет очей моих! Бетти устало улыбается. Джагхед видит её прекрасные голубые глаза. Опухшие голубые глаза. Ситуацию не спас бы даже дорогой консилер, а Бетти его даже не пыталась использовать. Джагхед видит уползший вниз, поникший хвостик, бывший некогда высоким жизнерадостным конским, хвостик. Он отчётливо понимает, хочет защитить её любой ценой. Джагхед устало улыбается. Бетти видит его прекрасные глаза цвета диких водорослей. Глаза, устланные паутиной красных капилляров. Видит перебинтованную руку. Она видит совсем растрёпанные, смятые кудри под шапкой. Бетти понимает, что хочет защитить Джага любой ценой. - Господи, как я рад, что мы встретились, - выдыхает Джагхед прямо в губы любимой, и замолкает, сливаясь с ней в поцелуе. Бетти гладит пальцами его скулы, не хочет, чтобы всё это исчезло. Она хочет скользить губами по его губам настолько долго, насколько можно, и плевать, что она «хорошая девочка», и что «хорошие девочки прилюдно не целуются». Ей плевать. Джагхед прижимает Бетти к себе, нежно, аккуратно, не хочет, чтобы всё это прекратилось. Он хочет чувствовать нежный язычок Бетти на своих губах настолько долго, насколько это возможно, и плевать, если Элис Купер увидит их, и прибьёт его на месте за то, что он «порочит» её дочь. - Я просто хочу сесть на мотоцикл, и уехать с тобой далеко-далеко, - почти плачет Джагхед. – Куда-нибудь, где нет Севера и Юга, и всех этих разборок. - И нет чокнутых мамаш и Чёрных Капюшонов, - добавляет Бетти, гладя перебинтованную руку Джага. – Знаешь, как Ромео и Джульетта, только мы не умрём. Бетти помнит, как Джагхед залез к ней в окно. Помнит, как Джагги назвал её Джульеттой. Помнит их первый поцелуй. Бетти думает лишь о том, что никто не должен умирать. Бетти не замечает, как плачет. Она просто хочет знать, что Джагхед жив и здоров, и что он знает, как безумно она его любит. Джагхед помнит, что Бетти его единственная Джульетта. И его Джульетта не должна умереть. Даже если они потеряют друг друга. Джагхед не замечает, что его глаза на мокром месте.***
Бетти долго смотрит на творящуюся содомию в доме Лоджей. Алкоголь, громкая музыка, лёгкие наркотики, омерзительно-сосущиеся подростки. Бетти думает, как это мерзко. Бетти думает, что это не причина убивать каждого под этой крышей. Вероника зовёт её веселиться, и Бетти кидает взгляд на часы. Время уходит. Сладость или гадость? Боль или жизнь? Сейчас или никогда. - Ты не обманешь меня, Вероника, - шипит Бетти, сжимая до боли кулак. Не реветь, главное не реветь. Вероника, прости. Вероника, я люблю тебя, ты же знаешь. Вероника, это для твоей защиты. - Ты плохой человек, - режет подругу по живому Бетти. Видит поникшую фигуру Веронику. Видит поджатые губы. Бетти хочет взять подругу за руку, объяснить, что это всё ложь. Хочет прокричать, что Вероника безумно добрая и щедрая. Хочет сказать ей о том, что нет Лоджей, лучше, чем Вероника. - Неудивительно, яблоко от яблони, - убивает Веронику окончательно. Это так просто. Как ножом в спину. Знать самые больные места и точно в них бить. Бетти уходит и долго-долго плачет. Обнимает свои колени, повторяет себе, что пускай Веронике и больно, зато она живая. А всё остальное поправимо.***
Джагхед встречает дома Тони. Тони напугана. Тони волнуется. Тони машинально ерошит шерсть Хотдога. - Джагхед, следующее испытание – это нечто сложное. Новый уровень, понимаешь? – сводит вместе брови в волнении. Джагхед качает головой. Он готов к чему угодно, если это поможет ему воплотить их с Бетти мечту. Живая Джульетта.***
Бетти не удивлена, когда слышит новое требование Капюшона. Расстаться со «змеиным выродком». Расстаться с Джагом. Или Джагхед будет мёртв. Бетти рыдает без остановки, глотает лекарство горстью, делает несколько глотков мерзкого отцовского бренди. Самое страшное в этом всём то, что ничто её не берёт. Не придумало ещё человечество столь сильных психотропов, чтобы заглушить её боль. Бетти знает, что не в силах будет сказать Джагу лично проклятые «я тебя не люблю». Бетти знает, что не в силах разбить ему сердце лично. Не сможет. Не сможет. Бетти просит Арчи помочь. Бетти знает слабое место Джага. Бетти режет по самому больному. Бетти просто хочет спасти жизнь своему Ромео. Даже если он и будет думать, что его страх сбылся, это будет лучше, чем видеть мёртвого Ромео. Даже если Джагхед будет думать, что он надоел Бетти, или что она всё это время любила Арчи. Бетти думает о том, что, может, лучше ей покончить с собой, делов-то. Капюшон ведь всё делает для неё. Капюшон ведь всё это делает, чтобы владеть ею в одиночку. Быть может, когда Бетти ускользнёт из его рук, и когда уже не сможет ему принадлежать, убийства прекратятся? Бетти долго сидит в туалете, прогуливая биологию. Сжимает в кулаке перочинный ножик. Смотрит на шрамы на ладонях. Бетти не составит проблем это сделать. Всего пара ударов выше кисти. Бетти боится только одного. Что если и это его не остановит?***
Арчи стучится в дверь Джонсов. Арчи не хочет быть тем самым гонцом, которого должны казнить, ведь нет вести хуже, чем расставание с Бетти. Джагхед гонит Арчи прочь. Джагхед не хочет очередной драки на своём дворе. Джагхед молится всем богам, дайте ещё время, ещё время. Джагхед надеется успеть усмирить Змеев. Джагхед вовсе не хочет видеть избитого досмерти друга. Арчи видит толпу Змеев. Арчи теперь знает, как выполнить просьбу подруги. И, прости, Бетти, Арчи сегодня будет жесток. Арчи режет по живому с размаху: - Ты теперь Змей? Арчи бьёт в больное: - Не приближайся к Бетти. Арчи не боится растоптать сердце друга, как боялась Бетти: - Она знала, что ты такой же как отец. Она давно хотела расстаться с тобой. Джагхед чувствует, что не может вдохнуть. Он готовился к такому, но готов не был. Джагхед хочет исчезнуть. Джагхед хочет орать от боли. Джагхед хочет раскрошить в щепки всё вокруг. - Это чушь собачья! – отрицание. - Ты врёшь! – гнев. - Я же только вчера её видел, всё было нормально! – торг. Джагхед не хочет проходить все стадии принятия. Джагхед не хочет принять, что Бетти врала ему вчера в кафе. Только не его Джульетта. - И да, Бетти просила передать, что ей больше не нужны твои жалкие дурацкие любовные открыточки. Можешь забрать их себе, - швыряет Арчи конвертом в друга. В бывшего лучшего друга. Джагхед, будто в трансе, абсолютно машинально берёт в руки конверт, складывает пополам и пихает в карман. Джагхед разбит полностью. Настолько, что даже не задумывается о том, что ни разу в жизни не писал для Бетти любовных открыток.***
У Бетти вместо приличного идеально-зализанного высокого хвостика на голове - воронье гнездо. Вместо нежно тронутых блеском губ – искусанные и обветренные, с кровоточащей трещинкой по середине нижней. Вместо идеально отглаженной бежевой блузки накинута какая-то растянутая домашняя кофта. Бетти не знает, когда уже её накроет обезвоживание, потому что не знает, когда слёзы перестанут литься из неё ручьями, когда же её перестанет трясти. Бетти слышит чёртов звонок. Лалипоп, лалипоп, чтоб ты горел в аду, Капюшон. Бетти хочет только одного. Остановить его любой ценой.***
Джагхед стоит готовый. Ему озвучили условия последнего испытания. Каждый Змей должен нанести ему удар. Он должен не упасть. Устоять на ногах. Джагхед ждёт ударов, жаждет боли. Ему кажется, что это единственный способ унять его душевную боль. Джагхед делает первый шаг. Удар. Пускай они выбьют из него все мысли о прекрасной-доброй-нежной-пастельной-ванильной-идеальной Элизабет Купер. Удар. Пускай он даже больше не смеет верить, что их сказка была правдой. Удар. Он никогда не был ей интересен. Удар. Она всегда любила Арчи. Удар. Джагхед больше не будет изгоем. Он будет сильнее. Удар. Джагхеду кажется, что Бетти лично его бьёт со всего маху. Джагхед остаётся на ногах. Джагхед хочет, чтобы это испытание закончилось его смертью. Свитпи усмехается. - Это ещё не всё. Последний удар, - показывает ему кастет. Джагхед ждёт. Плевать. Это всё равно не больнее, чем услышанные сегодня слова. Кастет рассекает Джагхеду скулу. Джагхед не понимает, как уже валяется на земле. Джагхед не понимает, почему в ушах абсолютная тишина, а потом жуткий шум. Джагхед сплёвывает кровь, кажется, рассечена десна. Перед глазами улыбающаяся Бетти, и слеза, стекающая вдоль очаровательного носика. - Как Ромео и Джульетта, - шепчет она. – Только живые. Только живые. Только живые, - звучит эхом в его голове. Джагхеду хочется никогда не вставать. Джагхед хочет быть похороненым в этой земле прямо сейчас. Заживо. - Только живые, - звучит зациклено голос Бетти в его ушах. Джагхед сжимает кулаки. Плевать, если он не смог быть тем самым Ромео. Его Джульетта будет жить. И её рыжеволосый Ромео тоже будет жить. Эта сказка должна закончиться хэппи-эндом хоть для кого-то из их маленькой компании. Джагхед медленно, шатаясь, поднимается. Встаёт. Пожимает руку, что протягивает ему Свитпи. Видит гордую за него Тони. Тони всегда понимает.***
Бетти хочет знать, кто этот чёртов Чёрный Капюшон. И тот даёт ей ответ. Приводит в заброшенный домик, заставляет надеть маску. Заставляет увидеть себя в зеркале. Чёрный Капюшон – это худшее в ней самой. Это всё – её вина. Её вина. Бетти хочет убить его. Или себя. Или их обоих вместе взятых. Бетти понимает, что не может справиться. Бетти бредёт домой. Кружит по городу, шатаясь и рыдая. Петляет. Петляет, специально, чтобы невзначай пройти мимо трейлера Джонсов. Она ничего ему не скажет. Просто увидит, что тот жив. Просто жив. Что всё это того стоит.***
Тони сидит с Джагхедом рядом, меняет ему лёд, обрабатывает раны. Кончиками пальцев касается воспалённого плеча Джагхеда. Татуировка змеи ему идёт. - Сложно будет скрывать это от Бетти, - замечает Тони. Она всегда всё замечает. - Это уже не проблема, - убито отвечает ей Джаг. И Тони это знает. Она всё слышала от рыжеволосого северного мальчика. Бетти поступила так низко, даже не смогла лично порвать. Нет же, послала вместо себя двинутого придурка. Тони видит, как Джагхед задыхается от боли. Тони видит, что не от физической. Тони понимает, что единственное, что она сейчас хочет, да и всегда с момента знакомства с Форсайтом Джонсом, это защищать его от боли. Тони неспешно накланяет голову и тянется к нему, прикасаясь робким поцелуем. Тони знает, что Форсайт никогда не полюбит её, ведь Тони с дурацкими крашенными прядями совсем не похожа на светлую куколку Купер. Но что мешает Тони любить его? Что мешает Тони хоть немного облегчить ему боль? Джагхед отвечает. Механически. Пытается представить, что это Бетти, но выходит плохо. Тони не пахнет кокосовым шампунем, и целуется слишком хорошо, слишком мягко, совсем не как Бетти.***
Бетти думает о том, что, может, стоит как-то сообщить Джагу, что это всё ложь, что она его любит. Сообщить, чтобы он не приближался к ней, пока всё не будет раскрыто. Бетти доходит до трейлера. Аккуратно заглядывает в окно. Внутри горит настольная лампа. Бетти надеется увидеть Джагхеда в последний раз. И Бетти видит. Бетти видит, как он целует Тони. Бетти готовилась к этому, но оказалась не готова. Это оказалось вовсе не так, как было больно, когда Арчи ей отказал. Тогда она дружбу и детскую влюблённость перепутала с любовью. Сейчас же ей хотелось просто зарыться заживо в землю. Бетти выдирает страницу из тетради, быстро чиркает несколько слов, сворачивает лист и подсовывает под дверь. Кажется, они теперь расстались совсем по-настоящему.***
Джагхед прощается с Тони на пороге. Целует её в щёку ещё раз. Благодарит за помощь. Желает спокойной ночи. Желает хороших снов. И только когда закрывает дверь, замечает на полу свёрнутый листок в клетку. Джагхед разворачивает лист, и только после этого вспоминает о никогда не существовавших открытках в кармане. «Я знаю о вас с Тони. Будьте счастливы. И не приближайся ко мне» - почерк Бетти на драном листке. «Это ложь. Либо расставание, либо твоя смерть, - условия Капюшона» - почерк Арчи на милой складной открытке в цветочек. Джагхед комкает записку в кулаке и с размаху впечатывает его в дверной косяк.