Из жизни детского лагеря

Вечер уже вступал в свои права. Спать ещё совершенно не хотелось, но ребята уже чистили зубы, расчёсывали волосы и переодевались в широкие, грубые ночные рубашки: такой уж у нас был заведён порядок — ложиться спать не тогда, когда хочется, а тогда, когда надо. И не дай Бог, тётя Тельма застукает тебя среди ночи болтающим с друзьями, разгуливающим по зданию, или даже просто притворяющимся спящим… Даже говорить об этом не хочется. Наша тётушка Тельма, в основном, была доброй, но срывалась по пустякам. Не знаю, как другие, но я её понимаю — непорядок у неё с нервишками. Но кое-что меня действительно возмущало — вера тёти Тельмы в какое-то ужасное, мерзкое и злопакостное чудовище, живущее в нашем лесу. Забыла сказать, да, наш лагерь находится прямо посреди леса. Видите вон того комара на стене? А это ещё не самый большой. До отбоя оставалось пятнадцать минут, я уже лежала под одеялом, а на моей кровати, прямо у меня в ногах сидел Ларри — семилетний мальчик, по совместительству мой единственный дружок. Так уж получилось, что в силу моего характера, мне так и не удалось ни с кем по-настоящему подружиться, кроме него. С остальными ребятами мы друг друга терпим. Утром можем обменяться «приветами», перед сном пожелать друг другу «спокойной ночи», но не более того — вроде бы уже две с половиной недели бок о бок, а как незнакомцы. Ну, а Ларри, он другой… Он тянется ко мне, и, несмотря на разницу в возрасте (мне-то скоро уже восемнадцать исполнится), росте (достаёт он мне макушкой до пупка) и темпераменте (он — маленький энерджайзер, а я — флегматик), мы старались держаться друг друга. И нам хорошо даже тут. Мне кажется, поздновато уже заводить ещё друзей, но и ладно — пускай будет один-единственный друг, но им будет Ларри. Итак, уже вечерело, но поскольку за окном ещё было довольно-таки светло — мы занавесили окна плотными шторами, устроив так называемую «искусственную полночь», и включили свет. Было бы проще, конечно, сначала дождаться времени отбоя, а потом уже занавешивать окна — и электричество бы сэкономили, но это была причуда тёти Тельмы, а с ней поспорить никто не решался. Ларри спал со своими ровесниками в соседней комнате, а я с ребятами моего возраста — в этой, но пока спать ещё было не пора — мы все могли свободно перемещаться и заходить в другие спальни. — А потом МакМёрфи схватил мисс Рэтчед за шею, повалил её на пол и принялся душить. — Я пересказывала Ларри сюжет одной из моих любимых книг — «Пролетая над гнездом кукушки», которую частенько перечитывала, когда была на свободе. Свободой я называю свою жизнь до приезда в лагерь. Тут такое чтиво запрещено. — А почему МакМёрфи напал на мисс Рэтчед? — удивлённо спросил Ларри. — Он мстил за Билли Биббита. — А что случилось с Билли Биббитом? — Ты что, меня не слушаешь? Говорю же, он с собой покончил. — Не ругайся, я запутался. Да, мне с трудом удавалось знакомить его с моими любимыми книгами и фильмами. Тем более без возможности ему их прочитать и показать. К тому же, в силу возраста он не понимал такие произведения — ему бы сейчас «Гензель и Гретель» читать, а я про психушку. Ну, а что поделать — я ведь «Гензель и Гретель» уже переросла. Но то, как он интересуется судьбами персонажей, с каким удивлением меня расспрашивает… Несмотря на непонимание, нам с МакМёрфи удалось его заинтересовать, и это приятно. — Их удалось растащить. Двое санитаров подбежали к обессиленной, но живой Рэтчед, а остальные скрутили МакМёрфи и поволокли… Не успела я договорить, как раздался сиреноподобный голос тёти Тельмы: — Ярс близко! Я его чувствую, я чувствую, он идёт сюда! Уходим, бежим, сейчас же! Не одевайтесь, времени нет, уходим так! Ларри соскочил с кровати и стрелой рванул в коридор. — Спугнула пацана, горгона. Ворча себе под нос, я вылезла из-под одеяла, кое-как заправила постель и поплелась на голос тёти Тельмы. Опять ей эти Ярсы мерещатся. Раньше она тоже закатывала истерики, запирала дверь, занавешивала все окна. Мы даже заставали её ползающей по полу — она опасалась, что с улицы через окна за ней наблюдает Ярс, хотя они и были плотно закрыты этими жуткими шторами. Но такого я от неё не ожидала. Мы ведь по корпусу ходим в тоненьких чешках вместо домашних тапочек — по мнению тёти Тельмы, это предотвращает плоскостопие. Ну, а спим, как я уже говорила, в ночных рубашках. И теперь она гонит нас в таком виде в лес, забыв, видимо, что недавно шёл дождь. Дождавшись, пока все ребята соберутся у входной двери, тётя Тельма поспешила эвакуировать нашу недовольную компанию из корпуса. Судорожно, словно испуганная косуля, оглядевшись по сторонам, тётя Тельма раздвинула ветви деревьев и устремилась в чащу. — Быстрее за мной. Мы с Ларри решили пойти в «хвосте», дабы не толпиться вместе со всеми и не наступать друг другу на ноги. Когда я сошла с более-менее притоптанной земли в сырую лесную почву, мои чешки сразу же вымокли до нитки. Мы-то не могли переубедить тётю Тельму, уговорить не идти в лес — а вот если мы после этого заболеем, то перед нашими родителями придётся отвечать ей. Пройдя уже солидное расстояние (даже преодолев забор, окружавший лагерь — в нём была солидная дыра. И, сдаётся мне, «продырявила» его тётя Тельма, уж не знаю, каким образом), я заметила, что Ларри уже не идёт рядом. Огляделась по сторонам — его нигде нет. Обогнал меня, наверное, и смешался с толпой. Мокрые ноги оказались меньшим злом — ветки хлестали по телу и лицу, а ночнушка не спасала от их ударов. Вдобавок, эти здоровенные комары постоянно норовили укусить. Те, кто шли впереди, были спокойны, несмотря на все эти лесные «прелести». Видимо, негодование, связанное с самой вылазкой в лес в таком виде, затмило все остальные эмоции. Ну, а я капризная. Терпеть не могу комаров. Вскоре мы добрались до старого деревянного дома, стоящего посреди леса. Из-за того, что дом за столько десятилетий зарос толстым слоем мха, он казался изумрудным. Оставалось только гадать, сколько лет этой деревянной развалине, но давно уже сюда никто не приходил — это точно. Тётя Тельма потянула на себя здоровенную дверь, и последняя, оглушительно заскрипев, отворилась. — Заходите! Заходите, только быстро. Ребята второпях забежали в дом, а я пыталась найти в толпе своего друга. — Ларри, где ты? — окликнула его тётя Тельма. — Я жду, заходи! — Иду-иду, тётушка! — послышался звонкий голосок, и маленький пухленький мальчик, появившись как будто бы из ниоткуда, вприпрыжку забежал в дом. Ну раз уж и он нашёлся, то и мне стоило бы прибавить шагу. С ним-то мне точно скучно не будет. Там ему про МакМёрфи и расскажу наконец. Я вслед за всеми вошла внутрь и закрыла за собой дверь. К моему удивлению, дом оказался не таким уж и заброшенным: там были восемь деревянных кроватей — четыре в ряд по правой стене и четыре в ряд по левой. Кровати из такого же тёмного дерева, что и сам дом, будто бы они тоже являются частью дома, разве что без мха. И постели на них явно свежие — белые, без единого пятнышка. Скорее всего, тётя Тельма уже наведывалась сюда и готовила нам место, вдруг появится тот самый Ярс, которого она так боится. — На всех кроватей не хватит, — заметила Эбигейл. — Ой! — тётя Тельма окинула глазами толпу. — Точно, как это я не рассчитала… Может, тогда, валетом ляжете? — Ну ладно, — девочке явно не хотелось всю ночь нюхать чьи-то ноги. В конце концов, мы все улеглись в постели и приготовились засыпать. Я с Ларри — в одной кровати. Спустя несколько минут он тихонько всхрапнул. Заснул уже… А мне, в отличие от него, не спалось. Я смотрела и смотрела в темноту и прислушивалась к тишине. Всё-таки есть разница — спать посреди леса в лагерном корпусе и спать посреди леса в старом, «одичавшем» деревянном доме. Последнее — жутковато, хотя в Ярсов я и не верю. Но то, что начало происходить потом, заставило мою душу уйти в пятки от страха. Дверь начала трястись с сумасшедшим скрипом, как будто кто-то с силой пытался её снести и ворваться в дом. За окном время от времени вспыхивал яркий, слепящий белый свет. Ларри всё так же лежал рядом со мной, накрывшись с головой одеялом. Я сорвала одеяло, и… его там не оказалось. Хотя секунду назад я видела, что под одеялом лежал человек — эти вспышки позволяют хоть что-то разглядеть в темноте. Я зажмурилась и свернулась калачиком, прижав ноги к груди и обхватив их руками. Вдруг удастся заснуть. Но не тут-то было. Перед глазами начали мелькать ужасающие лица. Сначала был какой-то жуткий клыкастый клоун, потом тётя Тельма, ссохшаяся, словно мумия. И Ларри, лежащий на полу с закатившимися глазами. В Ярсов мне всё равно не верилось. Скорее всего, всему виной мох. Ну, а вдруг есть галлюциногенный мох? Я надышалась его спорами, вот мне всё это и мерещится. С этой мыслью я, наконец, заснула. На следующий день оказалось, что галлюцинации были у всех, включая тётю Тельму. Она окончательно съехала с катушек — села на пол, прислонившись спиной к двери, дабы не впустить в дом Ярса. Остальные сидели в своих постелях и перешёптывались, делясь впечатлениями. Ларри не было — он, как сказала тётя Тельма, убежал, а впустить его обратно уже нельзя, вместе с ним может зайти Ярс. Я в очередной раз поразилась её фантазиям, но за Ларри была спокойна — ничего с ним в лесу не станется. — Чего вас всех так от страха-то трясёт? — спросила я. Джон отвлёкся от разговора с Эбигейл и перевёл на меня взгляд, полный ужаса. — А ты не видела? Мы всю ночь глаз не могли сомкнуть, нам такая жуть мерещилась! — Почему же не видела? Видела, — ответила я. — Только вот что тут странного? Ты обратил внимание на мох, которым зарос этот дом? Вдруг это какой-то необычный мох? Мы его спорами надышались, вот и были у нас глюки. — Она Ярс! — за спиной раздался пронзительный крик тёти Тельмы. Все ребята разом притихли, а я так опешила, что даже перестала дышать. В доме воцарилось молчание. Одна из девочек вытащила из-под кровати большую палку и приготовилась отбиваться. — Ей одной не страшно! — продолжила кричать тётя Тельма. — Значит, она виновата! Она трясла дверь, все эти видения — её рук дело! Схватить! Ребята сорвались с мест, напали на меня, повалили на пол. Тётя Тельма подошла и так крепко схватила меня за руку, что от боли посыпались искры из глаз. Резким рывком она подняла меня с пола. — Дверь! — скомандовала она Джону. Тот открыл дверь, тётя Тельма вышвырнула меня из дома и опять захлопнула дверь. Я осмотрела руку. От сильных, цепких пальцев Тельмы на руке остались красные следы. Послышалось шуршание листвы. Обернувшись на звук, я заметила, что кусты шевелятся. В тот же миг из кустов выскочил источник звука - заплаканный Ларри. Он подбежал ко мне и крепко обнял за ногу. — Ларри! Как же я рада тебя видеть, я тут такого натерпелась. Мальчик поднял голову. Его глаза были красными, веки припухли, по щекам всё ещё текли слёзы. Я присела на корточки и обняла его. — Успокойся, я здесь, с тобой. Так испугался? — Испугался! Тут ночью такое происходило… Я с утра убежал. — Ларри громко шмыгнул носом, вытер рукой слёзы и продолжил. — А потом тётя Тельма меня уже не впустила. Я всё ждал, ждал у двери… А потом решил отправиться в лагерь, чуть не потерялся и вернулся обратно. А тут… — он опять шмыгнул носом. — Тут ты. Я крепче прижала его к себе. — А я, оказывается, Ярс. После этих слов Ларри резко вырвался из моих объятий и, с испуганным видом, попятился назад. — Да не бойся, уж тебя-то я точно не трону. Ларри осторожно подошел ко мне. — Точно не тронешь? — Можешь не волноваться. Тут дверь открылась. Первой вышла тётя Тельма, держащая в руках капроновый чулок. С себя сняла? Мы-то без чулок ходим. Она подошла ко мне сзади, и связала этим чулком мои запястья. От отвращения меня передёрнуло. — Выходите, — скомандовала она ребятам. Те вышли из дома. — Джон, хватаешь её слева, а я справа, и поведём. Джон подошел и ухватил меня за левую руку, тётушка — за правую, и они потащили меня к корпусу. — Ребята, быстрее за нами. Только близко не подходите, мало ли что она ещё учудить может. Толпа послушно двинулась следом. Тётя Тельма и Джон шли быстрым шагом, и мне с трудом удавалось держаться на ногах. За ночь земля успела немного просохнуть, но идти по ней в чешках было всё равно неудобно. Тем более, когда тебя так торопят. Одно было хорошо — есть кому меня ловить, если я не удержусь. Ларри шел сзади меня, время от времени случайно наступая мне на пятки. — Ларри, не подходи к ней, — сказала тётя Тельма. — Я не брошу её, — ответил Ларри, с укоризной посмотрев на тётю. — Отойди, я сказала! — рявкнула она. Не желая с ней связываться, мальчик убежал в толпу. Мы дошли до корпуса. Оставив меня под присмотром Джона, тётя Тельма подала знак остальным ребятам и вошла вместе с ними в здание. Вернулась она с топором наперевес. Поняв, что она намеревается сделать, я вырвалась из рук Джона (он меня «жалел» и очень крепко не держал) и побежала по направлению к выходу из лагеря. Но что-то обязательно должно было пойти не так. Нога скользнула по непросохшей до конца земле, и я завалилась. — Чертов Ярс! — раздался за спиной крик тёти Тельмы. Они быстро настигли меня и подняли с земли. — К дереву её! — скомандовала тётя Тельма Джону. Тот тяжело вздохнул и прижал меня к липе. — Крепко держишь? — Крепко, тётушка. Она приставила топор к моей шее. Если другого выхода нет, то пусть хоть смерть будет быстрой. Но, повторюсь, что-то обязательно должно было пойти не так — она приготовила речь. — Вы, Ярсы — самые мерзкие и подлые существа в мире. Подумать только, у вас хватает наглости пожирать спящих детей! Мне маленькой ещё отец говорил: дочка, если ты будешь плохо себя вести, то вылезет Ярс кошмарный из шкафа, да и съест тебя, пока ты будешь спать. Я заклеивала шкаф скотчем, а когда стала старше — повесила замок. Родители потом пытались убедить меня, что Ярс — выдумка, но я-то знала, что вы, гады, существуете. Меня даже к психологу водили, но я-то своего врага знаю. И стоит он напротив меня. Получи, людоед! — с этими словами тётя Тельма прицелилась, уже готовясь нанести смертельный удар. «Топ-топ-топ-топ». Тётя Тельма и Джон обернулись на звук. Это был Ларри. С заплаканным лицом, он изо всех сил бежал к тётушке. Потом прыжок, он сшибает её с ног и садится сверху, совсем как МакМёрфи. Разве что не душил, но он бы не смог так поступить. Чтобы не ранить мальчика, тёте Тельме пришлось отбросить топор в сторону. — Беги, — шепнул мне на ухо Джон и ослабил хватку. И я побежала к выходу. А потом — и из лагеря, куда глаза глядят… Я уже не помню, как мне удалось добраться до дома. И с Ларри я больше не общалась, мы даже не удосужились обменяться телефонами. Но я буду ему благодарна до конца дней. А пока я просто фантазирую и представляю себе нашу следующую встречу. Вот подрастёт он и станет важным начальником, а я пойду устраиваться на работу — и моим боссом вдруг окажется Ларри. Или мы просто случайно пересечёмся на улице. Да пусть хоть штраф за неправильную парковку выписывает — ничего страшного. Я не обижусь.