Cheek kissing

— Ты такой, — Сиф делает многозначительную паузу, поглаживая Тора по плечу, — недогадливый. Громовержец пожимает плечами и согласно кивает. Что есть, то есть. Его высокий лоб покрывается морщинками, когда он в один момент хмурится и спрашивает: — Так… Может, хоть ты мне скажешь, что с ним не так? Сиф хмыкает. На её лице расцветает улыбка, пока глаза остаются холодными и отрешенными. Сиф не любит Локи, и это знают, наверное, все, кроме Тора. — Хоть я? — переспрашивает богиня. — А ты уже интересовался у кого-то? — Ну, — Тор рассеянно оглядывается вокруг, а потом, почёсывая затылок, признаётся, — да. Спросил у Вольштагга и Фандрала, но они сказали, чтобы я представил себя на его месте. — И? — Что и? — бог грома удивлённо поднимает брови. Он же вроде всё сказал. — Так ты представил? — тяжко вздохнув, поясняет девушка. — Ааа, — Тор кивает, — да. Но я всё ещё не понимаю. Началось это не так давно, бог даже не уверен, что сможет назвать точное время. Возможно, пару лет назад. Тогда за его окном цвели эти жуткие цветы, на которые он, несмотря на всё его божественное происхождение, имеет аллергию. Магическую, конечно, а не всю эту муть про «сенсибилизацию и иммуноглобулин Е», в которую верят земляне и про которую много тысяч лет спустя ему попытается объяснить доктор Беннер. Безуспешно. В то время Тору приходилось везде носить с собой кучу платков, в которые он чихал, а после благополучно забывал их по всему дворцу. Его мать, севшая как-то на один из них в своём великолепном платье, заставила его — его! — выстирать её наряд. Громовержец извлек из этого, как ему казалось, ценный урок — он просто перестал использовать платки. — Рагнарёк на твою голову, — раздражённо зашипел на него Локи, после очередного чиха в его сторону. — На, возьми! В руки ему брат настойчиво вложил кипенно-белый носовой платок, вышитый золотом и смотревшийся в больших руках Тора до жути нелепо. Другое дело, Локи. Его кисти и пальцы были такими тонкими, что сожми чуть сильнее — и они распадутся на мелкие крошки. Чих настиг внезапно. Тор, слава валгалле, воспользовался кусочком ткани по назначению, и лицо Локи оказалось в безопасности. Бог грома шмыгнул тогда носом. — Спасибо, брат, — произнёс он, а потом просто, не задумавшись ни на секунду, что с ним часто бывало, чмокнул Локи в щёку. И ушёл. Это был первый раз, когда он благодарил таким образом брата, из многих, которые Тор уже и не помнит. От других он отличался тем, что реакции со стороны трикстера не было — явной, по крайней мере — так шокирован тот был. Но потом… Когда Тор благодарно чмокает брата в щеку, Локи возмущённо шипит и уходит. Каждый раз. И Тор, если честно, не понимает в чем проблема. — В тебе, — возмущается Локи, когда брат решает спросить напрямую. Его щёки залиты краской, как и шея, частично закрытая длинными волосами. Последние немного вьются на концах, и Тору так и хочется накрутить себе прядку на палец. Однако Локи находится от него уже далеко — после поцелуя он всегда сбегает за считанные секунды. Да и брат скорее отрезал бы ему руку, чем дал потрогать свои волосы. Тор, впрочем, на возмущения Локи реагирует мало. Он продолжает целовать брата в щеку каждый раз, когда тот что-то делает для него, и вскоре до младшего доходит — он просто прекращает помогать. — Подашь мне щит? — спрашивает брата Тор на одной из тренировок. Он взмокший и усталый, а Локи — свежий и опрятный, что неудивительно, если учесть, что он пришёл на арену только для того, чтобы передать громовержцу пару слов. — Ага, — кивает Локи и поворачивается к развешенному на стене оружию, но резко замирает, — то есть, нет. — В смысле, нет? — простодушно уточняет Тор. — Просто, нет, — победно улыбается Локи и сбегает, лишь бросив напоследок, чтобы он был вовремя. Тор стоит в замешательстве минуту, а потом отмирает. Наверное, щит слишком тяжел для Локи, решает он. Ему нужно бы уделять своему телу и мышцам больше времени. Громовержец кивает сам себе, а потом представляет себе набравшего мышечную массу Локи и кривится. Что-то в этой картине не так. Тор, впрочем, не идиот, чтобы там кто не думал. План брата он разгадывает быстро, но всё ещё остаётся в недоумении, чем тому не угодили его поцелуи. Никогда не замечавший за собой злопамятность — потому что её и не было до этого — Тор решает брата проучить. Составить правдоподобный план ему помогает Сиф, лучше всех из его друзей представлявшая, как можно обмануть обманщика. Тор с друзьями выбираются к реке через месяц, чтобы проверить слухи о каких-то чудовищах неподалёку, но ничего не находят. Локи с ними чуть ли не насильно отправляет Фригга, чтобы он прекратил чахнуть в замке. Маг слушается, но нескончаемо проявляет недовольство. — Бесполезная вылазка, — бурчит он, осматривая овраг. С него открывается чудесный вид на реку, и Локи — только на минуту — позволяет себе забыться. Пока он любуется бурной рекой, из-за кромки леса появляется гигантская птица и атакует их. Его магия вопит об опасности, но когда бог поворачивается, асы уже лежат на земле, как и напавшее существо, пораженное молотом Тора. И если друзья громовержца невредимы, то сам ас держится за живот, из которого, минуя его ладонь, хлещет кровь. Локи хватает десяти секунд, чтобы привести брата в порядок, а потом он заходится в крике, что тот кретин, а его друзья — бесполезные тупицы. — Что вы за воины такие, если… — всё ещё возмущается Локи, когда на его щёку обрушивается поцелуй. — Спасибо, — говорит Тор и довольно скалится. А потом подмигивает Сиф. Локи оглядывает асов взглядом, источающим презрение и подозрительность. Тогда Локи решает не мстить брату непонятно за что, хотя и очень хочется. А потом он узнаёт, что Тор и не брат ему вовсе, и все казавшиеся важными проблемы отходят на второй план. — Знаешь, брат, — всё также обращается к Локи Тор, когда они разговаривают — что теперь случается редко. — Я тебе не брат, — огрызается ётун, настроение которого в последнее время хуже, чем просто отвратительное. — Брат, — настаивает громовержец. Он смотрит на Локи, скрывающего грусть и обиду под маской недовольства, и чувствует, что кем бы тот ему не был, для него он всё равно самый дорогой человек. — Нет, — зло фыркает бог. — Сводный брат? — пробует Тор. — Нет. Громовержец пожимает плечами — он пытался — и быстро наклонившись, целует Локи. В этот раз в губы. — Что… — задыхается последний. — Что ты творишь? Тор окидывает ошарашенного, прижимающего пальцы ко рту брата взглядом и отвечает: — Ну, раз ты утверждаешь, что не брат мне, — громовержец криво улыбается, — то проблем не вижу. И уходит. Потому что, чтобы там кто не думал, а особенно один конкретный ётун, Тор не идиот и прекрасно может понять свои и Локи чувства. И лучше бы Лафейсону их тоже понять. Или Тор за свои методы просвещения не ручается.