Случайность

— Боже мой, какой же он все-таки красивый, — повторял я себе в сотый раз, пронзая парня своим взглядом. На улице было почти девять вечера, да и дождь лил совсем не кстати — ну вот кто придумал дождь зимой? Из-за пар я чуть не опаздывал на последнюю маршрутку, идущую в мой район. Ну естественно, кто же меня просил иди учиться на архитектора, кто же знал, что домой я буду возвращаться глубоко за полночь — никто. А папа мне говорил — « Иди на учителя, иди на учителя». Ну что поделать, если меня тошнит от учеников, от этих мелких, кричащих, словно их режут, и все время плюющих тебе в журнал. Нет, увольте. Мне этого хватило на день «самоуправления». Послал бы я их всех, но когда все таким жалобным голосом просят «Леш, а будь учителем начальной школы», да при этом еще говорят, что это не сложно… Чет я отбился от темы, ах да… Значит так. Только я вышел из института, как тут же пошел дождь, да еще такой… Что мама не горюй. Благо остановка тут, рядышком. Ну я и рванул; как раз во время. Только я не учел того, что кеды у меня летние, и на лужах скользят. Ага, и надо было мне врезаться именно в него: высокого, может где-то под 1.90, такого, такого… в общем, не передать словами. Эти черные волосы, эти губы, глаза, нос… А-ах. Мечта любого омеги. И я — ущербный, низкого роста, в непонятной одежде и с грязной головой сталкиваюсь с ним — божеством. Ну, а теперь, я тупо пялюсь на него, все пол часа пути… Какой же я дебил… — У остановки остановите, — боже, какой у него голос с хрипотцой, я сейчас потеку, хотя до течки мне еще недели две. От этого голоса можно с ума сойти. От этой безнадежности я вздохнул, да еще так громко, что вся маршрутка посмотрела на меня. И он… Какой позор, хочу провалится под землю, но земля далековато будет. Маршрутка остановилась. Он вышел. Сердце замерло. — Куда же ты, мой принц, — прозвучало у меня в голове. Такой красивый будто с обложки журнала. Сердце словно после километровой пробежки стучит, готовое вот-вот вырваться. Внутри все сжимается только от одной мысли о нем. Да не может быть такого, что я влюбился. Нет, этого совсем не может быть. Да и зачем, похоже мы с ним больше не увидимся… никогда. Как обычно меня встречала пустая квартира, забитая кучей мусора. Мне поесть времени нет, а тут еще и убираться. Пробираясь через завал коробок из-под пиццы и бутылок «Ред Булла», я дошел до комнаты и плюхнулся на кровать. Мысли были только о нем. Закрываю глаза — он, открываю — тоже он. Да не мог я только от одной встречи, от одного взгляда влюбиться в человека. Я ведь даже не знаю, как его зовут. Ну вот что за напасть. Это было невыносимо. Всю ночь я не мог уснуть, думая о том, кто он, как зовут, где учится. Дошло до того, что я в три часа ночи сел на ноутбук и начал искать его в «в контакте», знаю — глупо, но и другого решения своей «бессонницы» я не нашел. Так и просидел до шести утра, и все без результатов. Птички давно напевали свои серенады друг другу, да, птички в декабре, все нормально. А я еле плелся на остановку. Вид мой был просто ужасен: снова растрепанные волосы в разные стороны, к слову они у меня светлые, кто-то называет меня блондином, кто-то — светло-русым, я же считаю, что отношусь к тем, чей цвет волос до сих пор не имеет названия; черные джинсы, что были мне чуть велики, серая растянутая кофта, сверху пуховик, какого-то болотного цвета, который я никогда не застегивал, ибо времени и так мало, и весь этот образ «а ля-бомж» дополнялся огромными, недельными мешками под глазами — шутки про мешки с картошкой до сих пор актуальны? И значит, я весь такой при «параде», идущий до остановки, виляя из стороны в сторону от жуткого недосыпа… Врезаюсь в столб. Нет, у меня мания что ли во все врезаться? Да при этом так сильно, что, похоже будет шишка, и не маленькая. Маршрутка как обычно опаздывала, а автобусы я терпеть не могу. Вот и поплелся дальше, куда глаза глядят. А они глядят… — Твоего же батю, — тихо прошипел я. Причиной был тот самый парень, стоящий на другой остановке. Я хотел свалить куда подальше, но было уже поздно: он меня заметил. Я сделал вид, что так и должно быть, что я просто прогуливаюсь с утра. Но стоило мне выпрямить спину, для жизнерадостной прогулки, как моя спина затрещала по швам. Как же это было больно. Казалось, что вся планета услышала этот ужасный скрип. Я застыл в одном положении. Мне было стыдно, обидно и больно одновременно. К счастью, приехала маршрутка и он уехал, и я смог вернуться в исходное положение. Иначе бы помер здесь же. Мое душевное состояние было в самой жопе. По другому сказать не могу. После того дня этот парень словно исчез, будто и не появляясь. Я приходил каждый день на ту же самую остановку, искал его взглядом, но все было безуспешно. Я пытался найти его везде, где только можно: в интернете, среди друзей, в городе. Но все было безуспешно. Он пропал.

***

— Лех, — выражение Данила стало серьезнее. — Чего тебе? — Когда у тебя течка? — А какого хера тебя это интересует, позвольте спросить, — несмотря на то, что этот прилизанный альфа был моим лучшим другом на протяжении десяти лет, и то что я знаю о его жизни все, включая с кем спал и какие таблетки покупает, но все это не дает ему права спрашивать о таком. — Через пять дней, — собравшись, ответил я. — Боюсь, что нет. — Что нет? — Она не через пять дней. — А когда, блин, всезнайка ты наш? — Сегодня, — так, вот только этого мне не хватало. — В смысле сегодня? С какого это еще… — С такого, что твой запах писец как увеличился. Думаю тебе лучше домой сейчас пойти. — Какой нахер дом, у меня сегодня зачет. Не пойду я никуда, — как же я потом пожалел от этом. Уже через часа два мой живот крутило так, будто съел недельную шаурму на вокзале, да при этом боль была ужасная. Все альфы то и дело, что смотрели на меня, будто хотели сожрать, но мне было чет не до них. Смазка уже понемногу стала вытекать из пульсирующего ануса, что заставляло по десять раз бегать в туалет. — Котенок, — послышался грубый голос, — пошли со мной, — хозяином этих тошнотворных звуков был Никита — писец какой популярный, по его же словам, альфа, поимевший почти всех омег в этом чертовом институте. Только я один остался в его списке. Он то и дело, что пытается заманить меня то дорогими вещами, то едой, то открыто предлагал секс, а теперь каждый раз ждет моей течки, рассчитывая, что я сам повешусь к нему на шею. — А не пойти бы тебе на три веселых буквы? — Котенок, — он схватил меня за шиворот и припечатал к стенке, — сейчас ты слишком слаб, что бы сопротивляться мне. Так что, зачем эти грубые слова, давай я лучше помогу тебе. — его мерзкие руки опустились к паху. — Убери от меня свои руки, ты просто омерзителен. — Детка, да не переживай, я знаю, как утешать таких как ты — готовых подставить свою задницу любому. — это меня напрочь вывело из себя. Его внешность, да и запах исходивший от него — блевать тянет. — Пошел нахрен, — моя рука «случайно» попала по его лицу. В его глазах вырисовывалась злость, шок. Он поднял на меня руку. От страха я зажмурил глаза, в ожидании ответной пощечины, но ее не последовало. — Ты еще кто такой? — Отрыв глаза, я увидел, что кто-то держит руку этого упыря… Это был он. Без каких-либо лишних слов «мой принц» ударил Никиту, да так, что тот улетел далеко. Меня же он схватил за руку и потащил куда-то. У меня не было слов, я просто шел. Шел за тем, кого искал. За тем, кого полюбил только лишь увидев. Через несколько минут мы оказались на парковке, а перед нами оказалась черная машина — мерседес. Он открыл переднюю дверцу и посадил меня на сиденье. Сам сел за руль. И, пристегнув меня и себя, завел машину, и поехал куда-то. — Куда мы едем? — единственное, что я смог сказать. Но он ничего не ответил. — Эм, можешь меня довезти до дома? — Я так больше не могу… Какой-то мрак сковал меня. То холод, то жар пронизывает мое тело. Он накрыл своими губами мои губы. Сначала нежно, будто стараясь не спугнуть, он целовал меня. А я не мог пошевелиться. Неужели это все правда? Неужели это не сон? — Прости, — он отстранился и сел ровно. — Продолжай, — сам не понимая почему, сказал я. Хотя все было и так понятно. Его запах, только сейчас я смог его учуять. Этот запах кофе затуманивал разум. Он усмехнулся и мы поехали дальше. И вот я стою на пороге о-огромной квартиры. Дверной замок щелкнул. Он будто сорвался с цепи. Своими сильными руками он прижал меня к стене, продолжая целовать, но в этот раз более страстно. Рваные, мокрые поцелуи, от которых становилось туго внизу. Становилось слишком жарко: это понимали мы оба. Сначала его рубашка, а за тем и моя кофта полетели на пол. Он оторвался от губ, переключившись на шею, ключицы. Слабые стоны доносились до его ушей. Это возбуждало не на шутку. Все эти действия, его запах, и пульсирующий зад — все это дурманило разум и приводило только к одной мысли… Медленно пробираясь в комнату, мы сшибали все, что было на пути — статуэтки, вазы- все летело прочь. Наши тела горели только от одной мысли, что может произойти. Кровать была мягкой, всепоглощающей. Он с легкостью расправился с моими джинсами и нижним бельем, что были лишними на данный момент. Я чувствовал себя неловко, видя то, как он изучает каждый миллиметр моего тела. От стыда я закрыл лицо руками. — Я хочу видеть тебя, — его губы прикоснулись к моим рукам, нежно целуя их. Я не мог не подчиниться. Когда все было «как надо», его губы вновь впились в мои. Я был слишком возбужден. Только от одного поцелуя я стонал и мне хотелось кончить. Его прикосновения обжигали мое тело. Опускаясь все ниже и ниже, он усыпал меня поцелуями. Когда он коснулся губами ложбинки пупка, мне хотелось взвизгнуть от удовольствия. Но это было только начало. Анус пульсировал от недостатка члена в нем, а смазка так и текла, словно водопад. Я, без какого-либо стеснения, раздвинул ноги, только лишь бы он смог поскорее начать. Но он не торопился. Он доводил меня до предела, а после останавливался, словно играя. Он водил пальцем по колечку, то надавливая, то опуская. Я подавал бедрами вперед, пытаясь насадиться на палец, но он тут же убирал руку. — Прошу, — проскулил я. Как только он вставил палец, я выгнулся от наслаждения и был готов кончить сию минуту, но он не давал. Он начал водить взад и вперед, насаживая меня на него. Я чувствовал, как внутри меня все растягивается. Следом он вставил второй, третий. Стоны заполнили квартиру. Его пальцы трахали меня, как никто другой… Да о чем я говорю, в свои 24 года я до сих пор девственник… Когда пальцы покинули мое нутро, я возмутился. Но еще слишком рано. Передо мной предстала его горячая плоть. Он был большим… очень большим, что приводило меня в небывалый восторг, но в тоже время пугало. Головкой он уперся в промежность, смазывая ее соком, вытекающим уже тоненькой струйкой. Медленно он начал входить. Головка вошла без проблем, но она уже полностью заполнила меня. Когда последовало остальное, резкая боль пронзила все тело. Крик, приглушенный его поцелуем, вырвался из моих уст. Он целовал нежно, аккуратно, словно моля прощение за причиненную боль. Это была эйфория. Его член — большой и горячий, пронзал всего меня. Приподняв меня за бедра, он начал двигаться: сначала медленно, а после ускоряя темп; входя до самого основания, а затем выходя полностью… Спустя пять минут я кончил, пребывая в небывалом наслаждении. Стоны разносились по всей квартире. По всему дому. Он с легкостью менял позы, а ощущения каждый раз становились все лучше и ярче. Это было просто необыкновенно. Я кончал раз за разом, изливаясь на простынь. Так прошел час, другой. Сил почти не осталось ни у меня, ни у него. Я чувствовал, как его член пульсирует, готовый вот-вот кончить. Он прижал меня к себе, не давая вырваться. Его движения были рваными, быстрыми. Я был на пределе, и он так же. Еще один толчок… И я кончил, а после почувствовал, как теплая сперма стекает по стенкам, зарождая узел. — Теперь ты мой, ты принадлежишь мне, — сказал он, целуя в ключицу. Я не мог ему перечить. Сладкий запах разбудил меня. Тело все ныло, но это было приятно. — Ты уже проснулся, — он стоял с тарелкой блинчиков и кофе. Лучшего и придумать нельзя. Он торжественно вручил мне все это, поцеловав в лобик, а сам сел напротив и наблюдал за мной. — Так, — остановился я прежде, чем начал трапезничать, — А как тебя зовут? — сначала он удивился, а после рассмеялся. — Артем, Артем меня зовут. — Так, Артем… А сколько тебе лет? — В-восемнадцать, — замялся он. От этого я чуть не поперхнулся. — В-восемнадцать? — он утвердительно кивнул. — Мда… Меня могли бы и посадить за совращение малолетнего… — Алексей Игоревич, вам не стоит об этом беспокоится. Тем более альфа я, а не вы. — Да, точно… Так, откуда ты знаешь мое имя, да и при этом отчество? — Но он ничего не сказал, лишь мило улыбнулся и поцеловал в нос. Теперь их жизнь станет только интереснее.

***

— Дима, аккуратно, ты можешь поранить и себя и Ваню, — маленький альфа кружился вокруг карусели, катая своего братишку-омегу. Молодые родители никак не могли налюбоваться на своих детей. Артем и Леша уже несколько лет вместе. Через неделю после того дня Леша узнал, что беременный. А Артем в это время подготавливал кольца, к предстоящему предложению его руки и сердца. — Артем, а ведь если подумать, если бы не та случайная встреча на остановке, а потом в институте, мы бы могли и не найти друг друга. — Да, это была необычная случайность, — приобняв своего омегу, сказал альфа. Артем до сих пор так и не рассказал всю правду их встречи. О том, как он впервые увидел Лешу в институте, когда тот проходил мимо их кабинета. О том, что когда они встретились во второй раз, Артем успел сфотографировать его смешную и в тоже время милую мордашку. О том, что искал его страничку в интернете, искал, где Леша учится. И когда они встретились в третий раз, снова на остановке, Артем узнал, где он живет. О том, что в тот день он узнал его запах из тысячи, и целый день следовал за ним по пятам. Нет, он этого не расскажет, по крайней мере сейчас. Говорят, прежде чем встретить свою любовь, пара должна три раза случайно встретиться. И они встретились, только не совсем случайно.