Скажи мне «да»

***

      — Капиталист, — улыбнулась Василиса, когда большой и пушистый кот Фэша стал тереться об неё, как только она разулась. Но на ряду с этим приятным умилением на слух резанула абсурдная кличка кота. Как можно было назвать кота Капиталистом?!       Василиса все еще не понимала этого. Но прежней злости у неё этого не вызывало.       — Ты можешь называешь его просто Капитошка, — сказал Фэш, проследив за ними. Он закрыл дверь ключом и поспешил тоже раздеться.       — Капитошка? — Недоуменно фыркнула Василиса, оборачиваясь на него. Казалось, что кот тоже бросил злой взгляд на своего хозяина. — С чего вдруг?       — Недавно пришел к мысли, что так будет лучше. Меня уже порядком подзадолбало выслушивать удивленные вскрики людей, которые узнают, что у меня дома есть кот, — раздраженно процедил он, собирая какие-то документы с журнального столика в гостинной. Василиса прошла внутрь, разглядывая квартиру, в которой была пару месяцев назад. Здесь ничего не изменилось с её последнего прихода.       — Они удивленные не потому что у тебя есть кот, а потому что ты его Сраным Капиталистом назвал, — в свою очередь невозмутимо ответила Василиса.       Они как-то даже не обговаривали, что поедут к нему. Казалось, что этот факт висел в воздухе, и его не надо было даже произносить вслух. Василисе было без разницы: в чьей квартире и почему там. Это казалось таким неважным по сравнению с тем, как сильно опускалось её сердце при мысли, что им надо срочно поговорить и все разъяснить. Она сама не знала, сколько готова рассказать и сколько готова услышать. Девушка даже не знала, что конкретно ей нужно было ему сказать и каким образом. Словно то, что она должна ему озвучить, она впервые проговаривает даже для самой себя.       Начинать разговор было не с чего. Василиса топталась вокруг да около в прямом и в переносном смысле. Буквально десять минут назад у них был не самый серьезный разговор в машине, а сейчас надо как-то начать диалог, который ждал своего часа несколько месяцев. А Фэш, казалось, и сам не спешил к чему-то приступать, занимаясь какими-то своими делами, бегая по квартире с документами. Очевидно, по работе.       В какой-то момент Василисе даже стало немного стыдно, что она так отвлекает его от работы и помощи отцу в компании. Фэш действительно занятой. Как он находил и находит время на Василису?       Она прошла на кухню и её взгляд зацепил очень знакомый и многострадальческий атрибут мебели. Василиса улыбнулась.       — Ты все еще с ковром на кухне, — она подошла к нему, осматривая ветвистый узор. Василиса почувствовала, как парень сзади замер. Она с хитрой улыбкой обернулась к нему и встретилась взглядами с его растерянной физиономией. — Он так тебе понравился?       — Да времени все что-то снять нет... — смущенно проговорил он, неловко почесывая затылок. Где-то Василиса это уже слышала. — Я могу его сейчас снять.       — Почему ты хочешь его снять только тогда, когда я прихожу? — Весело хмыкнула та, рассматривая другие предметы мебели на кухни. Все здесь осталось таким же неизменным, как и этот ковер.       — Потому что только ты говоришь мне про него, — Фэш, уже как-то мало-мальски избавившись от неловкости, прошел к Василисе внутрь кухни.       — Мне не говорить про него? — Поинтересовалась она, заглядывая ему прямо в глаза исподлобья.       — Нет, — выдохнул он абсолютно серьезно. — Говори, что хочешь.       Василиса болезненно сощурилась и отвела взгляд. Когда они были тут вместе в последний раз, их вечер был наполнен постоянными шутками и теплыми улыбками, даже несмотря на то, с какой неловкостью закончилась та ночь. И как по-другому она могла закончиться.       Теперь все это кажется таким далеким. Словно это происходило не несколько месяцев назад, а несколько лет назад. Сколько бы Василиса отдала, чтобы вновь так непринужденно стоять здесь и парировать шуточки про его умение готовить. Их слова в тот вечер сейчас казались такими глупыми и абсурдными, но от этого они не переставали оставаться приятным воспоминанием. Сейчас же все её чувства и мысли были наколены до предела, а каждое слово и движение были просчитаны на десять ходов вперед. Словно её эмоции были натянутыми струнами, которые могли порваться от любого неосторожного взгляда.       Раньше она была так рада не понимать и осознавать свое состояние. Василиса так не хотела становиться ближе, что готова была в петлю лезть, лишь бы не заставлять себя принимать свои же желания и чувства. Всю свою жизнь она была напуганным ребенком, который никогда не был готов трезво оценивать ситуацию. Доводил все до абсурда, лишь бы ради собственного комфорта и эгоизма не прорабатывать и не принимать себя. Её так искалечили, а у неё не было сил зализывать раны.       «И зачем тебе это?» — подумалось Василисе, когда она смотрела на Фэша. — «Не похож на нездорового психопата-абьюзера, который ищет себе слабую жертву, чтобы манипулировать ею».       Несмотря на это, Василиса все равно стало как-то горько.       «То, что я осознаю свое состояние и поведение — не значит, что я прямо сейчас смогу это исправить».       И он должен это понимать.       — Я не буду спрашивать, почему ты вообще решил сыграть со мной тогда в карты на желание, — раз он сказал говорить ей все, что она захочет, тогда с этого Василиса и начнет. — Не буду спрашивать, почему именно соглашаться во всем с тобой и потакать всем твоим желаниям. Почему из окружающих тебя девушек, ты решил прилипнуть, как банный лист, именно ко мне. Почему решил, что имеешь право залезать мне в душу и даже как-то пытаться помочь. Почему ждал от меня дружелюбного и доброго настроя, когда сам насильно заставлял проводить с собой время. Да, возможно в глубине души я и сама была не против, но вслух я тебе этого не говорила, а значит мои потаенные нереализованные желания только моя ответственность. Не твоя, — она сделала жесткий акцент на последних словах. — Не буду спрашивать, зачем ты так старался расположить меня к себе. Зачем заставлял меня чувствовать себя виноватой каждый раз, когда я не была податлива к тебе. Зачем пытался защитить меня в тот светский вечер. Зачем растрачивал себя, чтобы я чувствовала меньше горечи и боли. Зачем, несмотря ни на что, шел за мной, — она сглотнула. — Я не буду спрашивать, почему ты решил без следа исчезнуть из моей жизни, оставив меня в пораженном и шоковом состоянии после того вечера. Почему не объявлялся, растворившись в воздухе. И почему также внезапно вернулся, обвиняя меня в своем исчезновении.       — Я не обвинял, — впервые перебил её Фэш, шелестя задыхающимся голосом. В его глазах происходило настоящее буйство эмоций. Он беспрерывно и жадно наблюдал за ней, беспомощно внимая её тираде. Будто с каждым произносимым ею словом, его сильнее били моргенштерном по голове. — Я лишь сказал, что не выходил на связь, потому что ты могла не хотеть этого.       — Это и есть перекладывание ответственности, Фэш, — тяжело выдохнула Василиса, потирая переносицу. — Ты не выходил на связь, потому что сам так решил. Я здесь не причем, ты не мог читать мои мысли и знать, чего я действительно хочу, да и... Ты вдруг решил побеспокоиться о моих желаниях? — Язвительно улыбнулась она. — Впервые прислушаться к моим просьбам? Не поздновато ли?       — Я не... — Фэшу явно не хватало воздуха, он пытался ей что-то объяснить, но сам понимал, что это бесполезно. Поэтому она перебила его, продолжив:       — Не поздновато ли для этой просьбы? Ты уверен, что сейчас я все еще хочу этого? — Василиса чувствовала, что её голос начинает срываться на крик. — Ты хоть раз интересовался, чего я хочу? Как мне будет комфортнее? Когда принимал решение оборвать со мной связь, ты не думал каково мне после того светского съезда?       — Да смысл, если ты и сама не знаешь, как тебе будет комфортнее? — Тоже возмущенно повысил голос парень. — Ты постоянно твердила, что я тебе противен, но по твоему поведению, когда мы оставались наедине, так не скажешь! Я всегда старался заботиться о тебе и твоем моральном состоянии!       — Можно было просто спросить! Просто спросить! — Кричала она, метаясь по кухне. Василиса чувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Ты мог просто спросить, что мне нужно, чтобы я была в порядке! Для чего было это безрассудное и слепое проявление ненужной заботы?! Кто тебя просил?!       — Даже если бы я тебя спросил, Василиса, смогла бы ты мне точно ответить? Был бы ли твой ответ правильным и безопасным для самой же тебя? Обвиняешь меня в том, что я не знаю что тебе нужно, но я хотя бы не обманываю! В отличии от тебя же, Василиса!       — Это были бы уже не твои проблемы, Фэш. Если бы я не смогла ответить, то вина была бы полностью на мне, и это было бы честно. Со своей стороны ты бы сделал все, что мог. Ты имел бы полное право меня во всем обвинять, — Василиса села на стул, понимая, что голос уже совсем дрожит, а глаза уже наполнены слезами. Губы тоже дрожали, поэтому она больше не говорила ни слова. Не выдержав, девушка все таки начала вытирать с щек катящиеся капли.       Фэш устало вздохнул. Не так он хотел провести с ней этот разговор.       — Как делают большинство из твоего окружения, да? — Тихо проговорил он хриплым голосом. Кричать больше не хотелось. — Именно в таких ты взаимоотношениях с остальными? Они тебя спрашивают, ты не знаешь, чего хочешь, а в последствие тебя обвиняют в том, что все произошло от того, что ты не дала определенного ответа? Ты так привыкла быть виноватой. Хотя, уверен, что многие ситуации можно было решить, если бы кто-то поступил банально вежливо или учтиво. Верно?       Василиса не ответила. Она лишь тихо плакала себе в руку, отвернувшись. Он выдвинул второй стул и подвинул к ней, садясь рядом.       — И зачем мне это, Василиса? — Фэш аккуратно убрал спутанные влажные волосы с её лица. Попытался заглянуть ей в лицо, мягко взяв за лицо, но Василиса не поддалась. — Зачем идти по такому больному для тебя пути? Зачем мне делать тебя виноватой? Даже если ты и говоришь, что чувствуешь себя такой, когда холодна со мной... Я бы не хотел этого. Мне наоборот всегда казалось, что когда ты блокируешь все мои попытки дружить с тобой, ты чувствуешь себя безопаснее. Хоть я и не считаю это нормальным.       Вдруг Василиса издала нечто похожее на смешок.       — Мы не враги с тобой, Фэшиар, — начала она сорванным тихим голосом, — но и не друзья. И никогда ими не будем, ты сам это прекрасно знаешь.       — Знаю, — просто ответил он.       — У нас не получается, — Василиса повернулась к нему лицом, убрав наконец руку. Её синие заплаканные глаза были уставшими. Но взгляд — ясный, решительный.       — И не получится, — шепотом добавил парень, задумчиво глядя куда-то в пол. Но тут же он поднял свой взор на Василису, — но почему ты не будешь спрашивать про... все, что ты там не будешь у меня спрашивать?       Василиса ответила не сразу.       — Хочу, чтобы ты сам мне рассказал про все это. Или дал понять. Не держи меня в этом мучительном неведении, это не дает мне покоя. Я не могу расслабиться.       Фэш вдруг притянул её к себе, запуская руку в разлохмаченные рыжие кудри. Он прижал её к себе, припечатав лицом к своей груди и вдыхая запах её волос. Василиса не сопротивлялась, обессиленная, словно тряпичная кукла.       — Если я продолжу общаться с тобой, я пойду на риск, — проговорила она тихо, почти утробным голосом, — кто даст мне гарантии, что этот риск будет оправдан?       — Сближение это всегда риск.       — Думаешь, я позволю этому случиться? — Скептически сказала Василиса, пытаясь взглянуть ему в глаза.       — Уже позволила, — невозмутимо ответил Фэш, обнимая её так, что у неё не было возможности встретиться с ним взглядом. — Пускай пройденное нами и будет для тебя гарантией.       — Мне мало, — все же отпрянув от его груди, посмотрела на него Василиса. — Нужно еще.       — Никто, кроме тебя самой, Василиса, — он вновь зарылся носом в её волосы, не скрывая, как ему это нравится. — Не сможет по-настоящему дать тебе стоящие гарантии решиться на что-то. Только твое доверие к самой себе и своим желаниям.       Василиса отпустила последние частички напряжения в своем теле. Он ответил на её вопрос её же ответом. Это все, что она хотела от него услышать. Василиса и без него знала это. Вопрос про гарантии — риторический. Но он ответил на него. Просто озвучив то, что девушка и так сама крутила в своей голове. Фэш хотел стать для неё проницательным, угадывать её желания. И в чем-то действительно преуспевал.       — Хорошо, — согласилась та, понимая, что веки становятся тяжелыми, словно в них песка насыпали. — А если для этого мне понадобится твоя клятва?       — Клянусь.       — Уже? — От удивления она недоверчиво поморщилась.       — Клянусь, что любой риск, на который ты пойдешь из-за меня будет оправданным, — Фэш был абсолютно спокоен и проговорил это без тени сомнения. Он надавил пальцем ей на спину, заставляя окончательно сдаться и раствориться в его объятиях, отпуская этот день и позволяя себе заснуть.       Это была его не первая клятва ей. Но первая, которую он произнес вслух.