Пленные не сдаются

      Господин не удостоил взглядом понурых охранников мальчишки, и Люра немного отпустило, когда двери Замка закрылись за главой.       — Не расслабляйся, — усмехнулся Шим, — он еще о нас вспомнит.       — Будет время подготовиться, — неудачно пошутил Люр и покосился на Башню утилизации. Мрачное каменное здание позади Замка отталкивало любого жителя Таура. Вряд ли подготовиться к утилизации возможно, когда жить хочется. А ему жить хотелось. Шим глубоко вздохнул и не спеша направился в штаб. Помимо грядущего неизбежного наказания, придется выслушать новый выговор от Талса.       — Надеюсь, он его не добьет, — пробормотал Люр себе под нос и поплелся следом за напарником.       Где-то далеко запульсировали первые позывы боли; волна все приближалась, давила, пока острой иглой на вкололась в тело. Мальчишка вздрогнул и открыл глаза. Мутное изображение перед ним плавно поехало сначала в одну сторону, потом остановилось и снова сместилось, но уже в другую. Может ему показалось, что серые безликие двери напротив двигаются, или все-таки с ним действительно что-то не так. Соленая пыль от высохших слез склеила ресницы и неприятно тянула веки, а горло сухо драло. Слишком много неприятных ощущений навалилось на него, и он никак не мог выделить главное. Он дернул сначала одной рукой, потом второй под звуки цепей и слабо повернул голову на их звук. Он снова прикован к столбам в серой комнате. Рядом что-то шелохнулось.       Капитан стоял позади, внимательно осматривая тело мальчишки перед собой. Узкие бедра с едва округлыми ягодицами напрашивались на ласку и нежные поцелуи, но никак не на новые фиолетовые полосы от кнута. Асона немного беспокоила засохшая потемневшая дорожка крови на внутренней стороне левой икры. В глубине души, он сожалел о том, что снова не сдержался, но никак не мог простить мальчишке его поступок. Решение о наказании Гира обсуждать со своей совестью не хотелось; раболожец должен усвоить, что правила нарушать нельзя, а обманывать своего господина тем более.       Заметив, что парень пошевелился, мужчина обошел его и встал перед ним. Голова Гира медленно поднялась, и он, щурясь от света лампы, посмотрел на мужчину. События последних минут всплыли в голове так же ясно, как и боль, разгорающаяся в теле.       — Юмин…где Юмин? — он не узнал собственного голоса, — Что ты с ним сделал?       Асон откинул белокурую прядь с его лица и прикоснулся горячими губами к лбу, мягко одаривая поцелуем.       — Он жив, не волнуйся.       — Где он?       — Вернулся домой, к министру.       Гир не верил собственным ушам. Чтобы капитан Асон Каса отпускал кого-то не навредив? Может, он его избил? В голубых глазах Гир не увидел ничего, что помогло бы ему ответить на этот вопрос.       — Ты…       — Сейчас речь идет о тебе, — резко перебил его мужчина и коснулся пальцем губ с засохшими ранками от зубов, — он свое наказание получит.       Парень поморщился и сжал ягодицы. Рана внутри все сильнее напоминала о себе. Услышав, что Юмин хотя бы вернулся домой, а не попал в Башню утилизации, Гир вернулся к реальности. Его тело, которым совсем недавно вновь жестоко воспользовались, командовало его сознанием, и малейшее движение приносило неудобство и боль. Асон заметил это непроизвольное движение и, присев на корточки у округлых ягодиц, осторожно исследовал все последствия всплеска своего гнева. Без Хариса здесь снова не обойтись. Из красного распухшего ануса медленно вытекла новая капля свежей крови. Поймав ее на ходу, он нежно прикоснулся горячим языком к тут же зажавшемуся проходу и несколько раз прошелся по тугим складкам мышц. Гир издал нечленораздельный звук и заметался между столбами то ли от боли, то ли от ощущений. Капитан сжал напрягшуюся ягодицу.       — Я вынужден наказать тебя за укрывательство телефона и нарушения правил статьи 782.2 кодекса Нортон. Потерпи и все закончится быстро, а после мы все обсудим, — капитан подобрал рядом лежащий кнут и замахнулся.       В маленькой серой комнате раздался пронзительный сиплый крик, перешедший на крикливое шипение. Эти крики рвали сердце Асона на куски. На секунду он остановился, закрыл глаза, вздохнул и приступил к серии ударов по гладкой красивой спине и ягодицам, отсчитывая до пятнадцати, как велит кодекс. Правила существуют для всех, и он, как их автор, не смеет их игнорировать.       Рабы стояли под дверями, вздрагивали от каждого шлепка кнута по телу раболожца и переглядывались, когда крики истошно срывались. Вопреки приказу домоуправа ни в коем случае не приближаться к серой комнате, 715 и 716 все же осмелились прийти. В любую минуту они были готовы унести своего раненого хозяина в покои и позаботиться о нем. На Замок опустилась серая мгла, когда господин вернулся домой, даже Талс не решился спрашивать о наказании охранников раболожца и подумал, что дело можно отложить до востребования. Ни Шим, ни Люр не торопились принять свою участь и немного успокоились, когда Талс вернулся в штаб ни с чем.       Когда крики прекратились, и дверь отворилась, капитан окинул хмурым взглядом стоящих на коленях рабов и велел перенести измученного мальчишку в покои. Усталый Асон вернулся в кабинет и с раздражением закурил сигарету. После такого ритуала у него на душе становилось гадко, но еще омерзительнее было думать, что Гир не доверяет ему. Если бы мальчишка попросил у него этот чертов телефон, Асон, возможно бы, пересмотрел это правило и дал свое согласие. Пара глотков виски в купе с сигаретой немного притупили боль в его сердце и загладили мерзкий осадок на душе. В дверь робко постучали. Талс окинул взглядом комнату и мрачно убедился, что ему придется разговаривать с капитаном один на один. Не стоило полагать, что глава настроен мирно и адекватно решить вопрос о наказании охранников.       — Господин…       Асон окинул его недобрым взглядом голубых глаз и потушил сигарету, предварительно придавив ее пальцем в пепельнице. Еще одна проблема, требующая его внимания.       — Наказание охранников Гира передашь надзирателю в Башне утилизации. Думаю, тридцать ударов хлыста помогут им запомнить и видеть все, о чем они должны вовремя докладывать.       Талс слегка побледнел. Тридцать ударов довольно жестоко, если учесть, что с головы раболожца не упало ни единого волоска. Идя в кабинет, он подумывал о десяти-пятнадцати в соответствии с должностными инструкциями, но, видимо, из-за мальчишки для Шима и Люра любое наказание будет удваиваться.       — Капитан… тридцать ударов… это…       — Знаю, — утвердительно кивнул Асон, — но я предупреждал тебя. Любой промах наказывается, и я не потерплю послаблений, когда дело касается моей собственности.       Жесткий ответ господина дал понять, что тот не желает более обсуждать этот вопрос. Талс даже не стал пытаться убедить его в чем-либо и решил поскорее убраться восвояси. Тихо затворив за собой дверь, он шел в штаб, раздумывая как сильно изменился капитан с появлением раболожца в Замке; раньше для любого наказания стандартом было всего десять ударов, то сейчас условия ужесточились. Теперь все должны ходить по струнке только из-за того, что у мальчишки нет инстинкта самосохранения. О чем думал этот паршивец?!       Шим и Люр в напряженной тишине ждали возвращения своего начальника в штабе, совершенно не желая обсуждать вопрос о наказании друг с другом. Настенные часы пробили девять вечера звонким ударами колокольчика, и дверь отворилась. По растерянному лицу Талса, охранники поняли, что ничего хорошего он им не скажет.       — Тридцать ударов хлыста в Башне, — угрюмо повторил Талс приказ капитана, — пересмотрению не подлежит.       — Тридцать?! — Люр буквально подскочил на месте, — Так много?!       — Где мальчишка? — Шим задумчиво посмотрел на картину, висящую на стене, — Живой?       — Живой. Медики уже носятся по коридору, — вздохнул Талс, усаживаясь в кресло напротив охранников, — уж кого он точно не убьет, так это его.       — Черт! — выругался Люр, — Тридцать ударов! Шкуру снесет!       — А ты бы предпочел утилизацию? — Шим не разделял возмущения своего напарника. Уж лучше так, чем вовсе сгинуть в каменных стенах Башни. Он считал себя виноватым в том, что не уследил за маленьким засранцем, и в итоге досталось всем — и им, и мальчишке. Он не сомневался, что тридцать ударов будут тяжёлыми и заживать будут гораздо дольше, чем десять, но и мальцу сейчас не сладко. Вытерпеть такое, да еще потом и порку получить, нужно действительно много сил, особенно если учесть, какая тяжелая у капитана рука. Люр плаксиво скорчился.       Гир отстранёно посматривал на медика Хариса и его инструменты в руках. Будь он в более хорошем состоянии, то непременно бы застеснялся, но чего стесняться? Там, в игровой комнате, осталось все его стеснение. Юмин видел все. Теперь окончательно их дружба закончилась, и парню было горько, что прощание вышло таким нелепым и тяжелым. Вероятно, в последствии он чаще будет вспоминать его заплаканное лицо с нескрываемым отвращением, чем те давние безмятежные дни в Академии. Он бы перечеркнул прошлое и сделал бы то, что нужно было сделать сразу же: не брать телефон вообще.       Знакомые ощущения проникновения металла еще больше напрягали его, и осмотр затягивался. Незатейливые движения инструмента прервали его тяжелые мысли и привели к совсем другим — что случилось с Юмином после того, как он отключился? Что сказал ему капитан? Вряд ли ублюдок скажет правду, и хотя его слова в серой комнате звучали правдоподобно, он немного сомневался. На осмотре мужчина не присутствовал, и Гиру было не по себе. Во-первых, он привык, что капитан всегда был с ним на осмотрах. Во-вторых, трудно было понять — злится он на него или уже нет.       Медик тяжело вздохнул, что-то пробурчал себе под нос и попросил рабов помочь Гиру перевернуться. 716 и 715 поставили его на четвереньки, и Гир заволновался. Новая поза настораживала его, ведь находясь в таком положении, он не мог видеть, чем занимается медик и какие инструменты достает из своей белой сумки. Он чувствовал себя беззащитным. Позади кто-то вошел в спальню, и парень неуклюже завертелся. Лица вошедшего он не увидел, но слышал его шаги, властные и твердые. Это он.       — Капитан, вам повезло, — пробормотал медик, смачивая тампон в густом желтом веществе, — могло быть все гораздо хуже, чем в прошлый раз.       Пристальный взгляд капитана устремился на раскрытый с помощью инструмента анус.       — Состояние? — глухо спросил он, не отрывая взгляда.       — Опасность миновала, к счастью, — сухо отрезал Харис, — но впредь не будьте так жестоки или начните вакцинацию.       Тампон плавно вошел внутрь, и парень прогнулся со слабым вскриком. Асон постоянно откладывал мысль о вакцинации на задний план, считая, что мальчишка слишком мал, чтобы останавливать развитие тела. Однако, вакцина способствует быстрой регенерации и притуплению болевых ощущений, что позволит безболезненно совокупляться и быстро регенерировать травмы при таких случаях. «При случаях, когда я не смогу сдержаться», — мысленно утвердил он.       — Я подумаю над этим.       — Советую вам поторопиться с решением, — медик намазал распухший анус веществом, — подобные случаи только усугубляют положение.       Закончив с осмотром, он помог Гиру лечь на живот и дал рекомендацию полежать так еще несколько минут, затем пригласил капитана в ванную и плотно закрыл за собой дверь.       — Господин, — строго начал медик, — это не лезет ни в какие рамки! Вы знаете, насколько сильно вы травмируете его при каждом порыве своей похоти?       — Да, тут я не прав, — терпеливо ответил Асон. Очевидно, сейчас он получает один из самых жёстких выговоров главного медика Таура. Что ж, возможно он тоже заслужил наказания.       — Я подожду до нового летоисчисления, но вы обещаете мне до этого момента придержать свое неуемное желание и не причинять мальчику таких страданий! В противном случае, я обжалую ваше поведение на Совете!       Капитан бросил на него не добрый взгляд, но возражать не стал. Харис, пожалуй, единственный, кто мог так просто отчитать его. Ведь он, как бывший однокурсник Академии главы Таура, имел на это право.       — У вас прежде была одна игрушка, и вы легкой рукой избавились от нее, но я не позволю вам сделать это вновь, — более спокойно продолжил Харис, — имейте в виду!       Воспоминание о бывшем раболожце вызвали у Асона только раздражение, но никак не жалось или чувство вины, которое так хотел пробудить в нем Харис.       — Здесь другое, — отрезал капитан, — я не избавлюсь от него «легкой рукой», как ты говоришь!       — Да видит Нортон ваши истинные помыслы, Асон Каса, — вздохнул Харис, — и я поверю вам на слово, но в последний раз.       — Я вакцинирую его после нового летоисчисления, — нервно заверил Асон, — и вопрос закрыт.       Харис укоризненно покачал головой.       Разговор на повышенных тонах за дверью заинтересовал всех слушателей в спальне, но Гир, как назло, не мог разобрать ни слова. О чем же они там спорили? Оба вышли спокойные, но напряженные. Медик попрощался с парнем, одарив его теплой улыбкой, а мужчина остался рядом у кровати. Странный разговор в ванной интересовал его во вторую очередь. Может, он решится спросить у него, когда полностью окрепнет. Сейчас его интересовало совсем другое — судьба Юмина.       — Что ты сделал с Юмином? — просипел мальчишка, — Это правда, что ты отпустил его?       — Я передал его для наказания министру. Он, как опекун, имеет право распорядиться как пожелает.       Мужчина присел рядом, и его рука неуверенно легла на бурую ягодицу парня. Гир вздрогнул, и рука плавно заскользила вверх до поясницы. Тепло ладони мужчины слегка уняло дрожь в теле, и он сдавленно выдохнул.       — Он сильно его накажет? — карие глаза вопросительно уставились на Асона. Парень мгновенно представил Юмина, прикованного к железным столбам в комнате, наподобие серой, под безжалостными ударами кнута в руках министра. Как больно он бьет? И так ли принято наказывать обучаемых? Отец никогда не бил Гира и не наказывал, капитан был первым, кто поднял на него руку. В Академии их просто лупили тростью в качестве наказания или запирали до вечера в небольшой кладовке, которую в шутку называли камерой.       Рука остановилась, поглаживая копчик парня.       — Он получит то, что заслужил и навсегда запомнит, как нехорошо нарушать правила.       — Ваши дурацкие правила! — буркнул парень в подушку, — какой идиот их придумал?       — Нортон, я и Совет.       — Почему мне нельзя иметь телефон?       — Потому что тебе некому звонить, и никто не должен звонить тебе.       — Тогда что мне можно?! — вспылил Гир, — Компьютер нельзя, телефон тоже!       Асон слегка улыбнулся. Кажется, он нащупал хорошее место, чтобы сгладить обиду парня и отвлечь его от произошедшего. Он надеялся хоть как-то притупить образовавшиеся острые углы в их отношениях.       — Игровую приставку, например. Ты же так и не поиграл в свою видеоигру за три миллиона золотых.       Гир чуть привстал, опираясь на локти. Он уже и забыл о своем приобретении, которое грустно стояло на столике в позолоченном пакете. Купить он ее купил, а воспользоваться забыл.       — Серьезно?!       — Почему бы и нет? Как поправишься, сразу начнешь покорять Таур.       Ухватившись за обещание хоть какого-либо развлечения в Замке, парень удовлетворенно откинулся на подушку, чуть приподнимая таз для облегчения боли внутри. Видимо, поправится он еще не скоро, раз медик так долго возился. Гир разочарованно вздохнул. Впереди его ждали пустые дни в постели, постоянные осмотры и бесконечные капсулы. Злился ли он на мужчину? Ублюдка ни чем не исправить, но то, что он сделал с ним на глазах у Юмина, осталось в его сердце навсегда. Пожалуй, это самое неприятное и больное воспоминание из всех в новой ипостаси раболожца. В качестве небольшой компенсации теперь он намерен вытянуть игровую приставку из него любыми способами. 715 вернулся с кухни, тихо позвякивая фарфоровыми тарелками на подносе. По комнате моментально разошелся запах горячей каши и травяного чая.       — Твой ужин, — капитан поцеловал его в губы, — поешь и ложись спать.       — Я не хочу ужинать.       — Тогда я не дам тебе уснуть, — немного строже сказал мужчина, — не обсуждается.       Гир недовольно скривился. Есть вязкую кашу и пить горький чай — не совсем вкусный ужин, но если он не станет есть, то проваляется в кровати гораздо дольше. Все насыщенные события вымотали его, и он даже не уверен, что сможет самостоятельно держать ложку. 715 словно прочитал его мысли и радостно подставил ложку с кашей к его губам. «Сожрал бы ты ее за меня, пока он не видит», — подумал Гир и вздохнул.       Надзиратель с довольной ухмылкой стоял, оперившись на каменную стену, и смотрел, как двое охранников нехотя стягивали с себя форму.       — Ну что ребятки, влетели? — хохотнул Зукар, — Что вы там такое вытворили?       Шим мрачно посмотрел на надзирателя и откинул свою футболку на кривую лавку в углу. В камере пахло сыростью, мышами и мочой. Он поблагодарил создателя Нортон, что ему не придется снимать обувь и стоять на холодном полу среди этой вони. Люр некоторое время помешкал, прежде чем окончательно расстаться с теплой курткой и с грустью отбросил ее на лавку.       — Попали под немилость, — буркнул Шим, прекрасно зная, что слухи разойдутся быстро и скрывать что-либо нет смысла. В штабе им, конечно, посочувствовали, когда узнали о тридцати ударах хлыста, и тут же припомнили спор о публичном совокуплении капитана и раболожца. Однако, никто не спешил скидывать им жетонные в качестве выигрыша, и обещали отдать, если вернутся после наказания живыми. Истошные крики мальчишки в игровой комнате только добавляли расспросов о том, как все прошло и что они видели. Ни Люр, ни Шим не могли и двух слов связать, поэтому тактично умалчивали о произошедшем.       — Ясно, что вас сюда не на праздник отправили, — цокнул языком Зукар.       — Тогда зачем спрашиваешь? Наказывай!       Шим взял в рот кожаный кляп и крепко сжал руками железную штангу, встроенную в стену. Надзиратель вздохнул, взял хлыст и нанес первый удар. Люр вздрагивал от каждого свиста хлыста и шлепка удара по голой спине Шима, уже изрядно иссеченной полосами. Темная вишневая кровь проступила сквозь лопнувшую кожу, и Люр подумал, что это действительно больно. Несмотря на вакцину и хорошую регенерацию, охранник все равно боялся боли. Шим поскуливал, но продолжал впиваться зубами в кляп, хватаясь сильнее за металл. Зукар не жалел сил и ровными привычными ударами отмерил Шиму тридцать положенных ударов. Охранник с трудом смог разжать пальцы, чтобы отцепиться от штанги и шатающейся походкой добрался до лавки.       — Ну как, идет? — засмеялся Зукар, — Ровно тридцать получите!       Люр обречённо подошел к месту наказания. Липкими от пота руками, он взялся за штангу, сжал ее и закрыл глаза в ожидании первого удара. Охранник сбился со счета уже после десяти ударов, ощущая, как растекается жгучая боль по спине, и мысленно удивлялся, как можно вытерпеть целых тридцать ударов. Когда Зукар похлопал его по плечу, Люр не сразу понял, что наказание закончилось. Он сосредоточил все свои силы на сжатых зубах и пальцах и даже не заметил тридцати взмахов кнута в тяжелой руке надзирателя. Двигаться было тяжело, спина горела огнем, будто ее намазали горячими углями, а кровь ручьями стекала к поясу брюк из разрывов. Осторожно присев на лавку, Люр попытался повернуть голову и осмотреть свои увечья и тут же поморщился от боли. Удивительно, как он вообще смог ходить после такого количества ударов!       Зукар достал бутылку и разлил жидкость по двум маленьким стаканчикам.       — Выпейте, это настойка. Притупит боль на некоторое время, — он раздал стаканчики охранникам, — так что у вас там произошло? Мура трещал что-то про находку, но я не понял.       Люр брезгливо нюхнул жидкость и поморщился. На вкус она была такой же мерзкой, как и ее запах.       — Засранец телефон притащил в Замок и прятал под носом у капитана, — проговорил Шим, отряхивая горький вкус с языка, — никто даже не знал. Я все время думаю, когда он успел его получить?       Зукар покачал головой. Пойти против правил наперекор главе Таура? Теперь понятно, почему эти двое оказались здесь. Хорошо, что ему не пришлось вести их в камеру пыток, к самой печи огненной, где пропадает множество людей. А ведь ему бы вовсе не хотелось сжигать этих парней из-за такой мелочи. Капитан в этот раз добр, учитывая, как он носится со своим имуществом, и можно считать, что им повезло.       — Он у него задиристый, — утвердительно кивнул Зукар, — чуть слабину дай, и на голову залезет. Хлыст ему только поможет.       — Не переживай, — фыркнул Шим, — ему тоже досталось от капитана. Над ним там уже половина центра Восстановления чахнет.       — Мелкий поганец, — Люр осторожно накинул куртку на плечи и откинулся на холодную стену, — а золота на нем столько, что я никогда не видел за все свое существование! Рубины! Охуеть, самые настоящие рубины!       — Рубины! — рассмеялся Зукар, — Скоро Бал Солнцестояния, и элита привезет своих кукол в таких нарядах, которые вам и не снились! Я даже слышал от Торона, что на нашем будут алмазы.       — Да ну! — Люр удивленно смотрел на надзирателя, позабыв о боли, — В твою хер, правда, что ли?!       — А ты чего ждал от раболожца главы Таура? — возмутился Шим, — Что он будет жетонными обвешан?       — Нет, но алмазы — это уж слишком, особенно после того, что он натворил!       — Не беспокойся на этот счет, — успокоил Люра надзиратель, — сейчас капитан ему раны залижет, и все будет у них хорошо.       Люр мотнул головой, усмехаясь. Алмазы! Такие камни он только на картинке в Академии видел. И за что этой мелкоте алмазы?!       Гир смотрел на кремовую обивку крыши машины, лежа на заднем сиденье. Капитан отправил его на обследование в Центр Восстановления по настоянию медика. Харис предпочел обследовать его у себя в кабинете, где есть все необходимое оборудование. Сидеть еще было больно, поэтому в машине он позволил себе улечься, подложив край небольшой подушки под бедра. 716 позаботился о нем, притащив ее за несколько минут до отъезда.       Охранники молчали. Несколько раз парень ловил на себе внимательный взгляд Шима в зеркале заднего вида и неловко отводил глаза. Он не хотел знать, что они думают о нем после того случая. Капитан взял его прямо у них на виду, и он ничего не мог сделать. Напряжение в салоне усилилось, когда машина притормозила в пробке. Люр глянул на часы, убедившись, что к приему они не должны опоздать и отвел взгляд в окно.       — Вас он тоже наказал? — парень все-таки решился спросить у них. Он был уверен, что досталось не только ему, когда заметил, как охранник поморщился при контакте со спинкой сиденья. Охранники неуверенно переглянулись, но никто не удосужился ему ответить.       — Я не хотел вас подставлять…       — Не волнуйтесь за нас, — проговорил Шим, — и больше так не делайте. Вам же хуже прежде всего.       Гир смущенно потупил взгляд.       — Вы видели? — стесняясь спросил парень, представляя, как выглядело это со стороны. Наверное, ужасно. Люр поглядел на Шима, спокойно следящего за дорогой.       — Мы ничего не видели, — Люр слегка повернул голову назад к парню, — не беспокойтесь.       От Гира не ускользнуло, что охранники боязливо замяли эту тему, даже не желая сказать хоть что-то, похожее на правду. Видимо, этот извращенец-капитан приказал им держать рот закрытым.       — Ублюдок, — тихо пробормотал Гир.       Когда парень со своей свитой прибыл к кабинету медика, то едва не был пришиблен дверью. Шим вовремя успел отвести парня в сторону. Из кабинета медика неспешной походкой выплыл Ками. Их взгляды встретились. Припухшие красные глаза Ками говорили о неизбежности наказания, которое настигло и его за проделку Юмина.       — Эй, стой! — крикнул Гир, хватая за рукав халата раболожца, — Ты же Ками, раболожец министра Ирра?       Парень растерянно кивнул, будто министру Ирра принадлежал не он и слегка закусил нижнюю губу.       — Ты знаешь, что с Юмином? Как его наказали?       Ками шмыгнул носом, припоминая наказание, и бросил робкий взгляд на своих охранников, ожидающих его позади.       — Хозяин его выпорол, а меня… — лицо Ками искривилось в приближающемся рыдании, — сильно…       Гир все понял. Хозяин наказал его так же, как капитан наказал Гира, и именно поэтому они оба оказались здесь. Парень облегченно вздохнул, когда узнал, что Юмина всего лишь выпороли. Значит, капитан говорил правду. За эти дни своих раздумий, он надумал невесть чего, вообразив, что друга выгонят из Академии или лишат лицензии накануне выпуска, а может должность не дадут, но теперь он успокоился. От порки с ним ничего страшного не случится.       Ками расхлюпался, и Гир слегка подгадил его по плечу, сочувствуя его боли.       — Может, встретимся как-нибудь? — неуверенно предложил Гир, подумывая, что с рабским обществом нужно налаживать связи, чтобы не сойти с ума в Замке. Плаксивое лицо раболожца мгновенно приняло удивленный вид, и в глазах промелькнул интерес.       — Можно… в Таур-Голд?       — Заметано! — Гир похлопал его по плечу, — Когда?       — Позвони мне, как соберешься. Я буду ждать!       — Эээ… так нам же нельзя иметь телефон…       Губы Ками вдруг неожиданно расплылись в улыбке:       — Звони домой, таким пользоваться разрешают!       Гир чертыхнулся. Если бы он знал раньше, то никогда бы не понес в Замок чертов телефон! Раболожец рассмеялся и медленным шагом удалился по коридору в сопровождении своей охраны. Уж он-то точно знал по какой причине им троим влетело.       — Вот ублюдок! — рыкнул парень, — вот приеду обратно, и он у меня получит!       Шим и Люр переглянулись, с трудом давя смех. Кто еще от кого получит, верно?