Драббл

Он был совсем маленьким, когда я его впервые увидел. Маленьким и до невозможного милым. Как такого ребенка занесло в этот жестокий мир шоу-бизнеса? Он самый младший участник и естественно все о нем заботятся. Я не исключение. Поделиться едой, помочь с каким-либо делом, разбудить или наоборот помочь уснуть — я старался помогать ему во всем. Мне нравилось это. Помочь ему и в ответ получить очаровательную улыбку и «спасибо, хён». Его голос, его улыбка, его глаза — все в нем заставляло меня плавиться как масло на солнце. И меня очень бесило, когда эта улыбка доставалась кому-то еще, но я ничего не мог сказать. В конце концов, Чон Чонгук не принадлежит мне. Бесит. Почти с самого дебюта я хотел, чтобы это было не так. Но не могу же я привязать его на цепь и никуда не пускать. Я хочу чтобы все было взаимно. И фиг знает в какой момент эти мысли так прочно и четко засели в моей голове. Сначала мне просто нравилось заботиться о нем, как о младшем брате, а после это переросло в нечто большее и начинало сводить с ума. Наши отношения начались спустя полгода после дебюта. И это было очень спонтанно и странно. Пока все умилялись над невинным макнэ я узнал о его второй личности. Однажды, войдя в ванную, пока Гуки мылся, я застукал его за очень неприличным делом. Я помню его лицо в тот момент до сих пор. Раскрасневшиеся щеки от стыда, испуганный взгляд, но в этих черных глазах было столько похоти, что на секунду я подумал «это точно наш невинный малыш?». Конечно, дрочить — это нормально и я ничего не сказал ему по этому поводу, но не мог не сделать и другого. Как я уже говорил, я люблю помогать Чонгуку и в этот раз я помог ему. Он стонал мне в ухо, пока я медленно, как во сне делал ему приятно. Кажется, я осознал происходящее, когда горячая сперма заполнила мою руку. «Спасибо, хён» — от этой фразы, произнесенный томным шепотом в тот момент, я готов был просто умереть счастливым. С тех самых пор мы стали изредка удовлетворять друг друга. С этой работой на подобное времени просто не было, но эти моменты по истине бесценны. Однако дальше, чем просто поцелуи, ласки и дрочка друг другу у нас не заходило. Мне до жути хотелось отыметь этого малыша по полной, но либо момент неподходящий, либо еще что, но нам вечно что-то мешало. Мне хотелось сделать этот первый раз запоминающимся для нас обоих. Просмотр тонны гейской порнухи для того чтобы набраться опыта, заныканые презервативы и смазка, а то мало ли когда нам представится такой шанс. Я был готов. Но готов ли Гуки? Спросить об этом я почему-то не решался. Глядя в эти невинные глаза, сразу становилось совестно за все, что я творил с малышом, но, а как иначе. С этой работой нельзя было спокойно найти себе партнера на стороне, а роман с одним из участников — вполне себе хороший вариант. Хотя и в нем есть огромные минусы. Например, жгучая ревность ко всем, кто трогает предмет твоего обожания. Фанатки, другие участники. Это сводило меня с ума, но осознавая, что только я вижу Чонгука раскрасневшимся, запыхавшимся с похотливыми детскими глазами, я успокаивался. Наш полноценный первый раз был очень и очень запоминающимся. Как-то общежитие пустовало и мы просто не могли не воспользоваться этим и развлекались по полной. Тогда я еще больше влюбился в Чонгука. Он мило закрывал лицо руками, затыкал рот, и так смущенно сводил ноги, но в процессе совсем забыл о стыде. Он даже выкрикнул признание в любви, когда кончал. Это было самое лучшее признание из всех, что я получал до этого. Как потом оказалось, о наших с ним отношениях узнали все участники, но на удивление никто ничего не сказал, лишь только то, что нужно быть осторожнее и тише по ночам. Я обожаю этих ребят, серьезно. Однако потом со временем я понял, почему у них была такая реакция. Как-то раз я заметил огромные засосы и укусы на спине Чимина и, когда спросил, откуда у него эта красота, он смущенно посмотрел в сторону Шуги и сказал что-то про садиста. Я был удивлен, но с другой стороны то, что не у одного меня роман с одногруппником успокаивало меня. Я убедился окончательно, что в нашей ситуации это самый идеальный вариант. С годами мало что менялось в плане отношений у нас Чонгуком. Мы редко занимались сексом из-за нехватки времени или сил, и потому каждый раз был прекрасным. Мы успевали не то, что соскучиться друг по другу мы голодали друг по другу. Однако, как бы это ни было грустно, но я начал замечать, что Чонгук растет. Причем растет везде. Его рост становился все выше и выше, мускулатура увеличивалась, менялось лицо. Он стал гораздо мужественнее меня в плане фигуры. Даже завидно. Но изменилась не только внешность. Со временем он совсем перестал смущаться и порой устраивал такую пошлятину, какую ни один порнофильм вам не покажет. Все чаще и чаще он сам заваливал меня и трахал себя моим членом. Я частенько оказывался связанным и не мог ничего сделать, а этот мелкий развратник умудрялся сам довести меня до таких оргазмов, что я не соображал ничего еще несколько минут приходя в себя. И все чаще я задумывался неужели от того милого макнэ не осталось ничего? Все, абсолютно все начали шутить, что боятся Чонгука из-за того, что он грозный, все говорили какой он заяц на стероидах, говорили о том какой он мужик. Даже в фанфиках он почти всегда сверху. Да-да, на досуге иногда весело почитать подобное. Не то, чтобы меня очень раздражало подобное, но было грустно смотреть, что он так вырос. Однако позже я понял, что вырасти он успел не везде. Его глаза все еще были детскими и невинными. Когда он ест, когда радуется и дурачится, когда говорит «я люблю тебя» он все тот же маленький Чонгук. Это нормально, что он вырос, это должно было произойти как бы это ни было грустно, но я искренне рад, что в нем осталось еще много чего от того милого макнэ. Да и так ли это важно, если я люблю его. Разумеется, нет. -Хён, я тут подумал, давай поменяемся ролями. — Как снег на голову свалились эти слова. Возмущен? Зол? Расстроен? Да не особо. Скорее я удивлен и потому таращусь на макнэ. Он мило улыбается. И все же он ребенок. И, наверное, всегда им будет. Если меня попросят описать Чонгука двумя словами, я отвечу мужественный ребенок. -Вечно ты удумаешь чего, мелкий извращенец. Ладно, но потом мы поменяемся опять, и я тебе такое устрою, что потом сидеть не сможешь. — Смешок и я оказываюсь втянут в поцелуй. И все равно, будь ему хоть 16, хоть 20, хоть 30 лет, будь он хоть мужественным парнем, хоть милым мальчиком Гуки есть Гуки. Я буду любить его независимо от этого и получать взаимную любовь во всех проявлениях и видах. Ни это ли счастье? Думаю оно самое.