Странности

      Ваня был сам по себе парнем вполне обычным. Особенно в свои семнадцать лет. Он не гнался за чем-то неисполнимым или невозможным. Обычный парень, который жил одним днем и больше ничего не требовал. А зачем? У него и так уже всё есть. Богатые родители, большой, даже, можно сказать, огромный дом. Друзья, которые, может быть, и были не особо порядочными или же правильными, но верными уж точно. А так же девушка, которую он любил. Милая и светлая Ариэль, с довольно сказочным характером, словно оправдывая своё имя.       Но как-то всё стало безразлично в один момент. И та самая Эля, которая держала сердце Ивана, наверно, ещё с детского сада в своих железный тисках. А теперь она стала для него чем-то серым. Вся любовь, что теплилась в нем столько лет, в миг испарилась, как будто подхваченная осенним ветром, унесённая куда-то далеко-далеко. И теперь, когда он целует её, обнимает, то совершенно ничего не чувствует. Все чувства, по отношению к ней, словно украли. И, сказать честно, Ваня не был особо против. Потому что порой он замечал в её взгляде такую же усталость, как и у себя. Усталость не в плане физической нагрузки. А именно моральную. Усталость поддерживать эти напускные, искусственные и совершенно бесчувственные отношения. Наверно, именно поэтому Эля не была против разорвать отношения. И почти сразу согласилась, даже не спрашивая почему. Ну, Ваня и не был против.       Только теперь, смотря на отношения Яны и Дани, в груди скреблось какое-то странное чувство. Он не понимал, что это может быть. Зависть? Тому, что у них все так хорошо и гладко, можно даже сказать, что слишком хорошо. Или радость? За Даню, что он такой весь из себя наивный парень, нашел себе девушку. А может всё-таки ревность? Конечно, сначала Ваня думал, что ревнует Яну. Ведь она так ласково и даже трепетно относилась к его брату, и ИвАнову действительно было обидно, что у них всё так хорошо. Но в итоге, Ваня пришел к нерадостной правде. Он ревновал Даню к Яне.       Этого наивного парня, которого хотелось защищать. Вновь ощутить в своих объятьях. Прижать к себе крепко-крепко и никогда не отпускать. Никогда не отдавать другим. Порой, Иван замечал за собой похожие странные мысли. Ему хотелось не просто обнимать его. Он боролся с огромным желание связать Даньку и спрятать. Глубоко и далеко, чтобы никто его не нашел. Чтобы он был только его. Только Ивана и ничей больше. — Представь, Яна намекнула мне сегодня, что не против выйти за меня, после окончания школы, — чуть ли не с порога выдаёт светловолосый, и при виде такого радостного (удивительно, что ещё даже не светящегося) выражения лица у Ивана появилась резкое желание повеситься.       Потому что это не он — повод для его улыбки. Потому что Ваня первый раз видит настолько счастливую улыбку Дани. Потому что он сам ни разу не вызвал у него такую улыбку. Потому что, Данил блять ни разу не улыбался так самому Ивану. И это бесило. Настолько сильно, что он решается напиться. Прямо в доме.       Нашёл в кармане старого пиджака ключ от погреба, который он давным-давно нашел в кармане отца. Но сейчас ему это было неважно. Сейчас его руку холодил штопор, и буквально через пару минут будет уже плевать на чертовку Яну, которая увела у него брата. И на самого Даню, который не замечает страдания Вани. И сейчас темноволосый, воодушевленный своей идеей, открывает первую бутылку и, не заморачиваясь, прикладывается к горлышку и пьет большими глотками.       И это приятное чувство легкого опьянения, после половины выпитой бутылки, охватывает Ваню с головой. Допивая остатки из бутылки, он решает позвонить Эле. Пошарив по карманам и не обнаружив в них телефон, он тихо матерится и вспоминает, что телефон сейчас в его комнате. В их общей комнате. Набравшись смелости или, если сказать по-другому, отпив ещё немного уже из другой бутылки, Ваня не спеша открывает дверь и тихо, чтобы не привлечь к себе внимание, поднимается к себе в комнату. — Ты что, пьян?! — вскрикивает Данил, когда Ваня проходит около него, чтобы взять телефон. Он хотел ещё что-то сказать ему. "Наверное, очередную статистику", — думает Ваня, но успевает первым вставить свои «пять копеек». — Отсоси, Данилка, — грубо произносит он, без какого-либо намека на усмешку, словно действительно просит брата ему отсосать.        А сам Данил только ошарашенно смотрел на такого брата и понимал, что он же почти ничего о нем не знает. Но решил для себя, что обо всём расспросит его завтра. — Пшли в клб. Ведет Бучеринка! * — Пьяно и с заплетающим языком произносит Иван, и бросает вызов резко, как только доносит до девушки информацию. Он резко выключает телефон, когда видит входящий от Ариэль.       Наспех собравшись и тихо выйдя из дома, прихватив ветровку в прихожей, он быстрым шагом направляется к дому Оганян. Увидев девушку, идущую по аллее, Ваня быстро спрятал открытую бутылку в карман ветровки и поспешил к неё. — Какого хрена, Иванов! — раздраженно начинает она, но продолжает идти за Ваней, поправляя прическу — Тебе дома не сидится?! — Он сказал, что они собираются пожениться после школы, — многообещающе произносит Ваня, смотря прямо в глаза девушке. — Сначала ты лезла в его наивную голову. Теперь эта Яна. Что вам, бабам, надо от моего брата?! Он не ваш, понимаешь?! Мой. Был и останется только моим!       Говорит он уверенно и почти не запинаясь, при этом сильно сжимает щёки девушки, почти что выплевывает слова ей в лицо. Но и Эля тоже не собиралась терпеть такое отношение к себе. — А теперь послушай меня, зазнавшийся ублюдок! — агрессивно начинает она и одним движение встает невысоким каблуком на ногу парня, заставляя его отпустить ей, — меня не волнует, что у тебя там с твоим любимым братиком. Если тебе что-то не нравится, то скажи это ему, а не мне, придурок! Раз он «твой», — Ариэль показала пальцами воздушные кавычки и не менее зло продолжила, — так что же ты позволяешь каким-то бабам, лезть к нему. Разве ты не должен защищать его и оберегать, а!       Ваня смотрел на разгневанную девушку и понимал, что она в чем-то да и права, но признавать это он конечно не собирается. Достав из кармана бутылку, он отпивает немного, прикидывая, что делать дальше. Ведь ночь только началась. — Будешь? — спрашивает он у Эли, протягивая её бутылку с вином. Та, вместо ответа, просто взяла её в руку и так же, как и недавно сделал сам Ваня, приложилась губами к горлышку, отпивая. — У тебя есть деньги? — Успела прихватить пару тысяч, — произносит Ариэль, возвращая бутылку. — В клуб? — В клуб.       И вот они оба стоят в середине танцпола и двигаются в ритм песне, не забывая ещё иногда подпевать, когда слышат знакомые строчки. Вот так просто, не напрягаясь. Потягивая, наверное, уже четвертый коктейль и двигаясь в ритм песне, что громка рубила из колонок. Они отдавались этому полностью, со всеми остатками. Кажется, об пол что-то разбивается, а руки Ивана гладят Ариэль по бокам, прижимая ближе к себе, при этом шепча какие-то глупости прямо в ухо. Но не Эле. А кому-то далекому. Который сейчас далёко от этого задрипанного клуба со слишком дешевыми напитками.       Девушка шепчет парню, что ему уже хватит, и ей, возможно, тоже. Что вообще им обоим пора домой, ведь уже, наверно, четыре утра, а чертов притон, который местные тут называют клубом, всё ещё работает. Решив всё-таки уйти, они берут две бутылки самого дорогого алкоголя, который только есть в продаже в этом клубе. И, заказав такси, ждут его уже на улице. — Мне нельзя домой! — неожиданно трезво выдает Ариэль, расфокусированным взглядом выискивая такси, которое они заказали. — Ничего, поехали ко мне. — Это предложение, Иванов? — вновь смеясь, произносит она, приобнимая парня за талию. — О нет, детка. Моё сердце принадлежит другой! — уверенно произносит он, тыкая себя большим пальцем в грудь. — «Другому», ты хотел сказать. — Другому, — согласно кивает он, открывая дверь такси, пропуская девушку вперед.       Назвав адрес мужчине, он заранее дает ему купюру и, успокоившись, откидывается на сиденье кресла, готовый задремать. Пока две бутылки с джином не зазвенели, столкнувшись, и не напомнили о себе. — За твоё здоровье! — говорит Ваня, протягиваю одну бутылку Эле, а другую забирает себе. — Завтра будем хворать, — озадаченно произносит она, но берёт бутылку со светлой голубоватой жидкостью и пьет из горла, не стесняясь.       Наблюдая за пейзажем в окно машины, парень заметил, что они почти приехали. И осталось придумать оправдание — если родители узнали про его побег, то, возможно, будет плохо. А если и Эля не сказала, что задержится, так и её поставил под удар из-за своих проблем. Задумавшись над планом оправдывания, он не заметил, как они уже подъехали к дому. — Спасибо, — произносит он, будя Ариэль, которая заснула на его плече, — Ну, вставай, мы приехали. — Ща, погодь* — произносит она, снова прикладываясь к бутылке, но не успевает сделать и глоток, как Ваня вырывает её из руки девушки и сам пьет. — Где это видано, чтобы порядочка девушка так много пила?! — напыщенно удивляется Иван, с усмешкой смотря на начинающую злится Элю. — Пошел к черту! — грубо говорит она, показывая Ване оттопыренный средний палец.       Ещё немного препираясь, ребята решили наконец зайти в дом и предстать перед судом. Конечно, для храбрости Ваня не забывал каждые пару шагов пить джин, уже из Элиной бутылки, так как его, пустая, осталась валяться где-то в такси. Шикнув пару раз на Элю, которая пыталась ему что-то сказать, они тихо начали подниматься в комнату к Ване. — Что ж, сержант, фронт почти пройден. Остался только финальный Босс, — заманчиво произносит Эля, смеясь. — Так точно, мой командир! — слишком громко произносит он и собирается уже повернуть ручку и ввалиться в комнату, можно просто и на пол упасть и уснуть. Главное — уснуть. — Где ты был! — зло шипит на него Даня, открывая перед ним дверь, и не успевает ничего добавить, как Ваня утыкается лицом тому в грудь. — Кажется, я наткунлся на барьер, — пьяно хихикая, произносит он, вставая и слыша, как где-то сзади хихикает Ариэль, — О, Данечка, это ты? — Вы оба пьяные, что ли?! — снова начинает он, но не успевает продолжить свою гневную триаду.       Ваня целует его. Не глубоко, без языка, просто легкое касание губ к губам. Но осознав, что он сам Иван Иванов, а не девственник какой-то, углубляет поцелуй, перекладывая руки на бедра парня, сжимая их. Он целует чувственно, стараясь вложить в этот, возможно, единственный поцелуй все чувства. И у него получается.       Даня просто продолжает ошарашенно смотреть на прикрытые глаза брата и от неловкости даже не понимает, что делать. И как-то даже на автомате начинает отвечать на поцелуй, но Ваня как-то неожиданно и резко отстраняется и смотрит прямо в глаза Дане, и парень видит столько эмоций, что не понимает, как ещё Иван не сошел с ума. Он не в силах что-то ответить, именно поэтому продолжает удивленно стоять на месте и наблюдать за сменяющимся калейдоскопом эмоций в этих прекрасных глазах. — Черт, Дань, я так тебя люблю, — удивительно трезво произносит Иван и уж точно не жалеет о произнесенных словах. — Я вас тоже люблю, ребят! — произносит Ариэль и резко прыгает на парней, от чего те теряют равновесие и падают на кровать. — А теперь баиньки.       И Данила хочет встать и накрыть этих двух пьяниц одеялом, но они вцепились в него четырьмя руками. И он понимает, что в ближайшее время выбраться ему не удастся. В конце концов, все проблемы можно решить завтра, ведь с родителями он уже поговорил. И предков Ариэль тоже предупредил.