У причала в девять

Глава 1. В яхт-клубе Саутгемптона «Роял», что находился в самом центре города по правой стороне реки Итчен, жарким утром в субботу людей скопилось больше, чем пятничным вечером в лондонском Сохо. Ежегодная любительская парусная регата в классе «Оупен 60» начиналась уже через пару минут: команды готовились к старту, выстраиваясь ровно по отметке, кто-то из членов экипажей разминал плечи, кто-то громко шутил, снимая напряжение, а по громкоговорителю диктор просил всех зрителей не толпиться возле центрального причала, а пройти на установленные трибуны вдоль берега. Люк Шоу, извиняясь, просочился сквозь толпу к огороженной зоне «вход только для членов клуба» и махнул рукой начальнику охраны Давиду Де Хеа. Тот кивнул в ответ, продолжая что-то обсуждать на испанском со своим закадычным другом Андером Эррерой, а по совместительству директором по связям с общественностью. Люк одернул мокрую футболку — полуденная жара была в самом разгаре, не спасал даже легкий морской бриз. Он перепрыгнул через тянущиеся по асфальту шланги с водой, пожелал удачного пути Диего Косте, который распускал тросы, собираясь отчаливать надолго, если не навсегда — местные парусные гонки интересовали того меньше всего. — Погода припасла нам пару сюрпризов, — донесся из динамиков голос Гэри Невилла — многократного победителя фрегаты, которого в этом году пригласили комментировать гонку вместе со своим старым соперником из Ливерпуля: — Реальная скорость ветра — три по шкале Бофорта, меньше, чем ожидалось. Похоже, Джейми, у твоих фаворитов «Фениксов Клоппа» больше нет преимущества. — Я с тобой категорически не соглас... — Двенадцать часов дня, Люк! — выглядынул из-за компьютера Адам Лаллана. Люк закрыл за собой дверь, заглушая неразборчивый голос со скаузерским акцентом. Внутри был настоящий оазис тишины и прохлады — кондиционер работал вовсю, охлаждая их небольшой офис на три стола и деревянные макеты парусников на стенах. Он бросил принесенные папки на свой стол, плюхнулся на стул и выдохнул: — Ты не поверишь! — Ты прав, не поверю, — ответил Адам. — Каждый день смотрю на часы и не верю — не может человек постоянно опаздывать. — Я же не специально! — искренне возмутился Люк. — У них в главном офисе такой хаос! Пока нашли документы. Пока распечатали, И еще у них перепутались благодарственные письма для спонсоров, и Окс попросил... — Окс! Так и скажи, что сплетничали и чай пили все утро. — Они там зашиваются, надо было помочь. — А мы разве нет? Вот надо было засранцу Уилшеру отмазаться от работы прямо перед регатой. — Не думаю, что он специально сломал себе ногу. — Сегодня нога, завтра рука, послезавтра еще что-нибудь. Не помню, когда его последний раз видел. — Адам посмотрел на исписанный календарь на стене и закусил карандаш. — Поскорее бы пятница, уже вижу, как упаду на кровать и не встану с нее. — Или с Джордана, — вставил Люк. — Лучше сходи, узнай, когда эти идиоты-журналисты уберут свой фургоны с техникой с дороги, — Адам пропустил его подколку мимо ушей, — а то в два часа дня должен контейнер с топливом подъехать. А потом садись за отчет для Хаби Алонсо! — Как скажешь! — Люк обрадовался новому поводу сбежать из офиса и, может, задержаться чуть больше положенного. Сидеть на одном месте он страшно не любил. — И смени футболку, — бросил ему вслед Адам. — От нее уже несет. Что ты как маленький, Люк, повзрослей уже. — Хорошо, мамочка. Он убрал футболку в личный шкафчик в углу, надел запасную, с логотипом яхт-клуба и выскочил побыстрее из офиса. Адам был ему как старший брат, тот и правда всегда присматривал за ним, и не только на работе — они уже год как делили квартиру. Бывший сосед Адама, Рики Ламберт, уехал на работу в Блэкпул, а Люк как раз поступил в Университет Саутгемптона по специальности менеджмент и съехал от родителей. Ну как съехал, родители периодически приезжали к ним — на машине всего пятнадцать минут, да и он сам частенько оставался дома на выходные, но только из-за того, что к Адаму из Ливерпуля приезжал Джордан, а не потому, что не было ничего лучше утки в яблоках, которую любила готовить мать. — Я не хочу доставлять неудобства, — заявил Джордан после четвертых таких выходных. — Вообще, Адам может остаться у меня, — и поспешно добавил, повернувшись к Адаму, — то есть на выходные, и не ко мне, в смысле «к родителям», а в общагу. Но можно и к родителям, если хочешь, они давно хотели познакомиться. — Хочу, — просто ответил Адам, мягко улыбнувшись. «Хочу все» — прочитал на лице Адам он, а вот понял ли это Джордан, было вопросом. Они вообще иногда вели себя как два идиота, то один страдал из-за того, что Джордан три часа как прочитал его СМС и все еще не ответил, то другой донимал Люка вопросом «думаешь, ему понравится?» про билет на матч «Ливерпуль» — «Манчестер Юнайтед» как подарок на день рождения. Люку хотелось ответить Джордану, что Адаму что угодно понравится от него, даже пена для бритья будет самой классной, и он не выбросит ее, даже когда там ничего не останется. С появлением Джордана Адам начал светиться от счастья, стал спокойным, как море в штиль, и бросил курить, и уже этого вполне хватало для того, чтобы нравится Люку. Ко всему прочему Джордан всегда приносил с собой пакет с жареной курочкой c соусом карри или упаковку из шести бутылок пива, и спустя пару месяцев стал любимым человеком в жизни Люка. Эти двое до скрежета зубов напоминали ему его собственных родителей, и не только потому что покупали ему алкоголь, но и тем, как пытались поучаствовать в обустройстве его личной жизни, то и дело пытаясь с кем-нибудь познакомить. Пару раз Адам с Джорданом даже вытаскивали Люка в клуб с миссией найти для него достойного парня, но исчезали куда-то после первого бокала, оставляя его у барной стойки одного. Надо ли говорить, что никого достойного он так и не нашел. Они встречались уже больше полугода, и Люк все ждал, что в один из понедельников Адам не вернется из Ливерпуля на утреннем поезде, не распихает его, напомнив про пару по основам экономики, на которую тот уже опаздывает и не вложит в руки сэндвич с курицей перед выходом. На месте Адама он бы не вернулся. Но он и не на месте Адама, грустно вздохнул Люк, вспомнив, что секса у него не было уже три месяца, а хорошего — и того больше. Именно с этой мыслью он дернул на себя ручку двери в их офис спустя полчаса, оказываясь в эпицентре жаркого конфликта. — И что мне, по-вашему, делать?! Элитный яхт-клуб, семьсот фунтов в год без стоянки, и за что?! — повышенным голосом с легким акцентом говорил смуглый коренастый парень, сложив руки на груди. Адам стоял за стойкой с табличкой «прием клиентов», крепко вцепившись руками в столешницу, — явно на пределе. — Люк! — облегченно выдохнул Адам. — Вот он вам поможет. Он принимает все срочные заявки и жалобы. Курносый парень лет двадцати обернулся и медленно окинул его взглядом, явно переходя границы приличия. Люк тут же напрягся и выпрямил спину не то от взгляда, не то от того, что у этого парня были такие мускулы, словно тот занимался бодибилдингом. — Представляешь, — Адам скорчил рожу, у парня за спиной, — воды в колонках с пятнадцати до двадцати нет. — Мы сейчас позвоним сантехнику, — улыбнулся как можно шире Люк, — он посмотрит, что случилось, а к вечеру все исправит. — Я отчаливаю завтра на рассвете, — отрезал парень. — А моя яхта сама себя не помоет. Ему нравилось работать с клиентами, общий язык у него получалось находить со всеми, Адам говорил, что у него врожденный талант нравиться другим, но конфликты он терпеть не мог. Адам только пожал плечами и вернулся обратно к своему компьютеру. Люк подобрался и улыбнулся максимально широко, вспомнил все, чему его учил его наставник Хуан Мата на стажировке, и самым сладким голосом протянул: — Не беспокойтесь, мы обязательно что-нибудь придумаем. — Например, как починить подачу воды. — А вы точно... — Я — точно, — парень снова начал терять терпение, перемещая руки на бедра, расправляя свои широкие плечи. — А тут работает кто-нибудь поумнее, или только стажеры? Где ваше начальство? Люк поджал губу. — Все начальство занято организацией регаты, — Люк задумался, срочно пытаясь найти хоть какое-либо решение. — Например... Можно сходить осмотреть насос, может быть, там что-то выскочило или сбились настройки. — Раз можно, то пошли. Вообще-то нельзя. Именно это говорил красноречивый взгляд Адама. Да-да, Люк в курсе, что он нарушал технику безопасности и посторонним туда вход запрещен, но он же не на самом деле собирается что-либо трогать в насосной установке, а только сделает вид, чтобы успокоить клиента и развести руками, мол, ну, мы попытались, ведь главное правило горячих конфликтов — сбить градус и выпустить пар. Пусть даже Хуан Мата его этому не учил. Он взял связку ключей со стола и кивнул в сторону двери, уводя уже заметно успокоившегося клиента, оставляя Адама снова одного. — У нас с этими гонками такой завал. Наверняка, это из-за этого, весь напор пустили на центральные колонки, — тараторил он, огибая здание, то и дело, оборачиваясь и ловя взгляд парня. — А вы у нас первый раз останавливаетесь? Я вас не помню. — Всех клиентов помните? — Стараюсь. Но вас бы точно запомнил. В хорошем смысле. И прикусил язык. Нет, в плохом смысле тоже бы запомнил, особенно египетскую татуировку на ногах, на которую он старался не пялиться, да и обтягивающую майку с глубоким вырезом — никаких хороших смыслов, только плохие, очень плохие смыслы. Люк взял себя в руки. Нет, три месяца без секса — это слишком много. — Да ну? — парень первый раз за все время растянул губы в полу-усмешке. Люк достал ключ и вставил в замочную скважину. — Я про татуировки, — нашелся он. — Татуировки классные. Дверь наконец поддалась и Люк заскочил внутрь, радуясь темноте, которая могла скрыть румянец на щеках. Ну а что такого? Обычный комплимент, ничего особенного. Все так говорят. Отличная татуха, бро. Парень зашел вслед за ним. В помещении пахло сыростью, а в углу шумел генератор. — Татуировки, значит, — смеющийся голос прозвучал возле самого уха. Люк замер, чувствуя едва заметное касание вдоль спины, моргнул — и исчезло. — Переключатель за тобой, — выдавил из себя Люк, и пока тот нащупывал выключатель, Люк бросился вперед, но наткнулся на пластмассовое ведро с тряпками, которое с грохотом рухнуло на пол. — Черт! — взвыл Люк, хватаясь за ногу. — Все в порядке? — парень включил свет. — Да, — он выпрямился, закусив нижнюю губу и чувствуя, как пульсирует большой палец. Отлично, он выставил себя полным идиотом. Пока он вернул все на свое место, парень прошагал мимо к напорному гидробаку и начал изучать счетчики. Люк поскакал за ним, стараясь не наступать на правую ногу. — Здесь все работает, — ответил за него парень с видом специалиста. — Ну, и что теперь? — Вообще-то у меня есть идея, — поделился он пришедшей мыслью. — У нас есть шланг на тридцать метров, я могу перекинуть с соседней колонки. По технике безопасности этого тоже делать нельзя было. Но сегодня все были заняты регатой, кто заметит? — Хорошо ты ударился, делай так чаще, — усмехнулся парень и протянул руку. — Мемфис. — Люк. Он очаровательно щурился, когда улыбался, понял Люк, разглядывая лучики, собравшиеся в уголках глаз. — Ты умеешь работать с клиентами, Люк. «Только с теми, кто мне нравится», — проглотил он вместе с «жаль, не у всех такие бицепсы». — Спасибо, — сказал он вместо этого. — Если хочешь, могу достать тебе приглашение на одну из вечеринок сегодня вечером. На яхте будет коктейльная, а в местном баре попроще. За все неудобства, как говорится. Тот помолчал, разглядывая его. — Так просто? — Что? Приглашение? — удивился Люк. — Да это не сложно. И еще он морщит нос. — Хорошо, Люк, значит в девять в баре. Не опаздывай. Вообще-то, он не собирался туда идти — ему к шести утра на смену. — И у тебя футболка шиворот навыворот, — Мемфис улыбнулся, показывая свои зубы. — Что? Вот черт. Люк в ужасе посмотрел вниз, оттягивая ворот — шов и вправду был снаружи. Нет, ну мог бы и сразу сказать! Да и Адам, что он, не видел что ли? Люк почувствовал, как покраснел, но ответить ничего не успел, — Мемфис уже шел к выходу. — Умаслил его? — встретил его веселый голос Адама, а причиной хорошего настроения могло быть только две вещи — или прибавка к зарплате или разговор с Джорданом. Зарплату им поднимали месяц назад. — Да. И, мне кажется, меня пригласили на свидание. Адам присвистнул. — Нет, Люк, у тебя точно талант. Глава 2. Двадцать первое лето Мемфиса Депая еще толком и не началось, но уже хотелось, чтобы оно быстрее закончилось. Он еле-еле сдал последний экзамен, получил за свою курсовую работу Б с минусом, из-за низкого бала за семестр ему урезали стипендию для малообеспеченных семей наполовину. И ко всему прочему пришел отказ в стажировке, о которой он мечтал весь год. Лучше не придумаешь. Именно поэтому он сейчас натирал воском деревянный пол на яхте «Sessa Marine C68» Поля Погба, а не проходил обучающий курс на норвежском круизном лайнере «Звезда Викингов». Нет, конечно, на этой шестидесяти восьми футовой яхте было не то, что натирать полы в удовольствие, просто находиться на ней в кайф, но не такую летнюю практику он планировал, поступая в мореходное училище Йохана Кройффа, первый из их семьи, кто учился в университете. Детская мечта стать капитаном, как Луффи из «One Piece», сталкивалась с суровой реальностью — никакое прозябание в университетской библиотеке до самой ночи не приблизили его ни к списку лучших учеников, ни к хорошим отношениям с преподавателями, рекомендации которых играли в трудоустройстве даже большую роль, чем общая оценка в дипломе. К концу третьего года руки уже опускались, и на очередные слова профессора Ван Гаала «талантливый ты парень, Мемфис, но что-то недорабатываешь» он не знал, что ответить. Может, проблема была в нем, и нужно было согласиться на стажировку в порту обычной небольшой местной судоходной компании, курсирующей между Голландией и странами Скандинавии. В этом состоянии неопределенности его застал звонок менеджера Поля Погба, с которым они познакомились пару лет назад через общих друзей, и он согласился перегнать яхту из Саутгемптона в порт Сен-Тропе. Нужно это было сделать как можно быстрее — у Пола была вечеринка через две недели, и, похоже, Мемфис был единственным в списке его знакомых, кто спокойно мог подскочить через день после звонка и сесть на первый паром до Лондона, а оттуда на поезд до Саутгемптона. Дед всегда говорил: «не упускай ни одного шанса в жизни, потому что, их не так уж и много, поверь старику, старики никогда не врут». Хотя Мемфис и сомневался насчет последнего, особенно когда дед убеждал его мать, что они только порыбачат с пристани, а на деле уходили вдвоем по реке на весь день. Мать только качала головой, глядя на огромную сетку с форелью на следующее утро, и говорила, что десятилетнему ребенку о школе надо думать, а не рыбу по ночам ловить, а дед только и отвечал, что школа никуда от него не уплывет, а рыба — зашла на нерест всего на пару дней. Может дед и не имел в виду перегон дорогих яхт суперзвезд из одного пижонского яхт-клуба в другой ради одной только вечеринки, но других вариантов пока не было, к тому же ничего не отрезвляло, чем несколько дней в море. И да — шестьдесят восемь футов! И он поведет эту крошку один до самой Франции! Так что он с радостью готовился к выходу в море — отмывал пол, насвистывая старого доброго Эминема, натирал кожаный диван в каюте, раскладывал на полку купленные простыни и полотенца, когда воду в колонках в яхт-клубе отключили. И, похоже, посреди этой шумной регаты для местных британских пижонов, никто не собирался решать его проблему. Никто, кроме этого неуклюжего Люка с горящими глазами и улыбкой щенка хаски, который пожирал его взглядом так, что пальцы стало покалывать от проснувшегося из долгой спячки возбуждения. — Так просто? — удивился Мемфис неприкрытому флирту и приглашению сходить в бар. В любом другом случае он бы ответил скорее что-то вроде «что уставился?», «смотри под ноги», «мамке своей предложи» или просто «не интересно». Но эта улыбка обезоруживала. — Приглашение? — не понял тот. — Да это не сложно. Мемфис посмотрел на сияющего Люка, на его ямочки на щеках и на вывернутую наизнанку футболку, и кивнул сам себе: — Хорошо, Люк, значит в девять вечером в баре. Не опаздывай. Конечно же, тот опоздал. — Я уже собирался уходить, — Мемфис оторвался от кирпичной стены. За двадцать минут ему осточертели косые взгляды собирающихся то и дело групп людей, бесконечное «привет, приятель», «ты как?», «давно не видел тебя» с разными акцентами, и все друг друга знали, словно это был слет выпускников старшей школы. А Мемфис не любил чувствовать себя не на своем месте. — Прости, дома такая засада, долго искал чистые джинсы, — разом выдал Люк обескураживающую правду, словно Джим Керри в фильме «Лжец, лжец». — Рад, что нашел. Не знаю, какой у вас здесь дресс-код, но у нас без джинсов не пускают. Люк громко рассмеялся, а Мемфис окинул взглядом зализанные волосы, которые с большей вероятностью были причиной опоздания, а не белые джинсы с разрезами на коленях. Хотя, ничего плохого про выбор брюк он сказать не мог, наоборот, только все самое хорошее, особенно то, что они были на пару размеров меньше нужного. Правда широкая объемная белая футболка спадала вниз, а могла быть и покороче. В местном баре «Святоши» громко играл «Роллинг Стоунз», но еще громче были люди. В этом отделанном под деревянную палубу корабля баре людей было больше, чем на «Титанике», словно все гости регаты переместились сюда, захватив с собой еще по одному человеку. Люк зацепился языками с блондинкой на входе — та сначала хмурым взглядом осмотрела Мемфиса сверху донизу, а затем взяла Люка за локоть и затрещала о каком-то Бене. В нос ударил запал хмельного пива и жареной картошки с рыбой. Было страшно душно, и Мемфис расстегнул третью пуговицу на своей белой рубашке, открывая татуировки на груди. Он протиснулся к барной стойке, где одна группа парней громко обсуждала белую акулу, недавно заплывшую близко к берегу в Бискайском заливе, другая — поход в Исландию и ее суровый климат. Обычные разговоры приморской тусовки, отличающиеся разве что стоимостью брендовых поло и льняных рубашек. — Прости. Сестра, — Люк оказался возле него, — знаешь, какие они бывают. — Сестра? — Да, старшая, и, — Люк помедлил, — слушай, я не спросил, а ты вообще откуда? Сестра Люка ему определенно нравилась. С осторожностью у нее было лучше, чем у брата. — Из Голландии. — А я весь день голову ломал, что за акцент такой! — На себя посмотри, вот у тебя акцент. Английский. Люк рассмеялся шутке так, словно он был как минимум Крисом Роком. — Был в Бразилии? — кивнул Мемфис на желто-зеленый вымпел над ними — флаги разных стран были развешаны вдоль барной стойки и под потолком. — Нет, а ты был? Кру-у-у-уто! Как понял Мемфис спустя пятнадцать минут, крутым для Люка было все, о чем он рассказывал: путешествие на парусной яхте через Атлантику, поездка на карнавал в Рио, даже отсидка всю ночь в местной тюрьме за драку. Во взгляде Люка было такое неподдельное, почти детское любопытство и восторг, что Мемфис впервые сам подумал — и вправду круто. Мемфис не пытался впечатлить его специально. Люк впечатлялся всем сам. Он даже потребовал показать татуировку Статуи Христа-искупителя на боку, которую Мемфис набил в память о поездке в Бразилию, потому что не поверил, что кто-то в своем уме может набить такое. — Мне что, прямо здесь рубашку снять? По взгляду было понятно — да, прямо здесь, прямо сейчас. — А что, слабо? — А еще что показать? Ситуацию спас бармен, вовремя возникший перед ними: — Что будете? Он уставился на Мемфиса с таким вызовом, словно тот ему денег был должен, а у него было правило, выработанное с шести лет — никогда в жизни ни у кого и копейки не занимать. Мемфис расправил плечи, уже готовясь ответить что-то вроде «самое лучшее, что у вас есть», но его перебил Люк... — Эш! Не знал, что ты сегодня работаешь! — он навалился всем телом на барную стойку и пожал тому руку. Бармен перекинул полотенце через плечо и протер столешницу. — «Джек Дэниелс» со льдом, — сказал Мемфис. — Мне тоже, — подхватил Люк. — Ты же не любишь виски, — вставил бармен Эш. — А что он любит? — Мемфис расслабился, переключив внимание на Люка, который возмущенно надул щеки. — Что-нибудь сладкое, — выдал Эш с ухмылкой, которую хотелось стереть с лица, желательно — кулаком. — Или экзотическое. «Май-тай», например. — Тогда два «Май-тая». «Роял». — Два «Май-тая», — повторил тот, — и орешки. Орешки он тоже любит. — Эш-ш-ш-ш, — Люк был красный как рак и явно хотел провалиться сквозь землю. Он выглядел совершенно очаровательно. А Мемфис почувствовал, что у него скулы свело от длительной улыбки. «Всем хорошего вечера...» В баре все начали аплодировать, что-то кричать и даже свистеть, и не факт, что одобрительно — на небольшой сцене в глубине зала появился гитарист в черных обтягивающих брюках и шелковой ляпистой красной рубашкой в большой горох. — Это что? — спросил Мемфис. — Это Гэри Невилл. Ты его сегодня слышал, он гонку комментировал. — Это тот с противным голосом? — Нет, противный — это другой комментатор, вон там у колонки стоит, делает вид, что не слушает. А Гэри, он раньше в культовой группе девяностых играл. Может, знаешь Дэвида Бекхэма? Он потом сольную карьеру начал. — Да ладно, — присвистнул Мемфис. — Не знал, что Бекхэм в группе играл. Этот Гэри взял пару нот и затянул лирическую песню «За одним столом». На удивление, играл он неплохо, но лучше бы не пел, особенно один и тот же припев «в носу кровь, это любовь». Люк быстро выдул весь смешанный сироп с ромом в своем стакане, оставляя только лед, и Мемфис кивнул бармену, чтобы тот повторил. — Как тебе? — спросил Люк. Алкоголь? Бар? Он сам? Тот кивнул в сторону сцены. — Я рэп люблю, — пожал плечами Мемфис. — Я тоже! Немного. На Майклмора ходил. Люк взял поставленный перед ними «Май-Тай» и тут же пригубил трубочку, но, заметив его пристальный взгляд, смущенно поставил обратно. — Ты еще скажи, что на Джастине Бибере был, — сказал Мемфис. — Что не так с Джастином? Искреннее удивление на лице Люка вызывало только улыбку. Все с ним так. Все именно так, как надо. — А ты кого слушаешь? Я открыт всему новому. В этом Мемфис не сомневался. — Слышал группу «Роттердамские бульдоги»? Это наша группировка. — Ты в группе? Что делаешь? — Пишу, пою, когда как. — Ого! — присвистнул Люк. — А у меня вот нет талантов. Ничего такого, что можно показывать. С последним он бы поспорил. — Да ладно, что заливаешь. Что, даже не одного трюка для вечеринок нет? Люк неуверенно посмотрел вокруг и потом кивнул: — Обещаешь не смеяться? — Обещаю, Адам Сендлер, что бы ты ни сделал — не засмеюсь. Люк взял орешек из тарелки, поднял голову вверх и аккуратно положил орешек прямо на кончик носа, словно собака в цирковом номере. Секунда. Другая. Кожа на шее натянулась, от напряжения от приоткрыл рот, собрал глаза в кучку. Мемфис замер, ожидая, когда же тот моргнет или пошевелиться... Время текло медленно, капая по секундам. — Ой, — Люка толкнули в спину, и орешек свалился куда-то на пол. — Да, это и вправду нельзя показывать. — Эй, — возмутился Люк. — Думаешь, так просто? Попробуй сам. Я, знаешь, как долго тренировался. Мемфис даже думать не хотел об этих интенсивных тренировках. Главное — чтобы по видео-урокам, а не с реальным тренером. Он заткнул эту идею куда подальше и взял орешек, показывая Люку, что ничего особенного в этом нет — любой сможет. Это было фиаско — было намного сложнее, чем казалось. К пятому разу получилось удержать две секунды, как сказал Люк, хотя он был уверен — прошло целых пять. В баре становилось все громче, а в воздухе ощутимо стало пахнуть мужским потом. К барной стойке то и дело кто-то проталкивался, так что вскоре они стояли вплотную, сталкивались носками ботинок, и были заметны потрескавшиеся губы Люка и капля пота на его лбу. А еще казалось, что Люк знал вокруг практически всех. Или все знали его, по крайней мере половина людей считала нужным подойти и перекинуться парой слов. Он не встревал в разговоры, потягивая местное пиво, на которое они перешли, и ловил разные куски разговоров: испанец Хуан поздравил с первым месяцем официальной работы, темнокожий веселый Окс напоминал о вечеринке в общежитии, за которое Люку было почему-то стыдно, а из слов накаченного парня Рио он понял, что отец его был организатором регаты и высокой шишкой. — Так значит, сынок владельца яхт-клуба? — хмыкнул Мемфис, когда Рио ушел. На эту подколку любой бы встал в позу или ответил «что-то не устраивает?», но Люк никак не отреагировал, только озарив его обезоруживающей наивной улыбкой: — Если скидку на стоянку хочешь выбить, то сразу говорю — не получится. — А как же десять дней стоянки, один в подарок? Люк стоял так близко, что был виден даже прыщик у виска, а легкое облизывание губ вызвало волну желания по всему телу. Люк плохо скрывал свои эмоции, но Мемфис совсем не жаловался. — Не знаю, кто тебе об этом рассказал. — У вас что, нет гибкой системы скидок? — Почему же. Мы можем рассмотреть предоставление индивидуального плана. Люк смотрел на него широко раскрытыми глазами и кусал губы, хотелось взять это раскрасневшееся не то от духоты, не то по другой причине лицо обеими руками, и засосать так, чтобы воздух из легких выбить. А потом затолкать его в туалет, минуя очередь, и заставить кончить, даже не касаясь его руками, только трахая его рот своим языком и вжимаясь ногой в его пах. Мемфис почему-то был уверен, что ему это под силу. — Люк! — громыхнуло рядом. Мемфис недовольно перевел взгляд и замер, не веря своим глазам. Робин ебаный ван Перси. Легенда голландских речных парусных регат, гордость академии «Аякса», а на деле — говеный эгоцентричный мудак. Мемфис проходил практику у него на судне перед поступлением, от его характеристики зависело примут его в университет или нет. И, получив ее в конце практики, он не мог поверить своим глазам — тот обвинял его в неумении работать в команде, лени; «талантливый, но очень проблематичный». Мемфис завалился к нему в офис, и они устроили потасовку. После, благодаря связям профессора ван Гаала его все же взяли в училище, но тот случай он не забудет никогда. — Робин! — радостно воскликнул Люк и полез обниматься. — А это... — Мы знакомы, — мрачно бросил Мемфис. — Да, — кивнул Робин и затем прищурился, — м-м-м-м-м... Момбаса? Ну не мудак ли. Мемфис сжал посильнее зубы и впился ногтями в ладони — внутри все горело от накатившей агрессии. — Мемфис, — процедил он. — Да, точно. Жаль, что тебя тогда не взяли в училище... — Меня взяли. — Да? — захлопал глазами тот. — А кто бы мог подумать. Ну, поздравляю тогда! Нужно хвататься за любой шанс, как говорится! Да, сейчас он был готов схватить за его горло. — Я отойду, — повернулся он к Люку. Его начинало трясти. — Да, конечно, — кивнул Люк, пожирая глазами ван Перси. Уже уходя, он услышал, как тот спросил у Люка о его отце и каком-то одолжении... Ну конечно, этот мудак не может просто так общаться без каких-либо своих интересов. Мемфиса пихнул в бок на выходе покачивающийся мужик, посмотрел на него мутным взглядом и потом икнул напоследок, выходя из туалета. Мемфис облегчился, ополоснул лицо холодной водой и напряжение в теле немного спало. Не собираясь возвращаться обратно, чтобы не встретить этого урода ван Перси еще раз, он вышел на улицу. От свежего морского воздуха он даже закрыл глаза, так было хорошо. В ушах еще звенело от шума и громкой музыки, но тело расслаблялось. Давно он не был на вечеринках, с этой учебой последний год и уехавшими из кампуса самыми близкими друзьями он совсем потускнел в библиотеке, решив поставить все на учебу. Нет, так нельзя, перерывы всегда нужны. Рядом стояла группа парней, среди которых он узнал легендарного британца Уэйна Руни. Тот курил и громко спорил о необходимости совместных регат с китайскими командами из Шанхая. Мемфис расслабился и даже попросил у высокого парня поделиться сигаретой, тот удивленно на него посмотрел, но протянул пачку и зажигалку. Он затянулся, размышляя о том, как легко завелся при виде ван Перси, но, с другой стороны, он ушел от конфликта и не полез в драку, в отличие от того вечера во время стажировки. Это был прогресс. Тогда это кончилось плохо, сейчас было бы не лучше. Хотя фингал под глазом ван Перси — не так уж и плохо, на его взгляд. Но Луи ван Гаал только покачал головой, глядя на его характеристику, и сказал, что ему нужно учиться справляться с гневом, а то это все плохо кончится. Мемфис, конечно, кивнул, но в глубине души не мог до конца согласиться — за себя надо уметь постоять, а зарвавшихся — ставить на место. Свое он знал — и оно явно было выше оценки Б с минусом и испорченной характеристики. — Ты здесь! — появился Люк, засунув руки в карманы джинсов. — Я думал, ты ушел. — С чего бы? Люк неуверенно пожал плечами. — Душно там, — почувствовал необходимость объяснить Мемфис. — Тут смотровая площадка на холме рядом, — тут же предложил Люк. — Там красиво. Можем подняться. Если хочешь. — Пошли, — Мемфис выбросил сигарету и положил тому руку на спину, подталкивая. Люк чуть ли не подскочил от неожиданности. Приободрившись, он начал рассказывать о яхт-клубе: как тот преобразился за последние десять лет, как он тут бегал с самого детства и даже помогал строить эту смотровую площадку, на которую они поднимались, не строить, конечно, а так, обеды раздавал строителям. Мемфис слушал вполуха, поднимаясь по каменной дорожке, которую освещали редкие фонари. За спиной лунный свет отражался на поверхности воды, поблескивал на белых корпусах яхт, романтика... — Ай! Люк споткнулся и полетел на бетонный настил, выставив вперед руки и неудачно поджав под себя ногу. — Жив? Тот не ответил. Мемфис дошел до него, Люк сел на землю и начал рассматривать свое колено и руки. — Когда я говорил тебе, что тебе полезно падать, я не имел в виду, что так часто, — постарался заставить улыбнуться того Мемфис. — Смотри, какие джинсы с дырками удобные — упал, а по ним и не заметно. Люк не среагировал ни на одну из его искрометных шуток — дело было плохо. — Эй, все в порядке? — он присел рядом, убрал руку Люка с коленки и подсветил телефоном. Кожа на коленке и руках была содрана, а сбоку по ноге шла небольшая струйка крови, оставляя потеки на белой ткани. Ничего страшного, жить будет. — Только недавно швы срослись после операции, — Люк поджал нижнюю губу, словно сейчас разревется. — Больно? — тот кивнул. — Пошли, обработаем твою рану. Мемфис помог ему подняться, пока тот неуверенно пытался наступить на ногу, потом передумал и переместил вес на левую ногу. — Тут вообще красиво, — расстроено заметил Люк, кивнув в сторону открывающегося вида на залив и яхт-клуб. Подсвеченные огни и отражения огней на воде в темноте — дух немного захватывало. — Да, я понял, что красота тебе застилает глаза. Люк улыбнулся, и это уже было что-то. Люк жадно разглядывал фотографии на стенах, упершись кулаками в обивку кожаного коричневого дивана, не замечая, как футболка натянулась на плечах, подскочив и оголив белую как зефир полоску спины. Мемфис усмехнулся, эти британцы даже работая на солнце умудрялись не загорать. — Дружная у вас компания, — Люк заметил его и одернул футболку. — Ага. Была, — Мемфис поставил на стол аптечку и открыл антисептик. — Последний раз виделись год назад. У всех своя жизнь. — А вот этот парень, кажется, знакомый. — Да, мог его где-нибудь видеть, парень известный, зовут Мемфис. — Очень смешно. Нет, я про этого в середине, с ирокезом. Он удивленно посмотрел на Люка, прокручивая в голове весь вечер. Действительно, о яхте ни разу и не заговорили. — Это Поль Погба. — Да брось ты! Футболист? — Да. Вообще, это его яхта. Я думал, ты знаешь, ты же здесь работаешь, у вас есть имя владельца в договорах. — О-о-о, — протянул Люк, удивленно хлопая глазами. — Не твоя, значит? Я не знал. У нас Адам занимается всеми этими договорами и разрешениями. — Вот оно что, — Мемфис почувствовал свалившуюся внезапно неловкость, разочарование и то, как мало места в каюте даже на этой яхте. — Не планировал вводить тебя в заблуждение. Влажный антисептик на пальцах начал разъедать кожу, а в воздухе ощутимо стал чувствоваться химический запах полироля. — Да нет-нет, я не это имел в виду, — быстро заговорил Люк, размахивая руками. — Я не знал, но, в общем, не важно. Скорее я про то, что он тебе доверил целую яхту? — Почему нет? Я похож на угонщика? Сверну с курса, зайду в Марокко и сбуду ее на черном рынке? — Не знаю, как выглядят угонщики яхт, — улыбнулся Люк его шутке. — Никогда с ними не встречался. Он смерил взглядом Люка в деревянной полутемной кабине, которую привел в идеальное состояние сегодня, расставив посуду, полотенца, простыни, купив продукты и даже шампанское. И последнее было связано с внезапным порывом души в супермаркете, а не планами на вечер. Хотя кому он врал. — Ладно, сядь. Люк послушно плюхнулся на диван и вытянул на подставленный стул ногу. — А джинсы кто снимать будет? Я что ли? У того округлились глаза, он опустил взгляд на красный потек на коленке и потер шею, неуверенно подтягивая ногу, явно готовясь идти на попятную со словами «да у меня ничего и не болит». Люку можно было бы в театре играть с его живой мимикой. — Сейчас принесу плед, — закатил он глаза. Трусы с Микки-Маусом у него там что ли. Или, может, слоники. Не стринги и не боксеры — он успел заметить полоску на ягодицах под обтягивающими джинсами. Не то, чтобы он специально смотрел. — Да не надо, — бросил Люк в спину. Кто сказал, что это для него. Мемфис благоразумно промолчал. Когда он вернулся, Люк уже сидел в одних трусах на кожаном диване, неловко сложив руки в замок перед собой, пряча обычный белый хлопок на бедрах. Не угадал. — Держи, — бросил он плед, взял тампон, антисептик и опустился на корточки, разглядывая уже застывшую кровь, открытую рану и тянущийся от этого места по внешней стороне ноги шов почти до самой щиколотки. Про свою операцию на ноге полугодовой давности и осложнения после Люк успел в красках рассказать, пока она шли к яхте. Двойной перелом берцовой кости после падения с мачты парусного корабля — неприятно даже представлять, хотя сам Мемфис в гипсе успел походить в подростковом возрасте. А про то, что Люк делал на мачте, он собирался спросить отдельно. — Щипит, — по-детски вытянул вперед нижнюю губу Люк. Они столкнулись взглядами, и в груди все застыло от внезапно изменившегося настроения в воздухе, тяжести дыхания и блестящих широко распахнутых глаз. — Потерпи, раз уж упал, — он опустил взгляд на коленку, перевернул тампон, протер чистой стороной до середины шва и подул. — Мелочь, жить бу.... Люк не дал ему закончить предложение, он потянул его за шею на себя и прижался губами. Вышло неловко — Люк держал его за ворот, натягивая в районе шеи, а он — наоборот уперся руками в диван, чтобы полностью не упасть на Люка. Люк целовался так же, как и разговаривал, — быстро, без умолку, перепрыгивая с мысли на мысль и то и дело улыбаясь. — Подожди, — прокряхтел Мемфис не своим голосом. — Что? — испуганно посмотрел Люк. — Я думал... — Я про рану, — оборвал он, закатывая глаза. — Заклеить же надо. А потом можешь продолжать... думать. Люк кивнул, отпустил его, вернул ногу обратно на стул и начал кусать губы. Мемфис начинал подозревать, что последнее тот делал весь вечер вполне осознанно. По крайней мере, это работало. Как и пожирающий взгляд, пока тот прикладывал пластырь к разбитой коленке, аккуратно разглаживая липкие углы. Как и непривычное в компании Люка молчание, хотя мысли обоих можно было считывать даже без сверхъестественных способностей. Как и прерывистое медленное чужое дыхание, которое было слышно также хорошо, как бьющиеся о корпус яхты небольшие волны. — Все? — спросил Люк, когда тот закончил, с таким видом, словно у строгой матери, которая сказала, что до обеда никакого сладкого, а то аппетит перебьешь. — Теперь можно? — Если хочешь, — хмыкнул Мемфис. И, черт, Люк хотел. Очень сильно хотел. Весь вечер, наверное, хотел, а может и всю жизнь — с таким энтузиазмом он начал целоваться, снимать с него рубашку, сжимать за плечи, бицепсы, шарить по животу и, слегка притормозив, словно спрашивая разрешения поцелуем, за бедра. Мемфис тормозить и спрашивать разрешения не собирался — сжал эту сочную мягкую задницу сразу же, оттягивая край трусов и вызывая легкое «ох» изо рта Люка. — У тебя есть? — спросил Люк спустя пару минут. — У меня есть. И потянулся к штанам, вытаскивая презерватив. Мемфис не собирался ему сообщать так же и о том, что видел контур презервативов, словно резинки для волос, в заднем кармане джинсов еще в баре, когда тот встал поболтать с Оксом. У него хватило выдержки молчать об этом весь вечер, внимательно слушая рассказ Люка, хватит и сейчас. — Только один? — ухмыльнулся Мемфис. А еще он не собирался говорить, что в магазине сегодня, закидывая вещи для аптечки, взял еще две коробки «Дюрекса» и лубрикант. Про запас. На всякий случай. — Я не был уверен. — Это мило, — фыркнул он, ловя чужие губы, засовывая язык, а свободной рукой обхватывая налившийся чужой член. — Ты очень милый. И перевернул, подминая по себя, кусая за ухо, плечи и прижимаясь к нему всем телом, чувствуя, как этот бесстыдный засранец вполне однозначно выгибает спину. Он спустился чуть ниже, разглядывая розовую мягкую задницу Люка, и затем сначала сжал с силой, а потом и вовсе укусил, вызвав легкий стон скорее удовольствия и нетерпения, чем боли, хотя синяки на утро обеспечены. Мемфис улыбнулся этой мысли, разглядывая мокрое место со следами зубов, и укусил еще раз. — Блядь, какая же у тебя классная задница. Весь день хотел тебе это сказать. Люк засмеялся и повернулся к нему, глядя таким взглядом, словно тот признался ему в любви как минимум. — Это все родители. — Нужно будет сказать им спасибо. — Им будет приятно. Оба фыркнули, снимая разом всю неловкость. — Давно последний раз было? — спросил Мемфис. — Давно, — замешкался тот, видимо решая, сказать правду или соврать. — Месяц. — Понятно, — он выдавил немного смазки на руку и растер. — У меня тоже. А по правде — несколько, если не считать случайного отсоса на одной из вечеринок на кампусе. Но там все утонуло в крепком сладком запахе марихуаны, поэтому особо не считалось. Случайные связи его не особо привлекали, а с отношениями не складывалось — он говорил, что просто не встретил правильного человека, а его сосед по комнате, Дейли Блинд, — что он зациклился на учебе и так нельзя жить — все должно быть в балансе. Возможно, они оба были правы. Почему-то он думал именно о словах Дейли, медленно растягивая Люка сначала одним пальцем, потом двумя, чувствуя, как он сжимается вокруг него, дергается и постепенно раскрывается. Это точно было лучшим случайным перепихом в его жизни, может потому что это под эту категорию не особо попадало — в конце концов, у них вроде было свидание. И Люк был открыт, словно просторы знакомого с детства Северного моря. — Бля-я-я-я-я-ядь, — застонал Люк за них обоих, когда, повозив головкой члена по расщелине между ягодицами туда-сюда, он надавил и проскользнул внутрь. От ощущения крепких тисков, словно в камере высокого давления, Мемфис даже зажмурился. — Все хорошо? — хрипло спросил он, голос подводил. Главное — не забывать дышать. — Сейчас, — ответил в подушку Люк. — Дай мне пару секунд. Мемфис посмотрел вниз и едва не застонал от вида темно-багрового члена с растянутой дужкой презерватива на фоне нежно-персиковой задницы Люка. Он сморгнул и провел пальцами по широкой белой спине, изучая изгиб позвоночника, ямочку возле лопаток, маленькие прыщики в районе плеч, и обратно к мягким бедрам, чувствуя, как Люк под ним расслаблялся. Нет, он точно никуда не спешил, даже в Сен-Тропе. Поль Погба мог подождать. Люк начал двигаться, насаживаясь сильнее, и Мемфис подумал, что ему понадобится весь его жизненный опыт, чтобы не кончить за пять секунд, а продержаться чуточку дольше. Он перехватил инициативу, сжал чужой член одной рукой и начал двигаться то медленно, то быстро, входя с хлопком до самых яиц, слушая, как хныкает Люк — громко и беззастенчиво. — Мемфи-и-и-с,— протянул тот его имя, сжимаясь вокруг него. От неожиданности Мемфис зажмурился, сдерживая себя что есть сил, чтобы продлить мгновение, но Люк дернулся вперед, и он толкнулся в него до самого упора. Мемфис втянул ртом воздух, теряясь в этом мягком, теплом ощущении, позволяя Люку довести его до оргазма, выжимая до последней капли. Люк вздрогнул под ним почти сразу, спуская на кожаный диван под ними, и Мемфис упал на него сверху, чувствуя, как колотится сердце со скоростью парусника-победителя на регате. Люк обхватил его поперек спины и это было приятно, он сам страшно любил обниматься. Они лежали так долго, выравнивая дыхание, и Мемфис сцеловывал улыбку маленького хаски Люка. — Любишь собак? — спросил Мемфис. — Да. — Отлично. И оба замолчали, теряясь в ощущении, втягивая мускусный запах и стараясь не заснуть в этой легкой прибрежной качке. Надо было бы перебраться на кровать и протереть кожаный диван сначала, а потом — что можно было бы перекусить. Оба варианта звучали в голове заманчиво, но еще лучше была идея не двигаться с места, желательно как можно дольше, возможно, всегда. — Хочешь есть? — спросил Мемфис чувствуя, как начали слипаться глаза. Тот выдержал паузу, но затем промычал что-то, Мемфис принял это за «да». — Дам тебе свои шорты. Джинсам твои конец, конечно. — Это не мои джинсы. — В магазине украл? Взял с примеркой, а утром надо вернуть? — Нет, — рассмеялся Люк. — Адама. Мои все грязные были. — У тебя чужие джинсы, у меня — яхта. Он приготовил наспех бутерброды с ветчиной, сыром и овощами, достал пачку орешков, и, одевшись, они поднялись на палубу. Прохладный ночной воздух пробрал сразу, заставляя поежиться. Ветер был слабый, волн не было, зато отчетливо были слышны чьи-то выкрики со стороны бара и скрип натягивающихся швартовых канатов. — Так значит мореходное в Голландии? — начал Люк, когда они поставили тарелки и вытянулись на носу яхты. — И как там? С Люком было невероятно легко, удивлялся Мемфис после, когда рассказывал ему о свое учебе, напряженных отношениях с преподавателями и неудавшийся стажировке. Он не любил жаловаться и разговаривать по душам, может именно поэтому у него не ладилось с поиском друзей в училище. В детстве все было проще — у них была банда, и от чувства плеча и нужности кому-то он становился немного счастливее. В училище не было никого. Он глядел на усеянное звездами ночное небо, а слова сами вылетали из уст, как бывает, когда знаешь — ты этого человека никогда не увидишь. — Конечно у тебя все получится, — кивнул уверенно Люк, веря в него больше, чем он сам. — Ты же крутой. Посмотри на себя. Вон, один идешь в море на восемь дней. Из уст Люка все звучало так легко. И может, он был прав. — Ты замерз, — спустя целую вечность Мемфис заметил, что у того посинели губы и вот-вот начнут постукивать зубы. — Пошли, чай заварю, настоящий, английский. А то еще простынешь. До чая дело не дошло. Люк оказался чертовски общительным, особенно после секса, и после второго, и после третьего. — Круто, — выдохнул Люк ему в ухо, когда тот отсосал ему. — Круче, чем орешки? — Сложно сравнивать. С орешками у меня более длительные отношения. Мемфис укусил его за плечо, переворачивая. Как там дед говорил, рыба раз в год на нерест заплывает. После пятого раза Люк уткнулся носом в плечо и вырубился через пару минут. Мемфис закрыл глаза, втягивая терпкий горячий запах в комнате, думая, что завтра нужно будет выветрить или можно не выветривать несколько дней, и тоже незаметно для себя быстро уснул. Глава 3. Утренние лучи пробивались в небольшое круглое окно каюты. Люк перевернулся на другой бок, воздвигая между ним и ярким светом сооружение из подушки и одеяла, но заснуть обратно больше не получалось. Новый день наступал стремительно и бескомпромиссно. Люк зевнул и поплелся в ванную. — Ну ты и спишь, — воскликнул Мемфис, когда тот, одевшись, поднялся на палубу. — Как только не пытался тебя разбудить. Все перепробовал, только один способ оставался. И хмыкнул. Или это у Люка фантазия разыгралась. — Я был бы не против, — выдал он, удивляясь своей утренней нахальности. — Не против холодной воды в лицо? Экстремально, — Мемфис расплылся в улыбке. — Я завтрак приготовил. Угощайся. На столе стояла тарелка с омлетом, поджаренный бекон, нарезанные овощи — прямо как в гостиницах, только «каюта и завтрак». В животе заурчало, и он тут же вспомнил, что не ел с самого вечера, перед выходом в бар, если не считать ночных перекусов, а они, как известно, никогда не считаются. — И оладушки, — добавил Мемфис, указывая на плиту на кухне. Люк вздохнул — нет ничего сложнее выбора между едой и сексом. Из колонок звучало «I want to hold your hand» «Битлз» — песня для отличного начала дня, он не мог поспорить с музыкальным вкусом Мемфиса. Да и вообще с любым вкусом. Утреннее солнце уже светило вовсю, переливаясь на воде, и прогревая правую сторону лица Люка. Мемфис крепко наматывал трос на локоть, связывая в конце морским узлом, стоя на корме, широко расставив ноги, лицом против солнца. Люк беззастенчиво рассматривал его фигуру не то какого-нибудь маститого боксера из боев без правил, не то скульптуру греческих олимпийских спортсменов. Страшно хотелось сфотографировать его на память, потому что через месяц ему и самому начнет казаться, что все это ему приснилось, как этот ходячий Майк Тайсон довел его до семи оргазмов. Не то чтобы он считал, но черт, семь! Как в фильме Дэвида Финчера, только без убийств и со счастливым концом. Люк поерзал на стуле от нахлынувших воспоминаний. Конечно, просить он ничего не будет — а то будет выглядеть еще более жалким, чем он есть. У него есть гордость. Может быть. Это вопрос относительный. Люк забросил в рот кусок ветчины, пытаясь запомнить до самых мелочей татуировку со львом на мускулистой спине. Нет, ну футболку-то можно было бы надеть, люди же смотрят. Он запил яичницу апельсиновым соком и протер рот салфеткой. В кармане завибрировал телефон. «Где тебя носит. Хаби Алонсо из финансового отдела требует отчет. Пишет, что ты обещал отправить его еще вчера». Сообщение от Адама. И семь пропущенных звонков. Вот черт. И правда ведь забыл. И еще одно следом: «Пять минут, Люк!» — Мне надо бежать, — подошел он к Мемфису. — Как нога? О, а он совсем забыл про это. — Не болит. — Хорошо, тогда, может, как-нибудь сходишь в кругосветку, — улыбнулся тот, напомнив про мечту, которой поделился Люк вчера. — Да уж, — улыбнулся он, и потом подумал, может это предложение? Нет, если он предлагал, то конечно. — Жаль, ты сегодня отчаливаешь. Лицо Мемфиса было в паре сантиметров, и надо было поцеловать на прощание, но на соседнюю яхту громко с шумом поднялась семья с двумя мальчишками. — Хорошо добраться, — кивнул Люк, так и не придумав ничего лучше. Что говорят после отношений на ночь. Уходят, не прощаясь? Оставляют телефон? Не уходят вовсе? — Эрик, успокой собаку, — донесся женский голос. — И тебе, удачи. Не надо больше падать. — Люк, ты же обещал, что к одиннадцати будешь дома, — Адам сидел все на том же месте, словно он никуда с вечера и не уходил. — И тебе доброго утра, — Люк поставил ему на стол стакан с горячим кофе из пекарни на углу, куда успел заскочить. Пять минут — понятие растяжимое. — Ты что с моими джинсами сделал? — воскликнул Адам. — Прости, это случайно вышло. Куплю новые. Адам внимательно просверлил его взглядом. — В зеркало лучше посмотрись. Что, неужели опять футболку задом наперед надел? Он включил камеру на телефоне, и черт, на шее стояли два засоса. — Это тоже случайно? — донесся ехидный голос Адама. — Ладно, не отвечай. Потом расскажешь. Отчет Хаби отправь, а то он скоро звонить будет. Разговаривать с ним будешь сам. Люк поежился. Хаби Алонсо никогда не повышал голос, это не было заложено в его ДНК, но от напряженного тона, которым тот чеканил слова, словно футбольный мяч, всегда хотелось провалиться под землю или промямлить жалкое «простите, больше так не буду». На столе был настоящий бардак, который он собирался разобрать еще два дня назад. Люк вздохнул, переложил все из одной стопки в другую и убрал под стол, решив, что разберется потом. Работать совершенно не хотелось. Не то чтобы это желание у него вообще часто просыпалось, но сейчас особенно. С экрана компьютера на него смотрело расписание приходов и уходов катеров и яхт, он нашел «Sessa Marine C68» с датой выхода — сегодня. Он провел языком по сухим губам, все еще чувствуя солоноватый вкус чужого тела. В этот момент входная дверь скрипнула, и Люку захотелось ущипнуть себя — это был Мемфис. Он разом проглотил язык и вжался в стул. — Привет, — кивнул он Адаму. — Я тут подумал. У вас же только контактный телефон владельца в документах. Моего нет. — Да! — тут же подскочил Люк, хватая первый попавшийся лист и роняя подставку из-под карандашей на пол. — Черт, сейчас. — На всякий случай, — улыбнулся ему Мемфис, забирая у него лист, а потом и карандаш. — Вдруг придется отгонять потом сюда обратно яхту. Или еще что-то... — Или еще что-то, — повторил за ним Люк, пожирая взглядом выведенные цифры на клочке бумаги. — Обычно за пару недель мы просим сообщить о прибытии. Но можно и за день. Или так просто, у нас всегда найдется место. — Специальные условия для постоянных клиентов? — Мемфис смеялся этими своими хитрыми глазами, от взгляда которых у Люка внутри все переворачивалось от желания и хотелось делать глупости, например, бросить все и отправиться с ним до Сен-Тропе или пойти в кругосветку, или переехать в Голландию, или... Мемфис посмотрел на Адама, а потом вернулся обратно к нему, опустив взгляд ниже носа. О-о-о, вот оно что, вот почему он разговаривал так загадочно и все норовил приподнять одну бровь. Иногда Люк соображал не очень быстро, зато действовал стремительно. Губы у Мемфиса были полные, мягкие, совсем не как у Люка, и целовался он так медленно, глубоко, едва не вызывая стон, и с каждым разом он терялся в этом ощущении все сильнее и сильнее, и... — Кхе-кхе, — послышалось за спиной. — Люк, ты про Хаби не забыл? — Кто это? — спросил Мемфис, оторвавшись. — Расслабься, — фыркнул Адам. — Это начальник. Нам надо работать вообще-то. И Люк мог бы не согласиться, потому что он работал прямо сейчас. С клиентом. Это же входило в перечень его обязанностей. Конкретно об этом Хуан Мата ему никогда не рассказывал, но опять же — у Люка свои методы работы. — Не буду отвлекать, — Мемфис чмокнул его на прощение. — И когда буду рядом — сообщу. Что именно это значило, неизвестно, но для Люка этого было вполне достаточно.