Ревность

Вечерами викинги любили собраться вокруг костра. Каждый приносил свою еду, запас историй и устраивался поудобнее. Обычно не начинали, пока не приходил Иккинг. Вождя любили и уважали. Без него и праздник не праздновался, и работа не работалась. Иккинг спрыгнул с дракона, поощрительно похлопал по шее, потрепал за ухо, тот возмущенно фыркнул и лег неподалеку от костра, свернувшись кольцом. Иккинг сел спиной к его боку, и оказался отгороженным от остальных полукругом хвоста, крупная голова удобно легла под руку. Собравшиеся загомонили, приветствуя, достали из огня уже подрумянившиеся куски мяса и принялись есть и говорить, иногда одномоментно, что явно не шло на пользу рассказам. — Тогда она подошла и поцеловала отважного викинга, — вещал Плевака. — Да так крепко, что он сразу почувствовал силу её любви и предложил стать женой. Задирака и Забияка что-то нашептали с двух сторон Астрид, поглядывая в сторону Иккинга. Девушка фыркнула, дернула закованным в металл и кожу плечом, решительно встала и направилась к сыто жмурящемуся вождю. — Иккинг, можно тебя на минутку, — поманила пальцем. Иккинг поспешно ликвидировал беспорядок на лице — утерся рукавом — и пружинисто встал. Их с Астрид давно и безуспешно женили во всех сплетнях и пересудах, но на деле они общались не часто и все больше по делу. — Что ты хотела? — поинтересовался юноша, едва они отошли за круг света от костра. — Смотри, какие сегодня красивые звезды, — прижимаясь так, чтобы не было другого выбора, кроме как обхватить её за талию, подняла глаза к небу девушка. — Яркие. Завтра будет ясно, надо пораньше выйти в море. Пока не начались дожди, стоит запасти рыбы. — Ты всегда думаешь только о делах племени? — поджала она губы. — Ну, — замялся он. — Чаще всего, да. Я не просил взваливать на меня все это, но так получилось. — Так получилось, — передразнила она. — Значит, подумай обо мне, как о части племени. Он недоуменно опустил глаза, пытаясь в темноте разглядеть выражение её лица, в этот момент она приподнялась на носках и поцеловала его, тут же обвивая руками и прижимаясь всем телом. Иккинг замер, пытаясь решить для себя, что же с этим делать, однако решение пришло со стороны. Весь недолгий разговор за ними пристально наблюдали два зеленых глаза, полуприкрытых веками, для конспирации, и слушали два торчащих уха, эту самую конспирацию совершенно не соблюдающие. Никто не заметил пристального внимания со стороны Беззубика, зато он все видел и слышал, а когда Астрид повисла на шее Иккинга, еще и перешел к активным действиям. Одним быстрым движением оказался между этими двумя. И если Иккингу удалось удержаться на ногах, благодаря гибкому и сильному хвосту, нежно поддержавшему под спину, то Астрид с размаху села на землю, вскрикнув от неожиданности. — Эй, что это значит?! Иккинг шлепнул дракона по морде, отгоняя в сторону, и подал ей руку. — Не знаю, что на него нашло. Беззубик недовольно заурчал, глядя на девушку в упор. Она выдернула ладонь из пальцев юноши и гордо удалилась к костру. Задирака и Забияка принялись громко выяснять, кто же выиграл спор. Кто ставил на то, что Астрид Иккинга поцелует или тот, кто ставил на ответный поцелуй. Иккинг вздохнул и обернулся к Беззубику. — Ты чего творишь? Плохой дракон. Беззубик глухо рыкнул и отвернулся. Вернулись к костру. Вечер прошел как обычно, разве что Астрид нет-нет, да и бросит в сторону Иккинга заинтересованный взгляд. Дела и заботы есть не только у вождя викингов, у вождя драконов они тоже в наличии. Иккинг перепроверяет механизм хвоста и Беззубик взмывает в небо. Не успел он скрыться из вида, как рядом появляется Астрид и заводит беседу на нейтральные темы. Иккинг чертит какой-то новый механизм, она восторгается, интересуется деталями, и он принимается рассказывать и объяснять. Вместе уходят в кузницу, вместе возвращаются в дом Иккинга после обеда. Так проходит несколько часов. Внезапно Астрид вспоминает про какие-то свои дела и быстро уходит, через несколько минут через другие двери влетает Беззубик, обнюхивает углы и кровать. Оборачивается человеком, натягивает одни штаны, достаёт из корзинки с хитрой крышкой, пару рыбин и принимается чистить. — Как драконы? — нарушает тишину Иккинг. — Не поделили территорию. Пришлось искать пустые острова. — Нашли? — Чуть южнее. Вроде все довольны… до нового выводка. Она была здесь? — Кто? — Астрид. — Была. Что ты имеешь против? — Все. Нечего ей тут делать, это мой дом. — Это мой дом. Кого хочу, того вожу. — Ах так, — бросил рыбу в ведро с такой силой, что вода разбрызгалась далеко вокруг, а сам быстро пошел к двери. Через несколько секунд штаны прилетели в грудь юноше, а из дверей выскочила ночная фурия. Иккинг не бросился следом только потому, что сбруя осталась дома, значит, улететь он не может. После каждого превращения механизм приходится закреплять заново. Не прошло и часа, как в дом влетела разъяренная Астрид. — Угомони своего дракона! — Что случилось? — Он куда-то отправил всех наших драконов, а еще открыл загон с овцами и распугал их по всему острову! — С чего ты взяла, что это он? Беззубик никогда так не делал. — Не веришь? Посмотри в окно. Дом вождя стоит на возвышении, поэтому хорошо видно, что твориться в поселке. По улицам бодро семенят овцы, которых пытаются собрать отважные викинги, но у них ничего особо не получается, потому что там же скачет Беззубик и плюётся маленькими сгустками голубого огня. Опасности для других это не представляет, но овцы шарахаются в стороны и не желают заходить в загон. Овцы орут, викинги орут, шум неимоверный. Иккинг выругался, накинул куртку и пошел успокаивать питомца. Едва они оказались наедине, закрывшись на все ставни и засовы, Беззубик перекинулся и повалился на кровать, дико хохоча. Смех резко оборвался, когда почувствовал, что руки жестко фиксируют за спиной крепким сыромятным ремнем. — Ты что делаешь?! — дернулся он, пытаясь разорвать путы. — Воспитывать буду, — примеряясь, как сподручнее шлепнуть его по заднице, вздохнул Иккинг. — Ведешь себя, как шкодливый мальчишка, — сопровождая каждое слово увесистым шлепком, выговаривал наездник. — Роняешь честь драконьего племени и меня подводишь, — делая ударный акцент на произносимом, продолжал он. — Если подобное повторится, то отвезу тебя на какой-нибудь остров и оставлю без хвоста, — он приложил еще пару раз, для убедительности, по уже пылающей попе. Беззубик пыхтел в простыни и молчал. При упоминании острова завозился, подбирая под себя коленки и выставляясь. — Предлагаю альтернативный способ наказания, — хитро посмотрев одним глазом, покрутил бедрами. Иккинг закатил глаза. — Все затевалось ради этого?! — возмутился он, быстро раздеваясь. — Не проще было бы просто попросить? — Так интереснее и ты все время проводишь с Астрид, я думал… — Думал он, — вводя сразу два намасленных пальца, прервал неправильный ход мыслей Иккинг. — Пока ты не открылся, мы поддерживаем легенду, что я одинокий мужчина в самом расцвете сил. Как я объясню Астрид и остальным, что живу один и никого близко не подпускаю? Еще год-другой и всем островом насядут с требованием жениться. Так положено. Беззубик застонал, насаживаясь на пальцы. — Развяжи. — Ты наказан. — Тогда трахни уже. — Я подумаю. — Зараза. Наездник заменил пальцы членом, схватил за волосы, заставляя прогнуться сильнее. — Так кончишь. Когда разрешу, — сразу беря быстрый темп, велел дракону. Тот только придушенно хакнул. Некоторое время были слышны только шлепки и рваное дыхание, потом Иккинг перевернул партнера, подложил под него подушки и согнул едва не пополам. Отличная гибкость была присуща этому телу в любой ипостаси. Когда уже Иккинг готов был отдать ту самую команду, Беззубик резко сжал его внутренними мышцами, лишая возможности двигаться, без страха оторвать все самое ценное. — Что?! — Ты станешь моим наездником навсегда? — раскрасневшееся лицо дракона резко контрастировало с абсолютно серьёзным взглядом. — Это… ты делаешь мне предложение? — пытаясь унять внезапную дрожь в теле, осторожно поинтересовался Иккинг. — Да. — И, если я соглашусь… — Больше никаких глупых выходок. — Это шантаж. — Это любовь. Я не представляю на себе и в себе кого-нибудь другого. — Даже дракона? — Даже. — Не пожалеешь? Придется открыться и пережить… много разного, пока все не успокоятся. — Я готов. — Я согласен. Иккинг почувствовал, что ему вернули способность двигаться, перевернул их вместе, чтобы оказаться снизу и развязать любовнику руки. Или теперь жениху? За что был вознагражден самыми страстными объятьями и поцелуями и самым феерическим оргазмом, когда они до него добрались. Отдышавшись и укутавшись в меховые одеяла, которые давно натаскал Беззубик, они отдыхали и лениво целовались. — Надо не забыть сказать Астрид, что все получилось и её помощь больше не нужна, — стараясь сдержать улыбку, подумал вслух Иккинг. — В смысле? — привстал на локте Беззубик, чуть нависая сверху. — Если бы не она, то я так бы и терзался сомнениями, любишь ты меня или просто используешь. — Хочешь сказать, что она о нас знает, и помогала тебе издеваться надо мной?! — Не издеваться, а прояснить ситуацию. Да, знает, когда-то подсмотрела в окно и зажала меня в лесу, пришлось рассказать. — И что теперь? — Ничего. Она тоже считает, что сперва надо подготовить народ, а потом объявлять. Закон соответствующий издать. Есть еще драконы, готовые перевоплотиться ради хозяев? — Сарделька. — Кто?! — Громмель Рыбьенога. — Я прекрасно знаю кто такая Сарделька, просто очень уж неожиданно. И что она? — Боится, он не поймет, испугается и прогонит. — Я же не испугался и не прогнал. — Как можно отвергнуть такого красавца, как я? — искренне удивился дракон. — Действительно, — рассмеялся Иккинг и взъерошил и без того растрепанные волосы. — Ладно, будем думать. А теперь спать. Они сплелись руками и ногами так, что сразу и не разберешь где кто, но именно такое положение давало обоим уверенность в завтрашнем дне.