Самое счастливое Рождество и еще некоторые важные события из жизни Драко Малфоя

Первый учебный год в Хогвартсе закончился странно. Нет, поначалу все шло прекрасно: Драко регулярно указывал Поттеру с Уизли их место, Слизерин победил в квиддиче и выиграл межфакультетское соревнование. На банкете по случаю окончания учебного года Большой зал расцветился флагами Слизерина, и Снейп уже готовился получить кубок школы, как Дамблдор, наплетя непонятно что про мнимые подвиги Поттера, Уизли, грязнокровки и даже Лонгботтома, дал им сто семьдесят баллов и, соответственно, победу. Уизелу пятьдесят баллов за игру в шахматы! Да где это видано, чтобы за победу в шахматах давали такое количество баллов? И где проходили соревнования? Драко очень пристойно играл в шахматы и тоже с удовольствием поучаствовал бы, да еще за такой приз! *** Каникулы - это всегда хорошо, тем более в родном поместье, где такой простор для полетов на метле, особенно когда приходили Крэбб с Гойлом и можно было поиграть в квиддич. Иногда они летали наперегонки с отцом или с мамой. Потому что: — Драко, полетели к озеру, там как раз должны зацвести голубые лилии. Или: — Драко, милый, слетаем к роще? Я видела там наперстянку. Поможешь собрать? А потом: — Ой, нет, это пурпурная, а мне для зелья нужна розовая! И все было бы хорошо и даже отлично, если бы Драко не подслушал пару раз тихие разговоры родителей. Да и отец частенько возвращался в поместье чем-то озабоченный. Явно что-то происходило. Что-то нехорошее. Покупать учебники для второго курса Драко отправился с отцом, у которого в магическом Лондоне были и свои дела. Сначала они наведались в Гринготтс, где прокатились с ветерком в неудобной тележке по лабиринту извилистых подземных переходов. Пока Драко глазел на сокровища, хранящиеся в семейной банковской ячейке, Люциус незаметно забрал старую черную тетрадь. Из банка они направились в «Боргин и Бэркес». Драко во все глаза рассматривал выставленные на продажу вещи. Но стоило только потянуться рукой к хрустальному глазу, как отец строго велел: — Руками ничего не трогай! Но Драко хотелось рассмотреть поближе, пощупать все эти невероятные экспонаты. У него глаза загорелись, когда он увидел засушенную человеческую руку. — Но ты ведь хотел купить мне подарок! — возмутился Драко. — Я сказал, что куплю тебе гоночную метлу, — произнес Люциус, барабаня пальцами по прилавку. — Что в этом хорошего, если я не в команде? — обиженно протянул Драко. — Гарри Поттер получил «Нимбус-2000» в прошлом году. Дамблдор дал ему специальное разрешение играть за Гриффиндор. Он даже не так и хорош, просто потому, что он знаменит… знаменит тем, что у него на лбу тупой шрам, — невнятно забормотал Драко, наклоняясь, чтобы осмотреть полку с черепами, - … все думают, что он такой умный, замечательный Поттер со шрамом и метлой… — Ты сказал мне это по крайней мере уже десяток раз, — сурово посмотрел Люциус. — И я напоминаю тебе, что это не так уж и разумно. Не тогда, когда большая часть нашего сообщества считает Гарри Поттера героем, который заставил Темного Лорда исчезнуть. Ааа, мистер Боргин. Пока отец решал свои вопросы с Боргином, Драко внимательно изучал проклятое опаловое ожерелье. Но больше всего его все-таки привлекала сушеная рука. — Па, купишь мне ее? — заныл Драко. — Ах, Рука Славы! — воскликнул мистер Боргин, отвлекаясь от Люциуса. — Вставьте свечу, и она даст свет только вам! Лучший друг воров и грабителей! У вашего сына прекрасный вкус, сэр. — Надеюсь, мой сын способен на большее, чем стать вором или грабителем, Боргин, — холодно сказал Люциус. Разговор перешел на учебу, и Драко совсем скис. Если бы ему не надо было помогать Крэббу и Гойлу, он бы учился не хуже грязнокровки Грейнджер. — Дело сделано, — сказал довольный Люциус, когда они вышли из лавки Боргина. — Можно идти за учебниками. Драко кивнул и дал себе слово уделять учебе больше внимания. *** В книжном магазине «Флориш и Блоттс» они увидели огромную толпу. Оказалось, Гилдерой Локхарт подписывал свою автобиографию. — Ну надо же, как неудачно, — нахмурился Люциус, но, увидев семейство Уизли, задумчиво пробормотал: — А хотя… Драко заметил в толпе Поттера, который с огромной стопкой книг остановился возле какой-то рыжей малявки. Очередная Уизли, не иначе. Драко нахмурился и подошел ближе, чтобы услышать, как Поттер дарит все книги, подписанные Локхартом, мелкой нищебродке. Злость поднялась изнутри и выплеснулась в едкой реплике: — Знаменитый Гарри Поттер - не успел войти в книжный магазин, как уже на первой странице. Рыжая малявка стала на защиту героического Поттера, к ней присоединился ее братец, но Драко чувствовал себя как рыба в воде, отбривая их ехидными репликами. Потом подошел рыжий папаша Уизли вместе с придурочными близнецами, а к Драко присоединился его отец, и скандал начал набирать обороты на радость Гилдерою Локхарту. Дома Нарцисса только руками всплеснула при виде красочного синяка под глазом мужа. — Люциус, это еще что? — Папа подрался с Уизли, — гордо доложил Драко. — С каким именно? — Папашей. — О, — Нарцисса смотрела на мужа, и в ее глазах плескался смех. — Надеюсь, ты ему показал, Люциус? — Разбил губу, — важно заявил Люциус. — Ладно, герой, пойдем тебя полечим. Следующим утром Нарцисса забрала у домовика «Ежедневный пророк», который он нес хозяину, посмотрела на первую страницу и пошла в малую столовую на завтрак. — Люциус, дорогой, а ты мне не сказал вчера, что вы с Артуром Уизли соревновались за внимание выдающегося писателя Гилдероя Локхарта. — Что? — Люциус поднял голову от шахмат, в которые они с Драко решили сразиться перед завтраком. — То, — Нарцисса протянула газету, где на первой полосе под кричащим заголовком «Гилдерой Локхарт наверху блаженства!» располагалась колдография дерущихся Люциуса и Артура Уизли. В книжном магазине «Флориш и Блоттс», где выдающийся писатель Гилдерой Локхарт подписывал свою автобиографию, известный меценат, председатель Попечительского совета Хогвартса Люциус Малфой и начальник Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов Министерства магии Артур Уизли устроили потасовку в попытках добиться его внимания. Также там был замечен знаменитый Гарри Поттер… (продолжение читайте на стр.3, ст.2) Люциус зарычал и смял газету, Нарцисса расхохоталась, а Драко переводил взгляд с отца на мать, не зная, разозлиться ему, как отец, или рассмеяться, как мама. Потому что он разделял чувства их обоих. *** Второй учебный год в Хогвартсе начался без Поттера и Уизли. Драко внимательно изучил всех учеников, сидевших за гриффиндорским столом в Большом Зале, и заметил обеспокоенные лица остальных Уизли. Даже рыжий староста явно не мог понять, куда подевался младший братец и его героический дружок. Драко испытывал злорадство, особенно когда увидел, как куда-то ушла сначала МакГонагалл, а потом Дамблдор, и еще кое-какие смутные чувства, которые идентифицировать не собирался. К сожалению, Поттера не отчислили, как и противного Уизела, а он уже обрадовался, что больше не увидит это воронье гнездо, которое Поттер выдавал за прическу, и дурацкие зеленые глаза. Ведь обрадовался? Или нет? Кому бы он портил всячески жизнь, если бы Поттера отчислили? После обеда Драко с друзьями прогуливался по двору, когда заметил, как белобрысый малявка, поступивший на первый курс и не расстающийся с фотокамерой, пристал к Поттеру, упрашивая его сделать и подписать фотографию. Такое Драко пропустить не мог! — Подписанные фотографии? Поттер, ты раздаешь автографы? — язвительно спросил Драко, становясь позади белобрысого, и взревел на весь двор: — Все выстраиваются в очередь! Гарри Поттер подписывает фотографии! — Нет, нет, — сердито сказал Гарри, сжав кулаки. — Заткнись, Малфой. — Ты просто ревнуешь, — подхватил тощий белобрысый наглец. — Ревную? — уточнил Малфой, которому больше не нужно было кричать: половина двора и так слушала. — К чему? Я не хочу, чтобы у меня на голове был грязный шрам, спасибо. И я не думаю, что покалечив свою голову, ты стал особенным, Поттер. После появления и участия в этом представлении Локхарта Драко удалился с чувством глубокого удовлетворения под невнятное мямленье Поттера и хихиканье Крэбба и Гойла, не обращая внимания на Уизли, что-то выкрикивавшего и махавшего перемотанной скотчем палочкой. Поттер унижен, авторитет Драко в глазах старшекурсников-слизеринцев поднялся, и даже руки не пришлось марать! Белобрысого малявку с камерой звали Колин Криви, и он словно неотступная тень следовал за Поттером, к вящему негодованию последнего и радости Драко. Ибо любое, что раздражает Поттера, радует Драко. Должно радовать, по крайней мере. Так почему один вид приклеившегося к Поттеру горе-фотографа нервировал Драко? Не лучше Драко относился к новому преподавателю по защите от темных искусств Гилдерою Локхарту. Это оказался до ужаса самовлюбленный пижон, не видящий ничего дальше своего отражения в зеркале. Драко мог только порадоваться, что первый урок ЗОТИ прошел у гриффиндорцев, а не у них. Он и порадовался, и позлорадствовал. После провала урока с корнуэльскими пикси Локхарт читал ученикам на уроках отрывки из собственных книг или разыгрывал взятые оттуда сцены. И как донесли сплетники из Гриффиндора, себя Локхарт играл сам, а на прочие роли обычно брал Поттера. И Поттер перед всем классом, к восторгу Драко, изображал то трансильванского крестьянина, страдавшего от заклятия Болтливости, то простуженного снежного человека, то вампира, то оборотня, дополняя образы звуковым сопровождением. Да, это очень веселило Драко, жаль только, он не мог увидеть подобные сцены собственными глазами и услышать, как Поттер корчит из себя оборотня и воет. Минусом являлись домашние задания, задаваемые Локхартом. Ну какой преподаватель в своем уме заставит учеников сочинять стихи о его победах над разными тварями, о которых он писал в своих книгах. Стихи! Лучше заклинаниям полезным научил бы. *** Приятным моментом оказались удивленные, пораженные, завистливые взгляды гриффиндорцев, когда они узнали, что Драко - новый ловец в квиддичной команде Слизерина, а еще у них всех «Нимбус-2001», великолепные метлы последней модели. Несмотря на злопыхательство гриффиндорцев, уверенных, что Драко взяли ловцом только потому, что его отец облагодетельствовал команду новыми метлами, он прошел отбор и показал результат лучший, чем у предыдущего ловца. На помощь гриффиндорской команде прибежали поттеровские дружки. Драко за словом в карман не полез, у него с этим никогда проблем не было, Уизли такого не стерпел, решил колдануть своей инвалидной палочкой и получил свое же заклинание. Драко от хохота стоять не мог и упал на землю, глядя, как Уизел отрыгивает слизней. На банкете, посвященном Хэллоуину, Поттер со своими дружками отсутствовал. Драко, сузив глаза, внимательно осмотрел весь гриффиндорский стол. Мало ли, вдруг он их не увидел за тысячами летающих в честь праздника по Большому залу летучих мышей? Рядом веселились сокурсники, ну или обжирались праздничными блюдами, как Крэбб и Гойл, а Драко заскучал. Он уже поел и нехотя ковырял десерт, дожидаясь, когда друзья наедятся. Драко смотрел, как близнецы Уизли стреляли серпантином в летучих мышей, а их брат, который староста, что-то им возмущенно выговаривал. Уйти удалось, только когда банкет закончился и еда исчезла со столов. Всей радостной толпой они шли по коридору, пока впереди идущие не замедлились и наконец не остановились. Воцарилась неожиданная тишина. Драко протолкался вперед и увидел освещенную факелами надпись на стене: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!» Под ней висела подвешенная за хвост окоченевшая кошка Филча. Рядом с виноватым видом стояли Поттер, Уизли и Грейнджер. Драко злорадно улыбнулся и громко произнес: — Берегитесь, враги наследника! Грязнокровки, вы следующие! В Хогвартсе становилось все интереснее, но матери об этом писать не следовало, еще домой заберет. А самым интересным моментом оказалось то, что Поттер - змееуст. Выяснилось это совершенно случайно, когда идиот Локхарт решил организовать дуэльный клуб и научить учеников защищать себя. Ага, преподаватель защиты, который на уроках зачитывает отрывки из своих шедевров и заставляет их конспектировать или опрашивает по ним. Как будто его книги кто-то читал! Хотя девчонки, наверное, читали, Пэнси так точно, у Драко создавалось впечатление, что когда она смотрела на Локхарта, у нее в глазах появлялись сердечки. Драко решил даже на Рождество остаться в школе, тем более что и Поттер оставался со своими прихвостнями. Самое смешное — Поттера считали наследником Слизерина. Поттера! Те самые, кто еще недавно с благоговением ловили каждое его слово — ну как же, победитель Темного Лорда! — теперь с ужасом шарахались от него и шептались за спиной. Драко злорадно ухмыльнулся. Рождество. Хогвартс, 2-й курс Уже две недели, проснувшись, Драко первым делом ощупывал лицо, а потом внимательно изучал его в зеркале. Он до сих пор помнил тяжесть огромного носа и то, как он закрывал обзор после того, как его окатило Раздувающим раствором на уроке зельеварения, когда какой-то гриффиндорский соплохвост бросил в котел Гойла хлопушку. Драко подозревал, что это Уизли, и планировал при малейшей возможности отомстить ему. В этом году Драко впервые отмечал Рождество не дома. И вовсе не из-за Поттера, который опять оставался на зимние каникулы в Хогвартсе! Просто ему хотелось почувствовать себя взрослым, самостоятельным, к тому же в школе происходили интересные события, и он никак не мог их пропустить. А ну выяснится, кто Наследник Слизерина! Нет, он хочет лично присутствовать при таком открытии, а не узнавать потом с чужих слов и завидовать. Проснувшись Рождественским утром, Драко увидел возле постели гору подарков. С удовольствием шурша обертками, он принялся распаковывать их. Теплый свитер с маленькой серебристой змейкой, почти незаметной на сером фоне, и банка сахарного печенья от бабушки. Мама с отцом прислали огромную коробку шоколадных дракончиков, пушистый мягкий шарф с перчатками и книгу «Маркоманнические руны». И, словно сговорившись с ними, Пэнси подарила мешочек с рунами, изготовленными из граба — дерева Драко по гороскопу друидов. На третьем курсе Драко собирался взять кроме обязательных предметов руны. Он довольно улыбнулся, глядя, как завозились, просыпаясь, Крэбб и Гойл. И как у них так получается одновременно? *** В Большом зале, украшенном гирляндами падуба и остролиста, падал и исчезал, не долетая до столов, теплый и сухой заколдованный снег. Драко было удивительно смотреть, как Дамблдор веселился, заставляя всех исполнять рождественские колядки. Громче всех ревел Хагрид, кто б удивлялся! Драко очень порадовало унижение гриффиндорского старосты, которому кто-то из близнецов заколдовал значок. Теперь там красовалась надпись «Тупица». Он обратил на это внимание Крэбба с Гойлом, и те, оторвавшись от тарелок, долго ржали, пихая друг друга локтями. Не обошел Драко насмешками и обновку Поттера — новый свитер, очевидно, связанный рыжей мамашей. Больше всего Драко бесило, как Поттер хихикал со своим рыжим дружком и то, как они смотрели в его сторону. Явно затевают какую-то гадость! Он оставил Крэбба с Гойлом доедать рождественский пудинг, а сам направился в гостиную. И стоило ради такого Рождества оставаться в Хогвартсе? Еще и Крэбб с Гойлом вели себя все более странно и не похоже на себя. После обеда несли какой-то бред, а вечером так вообще взяли без спроса руны Драко и непонятно чем занимались в общей гостиной, разложив их на полу. Его бесценные руны на полу! — Что вы делаете, придурки? — возмутился Драко. — Играем в плюй-камни, но они у тебя какие-то странные, — Гойл покрутил одну отшлифованную до блеска деревяшку с вырезанной на ней руной. — Потому что это руны, кретины! — Руны? — захлопал глазами Гойл. — А когда я спросил Пэнси, что она тебе подарит, она сказала — плюй-камни. — Она пошутила, — Драко собрал руны назад в мешочек. — И впредь спрашивайте, когда что-то берете у меня. — Мы думали, это плюй-камни, — заныл Гойл. Драко закатил глаза и, вернувшись в комнату, нашел у себя в сундуке старую колоду карт. — Вот, возьмите, сыграйте в подрывного дурака. — Драко, — задумчиво произнес Гойл, забирая карты, — а я слышал, что руны делают из соленого теста. Интересно, они вкусные? — Грег! — но переведя взгляд на Крэбба, увидел такое же задумчивое выражение лица. Мерлин! Чтоб они об учебе так думали, как о жратве. «Дорогая мама, готов признать, что праздники дома намного интереснее, чем в Хогвартсе. Ну что может быть веселого в распевании рождественских гимнов? Хотя в исполнении Дамблдора и преподавателей это было действительно смешно. И Поттер пел тоже. Счастливый Поттер - это ужасно, он словно Люмосом освещает всех вокруг, так и ослепнуть недолго. Малолетка Уизли все время пялится на него, думает, этого никто не замечает. И мелкий Криви тоже! Бегает за ним с фотоаппаратом. Тоже мне достопримечательность! Поттер! Спасибо за сладости! Наши эльфы готовят вкуснее, и мне есть чем подкармливать Крэбба с Гойлом. По-моему, они стали еще глупее. Такое вообще может быть? Пожалуй, оставшуюся от каникул неделю попробую с ними заниматься серьезнее. Хотя все, что их интересует, это дурацкие игры и еда! Невозможно никуда пойти, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из рыжей оравы Уизли. И, конечно же, Поттер с ними. Ходит в отвратительном зеленом свитере, почти таком же ярком, как его глаза. Потом еще напишу. Целую тебя. Твой Драко. 25-12-1992» *** Хогвартс, 4-й курс Руны оказались необыкновенно занятной штукой. И Драко нарадоваться не мог, что выбрал их для обучения на третьем курсе. Когда его первый набор, подаренный Пэнси, потеплел под пальцами, а в знаках, освященных невообразимой древностью, засветились неяркие огоньки, Драко испытал не гордость, а трепетное почтение, едва ли не любовь, почти такое же, как к маме и отцу — руны приняли его. Проинтуичить их оказалось не так просто, Грейнджер это и вовсе не удалось (заучка думает, что всему можно научиться по книгам, но одного методичного подхода маловато, злорадствовал Малфой), но сам он смог, и свою новообретенную связь на всеобщее обозрение выставлять не торопился. Это личное! Этими древними знаками писались старые книги и важные законы, ими зачаровывали предметы и составляли пожелания, защитные руны работали лучше иных заклинаний. У отца в столе, в выдвижном ящике, в простом холщовом мешочке имелся один набор — руны выбиты на камешках, а камешки непростые — каждый с места силы или от какого-нибудь артефакта. Это вам не деревянные, что подарила Пэнси и на которых любят гадать ведьмы! Письмена, изображенные на камне или металле, больше подвластны мужчинам… Руны резать или гадать на них считалось занятием женским, и те редкие колдуны, что практиковали руны, пользовались глубочайшим уважением. Но при этом частенько с ними связывали слухи, что они предпочитают женщинам мужчин. Глупости. Папа вон никогда не увлекался никакими мужчинами! Занятия вела скуластая и худая Батшеда Бабблинг, рунекер самого высокого уровня, считающая, что важнее ее предмета в Хогвартсе ничего нет. И нужно все свободное время отдавать только изучению рун — как древних, так и новодела. — Новые разработки имеют свою прелесть, — рассказывала она, отбрасывая назад рыжие волосы, частично заплетенные в тонкие косички, — но это либо усложненный, либо упрощенный вариант древних. Изучайте основы, они наработаны веками! Познайте каждую руну на глубинном уровне, недостаточно выучить их названия и написание, тем более что некоторые путают даже это! Лохматая всезнайка вспыхнула тогда, и Малфой с удовольствием полюбовался на ее смущенную физиономию. *** За год Драко здорово поднаторел в чтении рун. Древние руны стали одним из его самых любимых предметов наравне с Зельями и Чарами. Пожалуй, заниматься рунами было так же интересно, как летать на метле, хотя не то же самое. Драко жутко скучал по квиддичу. Турнир Трех Волшебников, безусловно, интереснейшее состязание, да и участие в нем самого Виктора Крама поднимало его совершенно на невообразимый уровень, но квиддич-то зачем отменять? «Дорогая мама, прости, что долго не писал, я совершенно замотался с последними событиями. Помнишь, папа еще перед Чемпионатом мира по квиддичу рассказал, что в Хогвартсе пройдет Турнир Трех Волшебников? Так вот, 30 октября прибыли делегации из Шармбатона и Дурмстранга, а вчера вечером Кубок огня отобрал участников Турнира. И, конечно же, среди чемпионов оказался Поттер! Как тебе нравится? Поттер! Поттера избрали четвертым чемпионом, несмотря на то, что по правилам он не подходит по возрасту. И при этом Поттер заявляет, что он тут ни при чем. Ага, конечно! Да кто ему поверит? Он же все время хочет быть в центре внимания? Я бы и сам не отказался от участия в таком Турнире! Поттер — врун! От Хогвартса теперь два чемпиона, я, естественно, собираюсь болеть за второго, как там его, Диггори. Я придумал, как Поттера уязвить, и такие значки наколдовал, закачаешься! Ма, и не переживай ты, конечно, я успеваю отдохнуть! Ты бы еще спросила, хорошо ли я кушаю и надеваю ли шапку, когда иду в Хогсмид. 01-11-1994. P.S. Совсем забыл, в составе делегации Дурмстранга прибыл Крам, ну ловец сборной Болгарии, помнишь? Он еще совершенно улетно летал на Чемпионате и поймал снитч. Кубок выбрал его участником Турнира. Вот это чемпион! Не то что Поттер. Целую. Твой Драко» Драко с друзьями беспечно шагал на Турнир Трех Волшебников, настроение зашкаливало: через месяц Рождество и Святочный бал, а сегодня Поттер опозорится на первом же этапе Турнира. Там были драконы, огромные, дышащие огнем, самые настоящие драконы — четыре штуки по числу участников. Драко полными восторга глазами смотрел на переливающуюся на солнце чешую, слушал могучий рев, почти не замечая маленькие фигурки драконоводов, мечущиеся рядом с драконами. Завороженный редким зрелищем, он не столько следил за Турниром, сколько любовался драконами, такими разными и одинаково опасными и прекрасными. Поттер вышел последним. Китайский огненный шар сменила Венгерская хвосторога, пышущая огнем и опасно бьющая хвостом, вооруженным длинными шипами. На ее фоне фигурка Поттера казалась особенно крошечной и беззащитной. Но только что такой же вроде бы беззащитный Крам запулил ослепляющим заклинанием в свою дракониху, и та передавила половину яиц. Драко бы за такое не сорок баллов бы дал Краму, а минус сорок! Хвосторога угрожающе растопырила крылья и уставилась на Поттера горящими желтыми глазами. У Драко отчего-то перехватило дух, он побледнел, но Поттер поднял палочку и, к удивлению зрителей, крикнул: — Акцио «Молния»! *** Рождество приближалось, и МакГонагалл, как заместитель директора, в конце одного из занятий трасфигурации объявила: — Приближается Святочный бал, традиционная часть Турнира Трех Волшебников. На балу мы должны завязать с нашими гостями дружеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, начиная с четвертого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнера и с младших курсов. Ага, с младших! Интересно, Поттер пригласит рыжую Уизли? Хотя какая разница… Теперь рядом с Драко крутилась не только Пэнси, выжидавшая, когда он ее пригласит на бал, но и эта овца Астория Гринграсс с третьего курса, вечно глядевшая на него преданным собачьим взглядом. Драко решил поиграть на нервах Пэнси и тянул до последнего, игнорируя все ее намеки, прежде чем все-таки пригласил на бал. Последние предпраздничные дни все только и говорили о предстоящем бале. Стало известно, что приглашена группа «Ведуньи», и Пэнси, самодовольно глядя на заплаканную Асторию, в гостиной в красках живописала, как она с Драко будет танцевать под их музыку. Драко только глаза закатывал, слушая ее. Он с радостью сбежал на руны, да только мисс Бабблинг оказалась не в духе. Она ходила между столами, и ее рунный браслет раздраженно брякал подвесками. Грейнджер сосредоточено сопела, сверяя значение рун по словарю, а Драко уже увидел глубинную связь между Эвас и Манназ в раскладе, изображенном на доске, и тонкую связь с тремя другими рунами — словно расклад стал трехмерным, объемным и завис сразу и в прошлом, и в будущем… не так важно, что говорила отдельная руна, их сочетание, близость друг к другу меняли контекст, говорили то тише, то громче. Этот расклад предостерегал. Отвечал на вопрос не прямо, но полно, и Малфой едва не протянул ладонь к знакам, словно сошедшим с доски и парившим над полом, — мисс Бабблинг угрожающе нахмурилась. Драко опустил глаза и прижал одну руку другой. — Малфой, — рунекер прищурилась, — вы уже, кажется, разобрались? — Да, — едва слышно ответил Драко, — и расписал разбор. — Пергамент, — не церемонясь, протянула ладонь мисс Бабблинг. — Хм… именно так вы трактуете Туризас? Драко всмотрелся в реющие у стены руны. Туризас чуть увеличилась в размерах, от знака словно дохнуло жаром. — Да, - твердо ответил он. Гермиона подняла руку, тоже закончив анализ. Ее тщательное исследование было вдвое длиннее малфоевского, но, и Драко это видел даже сквозь пергамент, совершено банальным образом использовало прямые значения рун. Лихо расписанные символы с другой стороны свитка не просматривались, но Малфой с недавних пор видел их во всей полноте написания, словно любой предмет становился прозрачным. Иногда знаки ощущались препятствием, иногда защитой. От каких-то надо было держаться подальше. В Хогвартсе рунескрипты нанесены повсюду: на стенах, портретах, рыцарских доспехах, стоящих в коридорах, на дверях, даже каминах. И что-то читалось, что-то было зашифровано, а от чего-то и вовсе следовало отвести глаза — читать это было нельзя даже не вслух. Бумс! — Кто вам разрешил писать это палочкой, мисс Джонс? Веснушчатая Меган Джонс с Хаффлпаффа вытаращенными глазами смотрела на перевернутую парту с надломленной ножкой. Повторила расклад на парте, используя подсказку, понял Драко и закатил глаза. Нет, опасность древних знаков совсем не осознают. За окном класса темнело, и на стекле проступал старый гальдрастав — изящный, лаконичный и неясный по значению… когда-нибудь Малфой разберется, какие руны переплетаются в стилизованном узоре, а сейчас: — К следующему занятию перевод рунической части восьмой главы второго параграфа завершить. И не вздумайте скопировать из старых книг — я узнаю! Драко иронично улыбнулся. Вчера еще дописал! И как же здорово, что любимый предмет не учат ни Пэнси, ни Грег с Винсом, хотя куда им с их приземленным мышлением и полным отсутствием фантазии. Рождество, Святочный бал. Хогвартс, 1994 год К празднику Хогвартс украсили еще пышнее и наряднее, чем в прошлые года, видимо, из-за гостей. Все двенадцать рождественских елок увесили светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота, прозрачными красными шарами с кружащейся в них метелью и сверкающими гирляндами, а с потолка Большого зала падал теплый нетающий снег. Рыцарские доспехи в коридорах металлическими голосами исполняли рождественские гимны. Драко злорадствовал — Пэнси подслушала, как Поттер приглашал на бал узкоглазую Чанг с Рэйвенкло, но та его отшила. Вот смеху будет, если Мальчик-который-выжил-и-победил-злого-мага, ха-ха, участник Турнира Трех Волшебников останется без пары! У Драко довольная улыбка не сходила с лица до самой ночи, правда, когда он уже улегся, то трезво подумал, что все равно найдутся девчонки, желающие пойти с ним на бал. Драко сам был свидетелем, как Поттера приглашала старшекурсница на голову выше его. Драко оборжался тогда. В субботу перед Рождеством Драко с Пэнси, Винсом и Грегом отправились в Хогсмид — нужно было купить подарки родным и близким. Они не спеша брели по утоптанной дороге, все вокруг укрывал снег, засыпанные кусты выглядели как гигантские сугробы. Пэнси без конца рассказывала о своей праздничной мантии, у Драко уже уши скручивались. — Мы как с мамой зашли в тот магазинчик и я увидела ее, сразу поняла, это именно то, что мне нужно, — восторженно повествовала она под неопределенное хмыканье Драко и мычание Гойла, неразговорчивому Крэббу непонятно откуда взятой ириской намертво склеило зубы. Драко лишь надеялся, что он не позарился на якобы шуточные сладости, которые делали близнецы Уизли и предлагали всем подряд. — Я еще подумала, когда увидела в письме из Хогвартса «парадная мантия», зачем она нужна, но папа рассказал по секрету про Турнир Трех Волшебников, и я все поняла, — щебетала Пэнси. Их обогнала шумная компания гриффиндорцев, но Поттера среди них Драко не увидел. — Она такая чудесная, идеально подходит для Святочного бала. Драко, у тебя какого цвета будет мантия? — Черного, — мрачно ответил Драко, жалея, что Пэнси потащилась с ними в Хогсмид. — Чудесно, — обрадовалась Пэнси, хлопая в ладоши. — Мы отлично будем смотреться вместе! *** Первым делом они зашли в «Сладкое королевство» — любимую кондитерскую Крэбба и Гойла. Крэбб сразу рванул к стоящему посредине магазина бочонку драже разных вкусов «Берти Боттс» и начал нагребать их в бумажный пакет. Драко не понимал тяги Винса к всевкусному драже — мало ли какая гадость попадется? А вдруг со вкусом тухлой рыбы или соплей? Фу! Пэнси выбирала между мышками-ледышками и мятными жабами, а Грег завис возле карамельных бомбочек. Мама Драко постоянно высылала посылки со сладостями, так что для себя он тут ничего интересного не видел. Он вышел на улицу, чтобы не маяться в теплом сладком воздухе кондитерской, и столкнулся с вездесущей Ритой Скитер, которую, как обычно, сопровождал упитанный колдограф. Она резко остановилась, прищурилась, внимательно разглядывая Драко, и расплылась в акульей улыбке. — Юный мистер Малфой, если не ошибаюсь. Драко надменно дернул подбородком. — Так, так, — задумчиво произнесла она, — я, кажется, видела тебя на одном уроке с Гарри Поттером у Хагрида. — Возможно, — сказал Драко, оценивающе глядя в ответ. — И как процветает межфакультетская дружба? — А она должна?.. — поднял брови Драко. — Даже так. Пожалуй, нам есть о чем поговорить, — Рита поманила его за собой, и Драко пошел следом за угол здания — интересно же! Она щелкнула пальцами с ярко-малиновыми ногтями и торжествующе посмотрела на Малфоя: — Драко, да? — Верно. — У меня отличная память! Так вот, Драко, у меня к тебя просьба и предложение. Мне нужно попасть на Святочный бал. — И как я это должен сделать? — поперхнулся Драко. — Способ есть, и если ты согласен… — А мне с этого какая выгода? — Вот ты где! — раздался крик Пэнси, и вместе с Гойлом и Крэббом она подошла к Драко, с любопытством глядя на Риту Скитер. — Твои друзья, Драко? — с легким презрением посмотрела на подошедшую троицу Рита. — Может быть. — Драко! — возмутилась Пэнси. — Твоя девушка? — хищно улыбнулась Рита. — Моя подруга. — И два твоих молчаливых друга, — посмотрела на Крэбба и Гойла Рита. — Ну что ж, ребята, готовы мне помочь? — Чем? — заинтересовалась Пэнси. — Написать интересную статью про Святочный бал в Хогвартсе, а я в благодарность черкану пару строчек… Про что бы вам хотелось? — Унижение Поттера и его друзей, — твердо сказал Драко. — Особенно зазнайки Грейнджер, — поддакнула Пэнси. Рита довольно заулыбалась: — По рукам! *** Драко, одетый в парадную мантию из черного бархата, терпеливо дожидался в гостиной Пэнси. Рядом топтались Крэбб с Гойлом в одинаковых зеленых мантиях. Девчонок они даже не пытались пригласить. Вчера Драко купил и отправил подарки родителям, а сегодня утром домовые эльфы доставили подарки ученикам. Родители прислали ему книгу об истории рун, но не ту, что они изучали на уроках, и рукопись с англосаксонскими рунами, и Драко не терпелось вернуться к чтению и разбору старых рун. Тут вышла сияющая Пэнси, и Драко понял, что он срочно хочет остаться в своей комнате и возиться с рунами, ему даже стало неинтересно, с кем пойдет на бал Поттер. Пэнси в розовой мантии, обильно украшенной рюшами и бантиками, со своим носом, смахивающим на пятачок, больше всего напоминала подрощенную свинку. Но он натянул приветливую маску и подал ей руку. Одна радость — у Пэнси красивые черные волосы, блестящие и гладкие, и глаза тоже ничего, зеленые. В холле перед Большим залом было столпотворение — все ждали начала бала. Драко углядел Поттера в такой же мантии, как у Гойла с Крэббом. Он пришел в паре с индианкой Патил, выглядевшей во сто крат лучше Пэнси. С другой сестрой Патил шел Уизли. И как она только польстилась на такое убожество? Наконец подошли дурмстрангцы во главе с профессором Каркаровым. — Это что, Грейнджер? — пораженно прошептала Пэнси, Драко проследил за ее взглядом и с трудом узнал девочку рядом с Крамом. — Ну надо же, кто б подумал, что она может выглядеть похожей на девушку, — ядовито заметила Пэнси. Двери в Большой зал распахнулись, и все пошли внутрь, кроме участников Турнира и их партнеров. Серебристый иней покрывал стены, со звездного потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. И Пэнси сразу же многозначительно начала поглядывать на омелу. Вместо факультетских столов стояли небольшие уютные столики, украшенные горящими фонариками и заставленные золотыми тарелками, перед которыми лежали меню. Когда все расселись, вошли участники с парами. Драко презрительно наблюдал, как довольная Патил тащила спотыкающегося Поттера к судейскому столу, где они должны были сидеть. — Когда еда будет? — уныло спросил Гойл, глядя на пустую тарелку. Драко взял меню, изучил список блюд, посмотрел на преподавательский стол и увидел, как Дамблдор вслух говорит: «Свиные отбивные!», которые сразу появились в его тарелке. — Почитай меню и произнеси, что хочешь съесть. Пока Грег запихивался ромштексами из свинины, Драко заказал себе ростбиф с овощами. Все ели, болтали, смеялись. Пэнси то оценивала наряды девчонок, то вздыхала: — Ну где же «Ведуньи»? После ужина Дамблдор взмахами волшебной палочки расчистил зал от столиков и наколдовал сцену с музыкальными инструментами. Появились «Ведуньи», встреченные восторженными аплодисментами. Растрепанные, в порванных мантиях, они заиграли медленный танец, которым участники открывали бал. Драко с усмешкой смотрел, как Парвати ведет в танце Поттера. Постепенно к ним начали присоединяться другие пары. — Драко, — умоляюще посмотрела на него Пэнси, и Драко с тяжким вздохом повел ее танцевать. Этот танец остался единственным, в котором поучаствовал Поттер, как заметил Драко. Потом он вместе со своим Уизелом отсиживался в компании недовольных сестер Патил. А позже и вовсе куда-то исчез. *** Было скучно. Чем вообще заниматься на Рождество, когда ты вдали от дома, а вокруг одни придурки? Одна только радость: тупица Хагрид оказался полувеликаном — позорное происхождение, но для тех, конечно, кто ценит настоящих магов, а не каких-то там грязнокровок. Может, выпнут его под зад из школы? И Поттеру досада так досада, вон как зубами скрипел, ну надо же, обидели дружочка. Драко лежал на своей кровати и развлекался с заклинанием перемены цвета, которому Флитвик их научил еще на втором курсе. Полог над кроватью окрашивался то в красный цвет, то в золотой. Черным почему-то не получался. Ну и ладно. Драко вернул ему назад родной зеленый цвет. Скукота. Пэнси трещала и трещала без остановки, и все про соседок и про какие-то девчачьи сплетни, кое-как отделался. С ней, конечно, хорошо обсуждать знаменитую троицу, поливая ядом все вокруг, но с каких-то пор утомительно, никакой радости от ее едких замечаний, на душе гадко. Чем же заняться? Крэбб и Гойл в очередной раз подались поискать сладкое — вот же желудки бездонные! И ничего их больше не интересует. Драко повернулся на одеяле и засмотрелся на ледяной узор на стекле. Мысли бродили туда и сюда и повернули к родительскому дому. Мама, наверно, уже повесила тот шарик с пожеланием на елку и развернула подарок. И папа, надо полагать, уже получил зачарованый штопор — с таким не раскрошится ни одна пробка. Руны на штопор Драко накладывал сам, и это повод гордиться, потому что на металл и дерево заклинания ложатся по-разному. Тем более что зачаровывать пришлось прямо в магазине, уединившись в уголке. Да, наверняка папа оценит и будет рад. А Драко ничего не радует. Вот хоть напейся. Да разве сливочным пивом напьешься? Было бы что покрепче… или вот, говорят, есть такая смесь, наподобие табака — подымишь ею, и потом мир становится другим. Интересно, как это «другим»? Сердце тихонько стукнуло, словно в предвкушении приключения. Не то чтобы Драко хотелось попробовать чего-то там запрещенного… Но если бы посмотреть, как это у других. У того же Поттера или рыжего полудурка! И в чем им подсунуть? В еде? Не прокатит — только Крэбб с Гойлом не смотрят, что едят. О! А это мысль. Ну их, троицу эту. Драко сел на кровати, оживившись. — Парни! — позвал он, весьма удачно попав на момент возвращения чавкающей пары. — Шево? — набитые рты дружно шевелили челюстями, в глазах ни полмысли. — Хотите повеселиться по-настоящему? В Хогсмиде кое-кто продает табак. — Зашем? — Проглотите уже, — Драко начал раздражаться, — и прочистите мозги. Гойл поковырял в ухе, то ли надеясь достать до мозгов, то ли еще по какой-то причине, Крэбб сглотнул и попытался изобразить умное лицо. — Покурим. Табак из этих… — Драко прищелкнул пальцами. — Съедобных! — понятливо кивнул доевший Гойл. Драко закатил глаза. — Короче. Вы достаете, я говорю, что с этим делать. Скучно не будет! Честно сказать, Драко и сам не был уверен, что будет делать с табаком — всякую гадость совать в рот не хотелось, подсунуть в камин гриффиндорцам вряд ли выйдет, а и выйдет — как узнать результат? Может, они там будут удовольствие получать, а безобразий никаких и не учинят? И за его счет, еще не хватало! Нет, галеоны потратят Гойл с Крэббом — папаши обоим высылают карманные, которых хватает и на вкусняхи из Хогсмида, и на всякую ерунду типа значков… ну это неважно. Пусть тратятся. Драко уронил себя на кровать. *** Оставшись один, вновь переживая неясную сердечную пустоту, Драко подошел к окну. Он мимодумно стал рисовать что-то на стекле. И, очнувшись, с удивлением увидел биндруну, которую вывел, сам не заметив как. Руноставам их еще не учили, хоть само понятие было знакомо — две или больше связанные в единое гармоничное целое руны, уравновешенные, словно узор, а здесь… Драко глазам своим не верил — четыре руны, расположившиеся в пропорциональной согласованной композиции, так ладно вплетенные друг в друга! Если только не знать, что это начальные буквы имен и фамилий самого Драко и дурацкого очкарика, весь прошлый вечер пускавшего слюни на узкоглазую девицу, висевшую на шее у Диггори! С досадой и непонятной ревностью Малфой растер знаки по стеклу. Вот еще глупости. Биндруна еще какое-то время была видна, а потом укоризненно растаяла.