inesperado

      Питер ненавидел зарубежную литературу по трем причинам: первая — ее вел Тони Старк, вторая — Тони Старк обожал выставлять Паркера на посмещище острыми, бьющими всегда в цель шуточками, и третья — у Питера стояло на Старка каждую гребанную ночь. Чертов слишком сексуальный преподаватель в обтягивающих красивые мышцы рубашках сводил с ума.       — Извините за опоздание, я могу войти? — Паркер мнется в дверях, сжимая ручку двери влажной ладонью и с особым интересом рассматривает носы своих кед.       — О, мистер Паркер, добрый день, — произносит Старк, даже не поворачиваясь к двери. Он смотрит на свои наручные часы и усмехается, — Шестнадцать минут. Знаете что это значит, мистер Паркер? — преподаватель делает особый акцент на имени Питера и тот поджимает губы, не поднимая взгляда.       — Шестнадцать дополнительных вопросов на зачете, мистер Старк, — Питер знает, что играет с огнем, передразнивая произношение Старка, и Паркер, не дождавшись позволения войти — или очередной шпильки в свой адрес — проходит в аудиторию и быстрым шагом добирается до задних рядов.       Питер кидает рюкзак на стол и плюхается на стул, не смотря на Тони — знает, что тот смотрит, возмущенный такой дерзостью. Паркер роется в рюкзаке слишком долго и, в тишине, стоящей в кабинете, слишком громко. Под таким пронизывающим, раздражающе насмешливым взглядом хочется исчезнуть нахрен или отдать все, что имеешь, чтобы Тони смотрел на него так немного в другой ситуации. А точнее, совершенно в другой.       — Питер, впереди есть много свободных мест. Я не кусаюсь, — Старк показывает на первый ряд, на место прямо перед ним, приглашающим жестом и Паркер думает, что ненавидит его — специально ведь дождался, пока Питер разложится.       — Мне и тут хорошо, спасибо, а насчет «кусаюсь», мистер Старк, вы бы поосторожней, я ведь могу и попросить, — Паркер понятия не имеет, как смог сморозить такое. Он тут же прикусывает язык, мнет длинными, тут же похолодевшими пальцами подол своего худи, слушая раскатившиеся по аудитории смешки и перешептывания.       Разыгравшееся воображение тут же показывает все прелести укусов Тони Старка: Питер представляет, как Тони сажает его на свой стол и прилипает к его шее, целует, обдает горячим дыханием, а потом кусает, сначала нежно, едва ощутимо, позже — сильнее, оставляя собственную отметку.       Питеру хочется зажмуриться, но он старательно выдерживает тяжелый взгляд, ощущаемый как касание.       — Так бы и трахнул тебя на этом столе, — говорит Тони, Питер понимает, что по-испански. Его прошибает холодным потом, мозг совершенно не хочет верить ушам, а самому Питеру отчаянно хочется крикнуть «Правда? Вперед!».       Как это нужно воспринимать? Как шутку? Или Тони тоже хочет Питера? Питер понимает, что слишком долго залипает охреневшим взглядом на Тони, который, кажется, уже собирался вернуться к лекции.       — Я могу счесть это за комплимент? — отвечает Питер так же по-испански первое, что пришло в голову и с ненормальным удовольствием отмечая растерянное выражение лица Старка. Он — Питер! — заставил Тони Старка залипнуть с растерянным видом, так же, как он его самого. Поэтому Паркер очень разочаровывается, когда Старк, ничего не ответив, возвращается к лекции.       Не очень-то и хотелось, думает Питер и понимает, что хотелось-то очень сильно.       Пара пролетает очень быстро. Питер успевает ответить пару раз, замечая, что Тони и не смотрит даже в его сторону.       — Мистер Паркер, будьте добры, задержитесь, — говорит Старк, как только прозвенел звонок и все поднялись с мест. Питер кивает, хотя на него и не смотрят.       Питеру, честно говоря, страшно. Старк выполнит свое желание? Отругает? Укусит?       Паркер садится прямо перед преподавательским столом и, как и Тони, ждет, пока все выйдут. Некоторые сочувственно поглядывали на Питера, перешептываясь, кто-то даже удачи пожелал.       — Итак, — начинает Тони, как только дверь за последним студентом закрывается. Он обходит свой стол, опираясь на него спиной, становится прямо перед Питером, — Питер, послушай, то что я сказал… Я не это имел ввиду, — Старк говорит тихо, смотрит на Питера виновато.       Питеру, честно, смешно. Дядя-то взрослый, а ведет себя как ребенок. И даже не верится в то, что он оставил здесь Питера не для того, чтобы сделать то, что он сказал, а оправдываться, при чем так глупо, что даже смешно. Конечно, все всегда говорят «трахну», но имеют ввиду совершенно другое, думает Питер.       — Как можно сказать «трахну» и не иметь ввиду «трахну», мистер Старк? — у Старка такой вид, будто Паркер ему ведро воды на голову вылил. Он хочет сказать еще что-то, но Питер перебивает, чувствуя свое превосходство в этой ситуации — чувство крышесносносное, от такого хочется по-детски прыгать вокруг Тони и показывать язык. Просто приятно хоть и ненадолго, но поменяться со Старком местами, — Не легче просто выполнить свое желание, а не выдумывать глупые отговорки, а, мистер Старк, что думаете?       Питер поднимается с места и становится прямо перед Старком. Он несмело кладет руку на чужое плечо, чувствуя мышцы под тонкой тканью белой рубашки. Мысль о том, что Паркер даже на помидорах не потренировался, смущает самого парня и он все же несмело приближается к чужим губам, прикрывая глаза. Чертовски страшно, что сейчас его оттолкнут, обсмеют и выставят за дверь, но этого не происходит, Тони, кажется, просто ждет и наблюдает за тем, на что Паркеру хватит смелости.       Собственные губы обдает горячим дыханием и, решив идти до конца, Питер все же прижимается к губам Тони своими. Просто прикасается, ничего более, но Паркеру вполне хватает и этого, чтобы чувствовать собственное сердце где-то в глотке и пятках одновременно. Старк не отталкивает, позволяет, но и не делает ничего. Поэтому Паркер, неловко чмокнув его, отдаляется, чувствуя, как лицо горит. И тут же стыдится того, что обычное прикосновение губ заставило его смущаться, как маленькую девочку, но даже о таком он не мечтал.       — И это по-твоему поцелуй, карапуз? — говорит Старк севшим голосом, кажется, вообще не своим.       Питер оказывается притянут за грудки и прижат к столу. Рука преподавателя ложится на его шею, Старк притягивает его к себе. Он широко распахивает глаза от неожиданности, когда язык Тони проникает в его рот. Питер успевает только приоткрыть губы и тут же теряет связь с реальностью, потому что у Тони губы мягкие и теплые, а целуется он потрясающе. Паркер стонет в поцелуй, сминает под пальцами рубашку Старка и притягивает его к себе еще ближе, осмелев. Он с таким же напором, хоть и неумело, отвечает мужчине, когда чувствует тепло внизу живота и Питер отчаянно умоляет, чтобы это не прекращалось, потому что это гораздо лучше, чем в фантазиях.       — Мистер Старк, насчет докла… — Паркер слышит чужой голос будто сквозь воду и тут же отлипает от Тони.       — Нэд, я все объясню!