Back 2 you

Утро наступает незаметно, когда тучи перестают загораживать солнце, и позволяют лучам пробраться в окна сонных людей, просачиваясь сквозь занавески и неприятными линиями ложась на лица. Блондин щурится, пытаясь тем самым смахнуть назойливый лучик со своего лица и переворачивается на бок, отворачиваясь к стене и по привычке скользит рукой по второй половине кровати, ровно проходясь по белоснежной простыне, что заставляет парня перевернуться обратно. Лениво просыпаясь, он трет глаза и слегка приподнимается на локтях, разглядывая пустую половину постели. — Марк? Хриплый сонный голос разрезает утреннюю тишину, и не получив ответа, парень встает с кровати. Потягиваясь, он подходит к тумбе около кровати, смотрит на время и заинтересованно хмыкает. Ведь сейчас всего десять утра, а на пары им в час дня, и они могут еще поспать как минимум до двенадцати, как любит Марк, однако блондин проснулся один этим утром. Размышляя и ища телефон одновременно, думая позвонить Туану, парень находит клетчатый свернутый листочек, прикрепленный к раме зеркала. Бросая поиски телефона, он выдергивает лист и раскрывает. «Прости, Джекс, но я так больше не могу. Встретимся в универе. — Марк», — и лист летит в мусорку. Это утро стало наихудшим из всех, что когда-либо были у Джексона.

***

Джексон буквально вбегает в университет, попутно убирая наушники в сумку на плече и подбегает к расписанию, моментально находя нужный кабинет и быстро поднимается на нужный этаж. Он примерно понял, о чем говорил Марк, но не хочет судить окончательно, пока не выслушает самого парня, своего парня. Первое, что он видит, когда шагает в аудиторию — это недовольный возглас однокурсницы, потому что, видите ли: «Черт, Ван, смотри, куда прешь!», в ответ он с радостью бы зажал эту недалекую и посоветовал ей того же, но неожиданно для нее, да и для половины университета, что проходили мимо, Джексон бросает краткое «прости» и начинает искать глазами нужного человека. Блондин хмуро сводит брови, находя улыбающегося и что-то рассказывающего Марка с одногруппником в очках, чье имя ненавистно гласит: Джинён. Быстрыми шагами, парень добирается до их места и прерывает светскую беседу кулаком по парте. — Ничего не хочешь объяснить? — две пары заинтересованных глаз, Джинён непонимающе смотрит то на злого Джексона, то на погрустневшего Марка. — И когда ты, черт возьми, успел перекраситься?! — Туан резко встает со своего места и толкает Вана в сторону. — Давай обсудим это не здесь. — А если я… — Хочешь снова устроить спектакль, развить драму на весь универ? Нет, спасибо, либо ты выслушиваешь меня в спокойной обстановке, либо молча садишься на свое место и не трогаешь меня. — Марк, почти не повышая голоса, прервал Джексона, потому что его терпение лопнуло. Ван недовольно смотрит, покусывая губу, и схватив за локоть русоволосого, вывел из аудитории. Туан молча плетется следом, пока они не останавливаются в каком-то мрачном и явно заброшенном углу здания. — Я слушаю тебя. — Кайе недовольно скрещивает руки на груди. — Мы расстаемся, поэтому я съехал от тебя этим утром. — Иен делает глубокий вдох, облокачиваясь на стену. — Потому что я действительно так больше не могу. Я не чувствую, что правда нужен тебе, я чувствую себя игрушкой, которая нужна тебе для имиджа. Сегодня ты это лишний раз доказал… Тебе постоянно нужно быть в центре внимания, а я идеально подхожу на роль того, кого можно использовать… — Подожди, Марк, я.. — Ван не готов выслушивать дальше, потому что ему неимоверно хочется опровергнуть все слова Туана, но его лишь затыкают. — Я достаточно слышал: извинения, обещания измениться, твои слова о том, что это все неправда. Но за тебя говорят действия, и я им доверяю больше, чем твоей лжи. Хватит, Кайе… Мне больно, понимаешь? Я не твоя собственность, хватит с меня. Я не могу больше это терпеть, найди себе кого-нибудь другого, выбор большой, целый университет. Ведь ты дикий и сексуальный Джексон Ван! Туан усмехается и разворачиваясь, начинает уходить в нужную сторону, но его тут же хватают, разворачивая к себе. Очередное «но» прерывает злой Марк, который отдергивает руку. — Больше никогда не смей так делать. Его голос звучал раздраженно и холодно, и тогда Джексон действительно принимает все всерьез, понимает, что это действительно конец, а не просто серьезная ссора, которая обязательно хорошо закончится. Марк заговорил с ним так, как говорит со всеми. Недоверчиво, отстраненно. Теперь Ван не больше, чем «просто одногруппник, как и все остальные здесь».