Лошадиный переполох

Солнце было еще высоко, когда к тому месту, где совсем недавно был дом старого фермера - теперь он стоял разрушенным практически до основания - на лошадях подъехала странная компания из пятнадцати человек. Ну, как сказать человек... Среди всех всадников для этого определения годился только один из них - тот, что был облачен в серые одеяния. И то, если мага вообще можно считать человеком. Его спутники ехали на лошадях низких пород, то есть, коротко говоря, на пони. Среди них без труда определялся хоббит - своим телосложением, полным отсутствием бороды и мягкой шерсткой на босых ступнях. Остальные, как уже можно легко догадаться, являлись гномами, отрядом Торина Дубощита. Они еще не знали, что их ждет впереди и как закончится это Приключение, а если бы даже и так, сомнительно, что поменяли бы планы и путь. Поэтому некоторые из них смеялись, перешучивались и подкалывали друг друга. А кто-то беззаботно курил, поглядывая по сторонам на сказочные пейзажи. И вот здесь, на поляне рядом с бывшей фермой, эта пестрая компания решила сделать очередной привал, чтобы решить, как и куда ехать дальше, ну и восстановить силы. Кому-то был доверен котел и готовка еды, кому-то - сбор хвороста, а самым младшим достался пост сторожей копытного транспорта. Пока Бомбур разбирал мешки с провизией, Оин и Глоин таскали ветки-деревяшки для костра, а Фили и Кили старательно привязывали пони, до них доносились отдельные слова из диалога Торина и Гендальфа. Судя по всему, беседа не клеилась. Гордый гном всегда был упрям, вот и сейчас он недовольно сверлил волшебника глазами и что-то говорил на повышенных тонах. По поведению его собеседника стало понятно, что чаша терпения лопнула, когда тот, стукнув посохом о землю, резко развернулся на сто восемьдесят градусов и с фразой "Хватит с меня гномов на сегодня!" ушел прочь вглубь рощи. Гномы озадаченно проводили того взорами, но не посмев ослушаться распоряжений Торина, продолжили разбивать лагерь. Когда к колышку была привязана предпоследняя лошадь, Фили потянулся, расправляя позвоночник и глядя на спину брата, занятого последним копытным. - А я первый! - заговорщически произнес он. Склонившийся к земле Кили увернулся от попытки потрепать его по волосам и проворчал: - Не представляю, как привязать эту махину так, чтобы конструкция держалась. Фили окинул взглядом веревку, привязанную одним концом к уздечке Гендальфовой лошади, а другим - к самому большому из имевшихся колышков, улыбнулся: - Да, думаю, выдержит, если махина вдруг чего не испугается, - прищурился. - Что-то ты слишком переживаешь. Хочешь, чтобы дядя тебя похвалил? - поддел он брата, на что получил укоризненный взгляд в ответ и упрямое молчание. Ласковая улыбка, почти беззвучный смешок. Одной рукой вскользь - коснуться плеча младшего, а второй - собрать темные волосы, скрывающие шею, чуть сдвинуть в сторону. И Кили от неожиданности вздрогнул, когда почувствовал легкий поцелуй, а потом обнимающие руки Фили. - Не дуйся. Шумный вздох - ну как на это белобрысое чудовище можно сердиться?.. Несколько недолгих мгновений Кили с наслаждением чувствовал спиной тепло брата, руки которого бесстыдно, нетерпеливо скользнули под плащ. - Что, прям здесь? Сейчас? - А когда еще? Мы не были вместе с того самого момента, как выехали из дома Бильбо. Неужели я один проголодался? Кили сглотнул, чувствуя, как по телу поднимается жар, но тут же вынырнул из объятий Фили, повернулся к нему лицом, чтобы ответить что-то умное, и, споткнувшись о кочку, упал на хитро улыбающегося братца. Тот не ожидал такого подвоха, и на ногах тоже удержаться не смог. А потом, оказавшись на земле, вжатый младшим шустряком в траву, даже обрадовался, почувствовав на своих губах его дыхание. Но не тут-то было. Упали они на тот самый колышек, к которому была привязана лошадь Гендальфа. Прямо ей под ноги. Стоит ли говорить, что неожиданного шума и кучи-малы перед носом дремлющее животное таки испугалось и, встав на дыбы, с истеричным ржанием ускакало вдаль и скрылось среди листвы. А оторвавшимся от веревки колышком один из гномов чуть не получил в нос. Фили опомнился первым. - Надо поймать, ее! Не то Гендальф нас убьет, а дядя и вовсе отлучит от приключения. И я не знаю, что из этого хуже! - крикнул он и небрежно спихнул с себя брата. Не успел тот возмутиться, как услышал быстро удаляющийся голос: - Кто последний, тот вонючий тролль и не получит сладкого! - Как будто мне одному это надо! - проворчал Кили, срываясь с места вслед за братцем. Гномы славятся своей скоростью передвижения, правда, только на короткие дистанции. Вот и сейчас братья все еще преследовали беспокойное животное несмотря на сбившееся дыхание. В какой-то момент они остановились, тоскливо проводив взглядами мелькнувший среди высоких кустов бузины хвост. - Рано или поздно она выдохнется, - неуверенно пробормотал Фили. - Угу, как мы сейчас, - отозвался запыхавшийся Кили. Старший почесал подбородок. - Ну не возвращаться же с пустыми руками. Что мы, зря столько бежали? Он взял брата за руку и потащил вперед. Сломанные бузинные ветки красноречиво говорили о том, что животное Гендальфу подсунули нервное. И даже очень. Так гномы и шли по следам бедной скотины, пока не вышли на полянку, усеянную ромашками и белыми одуванчиками. Посреди этой красоты стояла копытная истеричка и флегматично дожевывала какую-то траву, будто бы не она сейчас неслась сломя голову сквозь поросшую деревьями и кустами местность. Животное дернуло ухом, услышав шаги гномов и, перестав жевать, с подозрением вгляделось в их подбирающиеся фигуры, затем снова опустило голову в зелень и продолжило трапезу, не увидев в братьях ничего опасного. Тем более, что их запах был знаком. Ребята подошли уже весьма близко, и Фили даже потянулся рукой к уздечке, но вдруг раздался долгий, пронзительный вой. Естественно, лошадь снова как ветром сдуло. Зато из зарослей нарисовался тощий, хромой на одну лапу, помятый и местами драный серый варг. - Лазутчик! - Кили по привычке потянулся было за стрелами, но в ужасе понял, что колчан и лук остались в лагере. Глаза широко раскрылись от вида огромных желтых клыков: стало страшно, не столько за себя, сколько за брата, который, судя по всему, тоже снял свои ножны и бросил на стоянке, потому что выражение лица у него было точно такое же. Стоп. Не паниковать. Тварь учует запах страха. И она чует, кровожадно рыча и медленно приближаясь. Братья переглянулись. Что делать? Бежать? Догонит. Драться? Как без оружия?.. Эти вопросы пронеслись в их безмолвном разговоре за считанные мгновения. Но на них не было ответов. Хотя был один другой, пусть он и не делал особой погоды этим своим знанием. - Наверное, отбился от стаи, - ответил Фили на немой вопрос Кили. А это значит, что тварь голодная и злая. Лезть на дерево? Но до него еще надо добежать через всю поляну. Не успеть. Или все же попытаться? - Кили, я отвлеку его, а ты беги к деревьям, - шепнул Фили. - Я не оставлю тебя, - ответил ему брат. - Кили, ты сделаешь, что я говорю! - топнул ногой старший гном. - НЕТ! Ох уж это упрямство! - БОРОДА ДУРИНА, КИЛИ, ТОЛЬКО НЕ НАЧИНАЙ СЕЙЧАС СПОРИТЬ! - Я сомневаюсь, что принцип двух зайцев тут сработает! - Хотя бы один спасется. И это будешь ты! В ответ - сжатые кулаки, вспыхнувший в темных глазах гнев: - Идиот, как, ты думаешь, я буду жить без тебя?! - Как-нибудь! - Не хочу я так жить! Фили удивился брызнувшим из глаз брата слезам настолько, что на секунду забыл про зверя. - Я не буду жить без тебя, Фили. И ты это отлично знаешь. Варг видел, что жертвам, которым приспичило выяснить отношения, уже никуда не деться, и не торопился. Он голодал несколько дней, ибо в этом лесу одними сурками сыт не будешь. Зверю хотелось вдоволь насладиться не только сытным обедом, так любезно и близко подошедшим к его новому логову, но и таким приятным, будящим старые инстинкты чувством чужого страха. Фили отлично понимал брата - сам бы, не раздумывая, бросился за ним хоть в пропасть, случись что такое. И сейчас от этого они на волоске. - Хорошо, - пробормотал Фили. - Шансов у нас мало, но тварь хромает. На счет три бежим к вон тому, самому высокому, дереву. Тварь действительно хромала. Но ребята не знали, что это всего лишь уловка, притворство и ничего больше. Не понятно, можно ли сказать, что варг удивился, увидев стремительно удаляющиеся в сторону деревьев спины гномов. Хотя бы потому, что неизвестно, могут ли эти монстры удивляться. Бросив притворяться, он кинулся за братьями. У Фили, конечно, была мысль переключить внимание зверя на себя и бежать в совершенно другую сторону - подальше от Кили, увести от него опасность. Но он тут же отмел ее, потому что знал: брат обязательно бросится ему на помощь. И если... будет поздно... то, скорей всего, у варга в обеденном меню появится блюдо под названием "Фили-Кили". Старший, твердо зная, что младший не станет убегать без него, предпочел спасаться и защищаться вместе. Несмотря на то, что в этом случае шансы выжить практически не возрастали. В ушах и сердце звучало то самое "Не хочу я так жить!". А значит, чтобы спасти его, надо спасти себя. Высокие деревья были уже близко, и Кили даже уже ухватился за ветку и взбирался на нее, когда Фили в последний момент споткнулся и ничком упал на землю. Выпрыгнувший из вихря ромашковых лепестков варг, не теряя больше времени, набросился на него. Кили, естественно, не мог на это спокойно смотреть. С громким криком, полным негодования и панического страха за жизнь брата, он спрыгнул с ветки на спину монстру и, поскольку оружия не было, принялся изо всех сил драть шерсть. Отвлечь от Фили. Уберечь брата от клыков. И не дать умереть. Помощи от друзей не будет, ведь те до сих пор не знают. И не узнают. Они одни. А в затылок дышит смерть. Как же быстро бьется сердце!.. В глазах темнело от ужаса за жизнь самого близкого и родного создания. Вряд ли Кили мог думать о чем-то еще в этот момент. Только Фили. Самый любимый. Самый нежный. Самый теплый. И самый надежный. Его идея удалась - зверь не успел укусить упавшего гнома, но сейчас, злобно рыча, пытался сбросить с себя севшего ему на шею. И что делать с таким поворотом событий, Кили придумать не успел. Ему оставалось изо всех сил держаться на разъяренном монстре, давая Фили время придти в себя. А тот потер ушибленный об торчащий из земли толстый корень дерева лоб, который теперь саднил, моргнул, в смятении огляделся. И пришел в еще больший ужас, когда увидел брата верхом на варге. Кили. О Ауле, Кили, только держись! Старший гном уже вскакивал, чтобы помочь брату, хотя еще не сильно представлял, чем, когда Кили таки сорвался. Его добрый, милый, наивный и любимый маленький братик пролетел несколько метров и упал неподалеку от Фили во вспыхнувшие белыми парашютиками одуванчики, скрывающие крупные камни. И больше не двигался. А когда зверь прыгнул к первой бессознательной жертве, Фили, не раздумывая, бросился ему наперерез. Его раздирало такое отчаяние, какого пережить даже врагу не пожелаешь. Из светлых глаз текли слезы, размывая грязь, осевшую на щеки. Взгляд был полон бесконечно сильного желания защитить самое дорогое - хоть ценой собственной жизни. Фили не видел, дышит ли Кили, поэтому в голове и теле была только одна установка - срочно разобраться с варгом, чтобы как можно быстрее помочь брату. И вот в тот самый момент, когда челюсти монстра едва не сомкнулись на шее младшего гнома, их остановили руки старшего. Тот тут же поранился об острые клыки, но не обращал внимания ни на какую боль. Ощущения словно заклинило, заморозило. Не чувствуя ничего физически, он знал только одно - надо во что бы то ни стало защитить брата. Не пустить. Не позволить. Отстоять. Наверное, одному только Эру известно, откуда в руках взялось столько силы. Челюсти пытались сомкнуться на пальцах, но гном не дал. Более того, стиснув зубы и устремив пронзительный и ненавидящий взгляд в глаза варгу, он стал рвать. Это давалось с трудом, учитывая размеры зверя и наличие у него мощных лап. Впрочем, как только руки стали раздвигать челюсти все шире и шире, монстр только скулил, уже не пытаясь кусаться и лишь стараясь вырваться. Но гном не пустил. - Ты. Не. Тронешь. Моего. Брата. - последнее, что слышал зверь перед тем, как глаза залило красным. Фили выбрался из-под большой неподвижной туши и, пошатываясь, прихрамывая, отправился к лежащему на земле среди травы, булыжников и древесных корней Кили. В рваной одежде, со спутанными волосами, бредивший одним лишь именем, он был похож на ожившего мертвеца. Фили упал рядом с братишкой, и все, на что ему хватило сил - нащупать пульс. Улыбаясь, закрыл глаза. Кили был жив. Ох, в какое же оцепенение пришел младший гном, когда очнулся. Почти вскочил, но голову пронзило всполохом резкой боли. Наверное, слишком сильно ударился. Огляделся. Рядом лежал брат. Весь в крови. А неподалеку - большой убитый монстр. Кили взволнованно наклонился к груди Фили, пытаясь услышать стук сердца. Видных ран не наблюдалось. Если где-то и было кровотечение, то оно уже остановилось. Ладони тоже больше не кровили. Правда, Кили даже не подумал о том, чьи красные следы на одежде Фили. Как-то не до того было. Впрочем, наверное, интуитивно он уже знал: спасены. В это время из леса на поляну вышла лошадь Гендальфа. И, похоже, она чувствовала себя виноватой! Животное остановилось рядом с братьями и присело, чтобы им удобнее было взобраться. Кили устроил брата в седло, сам сел сзади, подставив колени и нижнюю часть живота под его голову и плечи, и они неспешно отправились в сторону стоянки. - Ну и что с тобой случилось, если ты такая умная? - бережно обнимая брата, спросил Кили у лошади. Ответа, естественно, не было. Сквозь ветки деревьев проглядывало солнце, готовившееся к закату, небо розовело, когда Фили, морщась от резких лучей открыл глаза. Увидев обрадованное лицо живого и практически невредимого брата, в чьих объятиях он, вероятно, лежал, старший гном улыбнулся и прошептал: - Слава Эру, Кили. Тот молча наклонился и прикоснулся к его губам своими. Тепло, нежно, как и всегда. Лошадь предупреждающе фыркнула. Да, они уже приближались к стоянке. - И правда, что это было, если ты такая умная?.. - повторно пробормотал Кили в сторону. - Эй, братишк? - Мм? - Я тут подумал. Нельзя же в таком виде приходить в лагерь. - Хм... Да. Пожалуй, ты прав. Оказавшись среди пони, которых было ровно шестнадцать, они вбили выдранный Гендальфовой лошадью колышек обратно в землю, привязали к нему животное, достали из рюкзаков сменную одежду и бесшумно спустились вниз по склону к реке. Одежда и мешочек с лечебной мазью и чистой тканью для повязок лежали на берегу. Садящееся солнце бросало на воду яркие блики, а смытая кровь варга в этих бликах принимала необыкновенные пурпурно-перламутровые оттенки. Братья сидели в теплой воде в обнимку, бережно обмывая друг друга. - Ох, все-таки это была не твоя кровь. У меня чуть все волосы не поседели. У меня чуть разрыв сердца не случился! - почти шутя воскликнул Кили. - Не моя. Варга, - устало ответил Фили брату, потрясенно, словно только что заметив, разглядывающему его израненные ладони и явно собиравшемуся что-то спросить, и прежде, чем тот успел хоть что-нибудь сказать, добавил: - Знаешь, что? Заткнись. Заткнул его он сам, схватив за волосы и прижав к себе. Тот охотно замолчал, приоткрыв рот для поцелуя, с жадностью ответил на ласки. Тихий жаркий шепот "Смотрю, у тебя еще остались силы...", тяжелое дыхание, сдавленные стоны - все растворилось в плеске и журчании реки. К черту пОней, кОней. Они сейчас живы. Вместе. Только вдвоем. И нет дела до кого- или чего-либо еще. Вернулись братья в лагерь вымытые, улыбающиеся, хоть и адски уставшие. Казалось, никто не заметил их отсутствия. Из котла доносился аппетитный запах фирменной Бомбуровой похлебки. - Скоро ужин, - облизнулся Кили. - Угу. Пойдем хоть сделаем вид, что сторожили пони весь день, - дернул его за рукав брат и усмехнулся: - Кстати, принцип двух зайцев таки сработал. Хоть и не совсем так, как предполагалось. Младший сначала не понял, о чем речь, потом тихо хихикнул и, опустившись под одно из толстых деревьев, похлопал рукой по земле рядом с собой, предлагая Фили сесть. Тот поспешил воспользоваться предложением. Но не успели они и пяти минут не спускать глаз с пони, как практически одновременно погрузились в сон. Привалившись друг к другу. Держась за руки. Когда Бильбо принес для них чашки с похлебками, Фили и Кили изумленно, обеспокоенно и даже с каким-то обречением в глазах смотрели на копытных и пытались их пересчитать. Снова и снова. В надежде, что где-то не заметили прячущееся животное. - Что случилось? - спросил хоббит. - Торин велел нам стеречь пони. Их было шестнадцать. - Да... - А теперь их четырнадцать. Братья затравленно переглянулись: "ОПЯТЬ?!"