Не зря надеялся...

Он просто хотел быть любимым. Ему хотелось чувствовать то же самое, что и все остальные люди. Мечтал, искренне мечтал, найти того, который будет любить его всем сердцем. Разве он так много просил? Его любили, конечно, но не как живого человека, а, скорее, как что-то умиротворяющее и спокойное, как море, шум прибоя которого ласкает уши и уносит совершенно в другой мир, запах морской воды которого приятно щекочет нос, отчего приходится невольно закрывать глаза от удовольствия, и вбирать полной грудью аромат солёной воды, и тихое уединение, в котором ты хочешь остаться навсегда.  Море, которое со всех сторон окружено огромной стеной горных цепей, неподпускающие кого-либо к себе настолько близко, насколько это может быть возможно. Эти стены строил не он сам, а люди, которые не хотели впускать его в свою жизнь, он был им просто не нужен, как игрушка, поиграл и выкинул. Но, не сомненно, к нему тянулись люди, ведь он был действительно рад, что они приходят именно к нему, думал, что они любят, по-настоящему. Ну конечно, они приходили только тогда, когда им нужен был совет и поддержка, потому что знали, что он обязательно выслушает и поможет, расшибётся об стену, но сделает всё возможное, пусть даже он и пострадает, главное, чтобы другим было хорошо. Говорили ему, какой он прекрасный и светлый человек. Он искренне верил им, как малый ребёнок, ей Богу, у которого сердце не познало ещё что такое настоящая боль, который не знал ещё трудности настоящей жизни. Всегда дарил улыбки прохожим, оголяя ряд своих белоснежных идеальных зубов, от которых, кажется, даже лучи солнца отражались, и излучал только свет, подобно ангелу. А люди, такие жестокие, всегда стараются извлечь для себя как можно больше выгоды, полностью наплевав на чувства других. В его окружении было полно людей, он любил каждого из них, по-особенному. Любил, ведь не видел в них ничего плохого и корыстного. Но… Если бы кто знал, как он чувствовал себя одиноко, на самом деле, запираясь в своей не менее светлой, как и он сам, комнате, но такой холодной, ведь греть её некому да и не для кого, в общем-то; валился на кровать после тяжёлого дня «ангела», зарывался лицом в подушку, окутываясь с головой в одеяло, и просто плакал. Плакал так горько и сильно, всхлипывал так, что, казалось, стены содрогаются, из носа текло, как из протёкшего крана, который забыли отремонтировать, что приходилось то и дело вытереть его краем тёплой домашней кофты, а глаза были похожи на два красный шарика с краской для пинбола, в которых всё ещё прыгал добрый и чистый огонёк, как у ребёнка. Плакал от безысходности, от некой обязанности дарить людям тепло. Он никогда не показывал свои настоящие эмоции и чувства окружающим, ведь считал, что у них и так сложилось не очень хорошее мнение о жизни, так ещё и смотреть на его угрюмое заплаканное лицо вряд ли заставит их надеятся на что-то светлое и чистое в этом мире. Многие люди, которые просто проходили мимо, недолюбливали его за слишком яркую улыбку, после которой глаза щипало. От одного его вида — всегда  яркая кофта или же футболка, в зависимости от погоды, цветные шапки, кепки или же другие аксессуары, постоянно радостное и счастливое выражение лица — прохожих воротило от всего этого. «Как можно так радоваться жизнь?» — думали одни. «Он что, сумасшедший?!» — косились на него другие. «Почему он постоянно улыбается?» — ворчали третьи. Время шло, и с каждым месяцем, неделей, днём, его надежды становились всё прозрачней и тускнее. Люди стали покидать его, не из-за смерти вовсе, нет, он перестал помогать людям, увидев, наконец, какие корыстные существа его окружали. Он прозрел. В нём потух тот свет, что был раньше, остался только лишь ничтожно маленький огонёк, который он сохранил в самом потаённом месте, в своём сердце, на всякий случай, надеялся, вдруг всё-таки найдётся человек, который полюбит его, как он и хотел. И не зря надеялся… Если бы ему, старому ему — с любовью к окружающим, сказали, что он будет любимым по-настоящему, наверное, не поверил бы. Не поверил бы, что его полюбит человек из Тэгу, такой холодный и закрытый для всех, но чистый и искренний, такой же как и он когда-то, только для него. Не поверил бы, что они будут ходить вместе в кафе, обсуждать фильмы, дарить улыбки друг другу, шептать милости в губы, отстраняясь от очередного нежного поцелуя, обниматься настолько крепко, что под рёбрами будет разливаться тепло, а в животе будут пархать бабочки от переизбытка чувств, и уж тем более, не поверил бы тому, что они будут засыпать и просыпаться вместе, под искрение влюблённые взгляды. Он снова улыбается, дарит улыбки, но не всем окружающим, как делал это раньше, а только ему, парню из Тэгу, Мину Юнги.