на виражах

      Потолочная подсветка была включена, поэтому происходящее можно было наблюдать без дополнительного освещения. Картина была такой: Сащеко спал на кровати в одних трусах, а миледи, по-видимому, его соблазнявшая, сидела с телефоном в руке, на противоположном от Англичанина крае, в джинсах и лифчике. Когда вошёл Денис, она вздрогнула, чуть не выронив телефон. Астапов щёлкнул выключателем.       ‒ Ну что, принцесса, рассказывай, что здесь было, ‒ абсолютно холодно спросил мужчина.       ‒ Тебе какое дело? ‒ девушка встала, окинув глазами комнату в поисках кофты.       ‒ Хочешь, чтобы я повторил вопрос? ‒ Денис сделал несколько шагов в её сторону.       ‒ Попридержи коней, или я вообще уйду, ‒ огрызнулась та.       Астапов вскипел, одной рукой схватил девушку за шею и начал душить. Девица попыталась высвободиться, но сопротивление было смешным.       ‒ До сих пор хочешь молчать? Или, может, уйти? ‒ на последнем слове мужчина сильнее сжал горло своей жертвы.       ‒ Пусти, скажу, ‒ еле-еле слышным шёпотом произнесла девушка, барахтаясь в крепкой хватке Дениса. Тот отпустил руку.       Девица закашлялась, хватаясь за шею, а Сащеко зашевелился на кровати.       ‒ Пойдём, ‒ грубо сказал Астапов, хватая гостью за руку и буквально вытаскивая её в коридор. ‒ Я весь во внимании.       ‒ Не было ничего, ‒ всё еще кашляя, начала девушка. ‒ Я затащила его в комнату, раздела кое-как, но у него даже не встал. Совсем упился, идиот, ‒ не успела девица закончить, как Денис снова схватил её за шею.       ‒ Ещё одно слово, и все дороги кроме борделя для тебя будут закрыты.       ‒ Как ты сюда попала, и зачем ты затащила его в койку? ‒ мужчина ослабил хватку, но не отпустил.       ‒ В беседе закрытых вписок вконтакте написали. А этот, вроде, хозяин квартиры, богатый, может, обеспечил бы мою жизнь.       ‒ Ты хоть знаешь, кто он?       ‒ Вроде музыкант какой-то, ‒ бездумно пробормотала девушка.       ‒ Проститутка, ‒ хмыкнул мужчина, разжимая пальцы.                     Расправившись с соблазнительницей и выставив её за дверь, Астапов направился в спальню. Даже после нескольких минут адской тряски, Англичанин не желал просыпаться. Взгляд Дениса упал на брошенный у двери таз, и он мигом сообразил, что делать.       ‒ Какого? ‒ еле выговаривая буквы, пробурчал Сащеко. Свет был включён на максимум, отчего приходилось жмуриться.       ‒ Допрашивать я тебя не буду, один хуй ты говорить не можешь. Изложу тебе лишь сухие факты: пришедший сюда ранее Олег нашёл тебя в объятиях какой-то бляди. Свинья ты, Сащеко. Проспись и подумай над этим.       Решив слегка прибраться на лестничной клетке, Астапов пошёл на кухню за пакетами. Вдруг зазвонил телефон.       ‒ Денис, я купил билеты на самолёт до Минска. Если ты ещё в квартире, возьми мой паспорт, ну, и футболок каких-нибудь, ‒ монотонно пробубнил Савченко.       ‒ Олег, ты хорошо подумал? Ведь вы даже не говорили… ‒ растерянным голосом, ответил Астапов.       ‒ Я хорошо подумал, ‒ сухо ответил Савченко и отключился. Денис тяжело вздохнул и вернулся в спальню.                     Белые ночи давным-давно закончились, и на улице стояла кромешная тьма. Снежинки медленно опускались, покрывая землю белой простынёй. Выйдя из подъезда, Савченко поёжился от холода. Денис уже ждал его в машине.       ‒ Едем? ‒ в надежде получить отрицательный ответ, спросил Астапов.       ‒ Едем.                     Машина неслась по объездной. С обеих сторон дорогу окружала полоса еловых деревьев, но когда они прерывались, открывался вид на огромную равнину, заканчивающуюся холмом, на котором редели огоньки жилых домов. Олег сидел, прислонившись лбом к стеклу. Перед глазами всё пролетало как кадры из фильма, а на душе выли и скреблись поганые кошки.       ‒ Надолго ты туда? Ведь скоро новый год, ‒ наконец прервав тишину, спросил Денис.       ‒ Не знаю. Если что, отпраздную в Москве, ‒ уныло пробормотал Савченко, всем видом показывая, что не хочет разговаривать.                     Спустя минут двадцать бесцельных попыток, Астапов припарковал свой джип у главного входа в аэропорт. Пулково всегда кишит людьми, невзирая на время суток.       ‒ Денис, я очень благодарен тебе за помощь. Обязательно позвоню, как прилечу, ‒ сказал Олег, заключая друга в крепкие объятия.       ‒ Со мной всё будет нормально, я не припадочный. Просто хочу побыть один, ‒ он говорил так, будто не верил сам себе.       Денис уставшим и болезненным взглядом смотрел на Савченко. Осознавать то, что твои лучшие друзья, которые прожили вместе столько лет, вот-вот расстанутся ‒ превыше любых сил.       ‒ Ладно, не хочу опоздать. На связи, ‒ бросил на прощание Олег и зашагал в сторону входа в терминал.              Через два часа Савченко уже сидел в самолёте, радуясь тому, что ему досталось место у окна. Стюардессы монотонно вещали о кислородных масках и аварийных выходах.       Наконец, загорелось табло «пристегните ремни», заурчали турбины; железная птица набрала скорость и взлетела.       Неужели всё так быстро? Ведь буквально десять часов назад я поцеловал его на прощание; встретился с отцом и с прекрасным настроением возвращался на праздник…       Олег успел бросить последний взгляд на огни просыпающегося Питера. В это мгновение по ту сторону иллюминатора всё заволокло облаками.                            Англичанин проснулся (вернее ‒ очнулся) от дрожи во всём теле. Открытое кем-то окно и факт того, что вся кровать была мокрая ‒ только усугубляли тряску. В его состоянии ‒ главное ‒ не совершать лишних движений, иначе рискуешь познакомиться с похмельем во всём его объёме, а он лежит в одних трусах, корчась от холода.       Еле-еле разлепив глаза, Рома попытался нащупать рядом Олега, ну, или хотя бы телефон. Но вокруг ощущалась лишь влажная постель, а что ещё более странное ‒ полнейшая тишина. Обычно Сащеко просыпался последним, когда весь коматозный народ более-менее пришёл в себя. При таком раскладе кто-нибудь хотя бы таблеточку принесёт. Но сейчас было абсолютно тихо. Собрав по крупицам оставшиеся силы, Англичанин всё-таки смог присесть на кровати. Валяющийся рядом пустой таз, вываленный из тумбочки ящик, где обычно хранились документы, не сулили ничего хорошего. Рома попытался крикнуть, но голосовые связки припомнили бурный вечер, и всё, что планировалось выкрикнуть, преобразовалось лишь в какой-то неразборчивый хрип. Решено было лечь обратно, ведь если все ушли, то Олег точно не бросит Англичанина в таком состоянии.       Спустя минут десть ожидания, Сащеко будто током ударило. В голове всплыл отрывок фразы. «Олег нашёл тебя в объятиях какой-то бляди. Свинья ты, Сащеко.» уцепившись за эту ниточку, Рома потихоньку вспомнил весь вечер. Конечности начали неметь, а лицо густо покраснело. Как стыдно…       После первой же мысли Англичанин рванулся с кровати. Голову тотчас пронзила адская головная боль, а в глазах потемнело. С трудом устояв на ногах, он смог совладать с конечностями и опираясь на всё, что попало, пошёл на кухню. Таблетки подействовали только минут через тридцать, не меньше. Ещё столько же потребовалось для того, чтобы найти телефон среди мусора, заполонившего все комнаты.       Обнаружив его между подушками дивана, он мгновенно по памяти набрал номер. «Абонент не доступен» ‒ отбарабанил механический голос. Блять. После набора другого номера, из динамика пошли гудки.       ‒ Денис, где Олег? ‒ нервно спросил Сащеко.       ‒ Проснулся? Поздравляю, Рома, ты всё проебал. Где он ‒ я тебе не скажу. Пусть это будет для тебя уроком.       ‒ Я был пьян! ‒ прокричал Англичанин. ‒ Даже не представляю, как она затащила меня. Только помню, что на кровать толкнула, и начала свои шмотки скидывать, ‒ повисло молчание.       ‒ Ром, я всё сказал. И не думаю, что он захочет разговаривать.                     Сащеко не обижался на Дениса, потому, что тот был слишком хорошим другом, проверенным временем. И всё, что он мог сказать ‒ сказал.       Рома вернулся в спальню, в поисках хоть каких-то подсказок. Его взору попался выпотрошенный ящик с документами. Дотошно перебирая его, он пытался вспомнить, что же пропало. Подведя итог, стало понятным: нет паспорта и ключей от могилёвской квартиры, и это не предвещало ничего хорошего.                            Савченко вышел из аэропорта, вдыхая тёплый, относительно Петербурга, минский воздух. Зимовать в Беларуси однозначно лучше: три градуса ниже нуля против двадцати. Поймав такси, он расслабился. Могилёвская квартира негласно считалась убежищем Олега: он нечасто туда приезжал, но оттого любил не меньше. Добравшись, наконец, до двери, он глубоко выдохнул ‒ теперь заниматься разложением можно сколько угодно.       С последнего пребывания тут ничего не изменилось: пустой холодильник и отсутствие какой либо еды в принципе, даже пресловутой гречки. Зато минибар был забит до отвала. Носки у дивана, пепельница с окурками, диски с играми, разбросанные вокруг приставки. Только две зубные щётки отличали логово от типичной холостяцкой квартиры. Скинув дорожную сумку на кровать и раздевшись, Савченко улёгся на диван, включил телевизор. Мягкая белорусская речь очень убаюкивала, и Олег погрузился в раздумья.       Почему я не бьюсь в истерике и не бухаю? Почему я до сих пор не замёрз в канаве у какого-нибудь бара? Ведь раньше мне только дай повод поскандалить, побить посуду, в итоге, разрешая все конфликты в спальне. Мы столько лет вместе, может, я постарел? Ревность к женщине кажется абсурдной, но всё выглядело так натурально.. Он держал её за бёдра? Или я надумываю? Люблю ли я его? ‒ мысль прервалась телефонным звонком.       ‒ Совесть есть?       ‒ Извини, Денис, забыл позвонить. Всё хорошо, отдыхаю в квартире, ‒ Олег замялся. ‒ Он звонил?       ‒ Звонил, ‒ повисла пауза.       ‒ Ладно, если что-то изменится, я брякну, ‒ не дожидаясь ответа, Савченко сбросил вызов.                     Рома без устали напоминал таксисту, что опаздывает на рейс, и даже те километры, которые показывал спидометр, казались ему черепашьими. Подъехав к аэропорту, он выбежал из машины до того, как она полностью остановилась. Водитель прокричал ему что-то вслед, но Сащеко несся в здание. Всё было безумно долгим, но, не смотря регистрацию, пройденную за три минуты до её закрытия и место у туалета в проходе, Рома всё же сел в самолёт. Через полтора часа он приземлился на Родине.              Взбегая по лестнице вверх, Англичанин не имел точного плана, как заставить Олега открыть дверь, ибо по собственному желанию он делать этого явно не будет. Поэтому, оказавшись у заветной квартиры, он просто постучал. По ту сторону послышались шаги.       ‒ Кто? ‒ бесцветно спросил Савченко.       ‒ Соседи, вы вернулись? ‒ максимально возможным образом исказив свой голос, выпалил Англичанин. Всё внутри неприятно сжалось.       Казалось, Рома успел умереть и воскреснуть, во время того, как Олег то ли искал ключи, то ли думал, открывать ли вообще. Но спустя минуту, дверь отворилась. Сердце Савченко ушло глубоко в пятки, когда он увидел перед собой Рому. На несколько секунд они оба застыли в оцепенении, но Олег одумался раньше. Он побежал в сторону ванны, чуть не поскользнувшись на только что вымытом паркете. За мгновение до того, как Сащеко попытался рвануть дверь ‒ Олег задвинул щеколду.