Проект S&J

Военный джип прикатил Уотсона прямо к блокпосту у входа на пункт назначения. Джон выпрыгнул из машины и огляделся. Здание охраны представляло собой обычную будку прямо посреди леса. Никакого забора и в помине не было, только по земле змеилась странная желтая полоса шириной всего в несколько сантиметров. Шофер, молчавший всю дорогу до базы, неожиданно заговорил, обнаружив приятный глуховатый голос: – Это новейшая разработка наших инженеров, – он махнул рукой в сторону полосы. – Силовое поле. От земли и высотой метров в пять. И человека не пропустит, и сигнал тревоги включит. Не советую пробовать пройти, неприятные ощущения, – он поежился так, словно испытал это на себе. И Джону тоже стало неожиданно холодно, хотя начало октября выдалось теплым, и легкой куртки вполне хватало для комфорта. Из будки выбрались два совсем молодых солдатика. Они с таким недоумением взяли в руки направление Джона, что тот усмехнулся: «Тоже мне, секретный объект. Ставят в охрану салажат всяких». Через полминуты изучения приписного удостоверения Уотсону разрешили пройти через дверь блокпоста. Он еще раньше заметил на довольно-таки солидном отдалении видневшиеся между деревьев приземистые двухэтажные здания. Они были похожи на казармы или корпуса старой больницы. – Вам туда, – махнул рукой солдатик в направлении этих сооружений. – Корпус В. Генерал на месте и ждет вас. – А... – Джон растерянно обернулся к шоферу, но тот уже передавал ему чемодан. – Вы, то есть, меня не проводите. Тот пожал плечами: – Это военная база. У меня нет необходимого пропуска. Под звук заурчавшего мотора Джон побрел к месту назначения – сначала через небольшой лесок, потом по серому полю, беспорядочно утыканному желтыми клочками пожухлой травы. Он шел и думал о том, что более странно его еще нигде не встречали. А еще о том, что ему нужно взбодриться и не являться перед новым начальством, как на собственные похороны. Очнулся он уже перед двухэтажным длинным зданием с надписью «корпус В». Он поискал глазами дверь и вдруг понял, что не спросил у охранников фамилию генерала, который его ждет. Джон представил себе, как посмеялся бы Шерлок над ним за это проявление невнимательности. И тут же раздосадовано дернулся к двери, презирая самого себя за слабоволие: даже покинув Бейкер-стрит, он не мог перестать думать о человеке, которого нужно было оставить в прошлом. На месте секретаря в приемной обнаружился еще один солдат, чуть постарше тех, что встречали Уотсона у входа в периметр. Он окинул взглядом посетителя и отточенным жестом указал в угол. – Чемодан – туда. Генерал Уиллиш примет вас через пять минут. Так, отлично, значит, Уиллиш. Смутно вспоминалась эта фамилия: ее называли на собеседовании в привязке к имени Генри. Джон решил не задавать лишних вопросов. Он молча оставил вещи там, где было сказано, и присел на темный кожаный диван у входа, такой твердый, что его скорее можно было бы назвать скамьей, обтянутой тонкой обшивкой. Кофе ему никто не предлагал, журналов или аквариума для развлечения посетителей тоже не наблюдалось, с чего Уотсон решил, что гости в стенах командного пункта базы – нечастое явление. – Можете войти, – сухо сказал солдат некоторое время спустя, предварительно поднеся к уху трубку аппарата внутренней связи и молча кивнув в ответ на короткую реплику начальника. Джон бодро вскочил, пружиня на полусогнутых ногах, и подошел к двери. Внутренний настрой всегда важен, ведь так? Он собирался начать новую жизнь, и эта работа вполне могла стать той самой соломинкой, за которую стоит хвататься. Значит, нужно смотреть в будущее с оптимизмом, да и начальству обычно нравятся люди, способные проявлять энтузиазм с самого начала. Резко выдохнув, Джон решительно толкнул дверь вперед. Генерал Генри Уиллиш оказался типичным военным чуть-чуть за шестьдесят, занимающим высокий пост: у него были темные с проседью волосы, обвисшие щеки и внушительного размера живот. Генерал сидел за массивным столом из черного дерева и с мрачной сосредоточенностью разглядывал плотно переплетенные пальцы. На посетителя он даже не взглянул. Уотсон потоптался у порога, надеясь хоть на какую-нибудь реакцию хозяина кабинета, но, так ее и не дождавшись, решил брать инициативу в свои руки: – Капитан Джон Уотсон прибыл, сэр, – отрапортовал он. – Разрешите войти? Уиллиш медленно поднял на него тяжелый взгляд: – Разрешаю. Джон коротко кивнул и прошел вглубь кабинета, ожидая дальнейших указаний или приглашения присесть, но Генри Уиллиш по-прежнему молчал. – Генерал Уиллиш, в моем направлении указано, что я буду прикреплен к вашей базе для несения службы в должности… – начал он, переминаясь с ноги на ногу. – Я в курсе, – прервал его генерал. – Что вам известно о проекте? Уотсон нахмурился. На самом деле, ему практически ничего не было известно, кроме той скудной информации, которую предоставил старый друг и коллега, Джозеф Оушен, посодействовавший тому, что Джона пригласили на собеседование. Во время интервью никакие подробности относительно будущей работы тоже не всплыли: Уотсону задавали различные вопросы, часть была направлена на выяснение его профессиональных качеств, часть явно составлялась военными психологами и требовала смоделировать реакцию и порядок действий в различных ситуациях. В конце собеседования Джон услышал до оскомины знакомую фразу: «Ждите, с вами свяжутся», после чего уточнять что-либо уже точно не стоило. В итоге, он знал о проекте так мало, что выглядел идиотом даже в собственных глазах. Как еще можно назвать человека, который подписывает контракт и пять копий договора о неразглашении, имея на руках информацию, что «военная база находится в секретном месте, занимаются на ней секретным проектом, а в его обязанности будет входить выполнение секретных заданий согласно квалификации» – примерно так звучал ответ на его вопрос, заданный в электронном письме. – Я знаю только то, что сообщил мне капитан Джозеф Оушен. На базе проходят испытания какого-то лекарственного препарата, секретность связана с тем, что заказ правительственный, а частные фармацевтические компании, стоит им узнать состав, тут же запустят альтернативное производство, и государство потеряет контроль над происходящим. Отсюда, видимо, такие строгие меры безопасности и приказы о неразглашении, – сказал Уотсон, частично сдабривая имеющиеся у него факты собственными умозаключениями. Генри Уиллиш слушал его очень внимательно. Когда Джон замолчал, он постучал пальцами по столешнице, осмысливая его слова, и затем кивнул: – Хорошо. Вся дополнительная информация содержится в документах, которые вы получите, как только мы закончим с формальностями. Также советую вам тщательно проштудировать протоколы исследований, которые вы будете проводить, и ознакомиться с результатами предыдущих тестирований вакцины. Лейтенант Скотт проводит вас в общежитие и проинструктирует. От себя могу добавить следующее: в целях безопасности все сотрудники проекта снабжаются электромагнитными передатчиками–маяками, с помощью которых мы можем отследить перемещения персонала внутри базы. Вам будет выдан пропуск с электронным ключом, которым вы сможете открыть дверь в свою комнату в казарме, а также все разрешенные вашему уровню доступа лаборатории медицинского корпуса. Находиться в помещениях, куда вас не впускает ваш ключ, запрещено. Выходить за пределы базы запрещено. Делиться с сотрудниками информацией, которую вы получите о проекте, а также выяснять, чем занимается персонал лабораторий, в которые у вас нет доступа, запрещено. Вопросы? Джон сморгнул. Вакцина. Ну, хоть что-то прояснилось. Зато остальные слова генерала ввели его в глубокое недоумение. Уотсон понимал, что любые разработки новых препаратов, а тем более те, которые проводятся под контролем военных, по определению должны быть секретными, но не до такой же степени, чтобы отслеживать перемещение сотрудников внутри наглухо закрытой силовым полем базы и запрещать им общаться друг с другом. Да и потом, вот это – все? Весь инструктаж? – Сэр, – кашлянув, начал он, – я могу узнать, чем именно буду заниматься на базе? – вкрадчиво спросил Джон. Генерал недовольно сдвинул брови: – Все подробности в папке с материалами, которую предоставят вам для ознакомления в самое ближайшее время. Я вас больше не задерживаю, можете идти. Лейтенант Скотт ждет вас. Отгоняя от себя навязчивую мысль, что его фактически выставляют за дверь, чтобы не отвечать на вопрос, Джон медленно развернулся и направился к выходу. – Генерал Уиллиш, прошу прощения за настойчивость, – неожиданно сказал он, снова оборачиваясь к мужчине, – но могу я узнать от вас хотя бы что это за вакцина? Или эти сведения я тоже получу в процессе работы? – сарказм был спрятан мастерски, так что Уиллиш ничего не заметил. – Простуда, – коротко сказал генерал. – Это вакцина от простуды. Всего лишь вирус насморка, вам не стоит переживать. Произнося эту фразу, Генри Уиллиш даже улыбнулся. Гримаса была настолько непривычна мускулам его лица, что удерживать ее долго генерал просто не смог. Но зато он хотя бы попытался выглядеть беспечным и доброжелательным, и Джону показалось, что следующим шагом Уиллиш поднимется из-за своего громоздкого стола и вежливо, под ручку, проводит посетителя до двери, только бы тот уже ушел. – Нет такого вируса, – неслышно пробурчал Джон себе под нос, но вслух сказал совсем другое. – Ваш приказ принят, сэр, разрешите идти? – Я уже сказал, что вы можете идти, или вам все нужно повторять по три раза? – неожиданно вспылил генерал. Джон Уотсон поспешно кивнул и покинул кабинет, закрыв за собой дверь. Лейтенант Скотт оказался рослым детиной, причем его рост был обратно пропорционален словоохотливости. До самого здания, где располагались жилые помещения, он не проронил ни слова, хотя Джон несколько раз пытался с ним заговорить. И только остановившись у стандартного для базы двухэтажного строения с табличкой «Корпус Е», он пробасил, протягивая к Уотсону ладонь: – Телефон. – О, – легкомысленно рассмеялся Джон, – а я уже подумал, что вы потеряли дар речи, увидев меня. – Телефон, – терпеливо повторил лейтенант. – Я не понимаю, – развел руками Уотсон, словно призывая в свидетели всех окружающих – за неимением людей это были редкие кусты, столб линии электропередач и сама двухэтажка. – Какой телефон? – Здесь запрещено иметь сотовые, – отбарабанил Скотт. – Звонки разрешены только с общего телефона, в присутствии вышестоящего офицера. Уотсон хотел было сердито сказать, что это маразм, но решил не портить о себе впечатление в первый же день. Да и что такого в отсутствии мобильного, он же сам хотел отрезать себя от внешнего мира и полностью уйти в работу. Так что вот он, замечательнейший повод. – В случае вашего увольнения с проекта, телефон будет вам возвращен, – продолжал монотонно вещать Скотт. – Сим-карту вы можете оставить у себя. – Спасибо за разрешение, – Джон все-таки не удержался и съязвил. И получил спокойный ответ: – Это указано в инструкции, приложенной к договору о неразглашении, который вы подписывали, господин капитан. Надеюсь, остальные пункты инструкции вы все-таки прочитали, и требование их соблюдения не будет вызывать у вас такого недоумения. Проигнорировав явную шпильку в свой адрес, Джон вытащил из кармана поцарапанную Нокию. Память незвано принесла воспоминание о том, как Шерлок посчитал Гарри его братом. Джон даже помотал головой, выгоняя эту мысль. Шерлок Холмс в его воображении усмехнулся, подпер подбородок рукой и спросил: – То есть, если я пришлю тебе смс, ты теперь точно не приедешь и не подашь мне ноутбук со стола? Вот черт, неудобно. – А мне-то как неудобно, – мысленно поддакнул Уотсон, – я же нахожусь в сотне миль от Лондона... стоп. А где я, кстати, нахожусь? Они довольно долго ехали на машине по непонятной местности без единого указателя, в направлении и близко не было сказано, где именно находится база... Если его сейчас выведут за периметр и скажут, что в его услугах не нуждаются, он понятия не будет иметь, куда идти. Решение пришло мгновенно. – Я могу воспользоваться телефоном в последний раз? – спросил Уотсон и, заметив, как моментально напрягся Скотт, продолжил: – Мне всего лишь надо отключить безлимитный интернет. У меня будут автоматически снимать со счета по 35 пенсов в день, не хотелось бы заработать огромный долг за время пребывания здесь. Лейтенант пожал плечами, меркантильность нового сослуживца его явно покоробила. Джон включил телефон, но вместо личного кабинета на сайте оператора мобильной связи немедленно отправился в гугл-карты. Они загружались подозрительно долго, и Скотт забеспокоился. – Вытаскивайте свою симку, – скомандовал он. – Оплатят вам ваш интернет потом. Он протянул руку, и Джон, снова выключая телефон, в последнюю секунду уловил на гаснущем дисплее точку, где он сейчас находился, и метку ближайшего города. Радсток. * * * Джона очень порадовал тот факт, что ему предоставили отдельную комнату в казармах. При подписании контракта условия проживания не оговаривались, да в тот момент он бы, наверное, согласился жить и в походной палатке с деревянным нужником за километр. Так что похожая на узкий пенал комнатка с кроватью, столом, стулом, шкафом и несколькими полками сейчас показалась Уотсону самым подходящим для него местом. Что-то похожее на монашескую келью, правда, их он видел только в фильмах. Но уединение – именно то, что ему было нужно. Джон сел на жесткую кровать, провел рукой по шерстяному одеялу – и его на секунду словно перенесло в Афганистан, в спартанскую обстановку полевого госпиталя. Там были кровь, боль, невообразимые страдания, но зато там не было условностей, никаких «я тебя трахаю, но притворяюсь, что ничего не происходит». Черт! Уотсон врезал сам себе по бедру. Он сказал бы, что настроение у него рухнуло в бездну, если бы оно уже не находилось там. Особенно после заполнения анкеты у секретаря Уиллиша. Ему хотелось засмеяться – в голос – когда он отвечал на вопросы: «Кому сообщить в случае вашего ранения или гибели в первую очередь» и «Кто является вашим бенецифиантом в полисе страхования жизни». Джон и хотел бы указать, что в случае его гибели надо звонить Гарри... но он не помнил телефона Гарри. И даже адреса не помнил. Зато наизусть знал номер Шерлока. И Майкрофта, названивавшего ему с завидным постоянством. И даже инспектора Лестрейда – кажется, всех, кроме родной сестры. Поэтому он торжественно и мрачно, словно хороня себя, вписал в обе графы мистера Шерлока Холмса, проживающего по адресу Бейкер-стрит, 221-Б и имеющего такой-то номер сотового телефона. Он подумал, что если ему суждено сыграть здесь в ящик, то потом уже будет все равно, кому такую новость сообщат в первую очередь. Лишь бы это не было по великой глупости, если он, например, грохнет пробирку с каким-нибудь веществом и надышится ядовитыми испарениями. Джон живо представил себе Шерлока с выражением на лице «А что еще от него можно было ожидать». Как всегда, самоуверенного, снисходительного – в общем, Шерлока, как он есть. - Да что ж это такое, – подумал он обреченно. – Две минуты в новом доме, а все мои мысли заняты мистером Шерлоком Холмсом, проживающим на Бейкер-стрит. Глупо, Джон, глупо и смешно. От самоедства его спас тот же самый лейтенант Скотт, заглянувший в комнату: – Если вы хотите, доктор Уотсон, я вас сейчас познакомлю с соседями. Они как раз вернулись после лабораторных испытаний. На его лице промелькнула странная неуместная улыбка, но Джон подумал, что, пожалуй, не будет пытаться вникнуть, что она обозначает. Ему сейчас вообще ни во что не хотелось вникать. И доктор Уотсон пошел знакомиться с коллегами. В отличие от него, те уже успели обжить свои комнатушки. Соседа слева звали Питер Джеймс, и кроме стандартного имени у него была очень стандартная внешность человека, помешанного на науке. Точнее – на биологии или медицине, книги по этим отраслям знаний загромождали его полки, стол, стулья и были даже разбросаны по кровати. Судя по всему, парень считал, что этот проект – его путь в большую жизнь, в солидные программы, и всячески пытался выделиться. Уотсон даже пожалел его: бедняга не понимал, чем действительно здесь занимаются. Сосед справа взглянул на Джона испуганно и промямлил что-то вроде «Хрбр Смит». Уотсон постеснялся переспрашивать, может быть, потому что Хрбр и сам его невероятно стеснялся, все время отводя взгляд своих голубых, слегка навыкате глаз. В комнате Смита книг было мало, только справочники, основное место занимали диски с незнакомой Джону музыкой. Взгляд выхватил яркие, салатового цвета, кеды соседа, кожаный шнурок на шее, броскую наклейку на солидном, казалось бы, ежедневнике – и Джон сделал вывод, что его новый знакомец принадлежит к числу поклонников неформальной музыки. Дедуктивный метод того-кого-нельзя-называть он использовал уже просто по привычке. Настроение прочно улеглось на дне, где-то под обломками его самообладания и гордости. Он поблагодарил лейтенанта Скотта за помощь и отказался от дальнейших знакомств. В конце концов, ему предстояло пробыть на базе не меньше года, он еще успеет всех узнать. Уточнив у гида распорядок дня («Доктор Уотсон, пока вы знакомитесь с материалами, у вас нет никакого распорядка»), Джон вернулся в свой закуток. Те самые материалы ему обещали принести только на следующее утро, так что занять себя чем-то полезным Уотсон пока не мог. Он запихнул свои немногочисленные вещи в шкаф, поклявшись, что потом аккуратно их разложит, а не будет вспоминать привычки Бейкер-стрит, и улегся на кровать, прямо поверх жесткого одеяла. До ночи было еще далеко, весьма далеко, темнеть даже не начинало, но Джон чувствовал себя вымотанным до предела. И не физически – скажи ему сейчас отжаться сто раз, капитан Уотсон немедленно вспомнил бы свои навыки. Просто ему казалось, что внутри него образовалась черная дыра, в которую постепенно проваливается все, что совсем недавно имело для него смысл. Он повернулся набок и прижал руки к животу, словно пытаясь заткнуть эту воронку. Все равно было больно. Джон пялился на грубо выкрашенную голубую стену, по его подсчетам, две или три вечности, пока на него не снизошел благодатный сон. * * * – Где он? – с порога спросил Лестрейд, пока миссис Хадсон запирала за ним дверь. – Наверху. – Женщина выглядела так, словно месяц пробыла в плену у сомалийских пиратов. У нее дрожали руки, и дергалось правое веко. – Понятно, – констатировал Грег, молча оценив ее состояние по внешнему виду. – Я поднимусь? – Да-да, конечно, – захлопотала миссис Хадсон. – Сделать вам чаю, инспектор? Лестрейд приобнял ее за плечи, проходя мимо и направляясь к лестнице. – Ничего не нужно, спасибо. Шерлок Холмс по-турецки сидел на полу посреди комнаты. Вокруг него парило облако сигаретного дыма, в радиусе пяти метров валялись окурки, не меньше двух десятков, а на журнальном столике стояла полупустая бутылка скотча. Когда дверь открылась, дым зашевелился и потянулся сквозняком сквозь дыру в окне. На подоконнике блестели осколки, в стену рядом были воткнуты три ножа, ровно друг под другом, а в камине тлели, догорая, обломки кухонного табурета. – Шерлок, – тихо позвал инспектор. – Ты в порядке? – Мой мозг бездействует, так что я не в порядке, – зло ответил сыщик, даже не повернув головы. – Ну, прости, – развел руками Лестрейд. – Я бы от лица полиции попросил маньяков повеселить тебя новыми убийствами, но боюсь, они не жаждут перетруждаться, только чтобы тебя развлечь. Холмс вытащил из пачки очередную сигарету. – Тогда зачем ты пришел? – Меня позвала миссис Хадсон, ты ее пугаешь, – сказал инспектор, настороженно наблюдая за сыщиком. Шерлок пожал плечами. – Веду себя как обычно, разве что снова начал курить. Нечего поднимать шум на пустом месте. Сзади раздался тяжелый вздох, больше похожий на всхлип. Грег обернулся. Пожилая леди, спрятавшись за его широкой спиной, со страхом следила за происходящим, изредка выглядывая из-за плеча своего живого щита. – Господи, Шерлок, у тебя совесть есть? – не выдержал Лестрейд. – В твои лучшие дни это «как обычно» тянет на три-четыре статьи минимум, а раз уж миссис Хадсон попросила меня приехать, то я, пожалуй, схожу к машине, чтобы оставить удостоверение инспектора в бардачке, прежде чем решусь спросить, что ты натворил, иначе оно загорится от возмущения прямо у меня в кармане. – Он пугал квартирантов, – шепотом подсказала домоправительница. – Вел себя очень плохо. Очень. Лестрейд снова обернулся. – Кого пугал? – так же шепотом переспросил он. – Новых жильцов, я думала взять кого-то в комнату Джона, пока он не… – она замялась. – Ну или насовсем. – Ты пугал будущих соседей, Шерлок? – тоном, которым ругают детей за шалости, спросил инспектор. – Я морально готовил их к тому, с чем им придется столкнуться, – самодовольно ответил Холмс. – Или кто-то, миссис Хадсон, думает, что отрубленные пальцы из холодильника пропадут вместе с последним пакетом скисшего молока? – громко добавил он, наклоняясь вперед, чтобы заглянуть инспектору за спину. Пожилая леди тихо ойкнула и мигом отступила в тень коридора у лестницы. – Первым был парень, молодой юрист, так Шерлок до смерти его перепугал тем, что спустился в кухню совсем голенький и спросил, не будет ли тот против, если он первое время будет приходить по ночам спать в его комнату, – тихонько сказала она. – Видели бы вы, какой он худой, – невпопад добавила женщина. – Парень? – уточнил Грег. – Шерлок, – со вздохом сказала пожилая леди. – Кожа и кости. Ничего не ест, сколько я ни прошу. Лестрейд недовольно вздохнул: – Миссис Хадсон, давайте обойдемся без таких подробностей. – Мудрая мысль, – подал голос Шерлок, отшвыривая от себя очередной непотушенный окурок. Тот пролетел не меньше метра и приземлился в дюйме от небольшого коврика, щедро рассыпая вокруг искры. Какое-то время Холмс с любопытством смотрел на тлеющие в ворсе кусочки пепла, а потом, так и не дождавшись развлечения в виде горящего ковра, обиженно достал следующую сигарету. – Потом пришла семейная пара, – продолжила женщина. – Но если вы хотите знать, что сделал Шерлок, чтобы они ушли, вам, наверное, и правда стоит подальше спрятать свое удостоверение и наручники, – грустно сказала миссис Хадсон. – А вечером заглянул еще один мужчина, такой скромный, приятный. Его все устроило, он даже комнату не просил посмотреть, но потом Шерлок сказал ему какую-то фразу… – она замялась. – Я могу ошибаться, инспектор Лестрейд, но, кажется, это что-то неприличное, – сообщила она доверительным шепотом. Грег повернулся к Холмсу. – Это правда? Ты действительно все это делал? – тем же возмущенным тоном спросил инспектор. – Я всего лишь поинтересовался, знает ли он, что по условиям договора аренды обязан каждый вечер ублажать слух миссис Хадсон рассказами на тему: «Как прошел мой день», – меланхолично сказал Шерлок. – Я же терплю подобные вопросы, так что пусть и он вносит свой вклад в этот обременительный ежедневный ритуал, у нас арендная плата пополам. – Кажется, я слышала фразу «орально удовлетворять»… – задумчиво прошептала Лестрейду домоправительница, и тот закашлялся, подавившись воздухом. – Я имел в виду только то, что сказал, миссис Хадсон, а если кто-то слишком испорчен своими тремя браками и слышит что-то другое, я в этом не виноват, – самодовольно выдал Шерлок. Грегори Лестрейд сжал голову ладонями с двух сторон, опасаясь, видимо, что она может взорваться в любую секунду. – Зачем вы вообще позволяете ему общаться с квартирантами? – недоумевал инспектор, обращаясь к женщине. – Обсудили с ними плату, показали комнату – и все, дальше пусть уживаются с Шерлоком как хотят, это их дело. – В этом-то и проблема, – вздохнула она. – Шерлок отказывается пускать кого-либо в комнату Джона, пока не поговорит с будущим соседом лично, а после этих разговоров уже некому ее и показывать. – Я с ума с вами сойду, – констатировал Лестрейд. – Шерлок, если ты так скучаешь по Джону, почему бы тебе не… Как же зря он это сказал. Шерлок Холмс резко поднялся с пола, яростно сверкая глазами. – Ни по кому я не скучаю, Лестрейд, нечего судить о людях по себе. У меня все просто прекрасно. Я всего лишь не хочу жить бок о бок с идиотами, которые будут только раздражать меня своим присутствием, – он гордо вскинул голову и прошествовал на кухню, пяткой задев по дороге стопку книг на полу, и те рассыпались прямо у ног его не слишком желанных посетителей. – А, ну конечно, я как в комнату вошел, так сразу и понял, что у тебя все просто прекрасно, – с нескрываемым сарказмом в голосе откликнулся инспектор. – Окно, видимо, голубь клювом разбил, ножи в стене и окурки на полу для декора, а табурет в камине… прости, Шерлок, моей фантазии не хватает, чтобы придумать этому рациональное объяснение. Ты не поможешь? – Сломался, – буркнул Холмс. – Как и этот чертов чайник! В этом доме все против меня! – заорал он. Грег вовремя отпрянул от косяка кухонной двери, мгновение спустя мимо него в гостиную пролетел электрочайник, и следом – подставка со шнуром. Та сбила стоявшую на столике бутылку скотча и по инерции залетела под кресло. – Шерлок, если чайник отказывается подогревать воду, специалисты НАСА советуют для начала попробовать ее туда налить, – громко сказал инспектор. – А когда ты по кому-то скучаешь, гватемальские шаманы предлагают перестать портить всем кровь и попытаться сделать хоть что-то. – Только вот не надо советов из дамских романов, – крикнул Холмс, перебивая собеседника. – Я не заказывал школьного психолога на дом. Хочешь почувствовать себя полезным, иди помой полы в моей комнате. На кухне, судя по звукам, в данный момент проходил либо обыск холодильника, либо вооруженное нападение банды мародеров, заглядывать туда и уточнять, какой из двух вариантов правильный, Лестрейд не стал. Вместо этого он подошел к миссис Хадсон, вздрагивающей всем телом от каждого резкого звука. – У вас есть родственники? – спросил Грег. – Сможете поехать к кому-нибудь на пару дней? Миссис Хадсон неуверенно кивнула. – Есть сестра. В Канаде, – уточнила она после паузы. – Понятно, – ответил инспектор. – Собирайтесь, по дороге решим, как быть. Здесь я вас не оставлю, это небезопасно. В подтверждение его слов из двери кухни вылетела банка оливок и раздался поток брани на тему присутствия в холодильнике всякой несъедобной дряни и отсутствия там еды. – А сам покупать не пробовал? – крикнул Лестрейд. Мобильный в его кармане неожиданно завибрировал. Шерлок тут же выскочил в гостиную, безумным взглядом шаря по всем горизонтальным поверхностям в поисках источника звука. – Телефон! Где он? Где телефон? – вопил Холмс. – Это мой, Шерлок, успокойся, – сказал Лестрейд, настороженно разглядывая номер на дисплее. – Заметь, я даже не буду язвить по поводу твоей реакции. Оцени мою тактичность, – добавил Грег и нажал клавишу вызова. – Инспектор Лестрейд, – поздоровался он. – Здравствуйте, инспектор, – буднично произнес Майкрофт Холмс. – У меня к вам срочное дело, это касается проблемы с послом Нигерии. Думаю, вы уже в курсе. У вас сегодня дежурство, так что я счел возможным попросить вас приехать незамедлительно. Машина будет ждать у входа в участок через пять минут. – Я не в участке, – ответил Грег. – Лондон в опасности, мистер Холмс. У нас тут чрезвычайная ситуация, а я возглавляю миротворческую миссию с целью предотвратить потери среди гражданских, – торжественно сообщил он. – Да? – удивился Майкрофт. – И что же такое катастрофическое происходит в Лондоне на ночь глядя, что я об этом не знаю? Цунами? Зомби? Атака пришельцев? – предположил он. – Хуже. Шерлок немного не в духе, – печально сообщил Лестрейд. – Пора подключать военную мощь Британии, своими силами, боюсь, мы не справимся. Холмс-старший среагировал мгновенно: – Высылаю подкрепление. Держите оборону до последнего, инспектор, вертолеты и танки скоро будут. Предлагаю начать немедленную эвакуацию мирного населения в радиусе двух кварталов от эпицентра. Грег расхохотался. – Эвакуация идет полным ходом, сэр, сейчас только миссис Хадсон найдет свою любимую сумочку, и первый бронетранспортер с гражданскими под конвоем отправится в лагерь для беженцев. – Все настолько плохо? – серьезно спросил Майкрофт. – Помощь нужна? Лестрейд вздохнул и осторожно заглянул на кухню. Шерлок с вселенской тоской во взгляде изучал пустую кофеварку, стоя посреди места последней битвы человечества с боевыми роботами, других ассоциаций в голову инспектора не приходило. – Справлюсь, – как можно более уверенно ответил он в трубку и вышел к лестничному пролету. Ему совсем не хотелось признаваться старшему Холмсу в том, что в успехе операции он сильно сомневается. – Родина вас не забудет, готовьтесь к получению медали за спасение жизней, – вернулся к прежнему тону Майкрофт. – Но я все равно жду вас у себя, как только освободитесь, – добавил он и отключился, не дожидаясь ответа. Грегори Лестрейд сунул телефон в карман. – Медаль, – буркнул он, начиная спускаться по лестнице. Наверху что-то с мелодичным звоном разбилось, и снова раздалось недовольное бурчание Шерлока. – Надеюсь, не посмертно, – опасливо добавил Лестрейд и ускорил шаг.