Проект S&J

Джон Уотсон медленно выныривал из сладкой дремоты под аккомпанемент неторопливых ласк Шерлока Холмса. Тот будто изучал его тело, легко касаясь пальцами теплой со сна кожи, зарывался подбородком в короткие волосы на затылке и жадно вдыхал запах. Джон мурлыкнул себе под нос, все еще не открывая глаза, и повернул голову, подставляя губы для поцелуя. Он не слишком надеялся получить желаемое, скорее, просто не смог заставить себя не просить, но Шерлок тут же подтянулся выше на подушке, и щеки Джона обдало его дыханием. – Пора просыпаться, – тихо сказал Холмс, прежде чем их губы соприкоснулись. Джон был бы и рад что-то ответить, но язык Шерлока уже хозяйничал у него во рту, то глубоко проникая, то медленно вылизывая. Холмс целовался с энтузиазмом. Судя по всему, ему даже нравилось это не меньше, чем Джону. Ну и зачем тогда, спрашивается, нужно было отказываться столько времени? – Который час? – спросил Уотсон, открывая глаза и выглядывая в окно. Там было светло и серо, как обычно и бывало в Лондоне 340 дней в году примерно с восьми утра и до заката солнца. – Половина второго, – глухо сказал Шерлок ему в шею, а потом сполз ниже и поцеловал в ключицу, одновременно проводя по ней языком. – Сколько?.. – удивленно переспросил Джон, обнимая Холмса за плечи. Он откинулся на спину и потянул Шерлока на себя. Тот понял намек, стащил с них обоих одеяло и перекатился на Джона, прижимаясь к нему всем телом. – Куда-то спешишь? – поинтересовался Холмс, плавно покачиваясь. Джон чувствовал скольжение его мягкого еще члена по бедру. Мягкого? Непорядок. Он опустил руку вниз. Шерлок задышал чаще и прикусил его сосок. Джон выгнулся и застонал. – Разве что повторить, – улыбнулся он. Шерлок раздвинул его ноги коленом и приподнял бедра, чтобы Джону было удобнее его ласкать, а сам, пошло облизав пальцы, принялся массировать ему чувствительную кожу под яичками, постепенно двигаясь ниже. Медленно, слишком медленно. Джон попытался податься назад, чтобы пальцы Шерлока поскорее оказались там, где нужно, но тот только самодовольно хмыкнул и даже на секунду убрал их вообще, чем вызвал возмущенное мычание Джона себе в рот. Пальцы вернулись на место и даже милостиво спустились еще ниже, прямо к розовым краям сморщенного колечка мышц, которое начали ласкать по кругу. Джон попытался расслабиться и не форсировать события. Шерлок вылизывал его грудь, гладил живот и иногда возвращался к соскам. Это всегда было неожиданно, и Джон снова и снова вздрагивал, когда партнер слегка сжимал крохотные розовые горошины зубами. Неторопливые движения уже начинали в большей степени раздражать, чем возбуждать. Ему хотелось схватить Шерлока за руку и силой втолкнуть пальцы внутрь. Или наоборот, оттолкнуть его руку прочь и потребовать, чтобы он, наконец, использовал свой член по назначению. Поэтому когда пальцы замерли, легко надавливая, но так и не проникая глубже, Джон сначала обрадовался, что все же дождался от Шерлока милости в виде продолжения, но когда спустя секунд десять так ничего и не случилось, он с удивлением распахнул глаза. – Шерлок? – позвал он. Тот не откликнулся. Замерев над Джоном в неловкой позе, Холмс буравил взглядом его наливающиеся красным соски со следами зубов вокруг. – В чем дело? – напрягаясь, спросил Уотсон. – Вот черт, – выругался тот, скатился с кровати, чуть не падая на пол, и принялся носиться по комнате, собирая разбросанную вокруг одежду. – Ты можешь объяснить, в чем дело? – снова спросил Джон. – Чистильщик аквариумов! – воскликнул Шерлок, словно эта фраза все объясняла. – Мертвый чистильщик аквариумов, – уточнил он. – У него была ссадина на руке. Я подумал, это что-то незначительное – мало ли, содрал кожу, когда чинил мамин забор. Но у него проявилось воспаление – значит, он опустил руку в аквариум и подцепил там что-то. И если посмотреть, что именно он подцепил, можно с точностью сказать, в каком аквариуме побывала его рука. А значит, найти убийцу. Сыщик говорил и бегал по комнате одновременно. – Ты расследовал это дело? – уточнил Уотсон. – Да, оно зашло в тупик. А потом я поехал к тебе спасать мир от пришельцев, и думать об этом было уже как-то недосуг. Но теперь я понял, как добыть доказательства, – сказал он, надевая на плечи пиджак. – Мне нужно в морг. Джон сел и потянул на себя одеяло. Почему-то сейчас нагота казалась ему стыдной и как будто делала уязвимым. – Ты не можешь просто позвонить Лестрейду? – на всякий случай спросил он, хотя ответ знал и так. – Нет, – с прогнозируемой категоричностью отмахнулся Холмс. – Для начала, дело вел не Лестрейд, а потом, я предпочитаю лично заниматься такими вещами. – Ясно, – тихо ответил Джон. Он закутался в одеяло целиком, просто обернулся им, закрываясь по самый подбородок. – Не скучай, – бросил Шерлок у порога и выскочил на лестницу. Джон Уотсон не смотрел ему в след. – Не буду, – ровно сказал он и лег на бок в позе эмбриона, отвернувшись к окну. Каким же он был идиотом, если снова поверил в то, что Холмс способен измениться. Что Шерлок, возможно, все-таки начал ценить его хотя бы наравне со своими расследованиями, и в этот раз все у них может сложиться по-другому. Глупо в сорок лет выяснить, что ты просто наивный придурок, влюбленный наивный придурок, обманутый влюбленный наив… – Джон? – раздался тихий шепот у двери. Уотсон замер, но не повернул головы. Шерлок подошел ближе, потоптался, шумно сглатывая и пыхтя, у кровати и осторожно присел на ее краешек. – Джон, я не хотел, – чуть слышно произнес детектив, легко касаясь рукой его спины. Уотсон резко обернулся, и Холмс мгновенно отдернул ладонь. В глазах Шерлока было то, что Джон видел там всего раз или два за несколько лет. Страх. Чистая, ни с чем не смешанная паника. Сыщик рвано дышал и не шевелился, словно ждал приговора. – Можно, я вернусь в кровать? – попросил он, когда стало ясно, что Уотсон ничего не скажет в ответ. – К тебе вернусь, можно? – А как же расследование? – хмуро спросил Джон. Холмс отрицательно помотал головой. – Забудь. Все потом. Уотсон пожал плечами, не то признавая, что это не его дело, не то показывая, что ему вообще плевать. Шерлок медленно потянул на себя одеяло, выпутывая из него Джона. Он все еще был напряжен, как будто ждал, что Уотсон вот-вот его оттолкнет. Но тот подчинился и позволил себя раскрыть. Возбуждение давно схлынуло, и сейчас он был просто голым Джоном Уотсоном, не слишком привлекательным и не слишком молодым, но во взгляде Шерлока, когда он смотрел на него, бесстыдно разглядывая его обнаженное тело, что-то неуловимо менялось. – Хочешь, сделаю тебе массаж? – предложил он. Джон кивнул и перевернулся на живот. Шерлок снял пиджак и забрался на него сверху. Он потер ладони друг о друга, чтобы согреть их, и начал разминать Джону спину и плечи. Это было приятно. Руки Шерлока с его тонкими аристократичными пальцами были такими нежными, а движения так точно передавали искреннее желание доставить удовольствие, что Джон поплыл, снова почувствовав, как к члену приливает кровь. Ему хотелось увидеть лицо Холмса, он повернул голову… и замер. Шерлок нависал над ним, все еще полностью одетый, а на его лице было такое сосредоточенное, почти болезненное выражение, словно все, что он делал, стоило ему героических усилий. Лоб испещряли морщины, а брови едва не сходились на переносице. Поняв, что за ним наблюдают, Холмс вздрогнул. – Что-то не так? Тебе не нравится? – спросил он. На лице снова читалось беспокойство. Уотсон тяжело вздохнул и отжался от кровати. – Очень нравится, вечером обязательно повторишь, – сказал Джон. – А сейчас давай, слезай с меня. – Джон, если я что-то не так делаю, просто скажи, – настороженно произнес Шерлок, не двигаясь с места. Отчаявшись спихнуть его со своих бедер, Уотсон рухнул обратно на подушку. – Слушай, я все понял и уже не сержусь. Прогиб засчитан, – насмешливо сказал он. – Мне просто не улыбается целоваться с тобой, пока ты думаешь о каком-то трупе с инфекцией на руке, или отмывать потом стены комнаты, если твоя голова случайно взорвется от нетерпения поскорее обозвать полицейских идиотами. Так что слезь с меня уже и вызови такси, вместе поедем. Холмс медленно перенос ногу назад и сел на краешке постели. Джон перекатился на бок и опустил руку вниз, шаря по полу в поисках трусов. – Ты уверен? – переспросил детектив. – Да, Шерлок, я уверен. Вызывай такси, сейчас едем в морг, а на обратном пути нам стоит заглянуть к Майкрофту и поделиться с ним информацией. – Джон, – выдохнул Шерлок. – Ты такой… – он не закончил, но это и не было нужно. Взгляд широко распахнутых глаз красноречиво сказал все вместо него. Уотсон натянул джинсы и пошел к шкафу, выбирать наименее помятую рубашку. В конце концов, он ведь знал, на что идет. Пытаться кардинально изменить Шерлока с его стороны было бы очень глупо, ведь Джон любил его именно таким, каким он был. Не слишком сговорчивым, не слишком вежливым, помешанным на работе и совершенно прекрасным Шерлоком Холмсом. – К Майкрофту заезжать не нужно, я скину ему смс с подробным описанием ситуации, – добавил Холмс, набирая номер на мобильном. – Такси, пожалуйста. Бейкер-стрит 221-Б. – Как это? – удивился Джон, плюнув на попытку найти приличную рубашку и потянувшись за любимым свитером. – Ты собираешься вместить всю информацию, которая у нас имеется, в смс-сообщение? – Ага, – подтвердил Шерлок. – Обойдусь пятью словами по существу, а остаток лимита знаков потрачу на оскорбления, – сказал он и задумчиво потер лоб, глядя на потухший дисплей. – Слушай, они сказали, такси будет минут через 10-15. Джон сунул голову в прорезь свитера. – И что? – спросил он, наблюдая за тем, как Холмс опять что-то прикидывает в уме. – Может, успеем? – многозначительно сказал Шерлок, кивая в сторону кровати. – По экстренному сценарию. Джон прошелся оценивающим взглядом по долговязой фигуре сыщика. – Снимай штаны, – скомандовал он. * * * К немалому удивлению Лестрейда, Антея в этот раз его не встречала. Охранник в здании тоже не проявил к Грегу должного внимания, только небрежно махнув рукой, когда инспектор предложил ему проверить свое удостоверение и пропуск. Даже Майкрофт не казался особо впечатленным, когда Грег резко распахнул дверь и ворвался в его кабинет: – Я все знаю! Джон рассказал мне правду! – выпалил он с порога. Майкрофт Холмс нехотя оторвался от изучения одной из трех стопок бумаг, лежавших перед ним. На каждом листе стояла красная печать «Секретно». – Какой из пяти вариантов правды? – спокойно спросил он. – Присаживайтесь, инспектор, не люблю, когда на меня орут стоя. – Его правду. Ту, которую он считает правдой. Это же Джон, он искренне верит, что небо синее, трава зеленая, а вы в свободное от работы время переводите бабушек через дорогу и вслух читаете Шекспира бездомным, – бушевал Лестрейд. На столе завибрировал мобильный телефон. – Шерлок сильно ошибался относительно ваших умственных способностей, – почти с нежностью сказал Майкрофт, нажимая клавишу просмотра входящего сообщения. – Зато хамить, к сожалению, он вас научил мастерски. «Вирусы, пришельцы, детские трупы… Ты за идиота меня держишь, Майкрофт? Если это последствия твоих комплексов из-за размера, поговори с психологом. Ладно. Вроде как спасибо. Я оценил. ШХ» – Наш мальчик благодарит за то, что его няня снова согласна подтыкать ему одеялко перед сном. Ну, в своей манере благодарит, конечно, это же все-таки наш мальчик, – усмехнулся Холмс. – И как давно вы догадались? – посерьезнев, спросил он, откладывая телефон в сторону. Лестрейд прошелся по кабинету и с размаха упал в кресло для посетителей. Майкрофт уже мысленно приготовился к тому, что детектив сейчас водрузит ноги на его стол, но Грег только хмуро одернул пальто и поерзал. – После нашего прошлого разговора. Сопоставил некоторые факты, ну и название проекта помогло. «S&J» – как тонко, мистер Холмс. Вы уверены, что вам позволяют курировать секретные проекты в правительстве не по старой дружбе? – поерничал он. Майкрофт пожал плечами. – Не вижу причины мудрить там, где это не требуется. Как видите, Джон так ни о чем и не догадался. Шерлок, разумеется, все понял почти сразу, и название проекта тут совершенно ни при чем, а вы… – он выдержал паузу. – Вы вообще не должны были знать. Звонок Джона вам – это случайность, на которую я не рассчитывал. – Еще бы вы на это рассчитывали, – недовольно дернулся Лестрейд. Старший Холмс вздохнул и нахмурился. – Не понимаю, что вас не устраивает, инспектор, вам же известны мои мотивы, – начал он. – Никто не пострадал, все счастливы. И не вы ли, кстати, жаловались мне в прошлый раз, что Шерлок жизни никому не дает, и просили куда-нибудь его пристроить? Я пристроил. – При чем тут Шерлок? – гневно перебил его Грег. – Вы солгали мне, что на базе не проводится никаких экспериментов! – Не солгал, просто не сказал всей правды. Недоговаривать и лгать – это разные вещи. Не находите? – не моргнув глазом, продолжал настаивать на своем Холмс. –А сейчас скажете? – спросил инспектор. – Всю правду, а не только ту, о которой мне случайно стало известно? – О чем вы? – Майкрофт Холмс стальным взглядом сканировал сидящего напротив него инспектора Лестрейда, напряженно сжимая в руках карандаш. Тот скривил губы и подался вперед, упираясь ладонями в стол. – Я могу поверить во что угодно, мистер Холмс. И что Джон всерьез считал, что участвует в секретном проекте, и что подсказки ему подбрасывали с вашей подачи, и даже в то, что треть персонала базы была с вами в сговоре тем или иным образом, но есть одна деталь, которая не вписывается в стройную теорию, что это все было исключительно розыгрышем. Анализ образцов крови Джон проводил сам, и подделать его результаты вы никак не могли. И то, что он увидел под микроскопом, тоже было настоящим, если вы, конечно, не станете мне доказывать, что сумели подкупить клетки крови и заставить их мутировать у Джона на глазах, – инспектор перевел дух. – Так что же это такое было в образцах, если оно не поддавалось анализу, если приборы отказывались видеть в веществе земную органику, но, тем не менее, оно плавало в людской крови и вело себя как живой организм? Майкрофт обескураженно молчал. Впервые в жизни ему было абсолютно нечего сказать своему собеседнику. Он поправил галстук, который вдруг начал нещадно давить, и неожиданно усмехнулся. – Я тоже ошибался в вас, инспектор Лестрейд, – с грустью произнес он. – Сильно ошибался. Грег отвернулся, чтобы не видеть этого странного выражения в глазах Холмса – кажется, там была гордость. Майкрофт гордился им. – Что это было? – настойчиво повторил он. – Не то, о чем подумал Джон, – коротко ответил Холмс. – Оно внеземного происхождения? – Я не могу ответить на ваш вопрос, инспектор, – отрицательно покачал головой Майкрофт, давая понять, что настаивать бесполезно. – Эта штука опасна? – не сдавался Грег. Он должен был выяснить все до конца, просто должен. – Нет, – уверенно сказал Холмс. – Я даю слово. Но не задавайте больше вопросов, инспектор, прошу вас. Еще не пришло время их задавать. Грегори Лестрейд тяжело вздохнул. – И что вы прикажете мне делать? Как относиться к этим вашим тайнам? – устало спросил он. – Воспринимать как заботу? – предложил Холмс. – Тем более что так оно и есть. – В моем представлении, забота выглядит иначе, – буркнул Лестрейд. – Хотите иначе? Никаких проблем, – тут же среагировал Майкрофт. – Не желаете вечером сходить на выставку Дамиана Херста? Он привез свои работы в Лондон. Не то чтобы я хотел посмотреть на черепа и выпотрошенных коров, но вы, насколько мне известно, любите современное искусство. – Выставка открыта до шести, а я освобожусь не раньше половины девятого, – хмуро констатировал Лестрейд, вставая с кресла. – И я все еще не хожу на свидания. – До шести – это для обычных посетителей, – небрежно отмахнулся Холмс. – И вы повторяетесь, инспектор Лестрейд. Грег остановился у двери. – Если у вас не появилось новых аргументов в защиту своей точки зрения, то я, пожалуй, останусь при своих принципах, – сказал он и потянулся к ручке. – Думаю, один новый аргумент у меня есть, – протянул Майкрофт. – Утром вы забыли у меня свой галстук, инспектор. Горничная звонила, она нашла его под кроватью. Лестрейд обернулся. – Только галстук? – спросил он, поднимая бровь. – Не только, – сразу согласился Холмс. – Но ко второму предмету вашего гардероба слово «забыли» не подходит, его я изъял и перевел в ряды фамильной собственности. Как и в прошлый раз. И в позапрошлый. И в позапозапрошлый… Инспектор понимающе кивнул. – А вы не подскажете, мистер Холмс, в какой статье нашего законодательства указано, что нижнее белье переходит в собственность хозяина квартиры, на территории которой оно было снято? – с интересом спросил он. – Я не специалист, – развел руками Майкрофт. – Если у вас ко мне имущественные претензии, обращайтесь в суд, могу посоветовать хорошего адвоката. Но вначале скажите, инспектор Лестрейд, сколько еще предметов вашего гардероба я должен собрать в свою коллекцию, прежде чем вы согласитесь официально сходить со мной на свидание? Грегори Лестрейд обреченно покачал головой. – Ну не хожу я на свидания, вы можете понять? Терпеть не могу эту романтическую чушь. – Переезжайте ко мне, и можете вообще никуда не ходить. Я вас в первую неделю из спальни дальше ванной и не выпущу. Тем более что ваши вещи уже начали процесс миграции, сменного белья скопилось на неделю с запасом. И я освободил для них ящик в комоде, – тихо закончил Холмс. – Ящик, – повторил Лестрейд. – Ящик, – подтвердил Майкрофт. Грег все еще стоял у двери и держался за ручку, не решаясь открыть ее и покинуть, наконец, кабинет. Майкрофт Холмс восседал за своим столом, гордо распрямив плечи, и пытался казаться безучастным к происходящему. Вот только легкий прищур и монотонные движения пальцев, отбивавших ритм на подставке для ручек, выдавали его истинное состояние с головой. – Я не скажу «да» прямо сейчас, вы же знаете, – упрямо произнес Лестрейд, помимо воли начиная улыбаться. – Тогда просто не говорите «нет», – пожал плечами Майкрофт и едва заметно выдохнул. Остаток дня у Майкрофта Холмса был расписан буквально по минутам. Ему нужно было подписать с десяток сверхсекретных поручений, спасти Британию, придумать достойный гневный ответ Шерлоку на смс, проконтролировать поток информации, идущей в СМИ по поводу взрыва «старой угольной шахты под Радстоком», распорядиться отвезти мамулин любимый диван в химчистку и снова спасти Британию. И это все до полудня, чтобы успеть на обеденный чай к премьер-министру. Да, дел было очень много, но Майкрофт не мог отказать себе в удовольствии потратить пять минут на личные нужды. Он стоял возле окна с глупой счастливой улыбкой, пока внезапно пробившееся сквозь тучи солнце, такое необычное для Лондона, грело его залысины. Открыв дверцу поджидающего у входа такси, Грегори Лестрейд неожиданно обернулся и помахал рукой, как будто твердо знал, что кто-то смотрит ему вслед. КОНЕЦ