***
Джеймс Поттер бежал сломя голову к Гремучей иве. «Главное — успеть…» — как будто молотком стучало в голове. «Дурак, надо было метлу взять… — корил он себя, — быстрее бы было». Но о метле он вовремя не вспомнил и теперь просто бежал что было сил, несмотря на то, что уже начал выдыхаться. Диск Луны показался на небосводе. «Мордред!» — выругался Джеймс про себя. Наконец цель была достигнута. Он выдохнул, взмахом палочки призвал ветку и ткнул на нужный выступ. Главное — успеть. Рем — это Рем, он добрый, он не сможет… Пробираясь по лазу, Джеймс услышал вой и дикий вопль. Нет, он успеет, осталось совсем чуть-чуть… Вот и проход в хижину. Запах крови ударил в нос, и Джеймса даже затошнило. Нет! Нет! Он не мог опоздать… Он вылез — и поскользнулся на красной и липкой жидкости. — Рем! Нет! Глазам Джеймса предстало страшное зрелище: на полу лежало растерзанное безжизненное тело школьного неприятеля. В ужасе и шоке Джеймс плохо запомнил, что было дальше. Все происходило как будто в замедленном темпе. Оборотень повернул к нему окровавленную пасть. — Рем, ты человек! Рем! — в отчаянии пытался он воззвать к разуму друга. Один прыжок — и оборотень уже вцепился в руку. Только благодаря сноровке, приобретенной в квиддиче, Джеймс смог защитить от укуса горло. Другой рукой он выхватил палочку и использовал Секо. Хватка вервольфа ослабла, и эта заминка позволила Джеймсу прыгнуть в лаз, но зверь схватил его за ногу. «Обратиться!» — озарила спасительная мысль. Анимагия далась ему с трудом. У него все же получилось, но он застрял в узком проходе и, кажется, сломал руки и ноги. Невыносимая боль сковала все тело. Оборотень отступил и принялся терзать свою предыдущую жертву. Хруст костей отдавался эхом в ушах Джеймса, от довольного урчания оборотня становилось тошно, рвотные позывы накатывали все сильнее. В его положении был один плюс — он ничего не видел. Только слышал и чувствовал запахи. Ночь, казалось, никогда не кончится. Вот и звуки стихли, остался лишь запах, тошнотворный смрад смерти. Из этой пронизывающей тишины его вырвал крик: — Нет! Нет!!! Я не мог, я… Северус! Мерлин… Что я натворил! Джеймс попробовал превратиться обратно, но не смог. Даже пошевелиться сил не осталось. — Кто тут? Джеймс, это не можешь быть ты… Проклятье! — Ремус завыл. Именно завыл — отчаянно и безнадежно.***
Их вытащили через несколько часов. Повесившегося Ремуса и полуживого Джеймса. Теперь он оборотень — гадкий, безжалостный зверь. Анимагия не спасает, если тебя кусают в человеческом обличье. К нему в палату вбежал Сириус, расталкивая всех на своем пути. — Джим… Джим, я не хотел, я не думал… Я ни за что не брошу тебя, хочешь — укуси меня! Хочешь — я пойду с тобой в стаю, Джим… — Уйди… — только и смог выдавить из себя Джеймс. Все теперь казалось далеким. Вот та, о которой он грезил, села на краешек кровати. Лучи яркого солнца играли в ее волосах. — Спасибо тебе, Джеймс. Ты повел себя как герой… Ты хотел спасти его. Он не слышал ее дальнейших слов, поглощенный своими мыслями. Сейчас для него быть с ней — значит подвергать ее опасности. Джеймс внимательно посмотрел на ее заплаканное лицо, искусанные, припухшие губы. Больше всего на свете ему хотелось прижать ее к себе и не отпускать никуда, целовать каждую ее веснушку. Но другая его часть говорила: нельзя. Пусть она уйдет. — Нет, я пошел туда убедиться, что он мертв, но поскользнулся. Довольна? Круглые, полные ужаса, глаза Лили. Боль, разочарование, страх — все это отразилось в магической зелени ее радужки. — Ты страшный человек, Джеймс Поттер, — она резко вскочила и дернулась, как от прокаженного. — И мне не жаль тебя, — бросила она напоследок, закрывая дверь. Пусть ненавидит, пусть уходит. Джеймс не хотел, чтобы она когда-нибудь увидела то, что видел он.