Сан-Франциско

      Юра с шумом поставил большую красную чашку с зеленым чаем рядом с собой. Яков строго настрого запрещал ему пить кофе, мол, давление скакать начнет, сляжешь, и кому ты такой нужен будешь, а вот про зеленый чай он ничего не говорил, так что, если его по какой-то причине тоже пить нельзя, то Яков сам виноват. Юра действительно собирался заниматься в это воскресенье, и на этот раз всякие Отабеки Алтыны, разлеживающие рядом с подозрительно спокойным видом, ему не помешают. Тетя Лилия обещала ему взять его с собой на Канал Ридо, если он закроет свою сессию раньше, а Юра был настроен очень решительно, второй курс экономического как-никак. К тому же, в Канаде он еще не был.       Отабек , на груди у которого лежала белая Принцесса, изредка тыкал по экрану планшета, высунув кончик языка, задумчиво поглядывал на Юру, хмурившегося и усердно переписывающего что-то в тетрадь. Тот, просидев предыдущий час по-турецки, свесил со стула одну ногу, из-за чего штанина и без того довольно коротких клетчатых домашних шорт задралась, оголяя стройное бедро. Отабек заинтересовано поглядел на столь заманчивое зрелище, после чего неожиданно произнес: - Тебе идет моя одежда. - А? – Юра, до этого со старанием грызший ручку, поднял глаза, проследив за взглядом Отабека. – Согласен, отличная футболка с отличным конем. Ты бы хотел себе такого? Отабек фыркнул. - У меня уже есть, - и кинул в него черным плюшевым конем. Юра поймал его и прижал к себе, как младенца, шепча ему успокоительные слова. - Не смей покушаться на жизнь моего Кара Ата, ты, казахский разбойник. И вообще, чего это ты разлегся, тут тебе не степь. - Сидеть устал, - зевнул Отабек и перекатился на бок. Принцесса, мирно дрыхнувшая у него на груди и явно не ожидавшая такого расклада событий, вцепилась когтями в футболку и с полу скрипом скатилась на кровать. - Опять седло задницу натерло, - хмыкнул Юра и пихнул в бок Принцессу, ищущую ласки в заботливых хозяйских руках. Кошка обиженно мявкнула и со всей своей кошачьей гордостью вышла из комнаты, задрав пушистый хвост. Девчонка, что с нее взять. - Можно и так сказать, - ответил Отабек.       Юра обреченно посмотрел в окно. Пасмурное небо нависало над городом, будто норовя раздавить в скором времени. С вселенским удовольствием похрустев пальцами, он принялся за работу. Снова. - Ты знал, что однополые браки в Америке впервые были легализованы в Сан-Франциско? – спросил Юра, после продолжительного молчания. – Гейропа-хуеропа. Отабек внимательно на него посмотрел. - Но так ведь это даже не Европа, а Америка. - Ну и что? – Юра развернулся к нему на стуле и почесал висок. – Сам факт, Бека, сам факт того, что это сделали не какие-нибудь там китайцы. Отабек вздохнул так, будто вся тяжесть мира лежала на его казахских плечах. - Счастливые, наверное, люди там, - произнес он. - С чего бы это? – Юра начал строчить что-то «Ворде». - Живут себе с теми, кого любят, и у них все законно, и ограничений нет, и не ущемляют их, - выдохнул Отабек. Юра очередной развернулся на стуле, натягивая носки с фиолетовыми медведями (возможно, это были коты) повыше. - Отсутствие какой-то там бумажки не влияют на чувства, - Юра скрестил руки на груди. – А если для них да, значит, все их чувства – полнейшее фуфло. А ущемление, ну что поделать, Россия-матушка.       Юра отвернулся обратно. А Отабек подумал, что, наверное, был с ним согласен, но расписаться было бы замечательно, вон как Виктор с этим его японским Юрием, ходят счастливые, наслаждаются всеми прелестями радужной жизни. Отабек подошел к Юре сзади, уперевшись ладонями в колени и подбородком в его ключицу, и прочитал: - Естественные и искусственные монополии, понятие о национальном богатстве, - Юра повернул голову в его сторону, дырявя взглядом. – Уже придумал шутку про коня? - Не-а, - Отабек чмокнул его губы. - Я пройдусь, наверное, - Алтын пригладил торчащие волосы и побрел к выходу, на ходу подхватывая джинсы. – Тебе что-нибудь купить? - М-м, пончиков. Шоколадных, – Юра задумчиво вскинул глаза к потолку. – И вина. Того, помнишь, с таким длиннющим названием.       Отабек едва заметно кивнул, и через несколько минут входная дверь с грохотом захлопнулась. Юра зарылся лицом в ладони и протер уставшие глаза. Следующие часы одиночества и борьбы лени и желания притвориться мертвым, распластавшись посреди комнаты, над продуктивностью обещают быть совершенно непредсказуемыми.

***

      Юра читал предложение про стоимость выбывшего капитала уже четвертый раз, настойчиво пытаясь уложить его в своих мыслях, среди которых самой выдающейся была о том, умеют ли альпаки плакать, когда Отабек вернулся, шурша пакетами. Он зашел в комнату пару минут спустя. Держа в руках коробку с пончиками, из любимой Юриной кондитерской, между прочим, две чашки, штопор, бутылку вина и табуретку с вышитыми на сидушке арбузами (ручная работа бабушки Отабека). - Бокалов нет, поэтому только так, - он поставил чашки на стол, открывая бутылку с красным вином. Название действительно длиннющее. - Это Милка все, - Юра схватился за коробку с пончиками, с шуршанием открывая крышку. – Романтика-хуемантика, видите ли, ей нужна. Свечи, бокалы, - он тут же запихнул половину свежайшего пончика в рот, громко простонав и закатив глаза. Отабек ухмыльнулся и разлил вино по чашкам, наполнив где-то на три четверти. Довольный Юра доедал уже второй шедевр кулинарии, а потом чуть съехал на стуле вперед, похлопав себя по животу. Все определенно не так плохо. Они взяли по чашке. Отабек сидя облокотился на колени локтями, сделал пару глотков, для храбрости, взял Юру за руку, поглаживая тонкую кожу большим пальцем, все время поглядывая в пол. - Ты чего это задумчивый какой, - еле слышно спросил Юра, поправляя упавшую фотографию его с дедушкой, стоящую тут же на полке. Он поставил чашку обратно на стол. Отабек сделал то же. Он взял Юрины теплые руки, легонько сжал в своих, ледянющих, будто бы лед разгружал, отпустил, сердце у него билось быстро, гулко, барабанным басом отдаваясь в ушах. Юра смотрел на него недоуменно-выжидающе, а Отабек, прикусив губу, мысленно послал все к черту еще раз. Он с тихим скрипом отодвинул табуретку и опустился на правое колено, доставая что-то из кармана потертых джинс. Юра прижал ладони к губам. - Ты поедешь со мной в Сан-Франциско?